– Или вам от испуга память отшибло, как вашему дружку Ленту? Вроде бы еще днем вы меня узнавали: все-таки теперь я – ваш непосредственный начальник… Впрочем, судя по выражению вашего лица, далеко не самый любимый, а?.. А что касается моего появления здесь, так просто решил проверить, как обстоят дела в лаборатории. В моем возрасте, знаете ли, все чаще не спится по ночам…
Он явно издевался, и Рика от ярости бросило в дрожь.
– На кого вы работаете, Мин? – резко спросил он. – И что вам от меня надо?
– Ого! – сказал Чевтаев. – Что-то ваше поведение отнюдь не свидетельствует о благодарности за спасение, Рик. Кстати, не забывайте, что упущение лейтенанта Бабича всегда можно исправить. – Он красноречиво повертел пистолетом перед носом у Рика. – Ну да ладно, это я так, к слову…
Он почесал стволом пистолета затылок.
– Слушайте, ну что вы за странные люди? – с тоской спросил он. – Вам что, мало, что вас спасли от пули в лоб? Обязательно вам все надо разжевать да растолковать, как малому ребенку, да?.. Зачем вам это? Живите и радуйтесь, наслаждайтесь теплым солнышком, свежим воздухом, вкусной едой, красивой женщиной, наконец!.. У вас есть красивая женщина, Рик?
– Нет, – сквозь зубы процедил Рик. – А вам-то какое дело?..
Было время, когда Рола поставила ему ультиматум: или немедленно возвращаешься к нам с Катериной, или мы расстанемся навсегда. Этот разговор происходил, помнится, накануне той злосчастной публикации Баглая, а потом, когда правда о геймерах открылась, оказалось, что путь обратно для него закрыт. Какие бы аргументы Рик ни приводил, Рола категорически отказалась допустить, что он не обработал ее в свое время с помощью Шлема, чтобы заставить выйти за него замуж. «Да ты сама подумай, глупая, – орал тогда Рик, со страхом понимая, что все его доводы разбиваются о стену женской логики в пух и прах, – как бы я мог повлиять на тебя, когда собственноручно снабдил тебя медальоном с „заглушкой“?!»… В общем, ничего хорошего из брака не получилось, хотя время от времени Рик продолжал видеться с Катериной, и неизвестно еще, по кому он больше скучал: по приемной дочери или по Роле…
– Ну ничего, – добродушно сказал Чевтаев. – Это дело наживное. Ты, главное, не расстраивайся, Рик, у тебя еще вся жизнь впереди… Ты еще многое должен в этой жизни натворить. И первым из этого списка неотложных дел идет вот этот самый кубик. – Он кивнул на комп-диск, который Рик машинально крутил в пальцах. – Советую тебе не мешкать, а достать из сейфа Шлем и приступить к делу. А то, не дай Бог, охрана хватится своего начальничка и двинется его искать по всему зданию!..
На «игрушку» кадровик – хотя, какой он, к дьяволу, кадровик? Судя по рефлексам и оснащению, он всю жизнь словно тем и занимался, что стрелял через двери в живые мишени! – никак не был похож. Да и Знак на его плаще в виде ромба в блестящей окантовке был мутным и тусклым.
Или он, как и Бабич, использует подделку? На кого же он может работать? На геймеров? Представляет какую-нибудь группировку, враждующую с той, которая сделала «игрушкой» лейтенанта? Все равно не понятно, зачем он подстрекает меня к уничтожению Сети!.. Нет, тут явно что-то не так!
… А что, если Мин действует по заданию какой-нибудь спецслужбы, которой выгодно убрать с политической арены Контроль, а для этого необходимо лишить экспериментаторов от политики самого опасного оружия – Сети? И что это за спецслужба может быть – государственная безопасность? Контрразведка? Или тот же Интерпол?.. Хотя, в сущности, Чевтаев прав: разве не все равн, какие силы замешаны в этой грызне? Ведь главное – что я наконец-то уничтожу Сеть!..
