Впрочем, решения королев не подлежат обсуждению.
Виндилис опустилась на скамью. На правой стороне ряда поднялся Ханнон Балтизи. Седая борода ниспадала на одеяния цветов штормового моря — белые гребни на зеленых волнах. Ханнон не был жрецом — у бога, чьи земные дела он представлял, не имелось служителей, если не считать таковыми всех шкиперов Иса. Но ему, как капитану, выпало произнести:
— Во имя Лера, мир. Да не падет на нас его гнев.
Грациллоний передал Молот Эпиллу, которого назначил своим наместником, и выпрямился, озирая собравшихся. Тридцать три человека — не считая высших жриц, все мужчины, представители тринадцати суффетских кланов. (Как он понял, суффеты были кем-то вроде римских сенаторов и отличались только тем, что чести принадлежать к этому сословию нельзя было добиться подкупом, интригами и даже честными заслугами. Суффетами становились по рождению, женщины — по замужеству и еще по праву усыновления.) Среди суффетов выделялся Сорен Картаги, в красном одеянии и митре Оратора Тараниса. Он, как и Ханнон, представлял свой храм, хотя и не принимал участие в ритуале. Кроме того, он имел право выступать от лица Великого Дома плотников, к которому принадлежал. Еще три человека входили в Совет по обязанности: Адрувал Тури, Властитель Моря, глава моряков и военного флота, Которин Росмертай, Начальник Работ, надзиравший за каждодневными делами города, и Ирам Элуни, казначейская должность которого была чистой синекурой. Властитель Моря был одет в добротную исанскую одежду, его коллеги предпочли закутаться в тоги.
Еще несколько человек были одеты в тоги, кое-кто был в мантиях, а большинство — в рубахах и штанах. Не все одеяния поражали богатством — к суффетам могли принадлежать и небогатые семьи. Делегаты гильдий сами были рыбаками, матросами, возчиками, художниками… Даже некоторые из глав Великих Домов в юности знавали бедность, хотя и немногие.
Тридцать три пары глаз смотрели на Грациллония. Все разные, и в то же время… Аристократы Иса стремились не допускать близкородственных браков. Никому не дозволялось жениться на девушке своего клана. С радостью встречали невест неисанского происхождения. Женатые пары часто усыновляли подающих надежды мальчиков из Озисмии, чтобы влить в жилы рода свежую кровь. Но несмотря на все старания, большинство лиц было типично «суффетскими». Тонкие, с высокими скулами и орлиными носами — живое воспоминание об утерянной Финикии.
Пора начинать. Грациллоний остался стоять, но сменил позу на более вольную.
— Привет вам, — заговорил он на языке Иса. — Прежде всего я хочу поблагодарить всех за проявленное терпение. Я знаю, что этот достойный Совет собирается только четыре раза в год, во время равноденствий и солнцестояний. Следовательно, последняя сессия состоялась совсем недавно, а у каждого из вас есть свои дела, требующие внимания. Хотя король имеет право созывать экстренные заседания Совета, я хотел бы заверить вас, что сделал это в заботе о благе и безопасности Иса, а не из каприза, и что в будущем постараюсь избегать подобных мер. Я рассчитываю, что возникающие вопросы можно будет разрешать на коротких совещаниях с заинтересованными лицами, и я всегда готов выслушать каждого из вас.
Он улыбнулся.
— Надеюсь, я не задержу вас надолго. Все вы знаете, зачем мы собрались. Ради экономии времени прошу вас говорить на латыни или, по крайней мере, позволить это мне. В противном случае мне придется медленно увечить ваш язык, который, конечно, не заслуживает подобного обращения. Я надеюсь, что вскоре овладею им в должной мере. А пока — есть ли среди вас такие, кого не устраивает латынь?
Ханнон поднял руку, и Грациллоний кивнул ему.
— Сам я не возражаю, — сказал моряк на тяжеловесной арморикской латыни. — Кое-кто не практиковался со школьной скамьи, но такие могут говорить по-исански. Пусть мой король, если затруднится в понимании, попросит перевести. То же относится к тем, кто с трудом понимает латынь.
— Нужно назначить одного переводчика, — заметил Сорен, — иначе мы будем перебивать друг друга, как дрозды.
— Я предлагаю обратиться к королеве Бодилис, — вставила Виндилис. — Она обладает ученостью и проницательным умом. Ты согласна, Сестра?
— Пусть будет так, — на классической латыни согласилась Бодилис.
