— Сам-то небось в штаны наложил, когда тебя здесь одного дежурить оставили, а теперь других в собственной трусости обвиняешь. Да любая девка получше тебя ночь здесь просидит.
— Значит, не забоишься? — глумливо переспросил Гарт, явно не веря в Машкину храбрость. — Не сбежишь в кухню?
— Кухня — это место для таких, как ты! — высокомерно отозвалась Машка, смерив его уничижающим взглядом.
С минуту они стояли друг против друга, потом парень сдался. Лицо у Машки стало совсем бешеным.
— Ну смотри, — предупредил разозленный Гарт, — я проверю. Узнаю, что сбежала, уши отъем. Взаправду. Не люблю вралей.
— Ну, ребята, а может, не надо?.. — протянул увалень.
Двое других парней переглянулись и сделали безразличные лица, зазвенели какими-то инструментами и вообще активно демонстрировали, что они здесь ни при чем.
— Помолчи, Шлепок, твой номер последний, — заткнул приятеля Гарт. — Что же, увидимся утром, если жива будешь, девка. Тогда скажу, что делать надо будет. Прочти памятку. Она написана для слабоумных, так что тебе должно быть понятно.
В голосе его сквозила насмешка пополам с вынужденным злым уважением. Если бы Машка не была так взвинчена разговором, она, наверное, могла бы заметить что-то еще. Теперь же она только развернулась к Гарту спиной, не удостаивая его больше ни единым словом. Выскочка паршивый! Наглый сопляк! Да он же ничего, кроме своего примитивного морга с тупыми зомби, не видел!
Скрипнула дверь, стукнула о косяк, и Машка осталась на складе совершенно одна. Даже увлеченные трупом с дергающимися ногами юные исследователи тихонько выскользнули со склада вместе с Гартом. Машка отодрала прилепленную к столу свечку и отправилась осматривать место своего ночного дежурства. Здесь было довольно странно, но не сказать чтобы очень страшно. Неприятно, особенно из-за того, что сильно воняло химией, но вовсе не жутко. Когда первый испуг и шок прошел, Машка с удивлением поняла, что складские зомби — существа неопасные. Самые крупные из них были надежно прикручены к каталкам цепями, более мелкие или разложившиеся обмотаны веревками или тонкими клейкими полосками. Их конечности иногда подергивались, а глаза — у кого были глаза — двигались. Но на этом их активность заканчивалась.
Машка медленно прошлась между каталками, проверяя свою выдержку и силу воли. Мертвецы реагировали на нее спокойно. Большинство из них вообще не заметили ее присутствия, а те, что были посвежее, зашевелили ногами. Машка старалась не подходить к каталкам близко, и не только потому, что от покойников несло мерзким магическим маринадом. Ей не хотелось случайно коснуться их: живые мертвецы казались чем-то неестественным, а потому гадким.
Внезапно ее внимание привлек негромкий скрежет. Она быстро обернулась на него и увидела, что крайне волосатый мертвый мужик с неприлично длинными когтями на ногах и руках, мимо которого она недавно проходила, извиваясь, пытается высвободиться из своих пут. Когти его при этом задевали ширму и саму каталку. Машка поискала глазами кол, который Шлепок использовал для усмирения покойников, но его не было. Вероятно, он торчал в том трупе, что подвергся успокоению раньше. Машка задумчиво почесала щеку и отправилась мимо шустрого покойника к стойке. Внезапно мертвец скосил на нее отлично сохранившиеся глаза, зацарапал когтями активнее, словно кот, скрывающий следы своего преступления, и даже замычал что-то неразборчиво. Машка вздрогнула — по ногам и по спине пробежал холодный ветерок. Пальцы онемели, а в правый глаз что-то попало. На глазах немедленно выступили слезы, и картинка стала размытой. Машка усиленно заморгала, стараясь вернуть резкость изображения, но зрение взбунтовалось совсем и принялось шутить с ней уж совсем дрянные шутки.
На мгновение ей показалось, что вовсе не волосатый вонючий живой труп лежит на каталке, а прекрасноликий блондин в одном, но очень дорогом, ботинке. Глаза у блондина голубые, а на голове красуется золотой обруч. «Принц!» — в полуобморочном состоянии подумала Машка. И сразу вслед за этим пришла совсем другая мысль, здравая, но непонятно откуда взявшаяся: «Метаморф!» И мысль эта внушила отчего-то Машке такой первобытный ужас, что она резво отскочила от трупа, спиной сбив ширму на одну из каталок. И тут же все прояснилось. Вернулось нормальное зрение, и даже вонь перестала столь сильно волновать Машку.
