— Человек шесть, — сказал Скотт. — И думаю, что это Шоу стоит спиной к нам.
— Покажите мне точно, где вы хотите выйти. — Заместитель директора повернулся к Мендельсону.
— Ещё пятьдесят шагов, — последовал ответ.
— Вы возьмёте сумку, Скотт.
— Но… — начал Мендельсон, однако, увидев выражение на лице Декстера, не стал продолжать.
Лимузин подкатил к обочине и остановился. Скотт схватил сумку, выпрыгнул из машины и придержал дверцу, пока выходил Мендельсон. Восемь агентов с невинным видом ходили туда-сюда по мостовой, стараясь не смотреть в сторону Национального архива. Парочка, совсем непохожая на компаньонов, быстро пересекла Конститьюшн-авеню и бросилась бежать по 7-й улице.
Возле служебного входа Скотт столкнулся лицом к лицу с обеспокоенным Колдером Маршаллом, нервно расхаживавшим у конца рампы.
— Слава Богу! — только и сказал архивист, увидев Скотта и хранителя, бежавших вниз по рампе. Он молча провёл их в открытый грузовой лифт, поднял на два этажа вверх и побежал по коридору. Перед лестницей в хранилище Маршалл обернулся, чтобы убедиться, что они не отстали, и ринулся вниз по ступенькам, чего прежде не замечал за ним ни один из его сотрудников. Скотт старался не отставать от архивиста. За ним бежал Мендельсон. Остановились они только перед массивными стальными дверями.
Маршалл кивнул, и слегка запыхавшийся хранитель ввёл код в маленький ящик у дверей. Стальная решётка медленно приоткрылась, и все трое вошли в хранилище. Хранитель нажал другую кнопку, и дверь закрылась.
Они замерли перед огромным бетонным блоком, в котором помещалась Декларация независимости, как это делает священник перед алтарём. Скотт посмотрел на часы: 09.51.
Мендельсон нажал красную кнопку, послышалось знакомое лязганье, и бетонные блоки разошлись, обнаружив пустую массивную раму, медленно поднимавшуюся наверх. Когда рама оказалась на уровне груди, он ещё раз нажал кнопку.
Архивист с хранителем прошли вперёд, а Скотт расстегнул сумку. Архивист достал из кармана пиджака два ключа и передал один своему коллеге. Они немедленно принялись открывать двенадцать замков, равномерно расположенных по периметру бронзовой рамы. Проделав это, они наклонились и раскрыли её, как книгу.
Скотт достал контейнер и передал его архивисту. Маршалл снял колпачок, и Мендельсон осторожно извлёк из цилиндра его содержимое.
Скотт наблюдал, как архивист с хранителем медленно разворачивали Декларацию независимости и дюйм за дюймом накладывали её на стекло рамы, пока оригинал рукописи не занял положенное ему место. Наклонившись над ней, он бросил последний взгляд на слово с допущенной ошибкой, прежде чем двое вернули створку рамы в прежнее положение.
— О Боже, британцы все ещё за многое в ответе, — сказал архивист.
Колдер Маршалл с хранителем быстро закрыли двенадцать замков на раме и отступили на шаг от Декларации.
Они задержались всего на секунду, и Скотт опять посмотрел на часы: 09.57. Подняв глаза, он увидел, что Маршалл и Мендельсон обнимают друг друга и скачут, как дети, неожиданно получившие подарок.
Скотт кашлянул:
— Уже 9.58, джентльмены.
Они немедленно пришли в себя. Архивист вернулся к бетонному блоку и, слегка помедлив, нажал красную кнопку. Массивная рама продолжила свой путь наверх в галерею на обозрение ожидавшей публики.
Колдер Маршалл повернулся к Скотту. На его лице мелькнуло выражение, какое бывает у человека, с души у которого свалился огромный камень. Он поклонился, как японский самурай, показывая, что считает честь непосрамленной. Хранитель пожал руку Скотту, затем подошёл к двери, ввёл код в маленький ящик и смотрел, как отодвигается решётка.
