Теперь все зависело только от моей реакции. Успею или нет?
И когда огненный вихрь понесся ко мне навстречу, я поджег запальный шнур и, отсчитав до десяти, с силой швырнул свою гранату прямо в грудь Демона. Тот, как мне показалось, даже ничего не успел понять, потому что подобное действие было для этого исчадия ада полной неожиданностью. Демон даже не дернулся, когда граната, ударив в грудь, взорвалась. Мимо меня пролетела его огромная рогатая голова, из пасти которой еще вырывались последние языки пламени. Рухнуло в песок дымящееся тело. Рядом упал черный меч с рукояткой в виде человеческого черепа.
Я сел прямо там, где только что стоял. Первым делом развернул кусок самобранки и с жадностью выпил большой кувшин разбавленного водой вина. Оглянулся вокруг. Пусто. Потом поднялся и, не оглядываясь, быстро пошагал с этого места. Не знаю почему, но на языке все время крутился дурацкий стишок, весьма, впрочем, подходящий к моей ситуации:
Как-то на дороге
Девятого числа
Встретил добрый человек
Человека зла.
Добрый взял гранатомет,
Бац! — и нет козла.
Все-таки добро-то
Посильнее зла!
Шагая в никуда, я знал наверняка, что как только силы Зла узнают о неудаче своего эмиссара, немедленно последует новая погоня. Я был уверен, что силы противника на этот раз будут увеличены, и если при первой встрече мне повезло, то что случится во время второй, нельзя предугадать. Как ни вспомнить мудрый девиз спецназовцев всего мира: убегать и прятаться! В этом был свой глубокий смысл, ибо спецназовец, доведший дело до лобового столкновения с противником, расписывался этим в собственном непрофессионализме. Итак, прятаться в пустыне мне было пока абсолютно негде, но зато я мог еще убегать. Другой вопрос куда? Пока куда глаза глядят, а дальше будет видно!
К утру следующего дня я был уже на окраине какого-то небольшого оазиса. Бредя через него, дошел до жалкого селения. Жители с ужасом смотрели на меня и, падая на колени, умоляли о пощаде. Наверно, вид мой был и впрямь весьма устрашающим. Бедные люди, неужели всякий, кто появляется в этих краях, грозит им смертью? Весьма заманчиво отдохнуть здесь, но останавливаться нельзя. Это я знал точно. Внутренний голос подсказывал, что надо уходить. Куда, я все еще не знал, но интуиции своей верил вполне.
Затем был новый переход. Он дался мне очень нелегко. Сказать честно, если бы не самобранка старой ведьмы, я никогда и никуда вообще бы не дошел. Но, несмотря на то что у меня всегда была в достатке вода, идти по пустыне, то и дело проваливаясь по щиколотку, а то и по колено в песок, подниматься и спускаться по бесконечным барханам было все равно весьма утомительно. Несколько раз меня посещала заманчивая мысль выбросить что-нибудь из своего тяжелого вооружения, ведь только одна кольчуга, которую я тащил в заплечном мешке, весила никак не меньше двух десятков килограммов. Но всякий раз я сдерживал себя. Кто знает, что ждет впереди?
Пару раз я приложился губами к туеску с живой водой, что дала мне на дорогу Лада. Я оценил значение этого дара. Даже маленький глоток давал такую силу, что после этого я мог идти и идти, будто не было за плечами долгих километров по бесконечной пустыне.
Так минуло несколько совершенно спокойных дней. Я оказался среди песчаных холмов унылой равнины. У подошвы одного из холмов смутно угадывался полузанесенный песком провал. Подойдя к нему, оглянулся. Сколько было видно глазу, вокруг были одни барханы. Опять тащиться по пустыне или попытаться разрыть дыру, вдруг она куда-нибудь да ведет? Погоня, судя по времени, была уже близка. Если она настигнет меня здесь, то будет близка и развязка.
Наверное, это можно было бы назвать озарением, но я именно в этот момент понял, что укрываться от сил Зла все же лучше именно под землей, то есть как можно ближе к их собственным адским владениям. В то время, когда меня будут искать на земле, на воде и в воздухе, я, возможно, буду некоторое время вне их досягаемости. Ну а дальше поглядим!
Если раньше я убегал, то теперь пора было подумать и о том, чтобы прятаться.
