Это должно было меня успокоить, остудить, но не успокаивало и не остужало.
Я была на грани истерики, и дело даже не в обожжённых ногах, хотя от них приятного тоже немного. Кофе был горячий, чашка полная, и хотя ткань моего платья плохо пропускает влагу, травма налицо. Точнее, набедро.
Пятно я уже успела застирать - оно охотно унеслось в сток вместе с моими плевками. Да, я плевалась как взбешённый верблюд, хотя на самом деле мне хотелось плакать от возмущения и злости. Ни на одну сволочь в мире - только на саму себя.
За то, что мне понравилось его прикосновенье.
От одной этой мысли мне враз не хватило воздуха. Перламутровые верёвки, которыми так любовно опутала меня Ким, больно врезались в тело на каждом глубоком вдохе, а так как делать глубокие вдохи мне приходилось очень часто, очередная травма мне просто обеспечена.
И вообще, скорее психическая, чем физическая.
Не выдержав, я несколько раз изо всей дури стукнула кулаками по раковине, но та отреагировала на это лишь снопом холодных брызг. Боль в руках не отрезвляла, а только злила. И я злилась, злилась и не могла найти себе отдушину.
Голова кружилась и горела от одного только воспоминания. Как такое может быть?!! Я ненавижу его вот уже всю свою сознательную жизнь, а моему глупому избитому телу нравятся его ласки!!! Вы когда-нибудь видели больший идиотизм?!! Бьюсь чем угодно обо что угодно, что нет.
Чёрт возьми!!!
Я нервно прошлась взад-вперёд и еле удержала себя от двух соблазнов: с воплями начать пинать всё вокруг себя, что только может быть выпинаным, и посрывать с себя крылья, чулки и это долбанное платье, которые высосали из меня последнюю ложку мозгов.
Так глубоко вляпаться - до этого не доходила даже я!
Врагов ненавидят, калечат и убивают. Согласна - иногда пытаются перехитрить различными идиотскими штучками, но никогда не радуются их прикосновению!!!
А вот моё тело - обрадовалось! Здрасте, приехали. Докатились!!!
В прямом смысле слова схватившись за голову, я нервно процокала каблуками ещё один круг по всей площади прокуренного туалета. Это была дамская комната, одна из трёх прилегающих к Залу Торжеств, и здесь были ещё относительно санитарные условия, хотя топоры висели в воздухе уже без помощи Копперфильда.
– Так, так, так, спокойно! - проговорила я, едва оказавшись у зеркала, и посмотрела на своё испуганное отражение. - Спокойно! Этому можно найти логическое объяснение.
И, шумно, глубоко и равномерно дыша, я искала это чёртово объяснение с подставленными под струю холодной воды руками.
Хорошо. Мне это понравилось. Точнее, не мне, а моему телу - разные вещи. Так?
Так.
Ему понравилось не то, что его коснулся Эдуард, а прикосновение в общем, чьим бы оно ни было. Так?
Так.
Из этого следует, что если бы ты, мать твою так, Кейни, не цеплялась за свой долбанный целибат как проводка за плинтус, то у тебя не было бы такой бурной чисто физиологической реакции на такие вещи!!! Вспомни-ка, монашка разнесчастная, когда тебя Ник касался, что было - ноль реакции?!
Ну так то был Ник!!! Не одно и то же!!!
Шумно вздохнув, я начала успокаиваться. Любое, хоть самое идиотское объяснение и оправдание наблюдавшегося на диванчике феномена меня несказанно обнадёживало, и я принимала его в том виде, в каком оно есть. Без анализа и теста на вшивость.
Это не прикосновение белокурого ублюдка мне понравилось, это гормоны поигрывали. И вообще, было бы странно, если б они молчали у меня лет до ста.
Ага, а потом вдруг ка-а-ак!…
– Лэй?
Подпрыгнув от неожиданности, я попятилась к стенке. Нервы у меня шалят основательно. Кажется, и впрямь на эту жизнь хватит. Всё, пора завязывать и уходить на тихую пенсию в монастырь.