… Однако, постой, а что там говорил покойный Бабич насчет вируса, созданного Лентом? Что, запустив его в Сеть, я не уничтожу Сеть саму по себе, я только обеспечу смерть любому, кто попробует использовать ее для управления «игрушками»… Врал он или говорил правду?.. Эх, самого Лента бы об этом спросить, но едва ли он теперь ответит что-нибудь вразумительное!.. А вообще-то, не спеши, приятель. Вспомни получше те обрывки мыслей, которые сыпались из Талбанова при вашей последней встрече!.. Что он еще говорил по ассоциации с Сетью?.. «Дураки в темноте умирают»… «Мертвым в темноте не холодно»… Неужели он и вправду придумал вирус-убийцу?!..
«В темноте холодней, чем на свету», мысленно повторил Рик, и ему действительно стало зябко от мысли о том, что он сейчас совершит.
… Но ведь ты стремился к этому столько лет, Рик! Ты угробил свою мечту о счастливой жизни с любимым человеком – с двумя любимыми человечками – чтобы вонзить меч в горло этого невидимого дракона! Ты потерял в долгой борьбе все: друзей, работу, самого себя – такого, каким ты был прежде! Так неужели в решающий момент твоя рука дрогнет, и ты так и не сделаешь того, о чем мечтал и за что боролся, только под влиянием дурацкого рефлексирования? Что тебя смущает, Рик?..
Все эти мысли пронеслись вихрем в голове Рика за считанные секунды (а тем временем он, оказывается, уже успел встать со стула и достать из кармана ключи от сейфа, где у него в самом деле хранился Шлем), и тут он вдруг понял… С ним что-то произошло, и он с пугающей резкостью увидел всю картинку. Словно он проснулся от тягостного, липкого сна и те явления действительности, которые доходили до него во сне искаженными, теперь получили другое , разумное и естественное, объяснение…
Теперь он знал, чту происходило с ним и вокруг него и чту произойдет, если он выполнит просьбу-приказ человека в плаше и с незапоминающейся внешностью, который сидел скромно в кресле и ждал с пистолетом в руке.
Ничего особенного. Просто Игра. Тайная Игра, со всей ее подоплекой и ролями, которые были отведены для ее участников. Поистине – Игра-для– игрушек!..
И тогда рука Рика разжалась, и кубик со стуком упал на пластиковое покрытие и покатился под сейф, словно убегающее насекомое. Но Рик был начеку, и ему хватило доли секунды, чтобы наступить на это насекомое тяжелым каблуком. Ассоциация с насекомым была не случайной. Кубик сухо хрупнул под башмаком, будто хитиновый панцирь – вот только вместо отвратительной слизи из него брызнули во все стороны мельчайшие осколки полимера комп-диска. Каждый такой осколок нес в себе мегабайты информации, и даже если задаться целью собрать все осколки воедино, чтобы восстановить диск, то не было никакой гарантии того, что не будет упущено ни одной крупинки, без которой все остальное будет бессмысленным набором символов…
Наверное, Мин Чевтаев был все-таки профессионалом, и не успел еще Рик отдернуть ногу от раздавленного кубика, как уже летел в угол от тяжелого удара в подбородок. Но, видимо, даже профессионалу не мог прийти в голову такой непрофессиональный ход того, кого он считал своим, пусть и ерепенистым, но все же союзником.
Потому что было слишком поздно, и осколки уже разлетелись по полу, смешавшись с мириадами мелких соринок, которые всегда наличествуют в тех местах, где убирают не слишком часто – а кабинет Рика как раз и относился к таким местам, уборщица постоянно оправдывалась, что не убирает в его комнатушке, потому что в двери вечно заедает замок…
Рик ударился о стену от удара и сполз на пол, но сознания не потерял. Он понял, что теперь Мин убьет его, но тот вместо этого почти спокойно спросил:
– Зачем? Зачем ты это сделал, Рик?