Помогая себе Мечом и щитом, я как остервенелый разрывал и разрывал песок, но дело двигалось медленно. Стоило мне хотя бы немного углубиться внутрь холма, как находящийся сверху вырытого мною тоннеля песок обрушивался вниз, сразу же засыпая плоды моего каторжного труда. Все приходилось начинать снова. Хотелось бросить этот сизифов труд и хоть немного отлежаться, но всякий раз я с упорством фанатика вновь и вновь принимался за раскоп. Вдобавок ко всему быстро начало чернеть небо. Приближалась песчаная буря. После таких бурь пустыни, как известно, совершенно меняют свой рельеф, ибо под напором ветра разносятся в пыль одни барханы и тут же создаются другие. Шансов пережить бурю у меня не было никаких, а потому оставалось лишь с остервенением копать дорогу к своему спасению.
Ура! Мое упорство было все же вознаграждено. Когда я вырыл очередную яму, со страхом думая, что она опять вот-вот обрушится, песок подо мной внезапно ухнул вниз, а вслед за песком полетел вниз и я.
Очнувшись, я выбрался из груды песка и по окружавшей сплошной темноте догадался, что я оказался в подземелье. Итак, я уже не убегал, но уже спрятался, а это было сейчас как нельзя кстати. Лежа на куче песка и отплевываясь от набившихся в рот песчинок, я со смешанным чувством тревоги и радости прислушивался к все усиливавшемуся вою ветра наверху. Песчаная буря была в самом разгаре, а это значит, что никаких моих следов, как и следов моего раскопа, найти уже невозможно.
Отлежавшись и переведя дух, вытащил из ножен Кладенец. Меч сразу же понял, что от него требуется, начал разбрасывать во все стороны искры, а потом засиял, освещая подземелье, как некогда делал это в Лабиринте Минотавра. Затем я осмотрелся. Передо мной был узкий тоннель, уходящий куда-то вдаль.
Глава четвертая
ВО МРАКЕ
Итак, я был сейчас где-то глубоко под землей, куда попал через прокопанную дыру, которой больше не существовало, ибо обрушившийся песок заполнил ее полностью. Это значило, что теперь я отрезан от мира Верхнего и мне остается лишь один путь — в мир Нижний, то есть в черный лаз.
Перво-наперво я решил не паниковать, а действовать так, как подсказывает ситуация. А потому обратился к помощи самобранки, решив, что перед принятием важного решения солдат должен быть сытым. Немного перекусив и умывшись — так как воды у меня не было, то пришлось ополаскиваться вином — привел в порядок снаряжение и, мысленно пожелав самому себе удачи, направился в глубь тоннеля, освещая путь Священным Мечом.
К моей большой радости, в подземном тоннеле не было никаких ответвлений и мне не пришлось морочить себе голову, в какую сторону идти. Я все время шел только вперед.
Первые несколько дней тоннель круто уходил вниз, я вынужден был спускаться по бесконечным полуобвалившимся ступеням. На какой глубине я оказался, оставалось только догадываться. Впрочем, какое это имело теперь значение!
Чувство времени было давным-давно потеряно. Особых неудобств в своем подземном скитании я не испытывал: еда и питье в достатке, свет тоже. Угнетали неизвестность и одиночество.
Шагая по бесконечному подземелью, я с тоской вспоминал свои прошлые походы, когда все время чувствовал рядом плечо друзей. Как было тогда хорошо и легко! Как тоскливо и одиноко было теперь! Чтобы хоть немного развеяться, на привалах я иногда пел вполголоса песни, все, какие знал, от старых революционных и пионерских до последних эстрадных. Это отвлекало.
Иногда, когда становилось особенно не по себе, я разговаривал с Кладенцом. Как настоящий верный друг, он поддерживал мои монологи, реагируя на слова вспышками искр.
Время шло, а враг все не появлялся. Силы Зла, наверное, все же потеряли след, а может, и вообще поставили на мне крест, решив, что я погиб во время песчаной бури. Хотя, по правде говоря, в последнее мне верилось с большим трудом. Ставки в противостоянии были слишком велики! Скорее всего, меня теперь ищут по всей земле, не предполагая, что я нахожусь глубоко под землей.
