К тому же о дальнейшей судьбе агентов не содержалось ни слова в единственной страничке инструктажа, которую он разгладил и теперь держал в кармане. С точки зрения ОКОБНАШа, дураки на Вифезде уже умерли. Или должны были умереть. Никто не станет благодарить Девяносто Вторую, если откроется шкаф, переполненный скелетами. Одно Инглиш знал наверняка о ребятах из Корпуса — если они вам чего-то не говорят, то как раз это и намереваются сделать.
Поэтому неофициальный разговор с Падовой означал, что старик не согласен с полученными приказами.
Проклятие! Предстоящее дело обещало быть гораздо сложнее, чем простой выстрел в цель.
«Невидимки»в точности соответствовали своему названию: военные челноки с защитными устройствами на борту, включающими электромагнитные щиты и подавители сигналов, если халиане действительно могут засечь их с планеты и не располагают спутниками слежения в космосе, то, быть может, Девяносто Второй не придется рисковать своим сверхсекретным скутером. Но о возможностях врага никогда не знаешь наверняка.
Да и о собственных тоже. «Невидимки» поглощали любой волновой сигнал, выдавая взамен непримечательные параметры: если должен был пройти отраженный сигнал, заблокированный «невидимкой», то это и произошло. С небольшой поправкой. Так что, если предстояло приземляться в горах, то «невидимка» показывал горы и больше ничего.
Единственным слабым местом являлись плазменные струи, и в теории «невидимка» мог провести любой самый сложный прибор, за исключением невооруженного глаза. Если же никто не следил за небом, планирующий транспорт останется невидимым до момента выхода из атмосферы, но к тому времени скутер уже давно будет сброшен с хирургической точностью в девять и девять десятых отметок шкалы от намеченного космопорта.
Появиться непосредственно над самым космопортом было сущим безумием, но Девяносто Вторая решилась на этот шаг по весьма важной причине: собственные устройства слежения требовали данных более точных, чем полученные понаслышке. Находясь над портом с поднятым электромагнитным щитом, они были абсолютно беззащитны и могли рассчитывать лишь на слепящий эффект от щита халиан, там где на высоте в сто тысяч футов происходила поляризация его сферы.
Было что-то жуткое в этом безмолвном скольжении по дуге прямо над головами врагов, так близко, чтобы камеры могли распознать даже оружейные точки. Полмили вверх — и уже ни черта не разглядишь, а на полмили вниз — и тебя засекут, опознают и взорвут быстрее, чем ты сообразишь, что опустился слишком низко.
Внутри скутера все затаили дыхание. Каждый из людей Инглиша уже облачился в скафандр, в руке список для проверки снаряжения. Первый сержант окаменел рядом с плазменными пускателями и элегантными цилиндрами заплечных ракет. Никто не шевелился.
Каждый не сводил глаз со своего хронометра. Двенадцать человек в специальных шлемах, опустив лицевые щитки, контролировали продвижение челнока.
Тот, кто долгое время существовал рядом с этим механизмом, начинал понимать, как использовать его малейшее преимущество. Инглиш видел то же, что и пилот, но он еще успевал следить за изображением, которое выдавали камеры: увеличенные снимки космопорта.
Однако по снимкам нельзя было с уверенностью сказать, настоящие это орудия или же макеты из картона и папье-маше. Пробное зондирование немедленно вызвало бы тревогу среди халиан. А это все равно что разбудить хорька, дергая его за усы.
Поэтому десантники ничего не предпринимали. Они проскользнули над портом в планирующем режиме и вышли на заданное место высадки.
Инглиш собирался предупредить своих не имевших связи солдат, чтобы они следили в оба, но его опередил инструктор, включив сигнальное освещение. Внутренности шестидесятиместного скутера осветились тревожным красным мерцанием, и пятьдесят две головы повернулись к инструктору, уставившись на него ничего не выражающими стеклами своих шлемов.
Затем последовало безмолвное, вытягивающее душу свободное падение, когда транспорт сбросил скутер Девяносто Второй. А потом тишина раскололась.
Красный свет погас, выстрелили плазменные горелки первой ступени, затем второй. Одновременно выскочили, убрались и вновь выскочили стабилизаторы. Люди теперь могли при желании разговаривать, не опасаясь разлететься в клочья, если звуковую волну засечет сканер халиан, поскольку уже работали собственные защитные системы ожившего скутера.