Мелкими шажочками она пятилась к двери, пока страх не прошел, а покойник не перестал дергаться. Волосатый мертвец утихомирился, только когда спиной Машка коснулась двери. «Замечательно! — безрадостно подумала она. — Мои новые мертвые друзья еще и гипнотическими способностями обладают! Чеснока, что ли, наесться?» Она тяжело вздохнула, недобро посмотрев на покойника, вовсе не уверенная в том, что чеснок отпугнет его и ему подобных. А также в том, что тут вообще есть такое растение — чеснок.
На стене возле самого выхода висела «Памятка дежурному складовщику». Обход зала в ней предписывалось делать каждый час, надежно запирать наружную дверь, не пользоваться магическим светом, не шуметь, не отвязывать ходяков и ни в коем случае не покидать пределы зала. Правда, что делать в случае тревоги, Машка так и не поняла: нужно было с кем-то связаться, но как именно, она не имела представления. Ничего похожего на телефон или хотя бы на мегафон в зале не было, а выходить строго запрещалось. «Нужно будет спросить повариху, как подключить себя к этой их магической общительной сети...» — подумала она и вышла в коридор, аккуратно заперев за собой дверь на массивную задвижку. Тушить свечи она не стала — мало ли, может, они зачем-то нужны.
В мягком, похоже искусственном, свете коридора не было ничего от того дерганого, мерцающего освещения, что давали свечи на складе. Казалось, храм предоставлял дежурным время, чтобы успокоиться и прийти в себя, покинув обитель мертвецов. Машка медленно шагнула вперед, спиной ощущая взгляд покойника. Она прекрасно знала, что выдумала этот взгляд, но ощущение менее неприятным не становилось. Волосатый мертвый монстр с отросшими когтями не мог подняться со своей каталки и последовать за ней. Но ощущение взгляда не покидало Машку и заставляло беспокойно передергивать плечами.
— Эй, новенькая! — дружелюбно окликнула ее молоденькая смуглая женшина, похожая на мексиканку. — Все идут на помывку! Ты знаешь, где это?
Машка покачала головой.
— Нет.
А и правда, тепленький душ или ванна сейчас бы не помешали. В конце концов, это отличный способ расслабиться после пережитого напряжения.
— Идем, я покажу тебе.
Машка послушно последовала за «мексиканкой», стараясь запоминать все те коридоры, по которым они шли. Коридорами оказался пронизан весь храм. Они с «мексиканкой» долго поднимались, а потом спускались куда-то, почти не пользуясь лестницами: просто пол в коридорах периодически повышался или понижался. В нижних коридорах хозяева храма явно экономили на освещении. В некоторых местах Машке было сложно не потерять из виду женщину, которая шла впереди нее. Идея заблудиться в храмовых подвалах Машке не слишком нравилась, а потому она старалась не отставать от провожатой.
Разумеется, ни о какой горячей воде или хотя бы тепленькой не было и речи. Хорошо хоть местное начальство уже дошло до идеи разделения прислуги по половому признаку, и девушки мылись отдельно от юношей. Но большой кучей, как в летнем лагере. По своей воле Машка ни за что не решилась бы зайти в такую помывочную одна.
Вероятно, это была единственная по-настоящему роскошная зала в храме, оборудованная по последнему слову магии. На теплый твердый пол, производивший впечатление каменного, низвергались водопады ледяной воды. Вода стекала в круглые сточные дырки. В помывочной царила жутковатая полутьма. Неровный пляшущий свет давали неприятно похожие на руки выросты на стенах. Когда мимо выростов кто-то проходил, они начинали спазматически сокращаться. Выглядело это все отнюдь не умиротворяюще.
— В тот угол не ходи! — не глядя на нее, бросила одна из женщин, кивком указав направление. — Он занят.
— Но там же никого нет! — возмутилась Машка. Черт побери, и здесь какая-то дедовщина царит!
— Пусть идет, — издевательски заметила другая, помоложе первой. — Таким непременно нужно на собственном опыте убедиться, что еж — это именно еж, а не подушка.
Машка опасливо покосилась на угол, послуживший предметом спора, но там действительно никого не было. Даже паршивого привидения. Следовательно, тетки просто пугали ее всякими глупостями, пользуясь положением старослужащих.