Где-то приблизительно на третьей неделе я наконец достиг цели своего похода, которая оказалась заурядным тупиком. Самым тщательным образом обследовав все стены, я убедился, что нигде нет даже малейшего намека на какую-либо дверь. Разочарованию и горести не было предела. Теперь надо было решать, что делать дальше: оставаться сидеть в подземелье, пока меня здесь не найдут, или же начинать поход в обратную сторону с тем, чтобы попытаться выбраться через гору песка наверх и вновь оказаться одному посреди пустыни? И то и другое радости не вызывало. В полной тоске я опустился на землю и неожиданно ощутил под ногой массивное кольцо. Осветив его и попытавшись разгрести руками скопившийся за века мусор, я обнаружил перекрытый бронзовым люком лаз. На то, чтобы открыть люк, ушло много времени. Вначале я долго и нудно выковыривал землю по периметру люка. Затем, просунув в паз острие Меча, пытался сдвинуть в сторону сам тяжеленный люк, но, вымотавшись, ничего не добился.
Вконец обессилев, я присел передохнуть, как вдруг люк пришел в движение и открылся. Это было настоящим чудом! На самом деле я, скорее всего, облокотился на какой-то скрытый механизм.
— Где наша не пропадала! — сказал я самому себе и прыгнул во тьму.
Глубина колодца оказалась небольшой: метра три-четыре. Когда я встал и отряхнул с себя пыль, то с удивлением обнаружил, что где-то вдалеке брезжит едва различимый свет. Если есть свет, то значит, есть люди или выход наверх. И то и другое я считал удачей. Однако внезапно меня охватило чувство тревоги. Новый коридор отличался от прежнего. Внешне особых различий видно не было, однако я чувствовал, что попал в совершенно иной мир. Это было уже не просто заброшенное и позабытое всеми подземелье. Только что я перешел некую незримую границу, а потому теперь следовало быть готовым к любым неожиданностям. На всякий случай изготовившись к немедленной обороне, я медленно и осторожно двинулся вперед.
Идти до источника света пришлось долго, все это время я буквально изнывал от любопытства. И вот я наконец добрался до таинственного светильника. То, что я увидел, повергло в недоумение. Свет шел от факела, воткнутого в специальное гнездо в стене коридора. Факел был весьма необычным. Он не горел, как положено обыкновенному факелу, а светился изнутри. Вполне возможно, что по своей природе его свечение было схожим со свечением Кладенца. Этот псевдофакел мог вполне светить целые тысячелетия, что, конечно же, не слишком меня радовало. Однако возник другой вопрос: для чего вообще нужно освещать этот подземный ход? И кому нужно. В этом была явная загадка.
— Что ж, — сказал я самому себе. — Если есть загадка, рано или поздно будет и отгадка!
Надо сказать, что за недели своего подземного рейда я настолько привык разговаривать сам с собой, что порой, размышляя над какой-то проблемой, устраивал настоящие диалоги. Вначале это делалось в основном ради развлечения, а затем стало привычкой.
Итак, я двинулся дальше по подземному тоннелю, к следующему источнику света, который оказался точной копией первого. Новый коридор отличался отделкой стен, чистотой. Иногда на стенах встречались какие-то письмена, но разобраться в них мне было не по зубам. Так минула еще неделя похода, пока я наконец не оказался перед огромной дверью.
Наученный горьким опытом многотрудного и бесполезного открывания подобных препятствий, я решил для начала просто подождать, как знать, может, эта дверь так же откроется, как и давешний люк? Попивая разбавленное вино и закусывая его куском хлеба, я раздумывал над тем, что в случае, если чуда на этот раз не произойдет, открыть дверь будет весьма тяжело, а потому придется собрать в кучу все мои запасы пороха и попытаться ее подорвать. То, что теперь мне уже не придется возвращаться обратно, я знал точно, ибо такая дверь просто не могла вести в никуда.
Отдохнув и обдумав различные варианты, я подошел к двери и долго ее осматривал, затем несколько раз ударил ногой, попытался с силой толкнуть — никакого эффекта.
— Сезам, откройся! — сказал я ей со зловещей ласковостью в голосе, но та, разумеется, и не подумала этого сделать.
— Что ж, голубушка, тогда будем тебя взрывать! — добавил я уже с раздражением. — Коль не хочешь по-хорошему, будем применять насильственные методы!
Желая получше привязать заряд пороха, чтобы взрыв получился как можно действеннее, я потянул за кольцо на себя, и, к моему изумлению, дверь легко отворилась. Не скрою, что от неожиданности я несколько минут не мог прийти в себя. Сезам открылась, причем столь просто, что мне стало даже смешно от собственного идиотизма! Вместо того чтобы пинать дверь ногами, надо было просто потянуть ее на себя. Что и говорить: век живи — век учись!