Да, он – профессионал, подумал Рик. Именно у профессионалов нервы не сдают никогда. Даже в самых чрезвычайных условиях они никогда не будут поливать своего противника ругательствами. У этих людей нет права на эмоции, вот в чем все дело…
– Тебе этого не понять, Мин, – сказал Рик, сплевывая на пол сгусток крови изо рта. – Есть причины, которые таким, как ты, никогда не понять…
– А ты постарайся, – посоветовал Мин. – Как ты догадываешься, мне надо будет отчитаться о провале операции. И что же я могу написать в отчете?
– Во-первых, – сказал Рик, – можешь написать, что вирус, который этот болван Рик Любарский отказался использовать для уничтожения геймеров, направлен на то, чтобы вызывать мгновенную смерть у того, кто вздумает поиграть в «игрушки»… Кровоизлияние в мозг, например… Или остановка сердца… Или прекращение дыхания… Это не важно. А этот дурак Рик почему-то всегда считал, что важен не выигрыш любой ценой, а чтобы никто от этого не пострадал… Второе. Уничтожив Сеть, Рик, безусловно, сделал бы большое добро. Это было бы действительно благом для людей. Но его смутило то обстоятельство, что это самое добро приходится творить под дулом пистолета. Он вбил в свою интеллигентскую башку, что никогда не следует заставлять кого бы то ни было творить добро, потому что насильственное добро – это не добро вовсе… И, наконец, в-третьих, этот самоубийца оказался, в сущности, не таким уж и болваном. Он понял, что вирус, предназначенный для ликвидации Сети, всего-навсего вышибет почву из-под ног у так называемых геймеров, которые воровски влезли в нее, как в чужой дом… А если нет другого способа выставить непрошеного гостя из дома, то в крайнем случае, можно и поджечь свой дом, не так ли, Мин? Пусть себе горит вместе с ворами!.. Если, конечно, до этого ты заранее позаботился о том, чтобы построить себе новый дом, гораздо лучше прежнего… Так и в этом случае: уничтожение Сети, в которой стали хозяйничать все, кому не лень, стало не только целью отдельных свободолюбцев вроде Рика Любарского, но и целью Контроля. Потому что Контроль сумел за последнее время отгрохать себе новую, лучше прежней, Сеть, которую собирается накинуть на весь мир…
Лицо Чевтаева застыло, будто маска.
– Все? – глухо спросил он.
– Все, – выдохнул Рик.
И тогда человек в плаще выстрелил. Он сделал несколько выстрелов – быстро и не целясь, прямо в грудь фигуры, сидевшей на полу тесного кабинета. Ударами пуль Рика развернуло на сто восемьдесят градусов, и он уткнулся лицом в стену.
Человек в плаще выбросил из пистолета пустую обойму и достал новую, но где-то в недрах здания взвыла сирена тревоги, и по коридору затопали тяжелые ботинки. Человек в плаще на мгновение застыл, потом спрятал пистолет под плащ, подбежал к окну, открыл его и ловко прыгнул вниз, опершись одной рукой об узкий подоконник – обычно так гимнасты спрыгивают с брусьев…
Часть 3. Демиург
И не дрогнет рука, даже если поставим на карту
И надежду, и веру, и то, без чего нам нельзя…
Мы сегодня – в плену у слепого и злого азарта,
Устроители игр пусть нам издали молча грозят.