Эдуард остановился в двух метрах о меня. Хорошо, что тактичности у него чуть больше, чем у Скотта, и он держит расстояние. Но объясните мне, какого хрена этот белоголовый сукин сын припёрся сюда?!! Мне и так проблем хватает!!!
– Извини, я не хотел пугать тебя, - четверть-оборотень говорил это вроде как искренно. Кому - мне что ли?! Да после моей выходки с торжественным кофейным омовением и битьём посуды весь приют понял, что я за камикадзе!!! А уж белокурый парень и подавно должен был догадаться!
Встряхнув мокрыми и такими враз ослабевшими руками, я переступила с одной соломенной ноги на другую. Усталость, опутавшая меня ватной пеленой, была просто фантастической, словно последние два часа я просигала на концерте "Короля и Шута" в компании полупьяных панков: ноги болят, голова болит, вот только настроение отвратительное, как гнилая тыква. Вы уверены, что у меня в жизни может быть день похуже этого? Я так не думаю.
– Послушай, Эдуард, не в этом дело, - удивительно, но факт: я ещё пытаюсь как-то выкрутиться. Нет, ну честное слово! Я стала настолько безмозглой, что пытаюсь выкрутиться!!!
С другой стороны, для снятия маски сейчас ну о-о-очень неподходящий момент. Очень.
Какие-то остатки серого вещества, налипшие на внутренние стенки моей черепной коробки, ещё старались соображать. Я попыталась припомнить, что я там читала в идиотских журналах у Кимберли: а вдруг там была какая-нибудь хорошая отмазка кроме "Голова болит!"?
Однако на ум пришёл только тот день, когда на первом канале изменили программу телепередач, и мы с Киарой вместо боевика "Правдивая ложь" получили какой-то сопливый бразильский фильм. Целых полтора часа мы при помощи рисованных схем пытались разобраться, кто кого любит и кто чей отец, и в результате пришли к выводу, что Хуану таки следовало продать акции своей мыловарни дону Иглесиасу, так как его условия даже с учётом инфляции и налога были наивыгоднейшими.
Однако…
– Дело не в этом, - чуть растерянно произнесла я, глядя на грязный пол, и слегка развела руками. - Просто всё произошло так быстро! Три года я встречалась с Броком, всё было так хорошо, и вдруг за один вечер… - я театрально умолкла и чуть не подвыла от тоски. - Слишком…
– Я понял, Лэй, не волнуйся, - с этими словами четверть-оборотень подошёл ко мне медленно и осторожно, как Наблюдатель приближается к раненому и загнанному в угол оборотню - отстойное сравнение, но что поделаешь. Я едва было подумала, что пусть он только попробует меня коснуться, и я спущу его в унитаз, как он бережно взял мои влажные, онемевшие от холодной воды руки и легонько сжал их. Материальная составляющая меня любимой отозвалась почти спокойно. Вот чем полезен глубокий поверхностный самоанализ. Жаль, электрошока не было.
Ах да, а ещё я не садилась в позу кактуса. Ну ладно, это дело пятое.
– Впредь обещаю быть истинным джентльменом, - с улыбкой произнёс Эдуард, и сквозь его голос я в нарастающей волне неожиданного, но абсолютного восторга узнала первые ноты одной из своих любимых песен. Будь это любая другая песня из числа моих любимых, я бы и бровью не повела, хотя водить бровью пионеров на экскурсию в Мавзолей так и не научилась.
Но это была именно она - "Thoughtless" в исполнении "KoЯn". Благословенен будет тот, кто уломал Тура врубить её. Хоть это Киа, хоть это пиво, хоть это сам Тур!
– Хорошо, верю, - я сумела улыбнуться ничуть не хуже пенсионера, рекламирующего зубную пасту. - Тогда пошли на танцпол.
"Going through the pages of my fantasies
Pushing all the mercy down, down, down
I wanna see you try to take a swing at me,
Come on, gonna put you on the ground, ground, ground!"
Внимание, дамы и господа! Это песня почти про нас с Эдуардом. Надо же, какое интересное совпадение! А этот идиот опять не понимает, почему я зубоскалюсь как Чеширский кот. Нет, конечно, я не жалуюсь, и всё-таки интересно, он хотя бы о чём-то догадывается или нет? Знаете, после того кофейного ожога вдвойне будет лучше нет, чем да.
