Ничего, и не таких обламывали! Машка задумчиво поковырялась вилкой в рыбьих костях и угостилась еще одним сухарем из корзинки. Может быть, мыши эти — огромные и опасные хищники и об этом предупреждает ее интуиция?
— Послушай, а мыши, которые сосущие, они какие? — поинтересовалась она.
— Сосущие. — Дегрен удивленно приподнял брови. — Ты их что, никогда не видела?
— Ну видела, конечно, — смутилась Машка, страстно желая сойти за свою. Пусть за деревенскую дурочку, но не пришелицу из иного мира, которую запросто можно объявить ведьмой. — Но только в темноте и недолго. Не разглядела, понимаешь...
— Пушистые. Ушастые. Пищат. Крупные самки тебе по колено будут, — немного подумав, объяснил Дегрен. — И очень, очень заразные. Как укусят, потом все тело сыпью покрывается. Линяешь ужасно. Бывает, что вся кожа за несколько дней ссыплется, а потом новая долго отрастает — на улицу не выйдешь.
Рыцарь о сосунах явно знал не понаслышке. Рассказывая о них, он заметно вздрагивал и нервно порывался чесать локоть правой руки. Выходило это у него страшно комично, ведь руки его были закрыты металлическими наручами.
— А от этого лечат? — опасливо спросила Машка.
— А зачем? — удивился Дегрен. — Оно и само неплохо проходит. Можно, конечно, и к лекарю сходить, но толку от этого все равно не будет, только деньги потратишь. Да и что они могут, лекаря? Сыпь тебе вонючей мазью замазать, чтобы в глаза не бросалась? Так она побросается немного и перестанет. Что ты от этого, ослепнешь, что ли?
— Если насморк лечить, он проходит всего за семь дней, — процитировала Машка. — А если не лечить — целую неделю мучаешься.
Дегрен задумчиво посмотрел на нее и коротко хохотнул. В глазах его было абсолютное непонимание Машкиного загадочного юмора. Наверное, он никогда не мучился насморком. Машка натянуто улыбнулась и брякнула, чтобы разрядить обстановку:
— Я согласна! А чем мышей гонять нужно будет?
— Как чем? — Дегрен пожал плечами. — Как всех — мокрой тряпкой. Мыши легко простужаются, а потому сырости боятся пуще любой магии. Вот и напугаются.
— Понятно. — Машка кивнула. — Мышей — тряпкой, привидений — дихлофосом. Идиллия.
— А вот привидений у нас нет. — Дегрен внезапно посуровел и обиделся. — Мессир Вилигарк — уважаемый маг, он результаты своей работы за пределы лаборатории не выпускает. Работал бы я у него, если бы у него по участку призраки свободно разгуливали?!
— Не знаю, — призналась Машка. — Я вообще не очень понимаю ваши столичные традиции. Я недавно приехала, а у нас в Москве магов совсем нет.
Взгляд светловолосого красавчика слегка изменился, стал сочувственным и располагающим.
— Так ты, миленькая, совсем ничего не знаешь про магов и магию? — поинтересовался он. — И никогда не имела с магами дела?
— Я все знаю про магов, а особенно много — про некромантов! — гордо заявила Машка, спешно припоминая содержание недавно прочитанного литературного цикла писателя Перумова. — Я столько книжек про них прочитала!
— Хорошо. — Дегрен посерьезнел. — Редко бывает, чтобы крестьянка читать умела. Это полезное свойство. Будешь помогать Айшме с документами. И что ты знаешь, скажем, про некромантов?
— Они умеют воскрешать покойников и делать из них зомби, — уверенно сказала Машка. — Еще умеют буйные кладбища успокаивать с помощью ритуалов, в которых они используют черных кошек и летучих мышей.
— Это весьма интересно, — дипломатично сказал рыцарь. Притворяться он был не обучен, а потому недоверие его к Машкиным знаниям было очевидным.
— Я что-то не так сказала? — смутилась она.
— Нет-нет, — энергично возразил Дегрен. — Все так. А что не так, я думаю, тебе мессир Вилигарк сам расскажет и покажет. Он любит работать с молодежью.
— Ух ты! — обрадовалась Машка. — Он что, меня учить будет?
— В каком-то смысле... — протянул Дегрен. — Вот только чёрных кошек не бывает.
— Как это не бывает?! — азартно возразила Машка. — Я их своими глазами видела! Дома, правда...
— Ну, может быть, это у нас они не водятся, — не стал спорить Дегрен. — А общему зверознанию меня не учили. Сказали, что я слишком развит для такого простого знания. Это крестьянское занятие. А ты много чудных зверей знаешь?