Руслан Этенко
Глава 1
Проснулся я от укоризненного голоса говорящих часов. «Восемь часов тридцать минут», сообщили они. «Проспал!», кольнула мое, затуманенное обморочным сном, сознание неприятная мысль, и я тут же вспомнил, как еще вчера на летучке излишне подробно расписывал алгоритм предстоящей недели своим замам, и те, в конце концов, взмолились: «Маврикий Павлович, зачем нам все это знать? Вы же всегда на месте и всегда в случае чего подскажете нам!». И тогда я шутливо сказал им: «А это я вам говорю на тот случай, если меня убьют или если я когда-нибудь не смогу вовремя прибыть на службу – например, просплю!». Оба зама отмахнулись от этого допущения как от слишком малой вероятности, а Штальберг даже пробормотал скороговоркой: «Чур вас, шеф, чур!». Привыкли они сидеть за моей спиной, как за бетонной стеной, и в этом виноват был прежде всего я сам. Теперь же все попытки переложить на подчиненных хоть толику своей ответственности неизменно успеха не имели…
Я представил, как с утра сначала в моем кабинете, а потом и в кабинетах замов будут надрываться от звонков визоры, и им невольно придется с ходу решать множество мелких и крупных проблем, о которых накануне они и понятия не имели, а в довершение всего позвонит мэр и, как всегда, потребует какого-нибудь отчета или поставит очередную срочную задачу. Вот тогда они попотеют, забегают и вообще будут чувствовать себя весьма неуютно…
По-садистски наслаждаясь этой перспективой, я тем временем почти наощупь – глаза упорно не желали открываться – доплелся до ванной, пустил воду в роскошную раковину суперсовременного дизайна и приступил к той нудной процедуре, которая отравляет существование доброй половине всего человечества. Пока я брился, мысли мои произвольно скакали подобно водяным брызгам, образуемым при столкновении мини-водопада с сиреневым фаянсом.
Прежде всего, я припомнил вчерашний день, и воспоминание это показалось некоей глупой, но страшноватенькой сказкой, которую я будто бы имел неосторожность прочесть перед сном.
Вчера неизвестным опять был совершен налет на банковское агентство на Шестой улице. Судя по почерку (отсутствие предварительной подготовки, молниеносное отключение охранников с помощью парализатора и взлом кассы с помощью микровзрывчатого вещества), это был тот самый тип, который совершил уже пять ограблений за последние полгода. Грабитель действовал без маски, но его почему-то не запомнил никто из видевших его – и это больше всего настораживало лично меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Он явно издевался, и Рика от ярости бросило в дрожь.
– На кого вы работаете, Мин? – резко спросил он. – И что вам от меня надо?
– Ого! – сказал Чевтаев. – Что-то ваше поведение отнюдь не свидетельствует о благодарности за спасение, Рик. Кстати, не забывайте, что упущение лейтенанта Бабича всегда можно исправить. – Он красноречиво повертел пистолетом перед носом у Рика. – Ну да ладно, это я так, к слову…
Он почесал стволом пистолета затылок.
– Слушайте, ну что вы за странные люди? – с тоской спросил он. – Вам что, мало, что вас спасли от пули в лоб? Обязательно вам все надо разжевать да растолковать, как малому ребенку, да?.. Зачем вам это? Живите и радуйтесь, наслаждайтесь теплым солнышком, свежим воздухом, вкусной едой, красивой женщиной, наконец!.. У вас есть красивая женщина, Рик?
– Нет, – сквозь зубы процедил Рик. – А вам-то какое дело?..