Ветераны бесчисленных высадок были спокойны, неторопливо проверяя в последний раз свою амуницию. Новоиспеченные десантники отстегнули свою упряжь и устремились к инструктору получать тяжелое вооружение, обмениваясь друг с другом впечатлениями.
Инглиш оставался на месте, поигрывая ручным сканером команд. В устройство были заложены сигнальные коды маяка для вызова законспирированных агентов, поддержка которых была ему обещана. Он пока не подключил перчатки к системе своего костюма, поскольку не перевел маяк в автоматический режим. Он все еще не был уверен, что это следует сделать.
Но когда инструктор просигналил, что до высадки осталась одна минута, Инглиш запустил-таки программу. Не хватало еще сейчас беспокоиться о чьих-то там подчиненных. В первую очередь он позаботится о своих людях.
Приземление прошло более жестко чем следовало. Сканер едва не вырвался из рук лейтенанта. Инглиш выругался. Эта штука, болтающаяся на ремешке и рассыпающая во все стороны дурацкие сообщения, была ему сейчас нужна как собаке пятая нога.
Он спрятал прибор и снова выругался по открытому каналу связи.
Головы в шлемах повернулись к нему. Инглиш улыбнулся и заговорил:
— Не стреляйте в первое, что увидите — к нам с богатыми подарками направляются уцелевшие агенты.
Кто-то вздохнул, словно бы с облегчением. Дисплей Инглиша показал, что это старший сержант Тамарак.
— Но и эти братания тоже ни к чему. И не подставляйте спину никому, кто не имеет опознавательного значка. Неизвестно, под каким давлением находятся эти агенты.
Он замолчал, и за дело взялся инструктор. Проверил готовность десантников и распахнул люк. В открывшемся проеме Инглиш впервые увидел Вифезду, мерцавшую изумрудной зеленью в приборе ночного видения.
Зеленая, как Эйри в самом разгаре лета. Устроить здесь бойню — настоящее преступление. Все эти чудесные деревья…
Он раздал десантникам дыхательные устройства и антирадиационные защитные чехлы на бутсы. Потом добавил:
— Я знаю, что воздух здесь приятный и вокруг настоящая красотища, но вы все-таки не снимайте кислородных масок. Если что-то пойдет не так, у вас не будет и одной десятой секунды на запуск компрессора.
Солдаты заворчали, но в открытую возражать никто не стал. На Земле, в отличие от космоса, может иметься не только свежий воздух, но и куда менее приятные вещи. Вот ради последних и высаживалась Девяносто Вторая на эту, с виду такую мирную, планету.
Десантники выпрыгнули наружу, и инструктор отсалютовал Инглишу красноречивым жестом. Голос его по каналу связи напутствовал:
— Возвращайтесь точно на отметку, лейтенант. У меня строгие указания.
— У меня тоже, — ответил Инглиш. Никто из них не пожелал развивать эту тему.
Когда выгрузили дополнительную амуницию и взрывчатку, инструктор плотно, как раковину моллюска, закупорил люк скутера. Инглиш приказал набросить на Эй-Пи-Си маскировочную сеть. После чего инструктор включил собственную защиту. Инглиш слышал ее гудение непосредственно через шлем и дыхательное приспособление, словно вибрировала под ногами сама земля.
Он собирался уже отдать сержанту приказ возглавить подразделение и двигаться по показаниям сканера, как заметил в кустах какое-то движение.
— У нас гости, — сообщил он по открытому каналу. Солдаты аккуратно, словно на тренировке, рассыпались в поисках укрытия.
Инглиш направил свой сканер в сторону подозрительных кустов. Там пульсировало три красных пятна. Он собрался уже скомандовать своим людям проверить, что там такое, как одно из пятен прочертило мерцающий пунктир в его направлении.
Темнота стояла хоть глаз выколи, так что пользы от линз шлема не было никакой. Инглиш перевел свой фонарь на максимальную мощность и с трудом различил приближающийся силуэт. Человек. Хорьки не могут быть столь глупы.
— Лейтенант, если вы не встретите его лично, то я, пожалуй, займусь этим болваном, — прокаркал голос Сойера в наушниках.
— Мне торопиться не к чему, действуйте, сержант, — ответил Инглиш. — И будьте добры разоружить всех, Сойер, — добавил он жестко.
Никогда не помешает напомнить ребятам, как надо держаться.
Правда, Инглиш еще не разобрался, что он сам думает по поводу странной встречи с тремя незнакомцами, оказавшимися в аккурат в месте высадки.
