— Время, Леонард, время. Потеряем массу времени, а такой роскоши мы себе позволить не можем, — возражал Вишневски. — А что будет с теми бедолагами, которых точит заклятье? Вам что, находка важнее их жизней? Мы должны рассуждать реалистически…
— Рядом с этим вы смеете говорить о реалистичности?! — возмутился Леонард, всплескивая руками.
— Штрауд, ну хоть вы образумьте этого глупца. Объясните ему, что произойдет, если мы не возьмем инициативу в свои руки. Вам же приходилось сталкиваться с такими типами, как Гордон!
— Да, главным образом в Египте.
— Так скажите же ему, что я прав. Мы просто обязаны проникнуть на корабль — и прямо сейчас, — С учетом лимита отпущенного нам времени ваши доводы весьма разумны, доктор, — поддержал его Штрауд.
— Ну, теперь согласны, Леонард?
— Согласен, — коротко бросил тот.
— Как только окажемся внутри, попрошу быть предельно осторожными… — начал было Виш, но его внезапно перебил Штрауд:
— Тихо! Вы слышали?
Спутники уставились на него удивленными глазами.
— Показалось, что что-то услышал. Вишневски без промедления запросил техников на поверхности, не зарегистрировала ли что-либо их Сверхчувствительная аппаратура. Голос сверху подтвердил:
— Да, есть. Отмечена легкая вибрация. Возможно, вам небезопасно…
И в это мгновение все остальные звуки поглотил оглушительный протяжный стон, словно рвался наружу скопившийся под землей газ. Дрогнули и затряслись стены склепа, под ногами пол заходил ходуном, огромный корабль издал скрип, похожий на истошный вой смертельно раненого зверя… и так же внезапно, как началось, все стихло. И только Штрауд продолжал еще ощущать пронзающий мозг вибрирующий звук.
— Господи, спаси и помилуй, — пролепетал Леонард.
— Что случилось? Что это было? — растерянно спрашивал Виш. — Землетрясение?
Штрауду показалось, что боковым зрением он уловил какое-то мимолетное движение, однако, повернув голову, ничего не увидел. Он колебался, не решаясь сказать об этом своим спутникам, и в то же время понимал, что и промолчать не имеет права.
— Что-то пробежало вон там, в тени, — наконец собрался он с духом.
— Что? Животное?
— Неужто крыса? Терпеть не могу крыс! — заявил Леонард.
— Да нет, не уверен… Для крысы уж очень крупновато.
— Проверим?
— Отставить, — послышалась команда с поверхности. — Запись с камеры Штрауда подтверждает, что это была крыса.
— А что я говорил? — удрученно проговорил Леонард. — У меня нюх на крыс, на проклятых.
— Нам нужны кирки, — сообщил Виш наверх. — Пусть кто-нибудь оденется в защитный костюм и доставит нам их сюда.
— Вы думаете, разумно продолжать наши попытки, когда земля дрожит под ногами, Виш? — с сомнением заметил Штрауд.
— Иногда приходится полагаться на судьбу, старина.
— Да, это так.
— Не забывайте, время работает против нас, доктор Штрауд.
— Тогда идем.
— Нет, но кто бы мог подумать? — не переставал удивляться Штрауд. — Корабль, столько времени погребенный в недрах Манхэттена!
— Вы, значит, не читали наших рефератов о «Тигре» и других находках, — укоризненно обронил Леонард.
— Нет… Боюсь, я с ними не знаком, — несколько смутился Штрауд.
— У нас на эту работу ушло много долгих мучительных лет, — заметил Леонард, одновременно усиленно дергая носом, чтобы поправить сползшие очки. Под прозрачной маской шлема эта попытка выглядела необыкновенно комично.
Вишневски и Леонард добились широкой известности восстановлением и изучением множества судов, найденных под землей и на морском дне. Они нашли способ обработки дерева, позволяющий защитить его от разрушения. На эту работу уходили годы и годы, поскольку дерево выдерживалось в наэлектризованной пресной воде, а потом еще следовало заполнить все крошечные отверстия, проделанные червями и временем, специальным отверждающим составом, и только после этого начиналось восстановление и сборка судна в первоначальной форме.
— О чем это вы говорите, доктор Леонард? Что еще за «Тигр»?
— Объясните ему, Виш.
— Это не первый корабль, обнаруженный на Манхэттене, — начал Вишневски. — Отнюдь не первый.
— Были и другие? — Штрауда это сообщение поразило.
В ожидании посланца с поверхности они стояли у носа корабля и продолжали беседу.