"Why are you trying to make fun of me?
You think it's funny?
What the f*ck you think it's doing to me?
You take your turn lashing out at me
I want you crying when you're dirty in the front of me"
Не, это точно песня про нас. И с каких это пор про нас песни уже есть? Может, где-то уже и плакаты продают с нашими мордами? Хотя, с чего бы это людям заниматься подобной ерундой.
– Может быть, мы с тобой как-нибудь потом выберемся за пределы приюта? - неожиданно прошептал четверть-оборотень, наклонившись к моему уху. - На улицах Чёрных Кварталов сейчас очень красиво.
Ха! И это ты мне будешь рассказывать?! Ты б ещё Блад Амур упомянул. Там хотя бы не шляется одна полоумная Герцогиня. Хотя, кто её знает, эту Лал. Может, она там подрабатывает. Ну да, разумеется, у меня есть с собой крест, а ещё топор и бочка святой воды, да целый полк священников и попов с серебряными кадилами - конечно можно выбраться на улицы Кварталов!
Однако, еле удержавшись от того, чтобы почесать в затылке и бросить гадость, я произнесла:
– Хм, почему бы и нет?
– А потом я провожу тебя домой.
– А потом ты проводишь меня домой.
Кто ещё будет играть с нами в испорченный телефон?
"All of my hate cannot be found
I will not be drowned
By your thoughtless scheming,
So you can try to tear me down
Beat me to the ground
I will see you screaming"
48.
Помните, я рассказывала про ограду вокруг Киндервуда, неприступней которой только небо? А про обезьяний спуск после ступеней? Вам случайно не хочется узнать, как я их преодолела?
Нет? Вот и отлично, потому что мне не хочется рассказывать.
Ну а если серьёзно, то я не слетела вниз, хлопая крылышками и параллельно кидаясь желудями в висящего на склоне четверть-оборотня, хотя это было бы интересным занятием. Нет, все эти "кошмарные" и "ужасные" препятствия я преодолела, знаете, как?
На шее Эдуарда.
Честное слово! И при этом попрошу заметить, господа присяжные, что он сам предложил мне такое распределение обязанностей. Я размышляла целых десять минут перед тем, как согласиться. С одной стороны, меньше всего на свете мне хотелось касаться белокурого парня, а уж тем более - куда-то с ним идти. А с другой, зря что ли Кимберли целую неделю практиковала на мне всевозможные пытки? Да и платье пачкать не хочется. Всё-таки, какое бы оно ни было дерьмовое, за него уплачены деньги.
Иногда я сама себе кажусь мелочной скупердяйкой.
Хотя, я смотрю, тут некоторые думают, что я на эту самую шею села. Неужели я так низко пала? Нетушки, я обвила её руками и всю дорогу висела, подёргивая ножками и рассматривая затылок четверть-оборотня. Пахнет идиотизмом? Иго-го! Вы бы знали, какой идиоткой я себя чувствовала во время этого распроклятого спуска! Тут даже роль Алисы Селезнёвой отходит на задний план! С одной стороны, в этой ситуации была своя доля юмора, немного, так, по стенкам размазано, а с другой - это всё нелепо до чьих-то зелёных чёртиков в кальсонах.
Эдуард вроде бы не замечал моих сорока восьми килограмм, камнем болтающихся на его родной шее. Настроение у него было хорошее, и я могу только догадываться, почему. Наверное, эта гадина уже догадалась, кто там у него за спиной, и теперь вынашивает план мести. И мстя эта будет страшная, как розовый пеньюар. Фу! А может, я лучше вниз своим ходом?
Ну а в остальном спуск прошёл гладко, без сучка и задоринки. Покупайте наши лесоматериалы! Платьице моё, что правда, так и норовило задраться повыше, но слишком оно было длинным, чтобы явить всему миру мои ноги в розовых чулочках. Тут надо выписать чек благодарности на имя Кимберли о`Нилл.
