Всё у неё предусмотрено. Вот это я встряла! Мать-перемать, и ещё, главное, было бы из-за кого так изгаляться, а то ради Эдуарда! Дожились!!!
Нет, ну, конечно, можно подождать, пока он не отправит тебя на золотые рудники отбывать свой долг. А что, посмотришь Сибирь, познакомишься с тамошними жителями. Говорят, очень милые люди…
– Ну, - под пристальным взглядом Ким, неохотно промямлила я, - на сегодня будем считать, что я согласна. Но потом ты познакомишь меня со своими ворожеями!!!
34.
"Мамочка, милая, я тебя уже не помню, но всё равно очень-очень люблю. Почему ты родила меня девочкой?!! " - так злобно подумала я и с грохотом растянулась на полу.
Со стен на меня смотрели плакаты самых разнообразных звёзд мирового шоу-бизнеса и самым похабным образом лыбились. Ага, это они с меня лыбятся. Будь я на их месте, я б тоже позубоскалилась. Хотя в положении листа бумаги, распятого на стене - это ещё как смотреть.
Впрочем, я на каблуках - поистине жалкое зрелище.
Комнату Ким освещал изящный ночник в кружевном абажуре, который стоял на тумбочке рядом с её двуспальной кроватью. После ремонта отсюда исчезли - благодаря мне - розовые обои и розовые шторы. Розового тут вообще осталось ничтожно мало. Правда, до хрена и больше дурацких женских журналов, разбросанных по пушистому ковру и постели, но всё-таки прогресс на лицо.
Кимберли возлежала на кровати поверх глянцевых изданий и, положив голову на переплетённые пальцы рук и помахивая ножками в белых носочках, жалостливо наблюдала за мной. Я же коряво дефилировала от двери до окна в её босоножках с пятисантиметровыми каблуками. "Начнём с малого", - это Ким так сказала.
С малого?!!
Это "малое" через каждые четыре шага обрекало меня на страшнейшее падение. У соседей, наверное, уже вся штукатурка с потолка облетела! И если они до сих пор не пришли жаловаться, так это потому, что их оглушило сорвавшейся с крючка люстрой.
В целях сохранности, штаны и носки я повесила на спинку стула, оставшись в футболке и рубашке. Если бы меня сейчас увидел кто-нибудь из Круга, он бы сдох от приступа истерического ржания. Наверное, если я сама себя увижу, то молча двину кони и разрешения не спрошу.
Ладно, что нас не убило…
БАБАХ!!!
Мои коленки опять гупнулись об пол. Вот подумай о философском, и окажется…
– Не так!!! - Ким рубанула кулаком по журналу с Синди Кроуфорд на обложке. - Господи Боже ты мой, не так!!! Ну что ты шагаешь врасковырку, как кривоногий мужлан после первого и весьма неудачного сеанса верховой езды?!! Ты же тоненькая хрупкая девушка, вот и ходи как тоненькая хрупкая девушка: короткими шажками, женственно покачивая бёдрами!!!
– Во-первых! - возмутилась я и стянула с ног капканы на пятисантиметровых каблуках. - Где ты видишь у меня бёдра, которыми надо помахивать?!.
– Покачивать!…
– Да хоть вращать! - продолжила я свою тираду. - А во-вторых, я не тоненькая и не хрупкая!
– Ах вот как?! Ну иди сюда!!! - моя подруга молниеносно вскочила на ноги и, цапнув мою руку, одним рывком вздёрнула меня на ноги. Почти как на рею, чес-слово! Вот сколько смотрю фильмы про пиратов, так висельники на рее издают такой же звук "Уэк!!!", какой только что издала я.
– Смотри!!! - Ким толкнула меня к огромному зеркалу, которое было на дверце её шкафа-купе.
Ну… что я увидела? Значит так, мохнатый зелёный хвост, обломанные оленьи рога, одна нога как у горного барана, вторая - рыбий плавник…
А если честно, то ничего особенного.
Кареглазая, худенькая, загорелая девушка в синяках и ссадинах. Короче, такую картину каждое утро показывает зеркало в моей комнате. Ровно в пять ноль-ноль, когда я и Киара обычно поднимаемся на пробежку. Обычно - это если мы не вернулись домой в четыре утра, не пили и ни с кем не дрались.
– Ну как? - скептически поинтересовалась Ким, которая стояла за моей спиной и была на полголовы выше меня. Прищурившись, я ещё раз осмотрела себя с ног до головы, потом стянула рубашку с футболкой и, оставшись только в майке и нижнем белье, повторила осмотр.
– Э-э… А что я должна была увидеть? - спустя пять минут молчания, невинно поинтересовалась я.
Русоволосая девушка за моей спиной с непроницаемым лицом могильщика отползла к постели и рухнула лицом в подушку. Кажется, я её добила своими выходками. М-да.
