Он-то и научил ее, как извести меня. Да только забыли, что я не тону… Они там развлекаются, командуют моим цирком, а я здесь, в этой глуши рассыпаюсь заживо.
— Тебе можно помочь.
— Как?
— Обработать этиловым спиртом, проморить. Покрыть лаком, и будешь как новенький. Отпусти нас, и мы тебе поможем.
— Нет. Ты умрешь. А Мальвина… Я буду ее любить, как их всех, там, в лесу… пламенно, страстно. Сегодня ее.
Разговор закончился ничем, если не считать того, что я узнал имя маньяка. Буратино свихнувшийся. Вот это номер! Как-то все запутано… Только толку от этого будет мало, если я не смогу остановить его. И сам погибну понапрасну, Кэт подведу, Аленушку из плена Кощеева не спасу и лесных дев от напасти не избавлю.
В прыжке схватив Пиноккио за рукав плаща, я рванул его к себе. Он попытался оттолкнуть меня, но мне удалось сбить его с ног и подмять под себя.
— Ненавижу! — Взвизгнув, он ударил меня по ребрам. Я накинул цепь, которой был прикован, ему на шею и что было мочи потянул.
Раздался треск, но Буратино сдаваться не собирался. Он лягался, как взбесившийся жеребец, извивался и сыпал проклятиями.
Я шепнул Троим-из-Тени: «Помогайте» и приналег на цепь.
Трухлявое дерево поддалось — шея человека, бывшего некогда поленом, рассыпалась в прах.
Он последний раз дернулся и затих.
— Кэт, не волнуйся, уже все в порядке. Кто-нибудь обязательно придет и освободит нас.
Я оттолкнул деревянное тело и обессиленно растянулся на полу.
В углу застрекотал сверчок. Он выводил замысловатые рулады, видимо радуясь избавлению от постоянной угрозы получить чем-нибудь тяжелым по голове.
Ожидание начало угнетать, но тут осторожно приоткрылась дверь и в комнату проник волк.
Не успел я испугаться, как он крутанул сальто и принял человеческое обличье.
— Сейчас освобожу, — сказал он, первым делом вытащив кляп изо рта Катарины.
— Как ты узнал, что нам нужна помощь?
— А вот он сообщил. — Волк встал в углу на колени и что-то взял в руку.
Поднеся кулак к моему лицу, он раскрыл его, и я увидел сверчка. Обычного, черненького сверчка.
— Спасибо, — поблагодарил я его.
Глава 17
РАЗНОШЕРСТНАЯ РАТЬ
Публичная казнь проводится не для наказания виновного, а в назидание тем, кого еще не признали таковыми.
Томас Торквемада
Вдоль дороги нет ни одного дерева, ветви которого не имели бы рукотворных украшений. Покачиваясь на ветру, гниют висельники, над ними кружат стервятники, согнанные появлением нашего отряда.
Ураган недовольно трясет головой и сердито пофыркивает, его беспокоит сладковатый запах смерти. Я поглаживаю его гриву, пытаясь успокоить, а у самого желудок подступил к горлу и просится наружу. Да и весь мой отряд выглядит не очень бодро. Бойцы устали не столько от монотонного движения, сколько от вида окружающей обстановки.
Волкодлаки все как один приняли человеческое обличье, и, чтобы заставить их идти в разведку, приходится прибегать к уговорам. Чародеи чего-то наколдовали, окружив себя резким ароматом чеснока, который единственный смог отогнать вонь разлагающейся плоти. Перевертыш обернулся львом, пояснив, что так его меньше раздражает окружающее.
Я обернул лицо куском ткани, но толку от этого чуть.
Вернулся посланный вперед разведчик и доложил, что в нашем направлении движется вражеский отряд. Я сделал знак остановиться. Отряд послушно прекратил движение.
— Сколько их? — спросил я.
— Много. Целый отряд закованных в железо мечников. И с десяток лучников. Все на конях.
— Понятно. Они далеко?
— Уже близко. Скоро…
Договорить он не успел. До моего слуха донесся топот копыт, и тут же показался вражеский отряд.
Они в недоумении остановили коней, решая, что делать дальше.
Мне не оставалось ничего иного, кроме как крикнуть:
— К бою!
Промедление смерти подобно. Если сразу же не прорваться к лучникам, то, завязши в отряде мечников, мы ляжем под прицельным огнем в течение одного мига.
Чародеи направили на замерших всадников магические посохи. Воздух содрогнулся, и по противнику ударили одна за другой две огненные вспышки. Особого вреда они не причинили, но изрядно напугали коней. Нескольким из них удалось сбросить своих седоков и ускакать в лес. Навстречу своей смерти. Там под каждым кустом ловушка.