Когда белокурый ублюдок спрыгнул на землю, я с облегчением разжала свои бедные затёкшие ручёночки и тоже оказалась на ногах. Мир в виде окружающего меня кустарника странно покачнулся, но устоял. Надо больше времени проводить на свежем воздухе, а то у меня кислородное оголодание.
– Ну, ты как? - оттряхивая руки, четверть-оборотень обернулся ко мне. Я пожала плечами и произнёсла:
– Наш рейс только что совершил мягкую посадку, спасибо первому пилоту Эдуарду. Уважаемые пассажиры, сорвавшие себе руки, добро пожаловать на волю!
Белокурый ублюдок легко рассмеялся. Господи, дожились! Кажется, я только что сказала ему спасибо! Та-ак, это даже не лечится и с возрастом не проходит. Маразм, знакомься, это Кейни. Кейни, это маразм. Унести маразм!
Пока я думала, куда именно уносят маразм и как мне это организовать, четверть-оборотень, несколько раз чертыхнувшись, стянул грязные перчатки и выбросил их прочь. Видимо, отстирать их было куда проблематичней. Хотя с другой стороны, ай-ай-ай, какая неэкономия! Они же ночью будут носиться за ним с пачками дустового порошка и противно так подвывать: "Постира-ай на-ас!!!". Хотела бы я на это посмотреть.
– Ну что, давай выбираться из этого дремучего леса? - спросил Эдуард. И только тут я по-настоящему обратила внимание на растущие вокруг нас кустики. Кусты. Кустищи высотой в два мои роста. Они давно уже сожрали садовника, поэтому в последнее время подстричь их абсолютно некому. И согласно моей сказке про бал у нью-металлистов, я сквозь эти заросли уже пробиралась. Более того, я даже не порвала чулки и платье. Прямо фантастика какая-то! Мистика! Да чтобы я - и что-то не порвала? Бред мёртвой индюшки.
И внезапно меня охватило странное чувство, от которого немела спина. Поначалу мне это показалось невероятным, тем более что единственный мой спутник в виде Эдуарда стоял сейчас передо мной. Но онемение свернулось свинцовым клубочком аккурат между лопаток, и сомнений в том, что это чей-то пристальный взгляд, у меня не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Я была на грани истерики, и дело даже не в обожжённых ногах, хотя от них приятного тоже немного. Кофе был горячий, чашка полная, и хотя ткань моего платья плохо пропускает влагу, травма налицо. Точнее, набедро.
Пятно я уже успела застирать - оно охотно унеслось в сток вместе с моими плевками. Да, я плевалась как взбешённый верблюд, хотя на самом деле мне хотелось плакать от возмущения и злости. Ни на одну сволочь в мире - только на саму себя.
За то, что мне понравилось его прикосновенье.
От одной этой мысли мне враз не хватило воздуха. Перламутровые верёвки, которыми так любовно опутала меня Ким, больно врезались в тело на каждом глубоком вдохе, а так как делать глубокие вдохи мне приходилось очень часто, очередная травма мне просто обеспечена.
И вообще, скорее психическая, чем физическая.
Не выдержав, я несколько раз изо всей дури стукнула кулаками по раковине, но та отреагировала на это лишь снопом холодных брызг. Боль в руках не отрезвляла, а только злила. И я злилась, злилась и не могла найти себе отдушину.
Голова кружилась и горела от одного только воспоминания. Как такое может быть?!! Я ненавижу его вот уже всю свою сознательную жизнь, а моему глупому избитому телу нравятся его ласки!!! Вы когда-нибудь видели больший идиотизм?!! Бьюсь чем угодно обо что угодно, что нет.
Чёрт возьми!!!
Я нервно прошлась взад-вперёд и еле удержала себя от двух соблазнов: с воплями начать пинать всё вокруг себя, что только может быть выпинаным, и посрывать с себя крылья, чулки и это долбанное платье, которые высосали из меня последнюю ложку мозгов.
Так глубоко вляпаться - до этого не доходила даже я!
Врагов ненавидят, калечат и убивают. Согласна - иногда пытаются перехитрить различными идиотскими штучками, но никогда не радуются их прикосновению!!!
А вот моё тело - обрадовалось! Здрасте, приехали. Докатились!!!