— Нет, не очень, — пробормотала Машка, слегка задетая самомнением рыцаря.
Редко кто с такой очаровательной наглостью рассуждает о своих уникальных способностях и высоком статусе. Дегрен нравился ей все меньше и меньше, по мере того как продвигалось их общение.
— Я полагаю, ты нам подходишь, — заключил он. — Идем?
— А договор или что-то в этом роде будет? — спросила Машка.
Рыцарь улыбнулся:
— Так мы уже договорились. Если Айшма тебя одобрит, ты будешь у нас работать.
Поместье некроманта находилось в другой, более респектабельной части города. Они шли пешком. Машка с любопытством разглядывала улицы, которые становились все шире и ухоженнее по мере того, как они удалялись от центра. Домики с выносными верандами и крылечками, с которых свисали кашпо с цветами, сменились зданиями более внушительными, скрытыми в глубине палисадников. Палисадники в большинстве своем были безлюдны. Буйная растительность только что не выплескивалась из них на улицу. Лишь крыши зданий, покрытые каким-то разноцветным материалом, возвышались над нестрижеными деревьями. Частью же за заборами можно было заметить деловитые команды садовников, чей невысокий рост, темная кожа, а главное — непривычная Машкиному глазу пластика движений рождали сомнения в их принадлежности к роду человеческому. Они занимались своим делом, не отвлекаясь на разговоры и перекуры, быстро, четко, уверенно и больше всего смахивали на трудолюбивых мультипликационных гномов.
— Не обращай столько внимания на чужую прислугу, — не оборачиваясь, бросил ей Дегрен. — Это неприлично.
— А у вас глаза на затылке? — съязвила растерявшаяся Машка. За эту защитную реакцию, свойственную, по мнению школьного психолога, всем подросткам, в школе ее недолюбливали.
— Разве это так заметно? — удивился Дегрен, замедляя шаг, чтобы Машка могла поравняться с ним.
— Что — правда? — опешила Машка.
Вместо ответа рыцарь небрежным движением разлохматил свои шикарные волосы. На его идеальной формы затылке тускло блеснули два голубых камешка со зрачками в центре. Они казались вживленными в голову. «Киберпанк какой-то!» — передернувшись, подумала Машка.
— Я — телохранитель, — дружелюбно объяснил Дегрен. — Более того, я храню тело, которому многие желают как можно более мучительной смерти. И потому я должен видеть все, даже то, что я видеть в принципе не могу.
Машка кивнула.
— Ага, понятно. — Ну глаза на затылке, в самом деле, с кем не бывает?
— Конечно, это дорогая магия, ведь камни вообще плохо сочетаются с мягкой плотью, — разглагольствовал между тем рыцарь, — но ведь за все платит наниматель. Постарайся ему понравиться.
— Я постараюсь, — пообещала Машка. — Только можно мне обойтись без подобных украшений? Я подозреваю, что мне они не пойдут. Не мой стиль.
— Тебе и не нужно, — успокоил ее рыцарь. — Такие вещи делают только высококлассным специалистам, таким как я.
«Лучше бы он оплатил тебе новые мозги. Пользы было бы гораздо больше», — подумала Машка. Ей всегда казалось, что хороший рыцарь должен быть скромным: об этом во всех книжках написано. Чем меньше воин кричит о себе и расхваливает свои навыки, тем более крутым он оказывается на самом деле. Вот взять, скажем, Волкодава из нежно любимого Машкой цикла: уж на что неразговорчивый мужик был, а при случае врагов отделывал так, что мало не покажется. И она полностью уверилась в том, что хвастливый рыцарь Дегрен ничего особенного собой не представляет. Это отчего-то огорчило ее.
— Ну вот, мы почти пришли, — сообщил предмет ее размышлений и махнул рукой вперед, туда, где меж темно-зеленых кустов просматривалась низенькая калиточка. — Это поместье мессира.
— Это что, вход? — удивилась Машка. — А как же охрана и привратники?
Дегрен остановился и посмотрел на нее выпученными глазами, приоткрыв рот. Машка смутилась.
— Зачем некроманту привратники? — спросил рыцарь, произнеся последнее слово так, словно оно было неприличным.
— Как зачем? — растерянно пробормотала Машка. — Гостей встречать...
— У мессира таких гостей не бывает! — отрубил Дегрен. — Он не актеришка и не женщина, которая продает свою любовь. И уж тем более он не занимается разведением демонов-возлюбленных. Прежде чем мы войдем, я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь: мессир — уважаемый человек. Его многие недолюбливают из-за его профессии, но имя господина Вилигарка известно в городе всем. Ты очень странная девочка, у тебя необычные представления о магии и некромантии, но ты не проживешь долго, если по недомыслию своему станешь поливать грязью таких людей. Ты поняла меня?