С независимым видом Машка взяла одну из скользких тряпок, которые тут заменяли и мыло, и губку сразу, и направилась в облюбованный угол. Странное дело: чем ближе она к нему подходила, тем сильнее ей становилось не по себе, хотя ничего страшного вокруг не происходило. В фильмах ужасов обычно или скрипело что-нибудь, или тьма вокруг сгущалась, или, на худой конец, хотя бы давление поднималось. Но в помывочной не менялось ровным счетом ничего, а жуть внутри Машки все разрасталась. Откровенно говоря, она уже готова была завизжать и броситься назад, если бы не боязнь потерять лицо.
— Эй, новенькая! — окликнули ее. — Прекрати. Нечего там делать!
Машка немедленно развернулась и улыбнулась позвавшей ее женщине, похожей на латиноамериканку. Та махнула ей рукой, выходя из-под ледяного водопада. Машка быстро сунула голову под воду, швырнула тряпку на кучу таких же помывочных принадлежностей и, сочтя мытье законченным, выскочила из залы. На пороге она все же не удержалась — обернулась, краем глаза успев заметить смутное движение в загадочном углу. Солнечного сплетения коснулся холод, не имевший никакого отношения к ледяной воде. Она быстро выскользнула в раздевалку и оделась. Теперь Машке тоже казалось, что угол тот занят. Она никого не увидела, но ощущение, что там кто-то есть, кто-то не слишком живой и терпеливо ждущий, не оставляло ее. Это было очень неприятное ощущение.
К моменту начала дежурства нервы Машки были уже на пределе, и только врожденное упрямство не позволило ей признать себя запуганной и побежденной. В едальне, где снова подавали кашу, Гарт то и дело бросал на нее насмешливые взгляды и, конечно, не мог не заметить, как стучали ее зубы. Машка была уверена, что бледность ее лица всем бросается в глаза и только из вежливости люди стараются не замечать этого. Повариха задумчиво пожевывала губами, глядя на нее сочувственно, но ничего не говорила. Уничтожив свою порцию вязкой каши, которую с прошлого раза никто даже не удосужился подогреть, Машка подошла к общительной поварихе. Стараясь при этом вести себя естественно, чтобы язвительный наставник ее ничего не заподозрил.
— Ты что-то хотела спросить, дочка? — улыбнувшись, поинтересовалась толстушка.
— Ага. — Машка кивнула. — Там на складе написано, что в случае тревоги надо связаться с кем-то. Как это делается?
— Ох ты! — Повариха всплеснула руками. — Я думаю, даже если ты с кем-то свяжешься, это тебе уже не поможет. В случае тревоги... У нас тревоги знаешь какие — о-го-го!
И она энергично потрясла полной рукой, демонстрируя Машке серьезность этих самых «тревог», так что жир, отложившийся на ее внушительной фигуре, заколыхался.
— Ну на всякий случай: как это делается? — поторопила ее Машка, впечатленная демонстрацией.
Ей бы все-таки хотелось иметь возможность в такую минуту позвать кого-нибудь на помощь. Спасателей, команду быстрого магического реагирования или хотя бы местных охранников, если больше в храме никого на этот случай не предусмотрено.
— Не знаю, — просто призналась повариха. — Это с магом надо говорить, а его у нас нет. Начальник вон себе связь сделал и помощнику. А больше никто этих каналов и в глаза не видел. А памятка-то для комиссии написана, чтобы, значит, они считали, что у нас связь внутренняя в храме есть.
— Понятно, — пробурчала Машка без всякого энтузиазма.
Все это было ей хорошо знакомо, но радости оттого, что в чужом мире она встретила знакомые правила, как-то не ощущалось. Выйдя из едальни храма, она с тоской посмотрела на дверь склада, рядом с которой стоял ухмыляющийся Гарт. Преувеличенно любезно он открыл перед ней дверь и повел рукой, приглашая Машку пройти внутрь. Делать нечего — пришлось идти.
— Имей в виду, деревня, — громким шепотом сказал Гарт, — кухня открыта всю ночь. Если будет страшно, можешь закрыть дверь склада и отсидеться там.
Машка сочла, что отвечать на такую явную провокацию ниже ее достоинства, и, гордо вздернув подбородок вверх, молча прошла мимо наставника.
— Огонь — на столе справа. Не потеряй, это мой огонь. У тебя наверняка нет, — с какой-то странной интонацией добавил парень и закрыл дверь.
На складе царила абсолютная темнота. Ни одна свеча не горела. На ощупь Машка пробралась к столу и, нашарив свечку и что-то твердое и округлое, принялась добывать огонь методом тыка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79