Было время, когда Рола поставила ему ультиматум: или немедленно возвращаешься к нам с Катериной, или мы расстанемся навсегда. Этот разговор происходил, помнится, накануне той злосчастной публикации Баглая, а потом, когда правда о геймерах открылась, оказалось, что путь обратно для него закрыт. Какие бы аргументы Рик ни приводил, Рола категорически отказалась допустить, что он не обработал ее в свое время с помощью Шлема, чтобы заставить выйти за него замуж. «Да ты сама подумай, глупая, – орал тогда Рик, со страхом понимая, что все его доводы разбиваются о стену женской логики в пух и прах, – как бы я мог повлиять на тебя, когда собственноручно снабдил тебя медальоном с „заглушкой“?!»… В общем, ничего хорошего из брака не получилось, хотя время от времени Рик продолжал видеться с Катериной, и неизвестно еще, по кому он больше скучал: по приемной дочери или по Роле…
– Ну ничего, – добродушно сказал Чевтаев. – Это дело наживное. Ты, главное, не расстраивайся, Рик, у тебя еще вся жизнь впереди… Ты еще многое должен в этой жизни натворить. И первым из этого списка неотложных дел идет вот этот самый кубик. – Он кивнул на комп-диск, который Рик машинально крутил в пальцах. – Советую тебе не мешкать, а достать из сейфа Шлем и приступить к делу. А то, не дай Бог, охрана хватится своего начальничка и двинется его искать по всему зданию!..
На «игрушку» кадровик – хотя, какой он, к дьяволу, кадровик? Судя по рефлексам и оснащению, он всю жизнь словно тем и занимался, что стрелял через двери в живые мишени! – никак не был похож. Да и Знак на его плаще в виде ромба в блестящей окантовке был мутным и тусклым.
Или он, как и Бабич, использует подделку? На кого же он может работать? На геймеров? Представляет какую-нибудь группировку, враждующую с той, которая сделала «игрушкой» лейтенанта? Все равно не понятно, зачем он подстрекает меня к уничтожению Сети!.. Нет, тут явно что-то не так!
… А что, если Мин действует по заданию какой-нибудь спецслужбы, которой выгодно убрать с политической арены Контроль, а для этого необходимо лишить экспериментаторов от политики самого опасного оружия – Сети? И что это за спецслужба может быть – государственная безопасность? Контрразведка? Или тот же Интерпол?.. Хотя, в сущности, Чевтаев прав: разве не все равн, какие силы замешаны в этой грызне? Ведь главное – что я наконец-то уничтожу Сеть!..
… Однако, постой, а что там говорил покойный Бабич насчет вируса, созданного Лентом? Что, запустив его в Сеть, я не уничтожу Сеть саму по себе, я только обеспечу смерть любому, кто попробует использовать ее для управления «игрушками»… Врал он или говорил правду?.. Эх, самого Лента бы об этом спросить, но едва ли он теперь ответит что-нибудь вразумительное!.. А вообще-то, не спеши, приятель. Вспомни получше те обрывки мыслей, которые сыпались из Талбанова при вашей последней встрече!.. Что он еще говорил по ассоциации с Сетью?.. «Дураки в темноте умирают»… «Мертвым в темноте не холодно»… Неужели он и вправду придумал вирус-убийцу?!..
«В темноте холодней, чем на свету», мысленно повторил Рик, и ему действительно стало зябко от мысли о том, что он сейчас совершит.
… Но ведь ты стремился к этому столько лет, Рик! Ты угробил свою мечту о счастливой жизни с любимым человеком – с двумя любимыми человечками – чтобы вонзить меч в горло этого невидимого дракона! Ты потерял в долгой борьбе все: друзей, работу, самого себя – такого, каким ты был прежде! Так неужели в решающий момент твоя рука дрогнет, и ты так и не сделаешь того, о чем мечтал и за что боролся, только под влиянием дурацкого рефлексирования? Что тебя смущает, Рик?..
Все эти мысли пронеслись вихрем в голове Рика за считанные секунды (а тем временем он, оказывается, уже успел встать со стула и достать из кармана ключи от сейфа, где у него в самом деле хранился Шлем), и тут он вдруг понял… С ним что-то произошло, и он с пугающей резкостью увидел всю картинку. Словно он проснулся от тягостного, липкого сна и те явления действительности, которые доходили до него во сне искаженными, теперь получили другое , разумное и естественное, объяснение…
Теперь он знал, чту происходило с ним и вокруг него и чту произойдет, если он выполнит просьбу-приказ человека в плаше и с незапоминающейся внешностью, который сидел скромно в кресле и ждал с пистолетом в руке.