На самом деле встречал их только один.
Как только красное пятно замедлило движение, приблизившись к десантникам, несколько человек бросились к кустам, но затаившиеся там приятели смельчака пустились наутек.
Инглиш приказал:
— Возьмите одного, остальные пусть уходят!
Когда пленника подвели к нему, оба других пятна все еще маячили неподалеку. Отдав команду следовать за ним, Инглиш направился в сторону, где затаились беглецы. Прежде всего надо было отойти как можно дальше от корабля, а потом уже можно поближе познакомиться с добычей.
Это и впрямь был человек. До сих пор он не произнес ни слова. Инглиш вгляделся в едва проступавшее в сумраке бледное лицо. Да это женщина! Грязная, оборванная, с безумными глазами.
Он обвел рукой своих десантников, окруживших пленницу плотным кольцом.
— Ты пойдешь с нами. Если твои друзья продолжат там маячить, я их уничтожу. У тебя шестьдесят секунд.
Он демонстративно вскинул к глазам руку с часами. Раздавшийся голос был практически лишен интонаций.
Женщина не запаниковала, не закричала, она даже не стала возражать. Один из десантников шагнул вперед и протянул какие-то предметы:
— Ее оружие.
Нож. Пятнадцатизарядный пистолет, изрядно потертый, и к нему две обоймы на магнитном ремне. Гладкая осколочная граната. Примитивный хлам. Инглиш уже начал сомневаться, не являются ли эта женщина и два ее спутника простым куском ходячего несчастья, а не его связными, когда она заговорила:
— Хвосты хорьков мягкие, как и здешние жители.
Это был пароль, который с кислым видом сообщила ему Джоанна Мэннинг перед самой отправкой.
— Но не столь мягкие, как женщина, — это был отзыв. Помолчав, Инглиш спросил: — Как насчет твоих друзей?
— Они подойдут следом. Это туземцы — не стоит их посвящать в это дело.
Он отдал приказ не стрелять. Пока.
Женщина оказалась одним из специалистов по оборудованию, заброшенных сюда шесть месяцев назад. У него возникло импульсивное желание снять шлем, но он удержался. Не стоит показывать своим солдатам плохой пример. А она не робкого десятка, если сумела выжить здесь. Но глупой бедняжке не повезло: он не собирается дать ей то, о чем она больше всего мечтает — возможность убраться отсюда подобру-поздорову.
— Мне нужен ваш рапорт. Быстро. — Он вытащил сканер и включил дешифратор. — Выкладывайте.
— Маршрут Один-Семь слишком опасен, — она выплевывала координаты, завзятая штабная крыса. — Вы можете приблизиться к космопорту со стороны большого корабля. В последний месяц они переместили свои игрушки. Мы здесь слегка засветились.
— Слегка засветились? — Инглиш инстинктивно отодвинулся от нее. Группа по-прежнему двигалась в направлении Один-Семь. Он не отменил приказа. До сих пор Инглиш был уверен, что не стоит это делать. Знание пароля еще не означало, что женщине можно доверять, и даже не доказывало, что именно ее он должен был встретить здесь. Предатели имелись на всех оккупированных мирах, а хорьки отлично умели добывать сведения.
— Да, засветились. Две ячейки уничтожены, возможно, кое-кто из наших людей попал в плен. Разумеется, никто из нас не знает всей системы, но я не представляю, какая информация могла попасть к халианам. Я также не знаю, кого заложили.
— Вы не доверяете своим? Зачем же было брать их с собой?
— Послушайте… Этот шлем затрудняет общение. Я слишком долго ждала. Неплохо было бы взглянуть вам в глаза и увидеть хоть чуточку поддержки. Меня зовут Милиус, и я рада вас видеть, Девяносто Второй.
— Инглиш. Извините, заставил своих людей вырядиться по полной программе.
— Он щелкнул застежками и переключил все системы на сканер. Отключил кислородный компрессор и стянул с головы шлем. Тряхнув головой, спросил:
— Удовлетворены? Такой же человек, как вы. Ну а теперь, как насчет того, что вы не доверяете своим агентам?
— Издержки положения. Я командир и предпочитаю все держать под своим контролем. Они неплохие ребята. Преданные. Мы можем предложить вам лучшее пристанище, чем лес или кусты. Если вы, конечно, не боитесь.
— Похоже, последнее вам не дает покоя?
— Я имею в виду жилища аборигенов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50