Гек изъял из камеры дона пакет с документами
и печатью и теперь терпеливо слушал наставления. Дон Паоло готовил его к
выходу: обеспечил одеждой, адресом, куда надлежало отправиться Тони,
инструкциями -- что говорить и как держаться, рекомендательным письмом, еще
кое-чем... Гек чувствовал благорасположение дона, выходящее за рамки заботы
о своем подчиненном, и даже сам испытывал к нему нечто вроде
благодарности...
-- Я выйду в конце сентября, не позже. Ты должен обжиться за это время
и проявить себя толковым и скромным парнем. Никаких сомнительных дел,
никаких ковбойских штучек с пальбой и увечьями. Приказы -- ты понимаешь, о
чем я говорю, -- только от меня лично. Надеюсь, ты будешь меня навещать?
-- Каждое воскресенье, дон Паоло, если позволите!
-- Ну-ну, такой жертвы я от тебя не требую, но когда позову --
постарайся придти. И еще: времена неспокойные, мало ли кому что в голову
взбредет, будь осторожен, выбирай знакомства. За тобой присмотрят,
естественно, помогут и предостерегут, но что касается твоей личной
безопасности, то у любых твоих друзей могут возникнуть более важные
проблемы, а у тебя -- вряд ли...
"Он меня как на войну собирает..."
-- ... Но все же я не думаю, что у тебя возникнут серьезные проблемы,
аккуратность же необходима. Ну а когда я выйду -- подумаем дальше... Ты все
усвоил из моих нравоучений?
-- Да, дон Паоло. Я буду вас ждать и я не посрамлю вашу рекомендацию,
клянусь честью!
-- Не удержался, все-таки...
-- От души говорю, дон Паоло, не осуждайте меня за мои слова! -- В эту
минуту Гек сам был готов поверить в собственную искренность, радость
переполняла его до краев и требовала выхода.
-- Ну, с Богом тогда, Тони. Свобода всем желанна, кроме глистов. И я ее
жду... Счастливо тебе, сынок и сохрани тебя святая Мария!...
Дон Паоло расчувствовался, ему захотелось обнять Тони. Он так и сделал:
обнял и поцеловал в щеку. Сейчас Тони был для него роднее и ближе сыновей --
люди в тюрьме становятся сентиментальнее. Мудрый и многоопытный дон сознавал
это и не противился внезапно нахлынувшему порыву, искренность никогда не
мешает делу. Поначалу он планировал отправить Тони в Муссомели, тихое и
сонное сердце Сицилии -- пусть поживет там до осени, но передумал. Там все
друг друга знают, начнутся генеалогические изыскания, глядишь -- и
новоявленные родственники прорежутся, а зачем? В Палермо. Тамошние воротилы
слишком вознеслись, молотят под американских бизнесменов, плюют на
традиции... Крови не избежать. Тото Реине нужна и необходима помощь, он еще
молод и один не выстоит против городских бандитов... Дон Паоло неплохо знает
его и уважает, да еще из Пармы пришло письмо от друга с просьбой и
ручательством -- он привык верить другу. В предвидении грядущего дон Паоло
пригрел Тони: парень -- золото: смышлен, не болтлив, исполнителен и предать
не сможет, да и к вендетте не обяжет, в случае чего. Будет работать в
Палермо, изучит людей и город...
-- Кстати, Тони, все забываю спросить: ты что, совсем не пьешь?
-- Нет, дон Паоло. Батя, покойник, за нас двоих все положенное принял,
не хочу я...
-- А у меня, помнишь, -- пил в первый вечер?
-- Дон Паоло, там на столе вода только перед вами стояла, а попросить я
стеснялся. У меня такая привычка сложилась, что я все запиваю во время еды,
даже суп.
Дон рассмеялся:
-- Молодец, что не пьешь, это я так спросил, из пустого интереса. Все.
Долгие проводы -- высокое давление. Иди...
Почти сразу же Гек сменил одну клетку на другую, попросторнее. У ворот
тюрьмы его встретил старый знакомый -- толстый и крепкий усач, предлагавший
тосты на "крестинах" у Гека. На роскошном "Альфа-Ромео" последнего выпуска
он привез его в контору строительной фирмы, представил хозяину(своему
двоюродному брату), где они обсудили все формальности, потом велел шоферу
отвезти Гека к месту будущего проживания (крохотная квартирка в частном
доме, всегда под присмотром), а Гека пригласил на вечер в пригородный
ресторан -- отметить день освобождения. Предупрежденный доном Паоло Гек не
беспокоился о расходах и немедленно согласился. Впрочем, его согласие было
чисто формальным жестом -- столик заказали еще накануне. Ресторан назывался
"Кум Гаэтано".