Ничего особенного. Просто Игра. Тайная Игра, со всей ее подоплекой и ролями, которые были отведены для ее участников. Поистине – Игра-для– игрушек!..
И тогда рука Рика разжалась, и кубик со стуком упал на пластиковое покрытие и покатился под сейф, словно убегающее насекомое. Но Рик был начеку, и ему хватило доли секунды, чтобы наступить на это насекомое тяжелым каблуком. Ассоциация с насекомым была не случайной. Кубик сухо хрупнул под башмаком, будто хитиновый панцирь – вот только вместо отвратительной слизи из него брызнули во все стороны мельчайшие осколки полимера комп-диска. Каждый такой осколок нес в себе мегабайты информации, и даже если задаться целью собрать все осколки воедино, чтобы восстановить диск, то не было никакой гарантии того, что не будет упущено ни одной крупинки, без которой все остальное будет бессмысленным набором символов…
Наверное, Мин Чевтаев был все-таки профессионалом, и не успел еще Рик отдернуть ногу от раздавленного кубика, как уже летел в угол от тяжелого удара в подбородок. Но, видимо, даже профессионалу не мог прийти в голову такой непрофессиональный ход того, кого он считал своим, пусть и ерепенистым, но все же союзником.
Потому что было слишком поздно, и осколки уже разлетелись по полу, смешавшись с мириадами мелких соринок, которые всегда наличествуют в тех местах, где убирают не слишком часто – а кабинет Рика как раз и относился к таким местам, уборщица постоянно оправдывалась, что не убирает в его комнатушке, потому что в двери вечно заедает замок…
Рик ударился о стену от удара и сполз на пол, но сознания не потерял. Он понял, что теперь Мин убьет его, но тот вместо этого почти спокойно спросил:
– Зачем? Зачем ты это сделал, Рик?
Да, он – профессионал, подумал Рик. Именно у профессионалов нервы не сдают никогда. Даже в самых чрезвычайных условиях они никогда не будут поливать своего противника ругательствами. У этих людей нет права на эмоции, вот в чем все дело…
– Тебе этого не понять, Мин, – сказал Рик, сплевывая на пол сгусток крови изо рта. – Есть причины, которые таким, как ты, никогда не понять…
– А ты постарайся, – посоветовал Мин. – Как ты догадываешься, мне надо будет отчитаться о провале операции. И что же я могу написать в отчете?
– Во-первых, – сказал Рик, – можешь написать, что вирус, который этот болван Рик Любарский отказался использовать для уничтожения геймеров, направлен на то, чтобы вызывать мгновенную смерть у того, кто вздумает поиграть в «игрушки»… Кровоизлияние в мозг, например… Или остановка сердца… Или прекращение дыхания… Это не важно. А этот дурак Рик почему-то всегда считал, что важен не выигрыш любой ценой, а чтобы никто от этого не пострадал… Второе. Уничтожив Сеть, Рик, безусловно, сделал бы большое добро. Это было бы действительно благом для людей. Но его смутило то обстоятельство, что это самое добро приходится творить под дулом пистолета. Он вбил в свою интеллигентскую башку, что никогда не следует заставлять кого бы то ни было творить добро, потому что насильственное добро – это не добро вовсе… И, наконец, в-третьих, этот самоубийца оказался, в сущности, не таким уж и болваном. Он понял, что вирус, предназначенный для ликвидации Сети, всего-навсего вышибет почву из-под ног у так называемых геймеров, которые воровски влезли в нее, как в чужой дом… А если нет другого способа выставить непрошеного гостя из дома, то в крайнем случае, можно и поджечь свой дом, не так ли, Мин? Пусть себе горит вместе с ворами!.. Если, конечно, до этого ты заранее позаботился о том, чтобы построить себе новый дом, гораздо лучше прежнего… Так и в этом случае: уничтожение Сети, в которой стали хозяйничать все, кому не лень, стало не только целью отдельных свободолюбцев вроде Рика Любарского, но и целью Контроля. Потому что Контроль сумел за последнее время отгрохать себе новую, лучше прежней, Сеть, которую собирается накинуть на весь мир…
Лицо Чевтаева застыло, будто маска.