Взяв Меч и щит на изготовку, я вступил в ожидаемый третий коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
И когда огненный вихрь понесся ко мне навстречу, я поджег запальный шнур и, отсчитав до десяти, с силой швырнул свою гранату прямо в грудь Демона. Тот, как мне показалось, даже ничего не успел понять, потому что подобное действие было для этого исчадия ада полной неожиданностью. Демон даже не дернулся, когда граната, ударив в грудь, взорвалась. Мимо меня пролетела его огромная рогатая голова, из пасти которой еще вырывались последние языки пламени. Рухнуло в песок дымящееся тело. Рядом упал черный меч с рукояткой в виде человеческого черепа.
Я сел прямо там, где только что стоял. Первым делом развернул кусок самобранки и с жадностью выпил большой кувшин разбавленного водой вина. Оглянулся вокруг. Пусто. Потом поднялся и, не оглядываясь, быстро пошагал с этого места. Не знаю почему, но на языке все время крутился дурацкий стишок, весьма, впрочем, подходящий к моей ситуации:
Как-то на дороге
Девятого числа
Встретил добрый человек
Человека зла.
Добрый взял гранатомет,
Бац! — и нет козла.
Все-таки добро-то
Посильнее зла!
Шагая в никуда, я знал наверняка, что как только силы Зла узнают о неудаче своего эмиссара, немедленно последует новая погоня. Я был уверен, что силы противника на этот раз будут увеличены, и если при первой встрече мне повезло, то что случится во время второй, нельзя предугадать. Как ни вспомнить мудрый девиз спецназовцев всего мира: убегать и прятаться! В этом был свой глубокий смысл, ибо спецназовец, доведший дело до лобового столкновения с противником, расписывался этим в собственном непрофессионализме. Итак, прятаться в пустыне мне было пока абсолютно негде, но зато я мог еще убегать. Другой вопрос куда? Пока куда глаза глядят, а дальше будет видно!
К утру следующего дня я был уже на окраине какого-то небольшого оазиса. Бредя через него, дошел до жалкого селения. Жители с ужасом смотрели на меня и, падая на колени, умоляли о пощаде. Наверно, вид мой был и впрямь весьма устрашающим. Бедные люди, неужели всякий, кто появляется в этих краях, грозит им смертью? Весьма заманчиво отдохнуть здесь, но останавливаться нельзя. Это я знал точно. Внутренний голос подсказывал, что надо уходить. Куда, я все еще не знал, но интуиции своей верил вполне.
Затем был новый переход. Он дался мне очень нелегко. Сказать честно, если бы не самобранка старой ведьмы, я никогда и никуда вообще бы не дошел. Но, несмотря на то что у меня всегда была в достатке вода, идти по пустыне, то и дело проваливаясь по щиколотку, а то и по колено в песок, подниматься и спускаться по бесконечным барханам было все равно весьма утомительно. Несколько раз меня посещала заманчивая мысль выбросить что-нибудь из своего тяжелого вооружения, ведь только одна кольчуга, которую я тащил в заплечном мешке, весила никак не меньше двух десятков килограммов. Но всякий раз я сдерживал себя. Кто знает, что ждет впереди?
Пару раз я приложился губами к туеску с живой водой, что дала мне на дорогу Лада. Я оценил значение этого дара. Даже маленький глоток давал такую силу, что после этого я мог идти и идти, будто не было за плечами долгих километров по бесконечной пустыне.
Так минуло несколько совершенно спокойных дней. Я оказался среди песчаных холмов унылой равнины. У подошвы одного из холмов смутно угадывался полузанесенный песком провал. Подойдя к нему, оглянулся. Сколько было видно глазу, вокруг были одни барханы. Опять тащиться по пустыне или попытаться разрыть дыру, вдруг она куда-нибудь да ведет? Погоня, судя по времени, была уже близка. Если она настигнет меня здесь, то будет близка и развязка.
Наверное, это можно было бы назвать озарением, но я именно в этот момент понял, что укрываться от сил Зла все же лучше именно под землей, то есть как можно ближе к их собственным адским владениям. В то время, когда меня будут искать на земле, на воде и в воздухе, я, возможно, буду некоторое время вне их досягаемости. Ну а дальше поглядим!
Если раньше я убегал, то теперь пора было подумать и о том, чтобы прятаться.