Грациллоний взглянул на нее. Привлекательная женщина, подумал он, немного за тридцать — как говаривал отец — лучшие годы женщины. Мысль о том, что ему предстоит делить с ней постель, возбуждала. Удивительно: ведь рядом сидела Дахилис. Бодилис перехватила его взгляд и ответила спокойной, понимающей улыбкой.
Грациллоний прокашлялся.
— Благодарю. Позвольте прежде всего объяснить мои намерения. Некоторые из вас уже слышали о них от меня, что же до остальных, то мои слова могли дойти до их ушей искаженными передачей из уст в уста. Потом мы обсудим мои предложения, и я надеюсь получить от вас официальное одобрение и помощь.
Он говорил все увереннее. В конце концов, почти так же он обращался к солдатам своей центурии. К тому же его вдохновляло присутствие Дахилис. А ведь входя в зал, он едва сумел скрыть смущение и растерянность.
— Насколько я понимаю, Ис повидал самых разных людей на троне, — продолжал Грациллоний. — Что до меня, я, как вы знаете, легионер, Гай Валерий Грациллоний, центурион. Служил в Британии. В прошлом году я помогал отбивать атаки пиктов и скоттов. Я слышал, что у вас тоже были столкновения со скоттами. Сам я британец, белг, из рода куриев, и в былые времена бывал в Арморике. Вам следует иметь в виду, что я явился сюда не с целью стать королем. Это произошло случайно. Честно говоря, я до сих пор не могу поверить в такую случайность, но что есть, то есть. Возможно, такова была воля благосклонных богов. По-видимому, не слишком многим нравился Колконор. — Среди собравшихся послышались смешки. — Не знаю, получится ли из меня новый Хоэль, но я сделаю что смогу.
Искренность сейчас была его единственным оружием.
— Я был и остаюсь префектом Рима в Исе. С незапамятных времен эта должность пустовала, тем не менее, договор и клятва остаются в силе. Вы союзники Рима. Это накладывает на вас определенные обязанности, но и Рим имеет обязательства перед вашим городом, и я намерен проследить, чтобы обе стороны выполнили свой долг. В конечном счете, возможно, то, что я оказался королем, может обернуться к вашей выгоде. Я не намерен пренебрегать долгом Короля или злоупотреблять властью префекта. Мои Цели просты. В империи назревают беспорядки. Галлия может оказаться посреди осиного гнезда. Несомненно, вам ни к чему, чтобы Ис оказался втянутым в войну. Ваш город всегда, насколько то было возможно, держался в стороне от смут и войн. Я стремлюсь сохранить мир. Ни более, ни менее. Но нам не удастся достичь мира бездействием. Если в Римской Арморике, по крайней мере, в западной ее части, начнется брожение, Ису не удастся остаться в стороне. А Рим, которому я служу, снова получит удар в спину, и эту рану нелегко будет залечить. Ис должен приложить усилия для поддержания мира и порядка. Легаты и правители соседних областей, возможно, захотят вмешаться в борьбу. Мы должны удержать их от этого. Где замолвить слово, где подкупить, где продемонстрировать мощь флота — думаю, большего и не понадобится. Конкретный план действий мы выработаем совместно с вами и совместно приведем в исполнение. Это все. Позднее мы обсудим, что еще следует предпринять для мирной жизни, которая, как я надеюсь, ждет нас в будущем. Но сперва придется выстоять перед назревающей бурей. Я прошу вашего согласия и всемерной поддержки для достижения целей, поставленных мною — вашим королем и префектом Рима. Для блага Рима и Иса! Благодарю вас. Он сложил руки на груди и застыл, ожидая ответа. По рядам прошел шепоток, и Сорен попросил:
— Не может ли королева Бодилис перевести речь короля на исанский?
— Я изложу ее, как сумею, — ответила Бодилис, — тем временем пусть каждый обдумает ее значение для нас.
Слушая перевод, Грациллоний восхищался ее умением кратко и ясно излагать мысли.
Когда королева закончила, собрание загудело, и, наконец, Властитель Моря, Адрувал, заявил прямо:
— Нельзя плыть в тумане. А ты напустил тумана, о король! О какой это угрозе ты говоришь? К чему мы должны готовиться?
— Я не могу выразиться яснее, потому что это касается государственных тайн, к тому же я не пророк и не умею предвидеть будущее, — возразил Грациллоний. — Мой командующий дал мне понять, что назревают большие перемены, и едва ли они пройдут мирно. Я молю, чтобы нас не ожидало кровопролитие, подобное войне Магненция. Но пока мы должны ждать вестей и быть наготове.