– Кейн!!! - внезапно завопила благим матом Ким. - Ты безнадёжный парень!!! Ты не девушка, а парень в женском теле!!!
– Знаю, - нагло кивнула я.
С глухим стоном сев на постели, Кимберли помассировала виски, а затем в глубокой оцепенелой задумчивости уставилась на пол. Я честно дала ей пять минут на то, чтобы подумать, и когда она не выдала никаких идей, безжалостно произнесла:
– Я же сказала, что ничего не получится.
Однако русоволосая девушка раздражённо отмахнулась от меня. Шумно вздохнув, я выделила ей ещё минуту на размышления, а потом не выдержала:
– Слушай, а давай ты будешь мыслить вслух.
Засопев и смерив меня очень уж недобрым взглядом, Ким всё-таки произнесла:
– Я из-за твоей просторной одежды совсем забыла, что ты у нас леопардовая от синяков. Тебя надо обрядить в платье Мортишии Адамс: чёрное, до пят и с длинными рукавами. Вот тогда тебя точно никто не узнает. Ну ладно, я могу ещё достать профессиональный актёрский грим и закрасить все твои гематомы… Хотя…
Тут она поднялась на ноги и, подойдя ко мне, самым что ни на есть безапелляционным образом стянула с моих плеч бретельки. Я только пасть успела разинуть от возмущения, как она с тяжёлым вздохом произнесла:
– У тебя ещё и загар неравномерный. С таким загаром тебе декольте противопоказано.
– Огорчила, - хмыкнула я.
Нет, ну действительно! Подумаешь, никто не увидит мою грудь - велика потеря! Меня мать природа не особо-то наделила, и слава богу. Меньший вес надо на себе тягать.
Ким закатила глаза и беззвучно выругалась.
– А ты что думала, я летом валяюсь на пляжах в купальнике? - продолжила я "добивать" подругу, а потом пожала плечами. - Да у меня и купальника-то нет. Шорты и майка - вот тут точно ничего не расстегнётся от "большой волны".
"Большую волну" в бассейне обычно устраивают Никита с Майком, а потом вся мужская часть купающихся - ну, ещё я и Киара - с хохотом наблюдает, как девицы ловят и свои и чужие "верхи", разноцветными тряпочками плавающие на поверхности воды.
– Пойдёшь завтра со мной в солярий, - произнесла Ким, задумчиво кривя губы, - и по магазинам, но я, если честно, не знаю, что может сделать тебя неузнаваемой. Хотя чулки…
– … на голову! - живо поддакнула я, но русоволосая девушка отмахнулась:
– На ноги!
– Летом? Ты с ума сошла.
– Если шестнадцатого погода будет такая же пасмурная и холодная, то они тебе понадобятся по любому.
Со вздохом я подошла к постели Ким и вытянулась на ней во весь рост. Чем дальше в лес, тем меньше мне нравятся эти партизаны. Толстые они какие-то. Честное слово, если Кимберли будет так "радовать" меня в течение следующих пяти минут, я с воем убегу отсюда в "Носферату". Там сегодня как раз должны выступать "Казённые черти", так что можно оттянуться по полной.
– Хотя знаешь, - задумчиво посмотрела на меня Ким, - ты ещё не настолько пропащая девушка.
– Это ещё почему?! - возмутилась я. Её слова меня задели. Я-то полжизни думала, что…
– Ну нижнее бельё-то у тебя женское.
35.
Рюкзак за моей спиной неприятно потяжелел. Неприятно, это потому, что в нём находились пузырьки каких-то шампуней, бальзамов-масок, лосьонов, кремов, массажные расчёски и прочая ахинея. Что делать со всем этим барахлом я толком не знала, но Кимберли, пока мы шли людными улицами Кварталов, старательно промыла мне мозги:
– Расплетёшь косички и вымоешь голову фруктовым шампунем. Только береги глаза и не вздумай пробовать его на язык…
– … всю жизнь мечтала! - буркнула я себе под нос.
– Вот поэтому и предупреждаю. Волосы хорошенько сполоснёшь хвойным ополаскивателем, - продолжала извещать Ким. - Не забудь сделать волосам питательную маску - она в розовой баночке - и промыть отваром ромашки. Запоминаешь?
– Ага, как "Отче наш", - кивнула я. - Слушай, ты мне инструкцию на четыре листа накатала меленьким шрифтом. По-моему, ты упомянула всё, даже что делать в случае незапланированного Апокалипсиса и нашествия голодных леммингов.
– Зная тебя, я уверена, что ты всё перепутаешь и намажешь ступни маской-плёнкой для лица! - фыркнула русоволосая девушка. Я не стала ничего отрицать, потому как всё возможно в этом мире. У меня в рюкзаке столько дряни, что без одеколона не разберёшься.