Помогая себе Мечом и щитом, я как остервенелый разрывал и разрывал песок, но дело двигалось медленно. Стоило мне хотя бы немного углубиться внутрь холма, как находящийся сверху вырытого мною тоннеля песок обрушивался вниз, сразу же засыпая плоды моего каторжного труда. Все приходилось начинать снова. Хотелось бросить этот сизифов труд и хоть немного отлежаться, но всякий раз я с упорством фанатика вновь и вновь принимался за раскоп. Вдобавок ко всему быстро начало чернеть небо. Приближалась песчаная буря. После таких бурь пустыни, как известно, совершенно меняют свой рельеф, ибо под напором ветра разносятся в пыль одни барханы и тут же создаются другие. Шансов пережить бурю у меня не было никаких, а потому оставалось лишь с остервенением копать дорогу к своему спасению.
Ура! Мое упорство было все же вознаграждено. Когда я вырыл очередную яму, со страхом думая, что она опять вот-вот обрушится, песок подо мной внезапно ухнул вниз, а вслед за песком полетел вниз и я.
Очнувшись, я выбрался из груды песка и по окружавшей сплошной темноте догадался, что я оказался в подземелье. Итак, я уже не убегал, но уже спрятался, а это было сейчас как нельзя кстати. Лежа на куче песка и отплевываясь от набившихся в рот песчинок, я со смешанным чувством тревоги и радости прислушивался к все усиливавшемуся вою ветра наверху. Песчаная буря была в самом разгаре, а это значит, что никаких моих следов, как и следов моего раскопа, найти уже невозможно.
Отлежавшись и переведя дух, вытащил из ножен Кладенец. Меч сразу же понял, что от него требуется, начал разбрасывать во все стороны искры, а потом засиял, освещая подземелье, как некогда делал это в Лабиринте Минотавра. Затем я осмотрелся. Передо мной был узкий тоннель, уходящий куда-то вдаль.
Глава четвертая
ВО МРАКЕ
Итак, я был сейчас где-то глубоко под землей, куда попал через прокопанную дыру, которой больше не существовало, ибо обрушившийся песок заполнил ее полностью. Это значило, что теперь я отрезан от мира Верхнего и мне остается лишь один путь — в мир Нижний, то есть в черный лаз.
Перво-наперво я решил не паниковать, а действовать так, как подсказывает ситуация. А потому обратился к помощи самобранки, решив, что перед принятием важного решения солдат должен быть сытым. Немного перекусив и умывшись — так как воды у меня не было, то пришлось ополаскиваться вином — привел в порядок снаряжение и, мысленно пожелав самому себе удачи, направился в глубь тоннеля, освещая путь Священным Мечом.
К моей большой радости, в подземном тоннеле не было никаких ответвлений и мне не пришлось морочить себе голову, в какую сторону идти. Я все время шел только вперед.
Первые несколько дней тоннель круто уходил вниз, я вынужден был спускаться по бесконечным полуобвалившимся ступеням. На какой глубине я оказался, оставалось только догадываться. Впрочем, какое это имело теперь значение!
Чувство времени было давным-давно потеряно. Особых неудобств в своем подземном скитании я не испытывал: еда и питье в достатке, свет тоже. Угнетали неизвестность и одиночество.
Шагая по бесконечному подземелью, я с тоской вспоминал свои прошлые походы, когда все время чувствовал рядом плечо друзей. Как было тогда хорошо и легко! Как тоскливо и одиноко было теперь! Чтобы хоть немного развеяться, на привалах я иногда пел вполголоса песни, все, какие знал, от старых революционных и пионерских до последних эстрадных. Это отвлекало.
Иногда, когда становилось особенно не по себе, я разговаривал с Кладенцом. Как настоящий верный друг, он поддерживал мои монологи, реагируя на слова вспышками искр.
Время шло, а враг все не появлялся. Силы Зла, наверное, все же потеряли след, а может, и вообще поставили на мне крест, решив, что я погиб во время песчаной бури. Хотя, по правде говоря, в последнее мне верилось с большим трудом. Ставки в противостоянии были слишком велики! Скорее всего, меня теперь ищут по всей земле, не предполагая, что я нахожусь глубоко под землей.