Заговорила Виндилис, и все другие голоса в зале смолкли как по команде.
— Я могу сказать больше, — твердо заявила галликена. — Командир Грациллония, приславший его к нам, — Магн Клемент Максим, правитель Британии. Легионы этого диоцеза провозгласили его Августом. Он отплыл с войском в Галлию и готов бороться за пурпур власти. Грациллоний… — королева обожгла его взглядом. — Ты не глупец. Даже если он не сказал тебе об этом прямо, ты должен был догадываться. И ведь ты — человек Максима!
Суффеты растерянно переглядывались. Король Иса ошеломленно выкрикнул:
— Как ты могла узнать?
— Так же, как узнала о твоем появлении, — Виндилис указала на сидящую рядом королеву. — Форсквилис посылала свой дух.
— Что это значит? Женщина, ты говоришь пустые слова!
Сорен насупился.
— Ты обвиняешь галликену во лжи? — В зале послышался ропот, подобный рокоту прибоя.
Квинипилис поднялась с места и, опираясь одной рукой на посох, вскинула другую, требуя внимания.
— Будьте терпеливы, — проговорила она на языке Иса. — Грациллоний не знает наших обычаев, но намерения у него добрые. Не забывайте, он префект и король. Дайте ему время.
Грациллоний прикусил губу.
— Я готов слушать, — признал он. — Прошу вас, объяснитесь.
— Этот разговор вам с Форсквилис лучше вести наедине, — заметила Виндилис.
— Что ж, пусть будет так, если королева не возражает, — Грациллоний обратился к провидице. Холодное лицо Афины Паллады не изменилось, но женщина слегка кивнула ему. Краем глаза он заметил проказливую ухмылку Дахилис, которая украдкой показывала ему большой палец.
— В самом деле, здесь не место обсуждать таинства, — согласилась Бодилис, обращаясь к исанцам. — Не все можно высказать словами. Вернемся к делам нашего собрания. Вечером Форсквилис может показать королю то, что сочтет возможным.
Пристыженный, Сорен согласился:
— Хорошо. Значит, мы должны признать, что в империи снова началась гражданская война? И поскольку Максим не может ожидать, что вся Арморика пойдет за ним, как его легионеры, он готов довольствоваться тем, что страна останется нейтральной, пока он будет вести военные действия на юго-востоке. Грациллонию поручено обеспечить нейтралитет Арморики. Возможно, он прав, утверждая, что такое положение выгодно и для Иса, если не считать возможного недоброжелательства имперской власти в случае, если Максим потерпит поражение. Обсудим же это и наметим цели и средства их достижения.
Грациллоний стоял перед ними, как воин, оставшийся без меча в разгар боя. Обсуждение началось.
II
Дом Форсквилис удивил Грациллония. После того, как собрание разошлось, они вдвоем отправились к ней. По дороге не разговаривали. Над миром сгустились синие сумерки, в небе мерцали первые звезды. С возвышенной части города виден был сверкающий живым серебром залив и безграничный простор океана. На мысе Рах горел маячный огонь. Пламя мигало подобно бессонному глазу. В прохладном воздухе чувствовался слабый аромат цветов: у дверей дома королевы в пруду плавали белые лилии.
Слуга с фонарем встретил их на крыльце и с поклоном проводил в дом.
— Обед готов, — почтительно заверил он. Аппетитный запах съестного подтвердил его слова.
Форсквилис взглянула на спутника. Глаза ее были серого цвета, как и глаза Минервы-Афины, на которую она так походила. У богини, растерянно подумал Грациллоний, копье, шлем и щит с эгидой. А этой женщине и без головы Горгоны ничего не стоит превратить мужчину в камень.
Королева заговорила на свободной латыни.
— Я еще днем послала известить, чтобы ужин приготовили для двоих. Приятно ли это королю?
Он неловко пошутил:
— Разве ты не читаешь мои мысли?
Она не приняла шутки.
— Для этого потребны сильные чары, которые могут обратиться во зло, и без крайней нужды не подобает к ним прибегать.