Маршалл проводил Скотта по коридору, поднялся с ним по лестнице и спустился на грузовом лифте к служебному входу.
— Спасибо вам, профессор, — сказал он, пожав ему руку на грузовой площадке. Скотт перемахнул через рампу и обернулся, когда выскочил на мостовую. Архивиста уже не было видно.
Перебежав через 7-ю улицу, он сел в машину к Декстеру.
— Какие-нибудь проблемы, профессор? — спросил заместитель директора.
— Нет. Если не считать того, что два приличных человека выглядят так, как будто они постарели на десять лет за два последних месяца.
Часы на башне старого почтамта пробили в десятый раз. Двери Национального архива распахнулись, и телевизионщики ринулись внутрь.
Машина заместителя директора выехала на середину Конститьюшн-авеню и застряла между карнавальными платформами штатов Теннесси и Техас. Подбежавший полицейский приказал водителю встать на 7-й улице. Когда машина остановилась, Декстер опустил стекло и сказал с улыбкой полицейскому:
— Я заместитель директора ЦРУ.
— Конечно. А я Дядя Сэм, — ответил тот и стал выписывать штраф.
Глава XXXVIII
Заместитель директора ЦРУ позвонил директору домой и сказал, что в Национальном архиве дела идут как обычно. О дорожном штрафе он не стал упоминать.
Хранитель позвонил жене и попытался объяснить, почему не ночевал дома.
Женщина с хозяйственной сумкой на верёвочной ручке связалась по своему мобильному телефону с послом Ирака при ООН и сообщила, что убила двух зайцев одним выстрелом, указав ему номер счета в банке на Багамах.
Директор ЦРУ позвонил госсекретарю и заверил его, что документ на месте, избегая слов «возвращён на место».
Сьюзан Андерсон позвонила Скотту и выразила восхищение ролью, которую он сыграл в возвращении документа на его законную родину. Она мимоходом упомянула также о своём печальном решении расторгнуть помолвку.
Посол Ирака при ООН дал указание мсье Франчарду перевести девятьсот тысяч долларов в Королевский банк Канады на Багамах и одновременно закрыть счёт Аль-Обайди.
Госсекретарь позвонил президенту в Белый дом и сообщил об отмене пресс-конференции, намеченной на одиннадцать утра.
Репортёр криминальной хроники из «Нью-Йорк дейли ньюс» продиктовал из телефонной будки в подземном гараже на 75-й улице статью для свежего номера газеты, озаглавленную «Мафиозная разборка в Манхэттене».
Телефон Ллойда Адамса раскалился от звонков с предложениями сниматься во всем, начиная от рекламы и кончая художественными фильмами.
Архивист оставил без ответа звонок одного из специальных помощников президента, пригласившего его на ленч в Белом доме.
Продюсер Си-эн-эн позвонил в отдел новостей и сказал, что это какая-то мистификация. Да, он проверял накануне написание слова «бриттанских», и только Дэну Куэйлу могло показаться, что в нем было две буквы «т».
Скотт позвонил Ханне и рассказал, как бы ему хотелось провести День независимости.

В Конгрессе
4 июля 1776 года

Единогласная декларация тринадцати Соединённых Штатов Америки
Когда в ходе истории человечества одному народу становится необходимо разорвать узы, которые связывали его с другим, и занять среди сильных мира сего самостоятельное и равное положение, отведённое ему законами природы и её Создателем, простое уважение к мнению человечества требует, чтобы он провозгласил причины, побудившие его к отделению.
Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Создателем определёнными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правления становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или упразднить её и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, более всего могут способствовать его безопасности и счастью. Конечно, осторожность подсказывает не менять правительств, существующих с давних пор, из-за маловажных или временных причин. И мы действительно видим на деле, что люди скорее готовы терпеть зло до последней возможности, чем восстановить свои права, упразднив формы правления, к которым они привыкли. Но когда длинный ряд злоупотреблений и узурпации, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и избрать нового гаранта своей будущей безопасности. Эти колонии долго и терпеливо переносили страдания, и только необходимость заставляет их теперь изменить свою прежнюю форму правления. История нынешнего короля Великобритании полна беспрестанных несправедливостей и узурпации, прямо клонившихся к тому, чтобы ввести неограниченную тиранию в этих штатах. В доказательство представляем на суд беспристрастному миру следующие факты.