Гек и синьор Леонардо прибыли минута в минуту к назначенному времени. В
ноздри мягко ударили восхитительные запахи жареной рыбы, свежей зелени и
теплого хлеба. Сладко звенела мандолина и, внимая ей, из темноты вздыхало
море. Собственно говоря, вода плескалась почти под ногами сидящих за
столиками и можно было бултыхнуться туда прямо в зале, что и делали иногда
подвыпившие гости, -- такой уж это был ресторан. Синьор Леонардо нетерпеливо
дрогнул усами, подхватил за локоть Гека и повлек его в гостеприимные недра.
Шофер остался сидеть, он выключил мотор и теперь шарил виньерой настройки по
эфиру в поисках чего-нибудь развлекательного. А их уже ждали. В кабинете за
столом, накрытом на четверых, сидели двое, один из которых был совершенно
незнаком Геку, но зато другим оказался старый синьор Бутера! Он пошел к Геку
с распростертыми объятиями:
-- Ах, Тони, дорогой мой! Тебя ведь и не узнать -- вон ты какой
здоровила вымахал! Ты-то помнишь ли еще старого Бутеру?
-- Вы меня об этом спрашиваете? -- Гек расцеловался со стариком, хотя с
удовольствием задушил бы того его же собственным галстуком.
-- Меня известил человек, которого мы все очень уважаем, что ты
выходишь -- и я не мог не приехать!...
После первых приветствий и радостных восклицаний Гека представили
четвертому присутствующему -- некоему синьору Сальваторе (что вовсе не
явилось для него неожиданностью), молчаливому мужчине, лет сорока пяти. Но
по той предупредительности и даже подобострастию, которое и синьор Бутера, и
синьор Леонардо не могли скрыть, Гек и сам догадался, что мог называть его и
доном Сальваторе, никто бы не удивился. Вечеринка проходила достаточно
непринужденно. Оказывается все уже знали, что Тони спиртное не употребляет,
для него приготовили кока-колу. Синьор Сальваторе в основном молчал и все
приглядывался к Геку. Он охотно поддержал тост за дона Паоло, но пил совсем
немного. Примерно через час он встал из-за стола, тепло попрощался с
присутствующими -- те не посмели его удерживать -- и поманил к себе Гека:
-- Не знаю, что нашел в тебе Старик, но допускаю, что он как всегда
прав. И мне видно, что ты не зазнаешься и нет у тебя на лбу печати крутого
парня. Это хорошо, между прочим, воспринимай как похвалу. Собственно говоря,
твой Падрино и я приготовили тебе подарок. Не гляди так жадно мне в руки:
сей подарок ни пощупать, ни рассмотреть нельзя. Удалось изъять с концами
твое дело и все-все, с этим связанное. Ты чист, как слеза младенца, не судим
и ни в чем не замешан...
Дон Сальваторе внимательно и терпеливо выслушал слова благодарности и
продолжил:
-- Ты и далее можешь рассчитывать на меня в случае нужды, Тони.
Возможно, что и я со временем попрошу тебя об услуге -- с разрешения дона
Паоло, конечно. Согласишься?
-- Да. -- Твердо ответил Гек. -- С разрешения дона Паоло.
С этими словами он пожал протянутую руку дона Сальваторе, хотя и видел
перстень на руке "незнакомца". Дерзко задержав его руку в своей руке, Гек с
улыбкой, но и с должной почтительностью попросил синьора Сальваторе
разрешения -- исполнить поручение, данное ему доном Паоло.
-- Синьор Сальваторе, дон Паоло поручил передать: он сожалеет, что не
мог присутствовать на крестинах вашей дочери и просит принять для нее
подарок -- образок Девы Марии.
Гек отпустил руку синьора Сальваторе и достал из кармана розовую
сафьяновую коробочку. Золотой медальон, густо украшенный бриллиантами,
содержал под крышечкой изображение божьей матери, выполненное со вкусом и
немалым мастерством.
-- И пусть пресвятая дева всегда будет заступницей для маленькой Марии,
вашей дочери. Мне остается только присоединиться к этим пожеланиям, что я и
делаю с искренним удовольствием.
Тот хмыкнул, подтянув кверху уголок рта, что видимо означало у него
улыбку:
-- Ну-ну, молодчик, ухватки у тебя, как у твоего дона в молодости.
Много ты себе позволяешь, много недоброжелателей наживешь, ох, много. Ну да
ладно, чему быть -- того не миновать. Будешь у нас в Корлеоне -- вспомни обо
мне, обращайся, если что... -- С этими словами дон Сальваторе резко
отвернулся и тотчас же вышел вон.