Грациллоний смутился. Следуя примеру хозяйки, он отдал плащ слуге и прошел за ней в триклиний. Стены были расписаны буколическими сценками. Как видно, ни Форсквилис, ни прежние обитательницы не позаботились обновить фрески, которые дышали стариной. Только мозаики на полу в столовой были стыдливо прикрыты тростниковыми циновками. У исанцев не было в обычае возлежать за трапезой, и вместо привычных лож Грациллоний увидел высокий стол и кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Виндилис опустилась на скамью. На правой стороне ряда поднялся Ханнон Балтизи. Седая борода ниспадала на одеяния цветов штормового моря — белые гребни на зеленых волнах. Ханнон не был жрецом — у бога, чьи земные дела он представлял, не имелось служителей, если не считать таковыми всех шкиперов Иса. Но ему, как капитану, выпало произнести:
— Во имя Лера, мир. Да не падет на нас его гнев.
Грациллоний передал Молот Эпиллу, которого назначил своим наместником, и выпрямился, озирая собравшихся. Тридцать три человека — не считая высших жриц, все мужчины, представители тринадцати суффетских кланов. (Как он понял, суффеты были кем-то вроде римских сенаторов и отличались только тем, что чести принадлежать к этому сословию нельзя было добиться подкупом, интригами и даже честными заслугами. Суффетами становились по рождению, женщины — по замужеству и еще по праву усыновления.) Среди суффетов выделялся Сорен Картаги, в красном одеянии и митре Оратора Тараниса. Он, как и Ханнон, представлял свой храм, хотя и не принимал участие в ритуале. Кроме того, он имел право выступать от лица Великого Дома плотников, к которому принадлежал. Еще три человека входили в Совет по обязанности: Адрувал Тури, Властитель Моря, глава моряков и военного флота, Которин Росмертай, Начальник Работ, надзиравший за каждодневными делами города, и Ирам Элуни, казначейская должность которого была чистой синекурой. Властитель Моря был одет в добротную исанскую одежду, его коллеги предпочли закутаться в тоги.
Еще несколько человек были одеты в тоги, кое-кто был в мантиях, а большинство — в рубахах и штанах. Не все одеяния поражали богатством — к суффетам могли принадлежать и небогатые семьи. Делегаты гильдий сами были рыбаками, матросами, возчиками, художниками… Даже некоторые из глав Великих Домов в юности знавали бедность, хотя и немногие.
Тридцать три пары глаз смотрели на Грациллония. Все разные, и в то же время… Аристократы Иса стремились не допускать близкородственных браков. Никому не дозволялось жениться на девушке своего клана. С радостью встречали невест неисанского происхождения. Женатые пары часто усыновляли подающих надежды мальчиков из Озисмии, чтобы влить в жилы рода свежую кровь. Но несмотря на все старания, большинство лиц было типично «суффетскими». Тонкие, с высокими скулами и орлиными носами — живое воспоминание об утерянной Финикии.
Пора начинать. Грациллоний остался стоять, но сменил позу на более вольную.
— Привет вам, — заговорил он на языке Иса. — Прежде всего я хочу поблагодарить всех за проявленное терпение. Я знаю, что этот достойный Совет собирается только четыре раза в год, во время равноденствий и солнцестояний. Следовательно, последняя сессия состоялась совсем недавно, а у каждого из вас есть свои дела, требующие внимания. Хотя король имеет право созывать экстренные заседания Совета, я хотел бы заверить вас, что сделал это в заботе о благе и безопасности Иса, а не из каприза, и что в будущем постараюсь избегать подобных мер. Я рассчитываю, что возникающие вопросы можно будет разрешать на коротких совещаниях с заинтересованными лицами, и я всегда готов выслушать каждого из вас.
Он улыбнулся.
— Надеюсь, я не задержу вас надолго. Все вы знаете, зачем мы собрались. Ради экономии времени прошу вас говорить на латыни или, по крайней мере, позволить это мне. В противном случае мне придется медленно увечить ваш язык, который, конечно, не заслуживает подобного обращения. Я надеюсь, что вскоре овладею им в должной мере. А пока — есть ли среди вас такие, кого не устраивает латынь?
Ханнон поднял руку, и Грациллоний кивнул ему.
— Сам я не возражаю, — сказал моряк на тяжеловесной арморикской латыни. — Кое-кто не практиковался со школьной скамьи, но такие могут говорить по-исански. Пусть мой король, если затруднится в понимании, попросит перевести. То же относится к тем, кто с трудом понимает латынь.
— Нужно назначить одного переводчика, — заметил Сорен, — иначе мы будем перебивать друг друга, как дрозды.
— Я предлагаю обратиться к королеве Бодилис, — вставила Виндилис. — Она обладает ученостью и проницательным умом. Ты согласна, Сестра?
— Пусть будет так, — на классической латыни согласилась Бодилис.