Он отказывался утверждать законы, в высшей степени полезные и необходимые для общего блага.
Он запрещал губернаторам принимать законы огромной важности, если их вступление в действие не было отложено до получения его согласия, а когда такие законы оказывались отложенными, он уже никогда больше не возвращался к ним.
Он соглашался проводить некоторые другие законы, важные для интересов больших областей, только в том случае, если жители этих областей откажутся от права представительства в законодательном собрании, права, бесценного для них и страшного только для тиранов. Он собирал законодательные органы в местах необычных, неудобных и удалённых от депозитариев их публичных записей с единственной целью вымотать их и заставить соблюдать его меры.
Он неоднократно распускал палаты представителей за то, что они с мужественной твёрдостью противились его посягательствам на права народа.
Распустив палаты, он в течение долгого времени не позволял выбирать новых представителей, вследствие чего законодательная власть, которая не может совершенно исчезнуть, возвращалась к народной массе и штат в это время подвергался всем опасностям вторжения извне и внутренних смут.
Он старался препятствовать заселению этих штатов, затрудняя с этой целью проведение законов о натурализации иностранцев, запрещая законы, поощряющие эмиграцию в Америку, и делая условия приобретения земли здесь более обременительными.
Он затруднял отправление правосудия, отказываясь утверждать законы, которыми устанавливалась судебная власть.
Он поставил судей в исключительную зависимость от своей воли в том, что касается определения срока их службы и размеров жалованья.
Он соорудил множество новых контор и наводнил их полчищами чиновников, чтобы не дать жизни народу и проедать средства для его существования.
В мирное время он содержал среди нас постоянную армию без согласия наших законодательных собраний.
Он стремился сделать военную власть независимой от гражданской и поставить первую выше второй.
Он соединился с другими лицами, чтобы заодно с ними подчинить нас юрисдикции, чуждой нашей конституции и не признаваемой нашими законами; он утвердил акты этой мнимой законодательной власти, которыми предписывались следующие меры:
Размещение среди нас значительных вооружённых отрядов.
Предание солдат, совершивших убийство среди жителей этих штатов, особому суду, в котором их судили только для виду с целью избавить от наказания.
Прекращение нашей торговли со всеми частями света.
Обложение нас налогами без нашего согласия.
Лишение нас во многих случаях преимуществ суда присяжных.
Отправление нас за море для суда за мнимые преступления.
Уничтожение в соседней с нами провинции свободной системы английских законов и введение в ней неограниченной формы правления, одновременно с расширением её границ, для того, чтобы эта провинция служила примером и орудием для распространения такой же неограниченной формы правления и на эти колонии.
Лишение нас наших хартий, отмена самых дорогих для нас законов и существенное изменение наших правительственных форм.
Приостановление деятельности наших законодательных собраний и предоставление права предписывать нам законы лицам, издавшим эти законы.
Далее король Великобритании отказался от управления нами, лишив нас своего покровительства и объявив нам войну. Он грабил нас на море, опустошал наши берега, сжигал наши города и убивал наших граждан. В настоящее время он шлёт армию чужеземных наёмников довершить дело смерти, разорения и тирании, начатое им с такой жестокостью и таким вероломством, какие едва ли встречались даже в самые варварские века и совершенно недостойны главы цивилизованной нации.
Он принуждал наших сограждан, взятых в плен в открытом море, поднять оружие против родной страны и убивать своих друзей и братьев или, в свою очередь, пасть от их руки.
Он возбуждал среди нас внутренние восстания и старался побудить к нападению на жителей наших пограничных областей бесчеловечных диких индейцев, которые, как известно, на войне истребляют всех без различия пола, возраста и положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55