Тем временем вперед рванули волкодлаки, сорвав одежду, на ходу переворачиваясь через голову и продолжая атаку в волчьем обличье. Они еще больше пугают лошадей и начинают вырезать лучников, которые оказываются на земле, не успев сделать ни одного выстрела. С мечниками этот номер не проходит. Они закованы в броню, и добраться до них не так просто.
Сверкает сталь, ржут лошади, рычат волки, кричат люди. Кровь льется рекой.
Лев врывается в гущу схватки, запрыгивает на круп лошади, отчего та садится на зад, и отрывает всаднику голову одним мощным ударом, смяв стальной шлем, словно он сделан из фольги.
Один из мечников, потерявший коня в самом начале сражения, выскакивает из схватки, чтобы не попасть под ноги беснующихся от страха коней, и попадает под спаренный залп моих чародеев. Его охватывает пламя, и он, дико крича, бросается в придорожные кусты, но натыкается на болтающийся на суку труп и падает на землю. Где, катаясь, заживо сгорает.
В этот момент Ураган сталкивается грудью с вражеским конем. Я парирую удар бородача с вырванными ноздрями мечом-кладенцом. Делаю ответный выпад. Сталь сталкивается со сталью, гремит выстрел, и пораженный (одновременно морально и физически) противник вылетает из седла. Его скакун испуганно шарахается в сторону и, споткнувшись о чье-то агонизирующее тело, летит вверх тормашками.
Надрывно воет разрубленный пополам волк, гребя слабеющими лапами черную от пропитавшей ее крови землю.
Проткнув очередного противника со спины, пока он пытался оттолкнуть повисшего на нем волка, я издаю вопль, которому позавидовал бы и Кинг Конг. Волки подхватывают мой клич, и мы дожимаем оставшихся противников.
Отправляю двух самых выносливых волкодлаков на разведку — не спешит ли помощь. Не к нам, понятное дело. Нам помощи ждать неоткуда. А сам принимаюсь подсчитывать наши потери. Три волкодлака погибли, еще с десяток получили серьезные ранения, но, если не будет заражения крови, они должны поправиться, хотя это и займет много времени. Чародеи наскоро заговаривают раны, останавливая кровотечение. Перевертыш заработал несколько несерьезных царапин: болезненных, подпортивших шкуру, но не опасных.
Противник понес более серьезные потери. Из двенадцати стрелков не выжил ни один. Трупов мечников насчитали девятнадцать, трое раненых, старательно пытающихся изобразить мертвецов, и двое пленных.
Пока приводили в порядок оружие, я с помощью чародеев нарубил трехметровых ветвей, которые мы прикрепили к седлам коней на манер индейских волокуш.
— Как неудачно вышло, — со вздохом произнес чародей — совсем молоденький парнишка с печальными глазами и шрамом через все лицо.
— Да. Придется разделиться. Не тянуть же раненых с собой.
Подошел перевертыш, успевший обратиться в человека.
— Что с пленниками делать?
— Связали?
— А то. Раздели и спеленали аки младенцев.
— Допросить бы надо. Но сперва погибших похоронить.
В клубах пыли на дороге показались посланные в разведку волки. Затормозив у самых моих ног, они, высунув языки и тяжело дыша, принялись рассказывать, перебивая один другого.
— Сбежал… не догнали… их там тьма…
— Давайте по порядку, — остановил я их. — Кто сбежал?
— Да один из этих, — кивок в сторону мечников. — Мы почти догнали, но… там целая армия.
— Чья армия?
— Да Кощеева же.
— Много?
— Тьма. Конца-краю не видно.
— Раненых на волокуши. Ты, ты, вон ты и вы двое — в сопровождение. Выберетесь из Кощеевых владений, уходите лесными тропами. Мы попробуем задержать войско. Все по коням.
Пока устраивали раненых, я с помощью чародеев приготовил несколько «сюрпризов» Кощееву воинству. На что-либо серьезное не хватило времени, но… это должно задержать их и заставить идти осторожнее, а значит, медленнее.
Собрав остатки своего отряда, я изложил план:
— Отходим на место предыдущего привала и готовим там небольшую ловушку. Потом я спрячусь в лесу, а остальные продолжают отступать. Оставляйте за собой завалы, ловушки, но не сильно задерживайтесь — и между вами и неприятелем должно быть достаточно большое расстояние. Упаси бог догнать себя. Предупредите заставы, пусть готовятся к защите.
— А ты?
— Я пропущу войско, а сам проберусь в замок и постараюсь устроить царевне побег. Если она там…
— Тебе одному нельзя, мы с тобой, — сказал Владигор.