В прямом смысле слова схватившись за голову, я нервно процокала каблуками ещё один круг по всей площади прокуренного туалета. Это была дамская комната, одна из трёх прилегающих к Залу Торжеств, и здесь были ещё относительно санитарные условия, хотя топоры висели в воздухе уже без помощи Копперфильда.
– Так, так, так, спокойно! - проговорила я, едва оказавшись у зеркала, и посмотрела на своё испуганное отражение. - Спокойно! Этому можно найти логическое объяснение.
И, шумно, глубоко и равномерно дыша, я искала это чёртово объяснение с подставленными под струю холодной воды руками.
Хорошо. Мне это понравилось. Точнее, не мне, а моему телу - разные вещи. Так?
Так.
Ему понравилось не то, что его коснулся Эдуард, а прикосновение в общем, чьим бы оно ни было. Так?
Так.
Из этого следует, что если бы ты, мать твою так, Кейни, не цеплялась за свой долбанный целибат как проводка за плинтус, то у тебя не было бы такой бурной чисто физиологической реакции на такие вещи!!! Вспомни-ка, монашка разнесчастная, когда тебя Ник касался, что было - ноль реакции?!
Ну так то был Ник!!! Не одно и то же!!!
Шумно вздохнув, я начала успокаиваться. Любое, хоть самое идиотское объяснение и оправдание наблюдавшегося на диванчике феномена меня несказанно обнадёживало, и я принимала его в том виде, в каком оно есть. Без анализа и теста на вшивость.
Это не прикосновение белокурого ублюдка мне понравилось, это гормоны поигрывали. И вообще, было бы странно, если б они молчали у меня лет до ста.
Ага, а потом вдруг ка-а-ак!…
– Лэй?
Подпрыгнув от неожиданности, я попятилась к стенке. Нервы у меня шалят основательно. Кажется, и впрямь на эту жизнь хватит. Всё, пора завязывать и уходить на тихую пенсию в монастырь.
Эдуард остановился в двух метрах о меня. Хорошо, что тактичности у него чуть больше, чем у Скотта, и он держит расстояние. Но объясните мне, какого хрена этот белоголовый сукин сын припёрся сюда?!! Мне и так проблем хватает!!!
– Извини, я не хотел пугать тебя, - четверть-оборотень говорил это вроде как искренно. Кому - мне что ли?! Да после моей выходки с торжественным кофейным омовением и битьём посуды весь приют понял, что я за камикадзе!!! А уж белокурый парень и подавно должен был догадаться!
Встряхнув мокрыми и такими враз ослабевшими руками, я переступила с одной соломенной ноги на другую. Усталость, опутавшая меня ватной пеленой, была просто фантастической, словно последние два часа я просигала на концерте "Короля и Шута" в компании полупьяных панков: ноги болят, голова болит, вот только настроение отвратительное, как гнилая тыква. Вы уверены, что у меня в жизни может быть день похуже этого? Я так не думаю.
– Послушай, Эдуард, не в этом дело, - удивительно, но факт: я ещё пытаюсь как-то выкрутиться. Нет, ну честное слово! Я стала настолько безмозглой, что пытаюсь выкрутиться!!!
С другой стороны, для снятия маски сейчас ну о-о-очень неподходящий момент. Очень.
Какие-то остатки серого вещества, налипшие на внутренние стенки моей черепной коробки, ещё старались соображать. Я попыталась припомнить, что я там читала в идиотских журналах у Кимберли: а вдруг там была какая-нибудь хорошая отмазка кроме "Голова болит!"?
Однако на ум пришёл только тот день, когда на первом канале изменили программу телепередач, и мы с Киарой вместо боевика "Правдивая ложь" получили какой-то сопливый бразильский фильм. Целых полтора часа мы при помощи рисованных схем пытались разобраться, кто кого любит и кто чей отец, и в результате пришли к выводу, что Хуану таки следовало продать акции своей мыловарни дону Иглесиасу, так как его условия даже с учётом инфляции и налога были наивыгоднейшими.