Где-то приблизительно на третьей неделе я наконец достиг цели своего похода, которая оказалась заурядным тупиком. Самым тщательным образом обследовав все стены, я убедился, что нигде нет даже малейшего намека на какую-либо дверь. Разочарованию и горести не было предела. Теперь надо было решать, что делать дальше: оставаться сидеть в подземелье, пока меня здесь не найдут, или же начинать поход в обратную сторону с тем, чтобы попытаться выбраться через гору песка наверх и вновь оказаться одному посреди пустыни? И то и другое радости не вызывало. В полной тоске я опустился на землю и неожиданно ощутил под ногой массивное кольцо. Осветив его и попытавшись разгрести руками скопившийся за века мусор, я обнаружил перекрытый бронзовым люком лаз. На то, чтобы открыть люк, ушло много времени. Вначале я долго и нудно выковыривал землю по периметру люка. Затем, просунув в паз острие Меча, пытался сдвинуть в сторону сам тяжеленный люк, но, вымотавшись, ничего не добился.
Вконец обессилев, я присел передохнуть, как вдруг люк пришел в движение и открылся. Это было настоящим чудом! На самом деле я, скорее всего, облокотился на какой-то скрытый механизм.
— Где наша не пропадала! — сказал я самому себе и прыгнул во тьму.
Глубина колодца оказалась небольшой: метра три-четыре. Когда я встал и отряхнул с себя пыль, то с удивлением обнаружил, что где-то вдалеке брезжит едва различимый свет. Если есть свет, то значит, есть люди или выход наверх. И то и другое я считал удачей. Однако внезапно меня охватило чувство тревоги. Новый коридор отличался от прежнего. Внешне особых различий видно не было, однако я чувствовал, что попал в совершенно иной мир. Это было уже не просто заброшенное и позабытое всеми подземелье. Только что я перешел некую незримую границу, а потому теперь следовало быть готовым к любым неожиданностям. На всякий случай изготовившись к немедленной обороне, я медленно и осторожно двинулся вперед.
Идти до источника света пришлось долго, все это время я буквально изнывал от любопытства. И вот я наконец добрался до таинственного светильника. То, что я увидел, повергло в недоумение. Свет шел от факела, воткнутого в специальное гнездо в стене коридора. Факел был весьма необычным. Он не горел, как положено обыкновенному факелу, а светился изнутри. Вполне возможно, что по своей природе его свечение было схожим со свечением Кладенца. Этот псевдофакел мог вполне светить целые тысячелетия, что, конечно же, не слишком меня радовало. Однако возник другой вопрос: для чего вообще нужно освещать этот подземный ход? И кому нужно. В этом была явная загадка.
— Что ж, — сказал я самому себе. — Если есть загадка, рано или поздно будет и отгадка!
Надо сказать, что за недели своего подземного рейда я настолько привык разговаривать сам с собой, что порой, размышляя над какой-то проблемой, устраивал настоящие диалоги. Вначале это делалось в основном ради развлечения, а затем стало привычкой.
Итак, я двинулся дальше по подземному тоннелю, к следующему источнику света, который оказался точной копией первого. Новый коридор отличался отделкой стен, чистотой. Иногда на стенах встречались какие-то письмена, но разобраться в них мне было не по зубам. Так минула еще неделя похода, пока я наконец не оказался перед огромной дверью.
Наученный горьким опытом многотрудного и бесполезного открывания подобных препятствий, я решил для начала просто подождать, как знать, может, эта дверь так же откроется, как и давешний люк? Попивая разбавленное вино и закусывая его куском хлеба, я раздумывал над тем, что в случае, если чуда на этот раз не произойдет, открыть дверь будет весьма тяжело, а потому придется собрать в кучу все мои запасы пороха и попытаться ее подорвать. То, что теперь мне уже не придется возвращаться обратно, я знал точно, ибо такая дверь просто не могла вести в никуда.
Отдохнув и обдумав различные варианты, я подошел к двери и долго ее осматривал, затем несколько раз ударил ногой, попытался с силой толкнуть — никакого эффекта.
— Сезам, откройся! — сказал я ей со зловещей ласковостью в голосе, но та, разумеется, и не подумала этого сделать.
— Что ж, голубушка, тогда будем тебя взрывать! — добавил я уже с раздражением. — Коль не хочешь по-хорошему, будем применять насильственные методы!
Желая получше привязать заряд пороха, чтобы взрыв получился как можно действеннее, я потянул за кольцо на себя, и, к моему изумлению, дверь легко отворилась. Не скрою, что от неожиданности я несколько минут не мог прийти в себя. Сезам открылась, причем столь просто, что мне стало даже смешно от собственного идиотизма! Вместо того чтобы пинать дверь ногами, надо было просто потянуть ее на себя. Что и говорить: век живи — век учись!
Взяв Меч и щит на изготовку, я вступил в ожидаемый третий коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74