Единственное, что меня хоть чуть-чуть утешало, так это мысль о том, как - может быть - удивится Эдуард, когда узнает, что та "конфетка", которую пообещала вылепить из меня Ким - это страшный призрак матриархата Кейни Браун! Хотя вылепить - это вряд ли, только выпилить лобзиком, точно из дубовой колоды. И будет как в том анекдоте про папу Карло, который строгал Буратино: "Чирк! Чирк! Чирк! "Какой хороший мальчуган получится! " Чирк! "Девочка! " Чирк! "Безногая, но работящая! " Чирк! "Собачка! " Чирк! "А ладно, брелок… ".
– Хочешь, анекдот расскажу? - оживилась я и как на духу выложила самую правдивую историю про деревянного мальчика, после чего мы заржали на всю улицу. Компания готов, идущая впереди, недоумённо обернулась.
– М-да, брелок из Кейни Браун ему бы точно понравился, - Ким сообразила, к чему я припомнила этот анекдот. - В общем, ты поняла меня. Инструкцию прочтёшь внимательно, завтра отправишься со мной в солярий… и надо будет тебе ещё потренироваться на каблуках ходить. Так что, подруга, никаких тебе "Ночных оплотов" и "Носферату". Работаем, работаем и ещё раз работаем над собой. Над тобой, вернее.
Я шумно вздохнула. Уже теперь, идя полутёмными улицами Чёрных Кварталов и рассматривая тусклые викторианские фонарики, которые давали света не больше, чем кроваво-красные неоновые вывески, я пыталась сообразить, почему подписалась на это. Вернее, как я могла на такое согласиться, и где именно я потеряла половину своих мозгов, которые не позволили бы мне пойти на поводу у Ким. Глупая затея и ничерта путного из неё не выйдет. Ну куда мне - МНЕ!!! - тягаться с такими безмозглыми Барби-звёздами нашего приюта как Мажуа или Сара? Нет, ну, если будут наезжать - а зная их, можно даже об заклад не мутузиться, что будут - я навешаю каждой звиздюлей по тридцать первое июня. Блин, делов-то! Но куда бо льшую проблему представляет зверюга по имени Эдуард. Вот, например, ну не узнает он меня - ладно, с большим и потным напрягом предположим и такой катаклизм. Ну не узнает, а о чём я с ним буду разговаривать? О том, какой он красивый, и как мне хочется повыкалывать его изумрудные глазки? Вряд ли. Но и обсуждать с ним новости о том, как позавчера Ночной Патруль выкурил из здания закрытой на ремонт школы братство энергетических вампиров - тоже как-то лево. А поговорю-ка я с ним о погоде - вечная тема! Всю ночь буду втирать ему про дожди в Тюмени, пока он с воплем не сбежит из нашей страны.
А это идея!
Пока я размышляла, Ким удалось затянуть меня в магазин шмоток, один из тех, где могут выбрать себе что-нибудь по вкусу кто угодно, только не мы с Киарой. Из этого магазина я вынеслась буквально минут через пять, когда меня уже начало трясти при виде очередного шёлкового платьица с декольте до пяток. Правда, вышла я не с пустыми руками, а с чужим кошельком.
Почему-то некоторые хорошо одетые жирные дядьки, привыкшие передвигаться исключительно на собственном катафалке ручного сбора, держат бумажники в задних карманах брюк. А бумажникам, таким приятно толстеньким, в таких вонючих местах очень не нравится, поэтому они настойчиво выглядывают наружу. Вилка камеры слежения легко выдёргивается из розетки, бо льшая часть посетителей топчется у прилавков с распродажами…
В общем, когда Ким, ошалело вертя головой по сторонам в поисках моей особы, вышла из магазина, я уже была в приподнятом настроении. И не просто от одного факта пополнения своих денежных запасов, а потому, что, укрывшись в тени и высунув язык от удовольствия, рассматривала бумажки с портретами добрых дядюшек - исторических личностей. Бьюсь об заклад чем угодно, они на том свете уже наверняка переколошматили друг друга из-за того, что кто-то из них оказался на более крупной купюре. Я б на их месте поступила точно так же, если бы меня посадили на десятку, а Эдуарда - на сотню.
– Как бы тебя не поймали, - произнесла Кимберли. Всем своим видом эта добропорядочная гражданка показывала, что возмущена моим поступком до глубины души. Уж кто бы пальцем тыкал. Я, по-крайней мере, с оборотнями по подворотням не дерусь.
– Знаешь что, - я отлистала три четверти имеющейся у меня суммы, - купи-ка мне лучше платье вдовы сама. Если я ещё раз зайду в тот Ад, который ты называешь "бутик", то пущу в нём всё на полосочки. Даже мебель. И не смотри на меня так! Этот жирный упырь заработает себе ещё, хотя я уверена что в швейцарском банке у него достаточно вот этих дядюшек. Он не обеднел, а я не разбогатела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62