Однако…
– Дело не в этом, - чуть растерянно произнесла я, глядя на грязный пол, и слегка развела руками. - Просто всё произошло так быстро! Три года я встречалась с Броком, всё было так хорошо, и вдруг за один вечер… - я театрально умолкла и чуть не подвыла от тоски. - Слишком…
– Я понял, Лэй, не волнуйся, - с этими словами четверть-оборотень подошёл ко мне медленно и осторожно, как Наблюдатель приближается к раненому и загнанному в угол оборотню - отстойное сравнение, но что поделаешь. Я едва было подумала, что пусть он только попробует меня коснуться, и я спущу его в унитаз, как он бережно взял мои влажные, онемевшие от холодной воды руки и легонько сжал их. Материальная составляющая меня любимой отозвалась почти спокойно. Вот чем полезен глубокий поверхностный самоанализ. Жаль, электрошока не было.
Ах да, а ещё я не садилась в позу кактуса. Ну ладно, это дело пятое.
– Впредь обещаю быть истинным джентльменом, - с улыбкой произнёс Эдуард, и сквозь его голос я в нарастающей волне неожиданного, но абсолютного восторга узнала первые ноты одной из своих любимых песен. Будь это любая другая песня из числа моих любимых, я бы и бровью не повела, хотя водить бровью пионеров на экскурсию в Мавзолей так и не научилась.
Но это была именно она - "Thoughtless" в исполнении "KoЯn". Благословенен будет тот, кто уломал Тура врубить её. Хоть это Киа, хоть это пиво, хоть это сам Тур!
– Хорошо, верю, - я сумела улыбнуться ничуть не хуже пенсионера, рекламирующего зубную пасту. - Тогда пошли на танцпол.
"Going through the pages of my fantasies
Pushing all the mercy down, down, down
I wanna see you try to take a swing at me,
Come on, gonna put you on the ground, ground, ground!"
Внимание, дамы и господа! Это песня почти про нас с Эдуардом. Надо же, какое интересное совпадение! А этот идиот опять не понимает, почему я зубоскалюсь как Чеширский кот. Нет, конечно, я не жалуюсь, и всё-таки интересно, он хотя бы о чём-то догадывается или нет? Знаете, после того кофейного ожога вдвойне будет лучше нет, чем да.
"Why are you trying to make fun of me?
You think it's funny?
What the f*ck you think it's doing to me?
You take your turn lashing out at me
I want you crying when you're dirty in the front of me"
Не, это точно песня про нас. И с каких это пор про нас песни уже есть? Может, где-то уже и плакаты продают с нашими мордами? Хотя, с чего бы это людям заниматься подобной ерундой.
– Может быть, мы с тобой как-нибудь потом выберемся за пределы приюта? - неожиданно прошептал четверть-оборотень, наклонившись к моему уху. - На улицах Чёрных Кварталов сейчас очень красиво.
Ха! И это ты мне будешь рассказывать?! Ты б ещё Блад Амур упомянул. Там хотя бы не шляется одна полоумная Герцогиня. Хотя, кто её знает, эту Лал. Может, она там подрабатывает. Ну да, разумеется, у меня есть с собой крест, а ещё топор и бочка святой воды, да целый полк священников и попов с серебряными кадилами - конечно можно выбраться на улицы Кварталов!
Однако, еле удержавшись от того, чтобы почесать в затылке и бросить гадость, я произнесла:
– Хм, почему бы и нет?
– А потом я провожу тебя домой.
– А потом ты проводишь меня домой.
Кто ещё будет играть с нами в испорченный телефон?
"All of my hate cannot be found
I will not be drowned
By your thoughtless scheming,
So you can try to tear me down
Beat me to the ground
I will see you screaming"
48.
Помните, я рассказывала про ограду вокруг Киндервуда, неприступней которой только небо? А про обезьяний спуск после ступеней? Вам случайно не хочется узнать, как я их преодолела?
Нет? Вот и отлично, потому что мне не хочется рассказывать.
Ну а если серьёзно, то я не слетела вниз, хлопая крылышками и параллельно кидаясь желудями в висящего на склоне четверть-оборотня, хотя это было бы интересным занятием. Нет, все эти "кошмарные" и "ужасные" препятствия я преодолела, знаете, как?
На шее Эдуарда.
