– … А что было после того, как я вырубилась? - поинтересовалась я вслух, решив не нервировать медперсонал. Он и без того чересчур нервный. А то! Вы просто не слышали, что я вопила в манипуляционной, когда Тур пролил мне на башку горячий кофе.
– Ник, Майк, Джо и я перетянули тебя в Киндервуд. Тебе было совсем хреново. По дороге мы встретили Винсента, и он помог нам. В основном тем, что тащил твою жирную тушку.
– Сама ты тушка! - отозвалась я. - А если честно, то ни фига не помню.
– Эх ты! Склеротик! - близняшка ласково дёрнула меня за косичку и это означало "Я люблю тебя, сестрёнка!". Улыбнувшись, я ничего не ответила. Мы и так обе знаем, как сильно друг друга обожаем. Только она умеет и привыкла показывать свои чувства, а я - нет.
– Пошли?
– Пошли.
Сунув руки в карманы и побряцывая цепями, я своей обычной размашистой походкой (встречается иногда и часто у пацанов) направилась по скучным коридорам. М-да, больничка у нас мрачная, прямо как в триллерах: серые безжизненные стены, голубые кварцевые лампы… Для полного соответствия не хватает только формалинового запашка и уродливого хирурга с бензопилой в руке и безумными искорками в глазах. Кстати, если он узнает, кто усосал его бутыль спирта, я непременно увижу эту картину. Надо бы линять отсюда.
Абсолютно спокойная Киара, сунув руки в задние карманы джинс, шла рядом со мной красивым собранным шагом на грани повиливания пятой точкой. Однако этот шаг отлично сочетался с её манерой вести себя, с её внутренним миром - как вам будет угодно. Как я уже где-то говорила, Ки всегда была женственней меня, что бы мы ни говорили и по каким принципам ни жили. Всё-таки, нравится нам это или нет, мы - девушки. И я готова променять это на хрен (и в прямом и в переносном смысле), то моей сестре роль эдакой фемины-валькирии - очень даже нра.
Возле двери моя близняшка помедлила, пропуская меня как болящую вперёд, и я по своему обыкновению распахнула дверь хорошим пинком ноги. Ковбой тут, понимаете ли (а может, ковгёрл? Позовите филолога!). Кто б мне ещё притащил стаканчик бренди…
Створки разлетелись в разные стороны, и мне в лицо ударил яркий солнечный свет. Отчаянно щурясь, я с наглой мордой вышла на больничную веранду, и мир невольно отступил за стену отстранённости благодаря текущей у меня по венам лекарственной наркоте. День обещал быть жарким, и уже сейчас царит духота - самое оно после выписки из больницы. Если я в скором времени не заберусь в тенёк, у меня сначала начнёт кружиться голова, а потом я просто вырублюсь.
Ненавижу лето.
Внизу, у ступеней, меня ждал Круг Поединков в полном составе… хотя нет, брешу как лиса в микроволновке. Эдуарда нет. Впрочем, чему удивляться-то? Было бы странно, если б он ждал меня на пороге с цветами в зубах и пожеланиями добра и счастья до конца дней моих, которые, если я так же часто буду попадать в больницу, уж не за горами.
Но если бы я увидела Тэда с букетом и извинениями, меня б внесли обратно в больницу назад ногами. Сдохла от сердечного приступа, вызванного истеричным смехом. Козырный диагноз, правда?
– Ну и кто сказал, что меня отсюда вывезут? - в упор спросила я, спускаясь по лестнице. Липово-вонючее приветствие, знаю, но уж больно меня задели эти намёки на инвалидное кресло. Успею ещё за четверть-оборотнем с капельницей погоняться. У меня, может, целая старость впереди! Надо только как-нибудь извратиться и дожить до неё.
– Кейн, харе париться! Мы же просто шутили! Как самочувствие? - произнёс сидящий на корточках Ник, глядя на меня снизу вверх. Яркое июньское солнце, вытерев синяки, оставило на его физиономии лёгкую россыпь веснушек и, казалось, придало ещё более медный оттенок его доходящему до лопаток хаеру. Сегодня он был одет в своей обычной манере: голубые джинсы, драные на коленях, кроссовки, чёрная футболка с изображением "Children Of Bodom" и цепи, напульсники, круглая серьга в ухе. Сквозь всё сильней опутывающее меня в этот ясный день чувство раздражающей ирреальности я ощутила ворочающийся комочек боли где-то под сердцем.
Ч-чёрт, ты такой красивый…
ТАК!!! Стоп!!!
Мысленно я ударила себя по лицу чем-то неимоверно тяжёлым, ещё и ещё, раз за разом.
Ты о чём думаешь, скотина?! Это на тебя так сотрясение мозга повлияло?! Так вот нет у тебя никакого мозга, усекла?! Ностальгия её охватила, видите ли!
Дыши глубже, глубже!