Грациллоний взглянул на нее. Привлекательная женщина, подумал он, немного за тридцать — как говаривал отец — лучшие годы женщины. Мысль о том, что ему предстоит делить с ней постель, возбуждала. Удивительно: ведь рядом сидела Дахилис. Бодилис перехватила его взгляд и ответила спокойной, понимающей улыбкой.
Грациллоний прокашлялся.
— Благодарю. Позвольте прежде всего объяснить мои намерения. Некоторые из вас уже слышали о них от меня, что же до остальных, то мои слова могли дойти до их ушей искаженными передачей из уст в уста. Потом мы обсудим мои предложения, и я надеюсь получить от вас официальное одобрение и помощь.
Он говорил все увереннее. В конце концов, почти так же он обращался к солдатам своей центурии. К тому же его вдохновляло присутствие Дахилис. А ведь входя в зал, он едва сумел скрыть смущение и растерянность.
— Насколько я понимаю, Ис повидал самых разных людей на троне, — продолжал Грациллоний. — Что до меня, я, как вы знаете, легионер, Гай Валерий Грациллоний, центурион. Служил в Британии. В прошлом году я помогал отбивать атаки пиктов и скоттов. Я слышал, что у вас тоже были столкновения со скоттами. Сам я британец, белг, из рода куриев, и в былые времена бывал в Арморике. Вам следует иметь в виду, что я явился сюда не с целью стать королем. Это произошло случайно. Честно говоря, я до сих пор не могу поверить в такую случайность, но что есть, то есть. Возможно, такова была воля благосклонных богов. По-видимому, не слишком многим нравился Колконор. — Среди собравшихся послышались смешки. — Не знаю, получится ли из меня новый Хоэль, но я сделаю что смогу.
Искренность сейчас была его единственным оружием.
— Я был и остаюсь префектом Рима в Исе. С незапамятных времен эта должность пустовала, тем не менее, договор и клятва остаются в силе. Вы союзники Рима. Это накладывает на вас определенные обязанности, но и Рим имеет обязательства перед вашим городом, и я намерен проследить, чтобы обе стороны выполнили свой долг. В конечном счете, возможно, то, что я оказался королем, может обернуться к вашей выгоде. Я не намерен пренебрегать долгом Короля или злоупотреблять властью префекта. Мои Цели просты. В империи назревают беспорядки. Галлия может оказаться посреди осиного гнезда. Несомненно, вам ни к чему, чтобы Ис оказался втянутым в войну. Ваш город всегда, насколько то было возможно, держался в стороне от смут и войн. Я стремлюсь сохранить мир. Ни более, ни менее. Но нам не удастся достичь мира бездействием. Если в Римской Арморике, по крайней мере, в западной ее части, начнется брожение, Ису не удастся остаться в стороне. А Рим, которому я служу, снова получит удар в спину, и эту рану нелегко будет залечить. Ис должен приложить усилия для поддержания мира и порядка. Легаты и правители соседних областей, возможно, захотят вмешаться в борьбу. Мы должны удержать их от этого. Где замолвить слово, где подкупить, где продемонстрировать мощь флота — думаю, большего и не понадобится. Конкретный план действий мы выработаем совместно с вами и совместно приведем в исполнение. Это все. Позднее мы обсудим, что еще следует предпринять для мирной жизни, которая, как я надеюсь, ждет нас в будущем. Но сперва придется выстоять перед назревающей бурей. Я прошу вашего согласия и всемерной поддержки для достижения целей, поставленных мною — вашим королем и префектом Рима. Для блага Рима и Иса! Благодарю вас. Он сложил руки на груди и застыл, ожидая ответа. По рядам прошел шепоток, и Сорен попросил:
— Не может ли королева Бодилис перевести речь короля на исанский?
— Я изложу ее, как сумею, — ответила Бодилис, — тем временем пусть каждый обдумает ее значение для нас.
Слушая перевод, Грациллоний восхищался ее умением кратко и ясно излагать мысли.
Когда королева закончила, собрание загудело, и, наконец, Властитель Моря, Адрувал, заявил прямо:
— Нельзя плыть в тумане. А ты напустил тумана, о король! О какой это угрозе ты говоришь? К чему мы должны готовиться?
— Я не могу выразиться яснее, потому что это касается государственных тайн, к тому же я не пророк и не умею предвидеть будущее, — возразил Грациллоний. — Мой командующий дал мне понять, что назревают большие перемены, и едва ли они пройдут мирно. Я молю, чтобы нас не ожидало кровопролитие, подобное войне Магненция. Но пока мы должны ждать вестей и быть наготове.