С уходом синьора Сальваторе сотрапезники Гека расслабились, заказали
еще вина, разговорились. Гека засыпали сотней вопросов о тюрьме, о знакомых,
о здоровье дона Паоло, давали ему советы и наставления. но не спросили -- о
чем он так долго беседовал с синьором из Корлеоне. О совместной деятельности
Бутеры и Тони также не обмолвились ни словом -- Тони сменил семью и хозяина.
Целый месяц прошел, прежде чем Гек добрался до своего "клада" в тысячу
без малого долларов, который он запрятал на берегу Кастелламарского залива.
Буквально за день до ареста решил он сделать заначку, чтобы не таскать
деньги на себе, и не прогадал. Деньги, вопреки опасениям, пребывали в
целости и сохранности в стеклянной банке, зарытой в песке под камнем. Весь
месяц Гек исправно служил счетоводом в строительной фирме, раз в неделю
навещал дона Паоло, дважды в неделю встречался с Лайзой, а больше сидел
дома. И только через месяц, когда он убедился, что ему доверяют и не следят
за ним, Гек взял билет на поезд и рванул на север Италии, а уже оттуда в
Швейцарию. Документы, сработанные покойным Механиком, действовали
безотказно.


ГЛАВА 6
Примчалась буря...
Ее лихому брюху
Лаком плод любой.
Подкидыш почувствовал, что он понемногу осваивается с новой для себя
ролью адъютанта при Дуде, когда заметил то, на что раньше не обратил бы
внимания: шеф явно нервничал накануне встречи с "даго".
-- Патрик, а не ловушка ли это? Это ведь такие хитрые скоты!
Патрик задумчиво массировал затылок:
-- Да не похоже как-то, место сам назначал, парни наши там сидят, разве
что -- по дороге?
-- Какой хрен -- по дороге: откуда они знают наш маршрут?
-- А они на подходе встретят...
-- Там две с половиной дороги ведут, если с проселочной считать, да и
мотор бронированный.
-- Гранатомет любую броню вскроет как консерву.
-- Морда малограмотная! Консервы, как и ножницы, только во
множественном числе употребляются.
-- Ножницы я не употреблял ни разу, а консервы употреблял и в
единственном числе.
-- Сейчас в рыло поймаешь, каламбурист. Ни кустов, ни валунов там
поблизости нет, да и глупо так рисковать: шансов мало, а риску много.
-- Ну, не знаю. Я бы сумел все оформить и в данных условиях. Всегда
существует масса вариантов в любой ситуации, надо лишь мозгами крепко
пошевелить. Но мое мнение -- хоть и не похоже на ловушку, а поберечься
стоит. Жилет надень хотя бы.
-- И чтобы эти вафлы подумали, что я их боюсь? Весь город узнает в тот
же день -- вот уж ловушка -- так ловушка!
-- А ты не боишься, что ли?
-- Да нет... Но опасаюсь. Всегда опасаюсь, потому и жив до сих пор...
-- Патрик в ответ быстро сплюнул трижды через левое плечо. -...Чего
расплевался, я в приметы не верю.
-- Зато я верю.
-- А ты как насчет жилета?
-- Нет. Движения сковывает. Волыну какую возьмешь?
-- "Магнум", как обычно. Он у меня пристрелян и разрешение на него
есть.
-- Нет, возьмем по "кольту", Джеймс. Это не прихоть: ну заклинит патрон
-- что тогда?
-- А в "кольте" не заклинит?
-- Нет, если он -- револьвер...
Сидели вдвоем в кабинете у Дяди Джеймса -- Джеймс и Патрик. Дядя Джеймс
развалился в кресле, а ноги, по американскому обычаю, закинул на край стола,
но так, чтобы подошвы глядели в сторону от Патрика, примостившегося на стуле
сбоку. Патрик с иронией поглядывал на бледные и волосатые икры шефа,
торчащие из-под брюк: Дудя, может быть и грамотей, а носки выбирать не
умеет, ходит как гопота -- в коротких. Сам Патрик с детства знал, что
солидные люди считают дурным тоном носить такие, его же собственные носки
походили скорее на гольфы и заканчивались где-то под коленями. В свою
очередь Дядя Джеймс и его окружение знали о носочных пристрастиях Патрика и
воспринимали их как очередной задвиг Зеленого. Но шутить на эти темы
позволял себе только Дядя Джеймс.
Шторы были наглухо задраены, как всегда; телевизор в углу голосом Лайзы
Минелли тихо нахваливал жизнь в кабаре, Подкидыш за дверью сидел, тупо
уставясь в телефон -- ему было велено никого ни под каким соусом не пускать
к шефу, даже в виде телефонного звонка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58