Честное слово! И при этом попрошу заметить, господа присяжные, что он сам предложил мне такое распределение обязанностей. Я размышляла целых десять минут перед тем, как согласиться. С одной стороны, меньше всего на свете мне хотелось касаться белокурого парня, а уж тем более - куда-то с ним идти. А с другой, зря что ли Кимберли целую неделю практиковала на мне всевозможные пытки? Да и платье пачкать не хочется. Всё-таки, какое бы оно ни было дерьмовое, за него уплачены деньги.
Иногда я сама себе кажусь мелочной скупердяйкой.
Хотя, я смотрю, тут некоторые думают, что я на эту самую шею села. Неужели я так низко пала? Нетушки, я обвила её руками и всю дорогу висела, подёргивая ножками и рассматривая затылок четверть-оборотня. Пахнет идиотизмом? Иго-го! Вы бы знали, какой идиоткой я себя чувствовала во время этого распроклятого спуска! Тут даже роль Алисы Селезнёвой отходит на задний план! С одной стороны, в этой ситуации была своя доля юмора, немного, так, по стенкам размазано, а с другой - это всё нелепо до чьих-то зелёных чёртиков в кальсонах.
Эдуард вроде бы не замечал моих сорока восьми килограмм, камнем болтающихся на его родной шее. Настроение у него было хорошее, и я могу только догадываться, почему. Наверное, эта гадина уже догадалась, кто там у него за спиной, и теперь вынашивает план мести. И мстя эта будет страшная, как розовый пеньюар. Фу! А может, я лучше вниз своим ходом?
Ну а в остальном спуск прошёл гладко, без сучка и задоринки. Покупайте наши лесоматериалы! Платьице моё, что правда, так и норовило задраться повыше, но слишком оно было длинным, чтобы явить всему миру мои ноги в розовых чулочках. Тут надо выписать чек благодарности на имя Кимберли о`Нилл.
Когда белокурый ублюдок спрыгнул на землю, я с облегчением разжала свои бедные затёкшие ручёночки и тоже оказалась на ногах. Мир в виде окружающего меня кустарника странно покачнулся, но устоял. Надо больше времени проводить на свежем воздухе, а то у меня кислородное оголодание.
– Ну, ты как? - оттряхивая руки, четверть-оборотень обернулся ко мне. Я пожала плечами и произнёсла:
– Наш рейс только что совершил мягкую посадку, спасибо первому пилоту Эдуарду. Уважаемые пассажиры, сорвавшие себе руки, добро пожаловать на волю!
Белокурый ублюдок легко рассмеялся. Господи, дожились! Кажется, я только что сказала ему спасибо! Та-ак, это даже не лечится и с возрастом не проходит. Маразм, знакомься, это Кейни. Кейни, это маразм. Унести маразм!
Пока я думала, куда именно уносят маразм и как мне это организовать, четверть-оборотень, несколько раз чертыхнувшись, стянул грязные перчатки и выбросил их прочь. Видимо, отстирать их было куда проблематичней. Хотя с другой стороны, ай-ай-ай, какая неэкономия! Они же ночью будут носиться за ним с пачками дустового порошка и противно так подвывать: "Постира-ай на-ас!!!". Хотела бы я на это посмотреть.
– Ну что, давай выбираться из этого дремучего леса? - спросил Эдуард. И только тут я по-настоящему обратила внимание на растущие вокруг нас кустики. Кусты. Кустищи высотой в два мои роста. Они давно уже сожрали садовника, поэтому в последнее время подстричь их абсолютно некому. И согласно моей сказке про бал у нью-металлистов, я сквозь эти заросли уже пробиралась. Более того, я даже не порвала чулки и платье. Прямо фантастика какая-то! Мистика! Да чтобы я - и что-то не порвала? Бред мёртвой индюшки.
И внезапно меня охватило странное чувство, от которого немела спина. Поначалу мне это показалось невероятным, тем более что единственный мой спутник в виде Эдуарда стоял сейчас передо мной. Но онемение свернулось свинцовым клубочком аккурат между лопаток, и сомнений в том, что это чей-то пристальный взгляд, у меня не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62