— Нет, конечно, ничего похожего на этот, но тоже достаточно старые суда, датируемые началом тысяча шестисотых годов.
— Понятно.
— Хотя далеко не таких размеров, — подчеркнул доктор Леонард, все еще изумленно и даже с некоторой опаской поглядывая на гигантский нос корабля.
— На южной оконечности острова во время сооружения станции «Кортленд-стрит» междугородной скоростной линии, например, рабочие нашли несколько галер.
— А «Тигр», о котором вы спрашивали, был голландской постройки. Совершенно иная конструкция, — заметил Леонард.
— Согласно дошедшим до нас сведениям, «Тигр» загорелся и затонул у берегов реки Гудзон в тысяча шестьсот тринадцатом году.
— А эта наша стройка больше напоминает историю с сооружением банка «Доллар драйдок сэйвингз», — вмешался Леонард. — Тогда они предложили выстроить административное здание-башню на углу Брод-стрит и Перл-стрит…
— Прямо напротив таверны «Франсис»…
— Где Вашингтон прощался со своими офицерами в тысяча семьсот восемьдесят третьем году, — не сдержал улыбки Штрауд. — Знаю этот район. Местоположение двух первых городских ратуш.
— С тысяча шестьсот сорок второго по тысяча шестьсот девяносто седьмой год, — выудил из бездонной памяти даты Леонард.
— И там же таверна «Инглиш лавлейс», которую заставили отдать под административные помещения, находившиеся там между тысяча шестьсот семидесятым и тысяча семьсот шестым годами, — оставил за собой последнее слово Вишневски.
— Ну, ладно. Так вот, в прежние времена голландские строители использовали устаревшие суда при сооружении дамб. Они, видите ли, наращивали берег острова подобно тому, как делали у себя в Голландии. Многие последние находки свидетельствуют, что суда умышленно топили, с тем чтобы потом между ними, как между стенками, насыпать землю.
— Пускали на дно, как выражаются моряки, — авторитетно заявил Виш. — В восемьдесят втором году мы раскопали на Уотер-стрит изумительное торговое судно. Датируется тысяча семьсот сорок пятым годом.
— Носовая его часть выставлена в Морском музее в Ньюпорт-ньюз, штат Виргиния…
— А корма и часть правого борта так и остались погребенными под Фронт-стрит, — горестно вздохнул Виш. — Между перекрестками на Флейгер-стрит и Джон-стрит.
— Вы сами принимали участие в раскопках, джентльмены?
— Еще бы! Конечно.
— Анализ деревянных частей позволил нам утверждать, что судно было построено в добрых старых английских традициях местными корабельными плотниками из леса, добытого в районе Чесапикского залива, — с хвастливой гордостью выпалил Леонард.
— Его корпус был весь источен сверлящими червями, — не остался в долгу Виш, — что свидетельствует о том, что оно длительное время плавало в водах Вест-Индии.
— Но как же вам удалось приостановить строительство на такой срок, чтобы успеть… — недоумевал Штрауд.
— К счастью, с недавних пор все строительные работы в Нижнем Манхэттене производятся в соответствии с законом о городской окружающей среде от тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, которым мы и размахивали и тыкали, где только могли.
— Закон требует, чтобы заказчики типа Гордона до получения разрешений на строительство и эксплуатацию городских сооружений проводили предварительные археологические и прочие сопутствующие изыскания в сфере окружающей среды, — пояснил Штрауду Леонард.
— Но беда в том, что Гордон крепко напортачил, наняв для этого дела дилетантов, ну а политиканов просто купил.
— Да где же, наконец, эти чертовы кирки? — не вытерпел долгого ожидания Штрауд.
— Одно, однако, совершенно ясно — этот вот корабль раза в два, а может быть, и в три больше «Тигра». — Вишневски, приблизившись к носу корабля, дотронулся до него осторожным, ласкающим движением одетой в перчатку ладони, от которого тем не менее к его ногам посыпались трухлявые прогнившие щепки.
— Поосторожнее там, Вишневски, — предостерег своего коллегу и друга Леонард, но тот, казалось, не слышал его, погрузившись в свои мысли, на лице застыло жутковатое безумное выражение, и очнулся Виш лишь при звуке приближающихся шагов и позвякивания металлических инструментов.
Вместе с лопатами и кирками им были доставлены несколько палочек динамита, которые Виш тут же и категорически отверг и отослал обратно.
— Мы здесь не для того, чтобы уничтожить корабль и самих себя заодно, — сурово заявил он по рации техникам на поверхности.