– А чё со мной станется? Не дистрофик всё-таки!… - злясь и на себя, и на него пожала я плечами и глубоко-глубоко вдохнула. Мир начал опасно покачиваться. Вашу мать, надо убраться с солнцепёка…
– Я тебя окровавленную и еле дышащую на руках через Кварталы тащил - это у тебя "козырно"?!
Никита тоже начал раздражаться, и взгляд его голубых глаз упёрся мне в лицо. В нём явственно читался упрёк. Обида. Разочарование. Ну конечно, Тигр ожидал, что я завизжу "Спасибо!", что я повисну у него на шее и расцелую его в благодарность и тэ дэ. Да, любая другая, если б у неё не хватило мозгов попасть в такую же ситуацию, как и я, поступила б именно так. С загадочной улыбкой поманила его за собой в свою комнатку летнего домика и… Но я - не любая другая. Я - не все. Я - Вэмпи, Боец Круга Поединков, холодная и жёсткая.
Просто айсберг какой-то, гроза Титаников, на боку - шесть звёздочек и труп пингвина.
И неужели поэтому я стану портить отношения с другом?
– Ладно, - я фамильярно хлопнула Ника по плечу и чуть натянуто, как матрёшка, улыбнулась, - извини. Со мной всё хорошо.
– Но бывало и лучше? - приподнял выгоревшие брови Майк. - Выглядишь ты не очень… - он указательным пальцем в воздухе обвёл своё лицо. - Как приболевшая, - внушительный щелчок по горлу, - белочка.
Я кивнула:
– Знаю. Это пройдёт.
– Тебе конфеты передали? - поинтересовался Джо из-под козырька бейсболки. - Мы из-за этих алко-вишенок полгорода облазили.
– Передали, - кивнула я и провела языком по боковым зубам, где ещё чувствовался вкус молочного шоколада и вишнёвого ликёра. - Правда, я их уже съела.
– Оно и видно, - не смог не подколоть Майк, - вон какие круги под глазами! Всю ночь сидела и чаф-чаф-чаф!…
Я отвесила парню шутливый пинок:
– Это лучше, чем всю ночь бульк-бульк, а утром над унитазом бе-е-яау!!!
Все захохотали, и только Майк преувеличенно-трагически взвыл:
– Ты меня обидела! А у меня, может, чувства есть!…
– Сразу видно: Вэмпи очухалась! - произнёс Никита. - Только мордаха у тебя и впрямь как у приболевшей белочки.
– Интересно, - чуть прищурилась я, - где вы с ней успели…
– А я-то думала, у вас уже не принято бить по морде.
Ненавижу, когда меня перебивают, но на этот раз я озадаченно умолкла. Настолько знакомым показался мне голос.
– Иногда ничего не меняется, - весело отозвался Джо, глядя куда-то мне за спину. - Где тебя два дня носило?
Что за чёрт?!!
Я круто обернула голову и невольно выругалась.
Заложив руки в карманы узких брючек, в трёх метрах от меня стояла улыбающаяся девушка.
Хм, странно: кажется, я её знаю, но откуда? Глядя в упор на это лицо… да, я его точно знаю, знаю , но…
И внезапно мне словно кипятком одно место ошпарило: это же…
Саноте!!!
Мать же ж его так…
Саноте.
Она. Нет, точно она!
Здесь. Как раньше…
Яхонт покачивался в петле мерно, будто потухающий маятник часов. Они отсчитали его время. И остановила их вон та компания ребят с лицами добротно сделавших свою работу гробовщиков.
Шаги сбоку. Глаза как у Мэй Ли, сыгравшей в японском боевике "Настигающий дракон".
– Ты тоже их заметила? Это - Круг Поединков…
…Моя челюсть невольно поползла вниз под тяжестью искреннего изумления. Воспоминание вспыхнуло в мозгу обрывками стяга из прошлого, ярким пятном перед глазами…
А мать-перемать, иногда я становлюсь до чёртиков сентиментальна! Это всё классическая литература, которую нас заставляли читать Крысы. И жара, ч-ч-чёрт, откуда у меня такое отстранённо-заторможенное состояние?…
Но… ну ни хрена себе, куда делась её тёмная коса? Соломенные осветлённые волосы стоят на голове колючим ёжиком. Очки в тонкой изысканной оправе, на тренировках сменяемые контактными линзами, канули в волколаку под хвост. Скромная тёмная одежда китайского стиля уступила место латексу и топу кричаще-алого оттенка. Бледная кожа - загару и цветастой широкой татуировке-браслету на запястье.
Вашу мать, мать, мать…
Передо мной стояла абсолютно незнакомая мне девушка с внешностью красотки из ночных Кварталов. Она так привыкла жить там? Что за чёрт? Откуда это всё?
Я торопливо осмотрела её лицо, но оно, несмотря на тёмный макияж, было всё тем же лицом Саноте, моей Сан, такой, какой она мне запомнилась на всю жизнь. С разрезами глаз Мэй Ли.