– Все? – глухо спросил он.
– Все, – выдохнул Рик.
И тогда человек в плаще выстрелил. Он сделал несколько выстрелов – быстро и не целясь, прямо в грудь фигуры, сидевшей на полу тесного кабинета. Ударами пуль Рика развернуло на сто восемьдесят градусов, и он уткнулся лицом в стену.
Человек в плаще выбросил из пистолета пустую обойму и достал новую, но где-то в недрах здания взвыла сирена тревоги, и по коридору затопали тяжелые ботинки. Человек в плаще на мгновение застыл, потом спрятал пистолет под плащ, подбежал к окну, открыл его и ловко прыгнул вниз, опершись одной рукой об узкий подоконник – обычно так гимнасты спрыгивают с брусьев…
Часть 3. Демиург
И не дрогнет рука, даже если поставим на карту
И надежду, и веру, и то, без чего нам нельзя…
Мы сегодня – в плену у слепого и злого азарта,
Устроители игр пусть нам издали молча грозят.
Руслан Этенко
Глава 1
Проснулся я от укоризненного голоса говорящих часов. «Восемь часов тридцать минут», сообщили они. «Проспал!», кольнула мое, затуманенное обморочным сном, сознание неприятная мысль, и я тут же вспомнил, как еще вчера на летучке излишне подробно расписывал алгоритм предстоящей недели своим замам, и те, в конце концов, взмолились: «Маврикий Павлович, зачем нам все это знать? Вы же всегда на месте и всегда в случае чего подскажете нам!». И тогда я шутливо сказал им: «А это я вам говорю на тот случай, если меня убьют или если я когда-нибудь не смогу вовремя прибыть на службу – например, просплю!». Оба зама отмахнулись от этого допущения как от слишком малой вероятности, а Штальберг даже пробормотал скороговоркой: «Чур вас, шеф, чур!». Привыкли они сидеть за моей спиной, как за бетонной стеной, и в этом виноват был прежде всего я сам. Теперь же все попытки переложить на подчиненных хоть толику своей ответственности неизменно успеха не имели…
Я представил, как с утра сначала в моем кабинете, а потом и в кабинетах замов будут надрываться от звонков визоры, и им невольно придется с ходу решать множество мелких и крупных проблем, о которых накануне они и понятия не имели, а в довершение всего позвонит мэр и, как всегда, потребует какого-нибудь отчета или поставит очередную срочную задачу. Вот тогда они попотеют, забегают и вообще будут чувствовать себя весьма неуютно…
По-садистски наслаждаясь этой перспективой, я тем временем почти наощупь – глаза упорно не желали открываться – доплелся до ванной, пустил воду в роскошную раковину суперсовременного дизайна и приступил к той нудной процедуре, которая отравляет существование доброй половине всего человечества. Пока я брился, мысли мои произвольно скакали подобно водяным брызгам, образуемым при столкновении мини-водопада с сиреневым фаянсом.
Прежде всего, я припомнил вчерашний день, и воспоминание это показалось некоей глупой, но страшноватенькой сказкой, которую я будто бы имел неосторожность прочесть перед сном.
Вчера неизвестным опять был совершен налет на банковское агентство на Шестой улице. Судя по почерку (отсутствие предварительной подготовки, молниеносное отключение охранников с помощью парализатора и взлом кассы с помощью микровзрывчатого вещества), это был тот самый тип, который совершил уже пять ограблений за последние полгода. Грабитель действовал без маски, но его почему-то не запомнил никто из видевших его – и это больше всего настораживало лично меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71