— Потом разберемся, а пока нужно двигаться. Возможно, армия Кощея немного задержится, пока беглец будет рассказывать о том, что здесь произошло. Но думаю, это не надолго.
Вскочив на Урагана, я направил его по следам волокуш. Отряд двинулся следом.
Повешенные вдоль дороги стеклянными глазами проводили тех, кто нарушил их покой.
Едва отряд удалился от места побоища, как спугнутые нашим присутствием стервятники начали осторожно вылетать из лесной чащи. И лишь только последний человек скрылся за поворотам, как воронье черной тучей с нестерпимым карканьем накрыло все, происходившее на дороге от всевидящего ока небес.
Достигнув места предыдущей стоянки, я спрыгнул с коня и развил бурную деятельность. Так мало времени и так много нужно успеть! А тут еще страх дамокловым — мечом качается над самым темечком.
Пока волкодлаки с перевертышем валили придорожные деревья, создавая искусственный бурелом, я приготовил несколько самострелов: закрепил в кустах луки, приведенные в боевую готовность, так, чтобы они выстрелили, как только кто-то наступит на неприметную веточку на земле.
Чародеи тем временем тоже устроили одну своеобразную ловушку.
Они срезали несколько молодых побегов ясеня, воткнули их в землю и, шепча заговоры, принялись заряжать эти веточки силой. Как они пояснили, теперь в этом месте земля проснулась и стала ненасытной. Стоит ступить на нее, и она поглотит неосторожного.
Серьезного ущерба врагу наши старания не нанесут, но они на это и не рассчитаны. Главное — задержать его, лишить нападение фактора неожиданности и дать каравану с ранеными достигнуть безопасных мест.
— Все готово, — доложил волкодлак, потирая ушибленное плечо.
— Вот и хорошо. Отправляйтесь в путь.
— Сначала определись, кто пойдет с тобой?
— А кто-нибудь знает эти леса?
Воинство отрицательно покачало головой.
— В эти края и птицы-то стараются не залетать. Разве что стервятники какие…
— Ладно. Тогда со мной пойдет Владигор и… — На миг задумавшись, я все же остановил свой выбор на Яринте. — Вот он.
Выбранные мною волкодлаки сняли свою потрепанную одежду и приняли облик волков.
Попрощавшись с остальными, мы проводили их взглядом и начали углубляться в лес, где на каждом шагу таится смерть, где вода ядовита, по земле ползают лишь змеи, а воздух пропитан страхом и отчаянием.
Двигаясь предельно осторожно, проверяя каждый листик перед тем, как поставить ногу, стараясь не задевать ветвей, мы удалились от дороги и зарылись в листья.
Донеслось едва слышное, с заметной ноткой неудовольствия, ржание Урагана, тем выражавшего свое отношение к нашей разлуке.
Осталось только ждать.
Медленно текут минуты, вязкой патокой заливая вращающиеся шестеренки мозга. Исподволь, капля за каплей накапливается злость. Начинает раздражать попавший за шиворот листок… но я терплю. Тело нагревается, начинается обильное потоотделение, сопровождаемое нестерпимым зудом, словно сотни муравьев проложили свои охотничьи тропы по моему телу. Все равно терплю. Рядом сопят волки. А в промежутках между их вздохами мерзко скрипит веревкой раскачиваемый ветром висельник. Я сдерживаю тяжелый вздох, сжимаю зубы и продолжаю лежать не двигаясь. Порывом ветра доносится смрад гниющей плоти, и возникает непреодолимое желание чихнуть. Пытаюсь сдержаться: задерживаю дыхание и шевелю кончиком носа из стороны в сторону. Вроде бы немного помогает.
И в этот момент слышится топот копыт и в пределах видимости возникает разъезд Кощеева войска. Мелькая в редких просветах между деревьев, они приближаются к месту завала. Слышатся перепуганные голоса.
Наверное, им понравились «гостинцы», оставленные нами на месте сражения. То-то они осторожничают, как выпускница института благородных девиц, оставшаяся наедине с подвыпившим гусаром.
Тем не менее, погоняемые выкриками и руганью командира, они принимаются исследовать завал.
Хлестко бьет лук, и один из разведчиков с криком хватается за ногу. Стрела раздробила ему кость и разворотила плоть, войдя по самое оперение.
Его друзья не спешат на помощь, наоборот, они стараются держаться подальше от несчастного. Словно боясь заразиться его невезением.
— Сбросьте это бревно с дороги! Что вы топчетесь, как безголовые курицы? Тащите!
Бревно начинают оттаскивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50