Гром и молния и кило дусту! Это просто чудо, что мне удалось вырваться из своей хаты и стольного града. В одиночку мне уцелеть не светит, не говоря уже о том, чтобы добиться своего. При помощи Троих-из-Тени я наловчился порхать не хуже Карлсона, ну, того самого, который живет на крыше. Домовой Прокоп — так это вообще гений шпионажа, проникнет куда хочешь без смазки (разумеется, я имею в виду подкуп посредством дачи взятки должностному лицу, находящемуся при исполнении). При этом предшественник Исаева и Маты Хари остается незаметен. Именно он побывал во дворце у Далдона и разузнал последние новости, а в связи с отсутствием таковых, кроме увеличения вдвое награды за мою поимку да отбытия Кощея к родным пенатам, уточнил, как найти няньку царевны Алены. Необходимые сведения он получил от местного домового, оказавшегося, со слов Прокопа, очень «клевой чувихой». Не знаю — не видел, но информация на руках, и мы в пути. Непросто двигаться маршрутом, описанным существом, которое никогда не покидало пределы дворца, однако опрашивать прохожих слишком рискованно, особенно после того, как на каждом углу огласили перечень моих якобы злодеяний.
«Царский указ
В году таком-то, нынешнем, восемь дней тому, волхв Аркадий выкрал дочь мою, царевну Алену Далдоновну. Засим объявляю волхва сего татем злобным, вражиной личной и велю: изловить и немедля доставить во дворец.
Расстаравшегося ожидает милость моя и ларец злата червоного.
Царь Далдон».
Ларец золота — деньги огромные по нынешним временам, так что заработать их желающих тьма… А я один. И всех не осчастливлю.
Легко им золотишко не достанется, я буду защищаться.
Пока у меня между ног… кхм… скажем иначе, пока я верхом на могучем коне, в ножнах верный меч-кладенец, а в сердце решимость, увеличенная благодаря прочной кольчуге — экс-бронежилету и серебряному крестику на шее, — берегись, гадина! Трепещи, Кощей!
По здравом размышлении в мою душу начинает закрадываться сомнение: вшестером против целого царства? Кажется, перевес сил не в нашу пользу. Волхв-самозванец с кучкой чудес ограниченной зоны действия, кот-баюн с языком-помелом и храбростью зайца, домовой с замашками шпаненка, Трое-из-Тени — уникальные, но малоэффективные помощники, и Ураган — он единственный, кто смотрелся бы в свите былинного богатыря. Конь-тяжеловоз, способный нести великана с грудой доспехов и при этом идти и идти, вперед и вперед, не зная усталости, не ведая страха. Что бы я без него делал? Ах да… Борька.
Поросшая густым бурьяном тропа наконец вывела к озеру, по другую сторону которого, на лесной прогалине, стоит избушка Яги Костеноговой — няньки царевны.
— И как, верные други, будем перебираться через озеро? — поинтересовался я у спутников.
Ураган склонил голову и принялся подкрепляться, набивая утробу сочной травой.
— Будем делать плот, — решил кот.
— Лучше помаленьку — в обход, — предложил Прокоп, по жизни боящийся воды, а уж в таком количестве…
Трое-из-Тени промолчали, как всегда, когда дело касается принятия решений.
— Плот — это хорошо, но долго.
— Идем в обход? — надеясь, что я поддержу его предложение, спросил домовой.
— Тоже нет.
— Знаю. — В порыве озарения Прокоп треснул себя по лбу, отчего едва не свалился с коня. — Мы, чисто, забьем стрелку — бабка сама явится.
— Как ты засоряешь язык! — возмутился кот-баюн. — Ну что за слова! Ни рифмы, ни…
— Рифмы хочешь? — набычился домовой. — Ты захлопнешь щас же рот, а не то получишь в лоб. Такая рифма тебе пойдет?
— Тихо. — Удавив назревающий спор в зародыше, я спросил: — Купаться будем?
— Нет!
— А придется… — Спрыгнув с коня, я разделся.
Погода жаркая. Вода должна прогреваться, и тратить время на то, чтобы обойти озеро, глупо. Тем более что сроки поджимают. Кощей-то, скотина, поди не зевает…
Наскоро упаковав торбу, куда поместились кольчуга и оба меча — огнестрельный и газовый, а поверх и штаны с рубахой, я пристроил все это на охапке сухих веток. Опустив получившуюся конструкцию на воду, удостоверился, что она держится на плаву. Если не поднимать волны.
— Ураган, ну давай, смелее, — беря за узду, подбодрил я коня. — А вы чего расселись? — Я посмотрел на домового и кота, замерших в позе суслика. — Особое приглашение надо?
— Вода, — жалобно произнес кот.
— Что вода?