Машка молча кивнула и опустила глаза. Дегрен стал нравиться ей еще меньше, чем на ярмарке или даже по дороге к поместью. Может быть, он и смотрелся выигрышно на фоне всех тех мошенников, что заправляли на ярмарке, но сам по себе он не был ни идеальным рыцарем, ни вежливым, романтического склада мужчиной.
— Это хорошо, — одобрил он и, пробормотав какую-то тарабарщину, отворил калитку. — Тебе нужно идти прямо по дорожке. Айшма предупреждена о новой помощнице и встретит тебя. А у меня дела.
Это прозвучало так, будто он не хотел встречаться с Айшмой и вообще побаивался ее. Машка осторожно шагнула вперед, надеясь только, что экономка некроманта не окажется помесью демона и дракона. Обычная властная стерва устроила бы ее сейчас куда больше. Иногда немного обыденности в жизни совсем не мешает.
Солнечный луч, отразившись от одной из блестящих крыш, словно едкий лимонный сок брызнул ей прямо в глаза. В носу защекотало, и Машка оглушительно чихнула. Глаза немного щипало от солнечной атаки. Когда она проморгалась, рыцаря рядом с ней уже не было. Он исчез так быстро, будто обладал полезным умением растворяться в воздухе. Машка пожала плечами и пошла по аккуратной садовой дорожке. Можно подумать, что над созданием ее трудился отряд рабочих с линейками, такая она была прямая и ровная. Ступать по ней оказалось приятно и немного неловко, потому что Машка оставляла следы, которые нарушали идеальный порядок, в котором лежали песчинки.
По обочинам дорожки высажены были невысокие колючие кусты и растения, напоминающие дистрофичные кактусы. Чуть подальше виднелись деревья. В большинстве своем Машке они были знакомы: одно смахивало на яблоню, другое походило на гибрид экзотической сакуры и шиповника. Запах над садом плавал одуряюще сладкий, однако ни одной осы или пчелы слышно не было. Ни одна птица не подавала робкого голоса из ветвей деревьев. Ни одна бабочка не нарушала строгого спокойствия растительного царства. Это показалось Машке немного странным, но, может быть, некромант Вилигарк любил тишину и его раздражали любые животные и насекомые? Она решила пока об этом не задумываться, однако отнестись к работодателю повнимательнее. С ее точки зрения, человек, который не любит животных, не может быть вполне нормальным. У него наверняка есть какая-то тайна или психическая травма с детства.
Она прибавила шагу и почти сразу же услышала ритмичное шуршание. Навстречу ей по дорожке, усыпанной мелкими разноцветными песчинками, шла женщина, удивительным образом похожая на интеллигентную пожилую мышь. Вроде той мыши, знакомой всем, из сказки «Дюймовочка», только эта, вне всяких сомнений, знала массу сложных выражений вроде «процентное соотношение» и «биологическая активность». Это просто-таки было написано на ее породистом лице.
— Я так понимаю, явилась, — брезгливо приподняв подол тяжелого длинного платья болотного цвета, сказала она. — Ты и есть моя новая помощница, девочка?
Честное слово, для полноты образа ей не хватало только лорнета! Впрочем, ни очков, ни лорнетов Машка здесь до сих пор не видела и подозревала, что со стеклом в этом магическом мире дела обстоят неважно. Да и зачем очки человеку, который в любой момент может пойти к магу и попросить исправить ему зрение? Но лорнета стервозной гуманоидной мыши не хватало все же очень сильно. Машка хмыкнула тихонько и вежливо кивнула.
— Почему ты молчишь? — спросила леди Мышь немедленно. — Ты безголоса? Это замечательно! Ненавижу, когда прислуга болтает не переставая.
Обманывать экономку — а это, по всей видимости, была именно она, — Машке не хотелось. Долго молчать она не умела в принципе, так что рано или поздно все равно пришлось бы признаваться.
— Я умею говорить, — сказала она. — Не хуже, чем вы.
— Очень жаль! — огорчилась леди Мышь. — Ну да ладно, это дело поправимое. Меня зовут Айшма, и мое слово в этом доме — закон. Я экономка высокого мессира Вилигарка. Тебе все ясно?
— А высокий — это титул или определение? — немедленно спросила Машка.
— Это не должно тебя интересовать, — отрубила Айшма, чуть-чуть замешкавшись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79