Заговорила Виндилис, и все другие голоса в зале смолкли как по команде.
— Я могу сказать больше, — твердо заявила галликена. — Командир Грациллония, приславший его к нам, — Магн Клемент Максим, правитель Британии. Легионы этого диоцеза провозгласили его Августом. Он отплыл с войском в Галлию и готов бороться за пурпур власти. Грациллоний… — королева обожгла его взглядом. — Ты не глупец. Даже если он не сказал тебе об этом прямо, ты должен был догадываться. И ведь ты — человек Максима!
Суффеты растерянно переглядывались. Король Иса ошеломленно выкрикнул:
— Как ты могла узнать?
— Так же, как узнала о твоем появлении, — Виндилис указала на сидящую рядом королеву. — Форсквилис посылала свой дух.
— Что это значит? Женщина, ты говоришь пустые слова!
Сорен насупился.
— Ты обвиняешь галликену во лжи? — В зале послышался ропот, подобный рокоту прибоя.
Квинипилис поднялась с места и, опираясь одной рукой на посох, вскинула другую, требуя внимания.
— Будьте терпеливы, — проговорила она на языке Иса. — Грациллоний не знает наших обычаев, но намерения у него добрые. Не забывайте, он префект и король. Дайте ему время.
Грациллоний прикусил губу.
— Я готов слушать, — признал он. — Прошу вас, объяснитесь.
— Этот разговор вам с Форсквилис лучше вести наедине, — заметила Виндилис.
— Что ж, пусть будет так, если королева не возражает, — Грациллоний обратился к провидице. Холодное лицо Афины Паллады не изменилось, но женщина слегка кивнула ему. Краем глаза он заметил проказливую ухмылку Дахилис, которая украдкой показывала ему большой палец.
— В самом деле, здесь не место обсуждать таинства, — согласилась Бодилис, обращаясь к исанцам. — Не все можно высказать словами. Вернемся к делам нашего собрания. Вечером Форсквилис может показать королю то, что сочтет возможным.
Пристыженный, Сорен согласился:
— Хорошо. Значит, мы должны признать, что в империи снова началась гражданская война? И поскольку Максим не может ожидать, что вся Арморика пойдет за ним, как его легионеры, он готов довольствоваться тем, что страна останется нейтральной, пока он будет вести военные действия на юго-востоке. Грациллонию поручено обеспечить нейтралитет Арморики. Возможно, он прав, утверждая, что такое положение выгодно и для Иса, если не считать возможного недоброжелательства имперской власти в случае, если Максим потерпит поражение. Обсудим же это и наметим цели и средства их достижения.
Грациллоний стоял перед ними, как воин, оставшийся без меча в разгар боя. Обсуждение началось.
II
Дом Форсквилис удивил Грациллония. После того, как собрание разошлось, они вдвоем отправились к ней. По дороге не разговаривали. Над миром сгустились синие сумерки, в небе мерцали первые звезды. С возвышенной части города виден был сверкающий живым серебром залив и безграничный простор океана. На мысе Рах горел маячный огонь. Пламя мигало подобно бессонному глазу. В прохладном воздухе чувствовался слабый аромат цветов: у дверей дома королевы в пруду плавали белые лилии.
Слуга с фонарем встретил их на крыльце и с поклоном проводил в дом.
— Обед готов, — почтительно заверил он. Аппетитный запах съестного подтвердил его слова.
Форсквилис взглянула на спутника. Глаза ее были серого цвета, как и глаза Минервы-Афины, на которую она так походила. У богини, растерянно подумал Грациллоний, копье, шлем и щит с эгидой. А этой женщине и без головы Горгоны ничего не стоит превратить мужчину в камень.
Королева заговорила на свободной латыни.
— Я еще днем послала известить, чтобы ужин приготовили для двоих. Приятно ли это королю?
Он неловко пошутил:
— Разве ты не читаешь мои мысли?
Она не приняла шутки.
— Для этого потребны сильные чары, которые могут обратиться во зло, и без крайней нужды не подобает к ним прибегать.
Грациллоний смутился. Следуя примеру хозяйки, он отдал плащ слуге и прошел за ней в триклиний. Стены были расписаны буколическими сценками. Как видно, ни Форсквилис, ни прежние обитательницы не позаботились обновить фрески, которые дышали стариной. Только мозаики на полу в столовой были стыдливо прикрыты тростниковыми циновками. У исанцев не было в обычае возлежать за трапезой, и вместо привычных лож Грациллоний увидел высокий стол и кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59