— Она мокрая.
— А бывает другая?
— Нет.
— Тогда какие проблемы?
— Вода.
— Что вода?
— Она мокрая.
— А… кхм… сбой в матрице или дежа вю?
— Кого жую? — поинтересовался домовой.
— Не кого, а чего, — встрял в диспут Васька, — кого жуют каннибалы или людоеды.
— Ну грамотей, — удивился я.
Прокоп же пренебрежительно сплюнул и с классическим выражением типа «ой-ей-ёй, какие мы умные…» на сморщенной мордашке произнес:
— Сам толком не знает — те или другие, а туда же…
— Да я… — Шерсть на загривке кота поднялась от яростного негодования, но домовой прекрасно наловчился гасить подобные вспышки лихими затрещинами и оплеухами, так что этим все и ограничилось.
Подождав, пока восстановится хотя бы подобие перемирия, я приступил к выяснению отношений с парой спорщиков.
— Если вы хотите мне что-то сказать — разумеется, за исключением того, что в озере вода и она мокрая, — то милости прошу… говорите.
Кот-баюн поднялся на задние лапы, передние сложил за спиной и, выпятив грудь, откашлялся.
— Только не в стихах, — попросил я его.
— Разумеется, — согласился Васька. — Исходя из общей концепции естественного отбора, сформировавшего семейство кошачьих, ярчайшего представителя которого вы можете лицезреть в непосредственной близости, мы имеем возможность проследить процесс зарождения и постепенного формирования негативного отношения к неконтролируемым скоплениям дикой ШО. Исходя из очевидности этого факта, мы имеем самонапрашивающийся вывод. Первородная амеба — мать-прародительница всех существ на свете, обитает, вернее обитала, в океане и была не умнее сперматозоида, но столь же упорна в своем стремлении достичь цели. В нашем случае — это создание под присмотром всех сил природы и божественного начала венца творения генной инженерии — меня, разумеется, как одного из целого ряда представителей семейства кошачьих…
— Кошко сапиенс, — вставил я.
— Кто?
— Кошка разумная.
— А что — звучит, — решил кот-баюн. — Повтори еще…
— Кошко сапиенс.
— О да! Прямо в этот миг в моей душе зреет ода величию нашего рода.
Кошко сапиенс — венец творенья,
Не пьешь вина, не ешь варенья,
Но любишь сливки, молоко,
Творог, сметану, колбасу.
и…
— Стоп, стоп! — взмолился я. — Тайм аут. Ты заморочишь мозги кому угодно. Скажи мне просто и доходчиво, почему ты не хочешь перебраться на тот берег. Боишься?
— Я?!
— А здесь много котов-баюнов?
— Мы вообще очень редко встречаемся в природе, поскольку являемся уникальными.
— Значит, боишься?
— Проявляю разумную осторожность.
— Ага. А ты? — Я посмотрел на притихшего домового. — Тоже?
— Мы домовые — не жабы, плавать не обучены.
— Понятно.
Создавшаяся ситуация требует неординарного решения, а в голову лезет одна ерунда.
— Давайте искать решение, которое будет приемлемым для всех.
— Верно мыслишь, необходим консенсус, — назидательно изрек кот Василий.
— Да где ты словечек таких нахватался? — Я всплеснул руками, пораженный схожестью данного высказывания с тем, что было модно в период правления последнего генсека.
— Товарищ волхв, я, понимаете, развиваюсь, углубляю и расширяю свой мозг. Читаю для этого, и еще… да и вообще…
— Понятно, в макулатуре рылся, — догадался я. Только там он мог найти статьи полуторадесятилетней давности. — Лучше бы Пушкина почитал, Ницше или кого-нибудь из современников.
— Один араб, а фрицев я не люблю.
— Что так?
— Они меня постоянно на первом же уровне валят.
— Че… Кто тебе разрешил к компьютеру приближаться?!
— Я осторожно… — Васька поспешно отбежал и, уже оказавшись на безопасном расстоянии, огрызнулся: — А сам-то? Весь винт играми забил, а на меня кричит. Я, между прочим, в срамные даже не заглядывал… там же пароль.
— Чайник чайником, а в хакеры лезет.
— Ну и пусть чайник, тоже мне — вундеркиндер.
— Вундеркинд, — автоматически поправил я. — Нужно переправляться.
— Ни… за… что… — одновременно решили представители местного фольклора.
— Не бросать же вас здесь?
— Не надо.
— Вот то-то и оно… Была бы лодка.
— Возвращаюсь к предложению сделать плот.
— Ага, и паромную переправу или понтонный мост… Плот мы будем строить дольше, чем идти в обход.
— Пошли в обход, — ухватился за возможность увильнуть от водных процедур домовой, сделав широкий жест рукой. — Мы доедем, мы домчимся на оленях утром ранним.