Изменилась только внешность. А внешность обманчива как шлюха.
Ком боли под мои сердцем опять шевельнулся, но на этот раз от радости, охватившей меня и более похожей на глубокое оцепенение. Ч-чёрт, так значит тогда, на мосту, меня не глюкануло? Это была она? Да! Вашу мать… это и впрямь была она!…
– Это - ты ? - на мгновение мне всё-таки показалось, что это лишь следствие удара головой об асфальт, что никакой Саноте здесь нет. Было так душно и сонно, что секунду я почти верила этому.
Только секунду и только почти.
В крови что-то заиграло. Какие-то мелкие пузырьки, как в шампанском, какой-то непонятный шальной восторг. Короткий, почти мгновенный, он окатил меня белой отстранённо-ослепляющей волной, взлетел к моей голове и перекрыл все до единой мысли кроме той, что была о Саноте.
Только её имя, чёрт подери, в моей отупевшей от неожиданного счастья башке одно только её имя. Далеко-далеко за пеленой наркотического состояния оно билось в моём мозгу, тихое, и я слышала его как удары собственного пульса в ушах.
Са-ноте.
Са-ноте.
– Салют, малышка! - узкая ладонь Сан как раньше потрепала меня по щеке, но я неряшливо смахнула её и отвесила подруге лёгкий пинок, после чего с детской обидой произнесла:
– Ты не писала мне, сволочь! А как божилась!…
– Малышка, шутишь что ли? У меня была не жизнь, а хрен-зна что! Про отсутствие постоянного адреса уже молчу! - с раннее не присущей ей развязностью улыбнулась она и заметила. - Но я-то приехала , хоть не обещала.
– Это уж точно, ты приехала, - почти благоговейно вздохнула, я, глядя ей в глаза.
Девушка чуть приподняла голову навстречу солнцу, и внезапно душный раскалённый и расплывчатый мир лета на несколько секунд остановился. Для того, чтобы я с необыкновенной ясностью заметила, что чёрные зрачки моей Сан сузились больше, чем полагается обычному человеку.
Гораздо больше.
Наверное, это как-то отразилось на моём лице, глупой побледневшей мордой что ли, а может, выпученными глазами. Так или иначе, улыбка девушки медленно угасла, как угасли во мне восторг и радость, уступив место безграничному отстранённому, словно вызванному по привычке изумлению. Поначалу не было ничего, кроме этого изумления. Я тупо пялилась в зрачки Саноте, пока она не одела солнцезащитные очки и не произнесла даже без тени веселья:
– А ведь мне о многом надо тебе рассказать.
– Верю, - я не стала скрывать, что заметила этот её дефект. Хотя, какие на хрен дефекты могут быть у бывшего Бойца Круга Поединков - Вэмпи Первой? И чёрт подери, что с ней такое? Эта новая манера вести себя, эти глаза, внешность…
Что со мной такое?
Мы умолкли: просто вдруг не оказалось слов. Ни для радости, ни для восторга. Между мной и узкоглазой девушкой вдруг что-то оказалось совсем по-другому. Что-то, так сильно сузившее её зрачки, стало не так. Не так, как раньше… Что же? Я осталась прежней, значит, изменилась она?…
Но что же сейчас произошло?
Почему эта долбанная встреча, сто раз продуманная, распланированная в мечтах и снах, вдруг запнулась и замерла на одном месте? Почему смех откинул кони прямо у меня на губах, а с ним и всё то, что мне так хотелось рассказать ей? Почему, мать его так? Куда это делось? Ведь мы столько не виделись! Мне столько нужно рассказать ей! Ведь это не потому, что я туго соображаю после больницы и воспринимаю мир как убедительную нереальность! Даже в критическом состоянии, под капельницей с сотрясением мозга мне было что ей сказать! А сейчас?…
Но нет, мы обе прочно заткнулись. Саноте смотрит мне в глаза, а я - только на тёмные стёкла её солнцезащитных очков. Интересно, что она думает? И что чувствует? Какого хрена она не разрешает мне как прежде заглянуть себе в душу, огородив её чернотой, сквозь которую я могу видеть только как она моргает: редко-редко.
Реже, чем надо.
Сделав шаг назад, я задышала глубже и внезапно ощутила слабость в коленях. Да, мать её так, обыкновенную позорную слабость в коленях. А всё потому, что передо мной ни хрена не моя Сан!
Это не она. Просто не она. Не такая.
Молния ужаса, разочарования и изумления болезненно встряхнула меня как разряд тока из неисправного тостера. Всё очень просто, чёрт подери, всё элементарно просто!
Это не Саноте. О нет, она была ею, была той самой к которой семь лет назад…
Я уверенно подошла к девчонке с глазами, как у Мэй Ли, актрисы, которую я просто обожала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62