Штрауд поудобнее перехватил кирку и нанес первый удар остро заточенным концом. Лезвие легко вонзалось в дряхлую губчатую древесину, и вскоре вся троица, отложив кирки, принялась работать просто руками. Им предстояло проделать отверстие такого размера, чтобы мог пролезть человек, и темная дыра в борту корабля все расширялась и расширялась, зияя, словно разверстая пасть, алчущая проглотить их со всеми потрохами. Ученым приходилось внимательно следить, чтобы ненароком не порвать защитные костюмы об острые щепки. Самая большая опасность заключалась сейчас в том, что они могли заразиться той же неведомой болезнью, от которой находившиеся в бессознательном состоянии старик Вайцель, сторож и два полисмена чахли на больничных койках.
По возвращении на поверхность их ждал иррадиционный душ, который уничтожит любые бактерии или споры, попавшие на их одежду. Передвижной дезинфекционный и дезактивационный пункт был оборудован под землей неподалеку от входа в шахту.
Трое ученых вглядывались в открывшуюся им черную бездну. Корпус судна, днище, трюм. Интересно, подумалось Штрауду, сохранился ли там груз. Найдут ли они клад, небывалые сокровища? Он лично вполне удовлетворился бы этрускской керамикой, амфорами, какими-нибудь орудиями труда и тому подобным. Леонард направил свет фонаря в проделанное ими отверстие, откуда било омерзительное зловоние. Мощный луч выхватывал тюки, ящики и бочонки, наполненные, вероятно, сгнившим зерном и протухшей рыбой в давно окаменевшем рассоле и еще чем-то, своим удушливым запахом тлена напоминавшим Штрауду вонь разлагающейся плоти, столь хорошо и печально знакомую ему по Вьетнаму.
— Что за черт? — Леонард напряженно всматривался куда-то через плечо Штрауда. — Никакая это не крыса!
— Что там? Что вы увидели?
— По-моему, то же самое, что и вы раньше… Только не крысу… Похоже, что у этой ног побольше четырех…
Штрауд направился в указанном Леонардом направлении, но ничего там не встретил. Тогда он стал методично и медленно обшаривать темноту лучом фонаря, и вдруг яркое пятно света выхватило на земле следы, точнее, глубокие царапины от когтей, словно здесь проползла какая-то огромная многоножка.
— Взгляните сюда, доктор Вишневски, — озадаченно предложил он.
Вишневски послушно наклонился над цепочкой следов.
— Как вы думаете, что за существо могло их оставить?
— Такого я еще не видывал.
— Леонард, идите сюда! Леонард, где вы? Куда он подевался?
Они встревоженно озирались вокруг, но Леопарда нигде не было. Не дожидаясь своих спутников, он исчез в трюме корабля. Вишневски метнулся за ним, успев поймать лучом фонаря его удаляющуюся фигуру. Штрауд схватил единственную оставшуюся кирку — вторую унес с собой Леонард.
Штрауд догнал Вишневски в тот момент, когда свет фонаря заплясал на спине Леонарда, увлеченно крушившего оказавшуюся перед ним переборку. Давалось ему это легко, и когда Леонард в очередной раз занес над головой кирку вместе с пронзенной ею большой костью, переборка неожиданно рухнула, и посыпавшаяся из-за нее лавина человеческих костей погребла под собой пронзительно вскрикнувшего ученого.
Штрауд и Виш бросились на помощь, пытаясь вытащить его из-под груды костей.
— Помог-и-и-и-ите!
Трюм отозвался раскатистым эхом, и в тот же момент Штрауд увидел, как что-то прыгнуло на спину Вишневски. Мохнатое, многоногое, с полыхающими во тьме красными глазами, длинные острые когти и зубы яростно скребут плотную ткань защитного костюма. Штрауд размахнулся и мощным ударом кулака сбросил тварь со спины Вишневски, перчатка от соприкосновения с нею пыхнула светящимся дымком Штрауд без промедления нанес удар киркой, но тварь увернулась и проворно скользнула в темноту. Вторая такая же тварь, резво проскакав по костям, вцепилась в шлем Леонарда. Виш выхватил из кучи здоровенную берцовую кость и изо всех сил ткнул ею в тварь, расплющив ее о переборку. Третья тварь вскочила Штрауду на плечо и рвала зубами ворот костюма, добираясь до горла. Штрауд с отвращением сжал ее тощую шею и, держа на вытянутой руке, вонзил в нее кирку. Тварь взорвалась языком ослепительного пламени, которое не жгло ничего, кроме нее самой, и перепуганный Штрауд бросил ее на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36