— Больше в иной мир — ни ногой, я имею в виду вас обоих, а сейчас по коням!
Попытка организовать переправу заняла почти час, включая мое раздевание-одевание, а поскольку за это время мы ни на шаг не приблизились к цели своей поездки, то можно считать, что до темноты мы точно не успеем добраться до избушки бабушки Яги Костеноговой. Видно, придется ночевать под кустом — не ломиться же в такой час к одинокой пожилой женщине, живущей в глухомани, да, ко всему прочему, совершенно незнакомой.
Уклоняясь от низкорастущих ветвей и прочих неприятных препятствий, которые встречаются в лесной чащобе, особенно когда твой конь мчится звериными тропами, а не человеческими дорогами, я вполуха слушал перебранку тех двоих, которые боятся воды.
В лесу темнеет быстрее, поэтому, увидев избушку в полный рост, я решил сначала, что это не иначе как прихотливая игра тени и мрака создала сие гротескное видение. Но вот я подъехал поближе и чуть не сверзился с Урагана — передо мной стоит самая настоящая избушка на курьих ножках.
А это значит… Баба Яга! Ну конечно, как я сразу не догадался?!
Рассудив логически, я пришел к выводу, что здесь меня не съедят и не выдадут врагам, иначе Аленка не посылала бы меня сюда за помощью.
Взбодрившись, я приблизился к избушке, которая стояла, как и положено, глухой стенкой ко мне, и рявкнул голосом молодецким:
— Избушка, избушка! Стань ко мне передом, а к лесу задом.
— Как ты заклинание узнал? — поинтересовался баюн, когда избушка нехотя, со скрипом в пораженных артритом коленях, явила свое крыльцо.
Скромненькое такое крылечко из пяти трухлявых, косо прибитых досок, ко всему еще и обросших мхом. Впрочем, данного представителя флоры с избытком хватало и на стенках избушки, а уж про крышу и говорить смешно…
Кот и домовой проворно юркнули мне за спину и притихли.
Со смешанным чувством страха и любопытства я обозрел архитектурные достопримечательности сказочной хатки не менее сказочной Бабы Яги — Костяной Ноги. В особенности взгляд притягивала прибитая над входом голова какого-то мутанта: по строению черепа — человек, по наличию ветвистых рогов — олень или лось.
— Хозяюшка! — молодецки крикнул я.
— Юшка… юшка… — отозвалось горное эхо, неведомо как попавшее в дремучий лес и заблудившееся на веки вечные.
Нервно вздрогнул за спиной домовой.
— Дома есть кто?
— Кто… кто… — прокаркало эхо.
— Кот в пальто, — подал голос баюн.
— Ждите меня здесь. — Соскочив с коня, я взошел на крыльцо и постучал.
— Эгей, хозяюшка!
— Никого нет дома, — произнесло что-то над моей головой.
— Как это нет? — удивился я, потирая ушибленные при стремительном отступлении спину и то, что находится пониже.
— Яга на курсах повышения летного мастерства, — любезно пояснил рогатый череп, прибитый над крыльцом.
— А скоро она вернется?
Но голова застыла, словно и не к ней обращаются. Зато за спиной раздался треск и дикий чих.
— Скоро, милок, скоро.
Как Баба Яга (на то, что это именно она, ненавязчиво намекает помело, ступа и длинный нос крючком с огромной волосатой бородавкой на левой ноздре) сумела незаметно приблизиться — ума не приложу.
— Здравствуйте, бабушка, — воспитанно поздоровался я, стараясь не пялиться на нее.
Она же тем временем выбралась из ступы, задрав юбку выше головы, отчего обнажилась по пояс. Явив на всеобщее обозрение отсутствие в этой глуши самого понятия нижнего белья и свою знаменитую костяную ногу. Сделанная наподобие протеза, бедренная кость какого-то крупного зверя прикреплена к обрезанной ниже колена культе посредством хитрой системы ремешков.
Галантно подав руку, я помог Яге спуститься на землю.
— Чаво не сидится тебе на печи, человече? — прошамкала бабка, с кряхтеньем разминая затекшие мышцы. — Аль антерес какой есть в глуши нашей, аль иной отрады ищешь? Эт я могу… ты не смотри, что стара, я еще — ей-ей! — любой девке нос утру.
— Спасибо, но…
— Ну и дурак, таких перспектив не видишь, — сказала костеногая. — Тебя, часом, не Ванюшей кличут?
— Нет.
— А че приперся тодыть?
— Аленка сказала: если что — к вам идти.
— Аиньки?
— Аленка сказала: если что — к вам идти.
— Эт какая-такая Аленка?
— Царя Далдона дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50