— Не понимаю, у вас что, другой обряд погребения? — спросил Вилли.
— Как вам будет угодно. Можете считать, что мы их мумифицируем, сжигаем, едим. Только, ради всего святого, оставьте поляну в покое!
— Раз такое дело, — пожал плечами Тедди и вопросительно посмотрел на сержанта.
— Но не оставлять же его здесь на съедение животным и птицам! — сказал тот, пристально разглядывая гида.
— О! Об этом не беспокойтесь! Следом за нами идет санитарный обоз. Они позаботятся о нем и о машине.
— Может быть, следовало их подождать?
— Как раз не обязательно. Они и так близко.
Вилли недоверчиво посмотрел на Клайда. Тот изо всех сил постарался изобразить честного парня, жертву обстоятельств. Он боялся и Вилли, имеющего такую обещающую много неприятностей кличку, и патрона, управляющего им, Клайдом, по радио, словно электронной марионеткой. Но сейчас Фингер Двадцать Первый был. далеко, а десантник со сверкающей в его руке лопаткой — рядом.
— Скажите им, что у вас будут неприятности, если вас догонят утилизаторы. Я думаю, они пойдут вам навстречу, — посоветовал Ефан.
На этот раз Клайд не скрывал, что ему что-то говорят по радио. Напротив, он даже склонил голову, будто ему плохо слышно. Три-четыре человека, оказавшиеся в этот момент рядом с ним, привычно затаили дыхание, и гид благодарно кивнул каждому из них.
— Вот тут меня уже торопят.
— А в чем дело? — поинтересовался Вилли.
— Нас уже почти нагнала бригада уборщиков. Администрации нежелательно, чтобы гости сталкивались с ними. Давайте поедем дальше. А?
— Никто еще толком не поел, — заметил Вилли.
— Я думаю, у них пропал аппетит, — засмеялся Тедди. — Аперитивчик был в самый раз!
— Да, вы правы, — торопливо закивал Клайд. — После такой картины есть не захочешь. — И он осторожно покосился на мертвеца, кем-то уже накрытого палаткой.
— Ну что же, — Вилли счел нужным слегка улыбнуться, — командуйте старт.
— По машинам, господа, по машинам! — захлопал в ладоши вывернувшийся откуда-то Лев.
На его груди сверкал значок старшего группы, и он чувствовал себя начальником. Он бегал, суетился, подсаживал дам, что-то рекомендовал водителям.
Даже прикрикнул на кого-то, но его тут же осадили. Лев нисколько не смутился и, отойдя в сторонку от грубияна, снова забурлил.
— Интересно, — сказал Вилли, провожая его взглядом. — У меня создается впечатление, что он совсем не тот, за кого себя выдает.
— Подумаешь! — пожал плечами Тедди. — Появилась у человека возможность покомандовать, вот он ее и использует.
— Подумай, если он настолько богат, что может купить билет за миллион, неужели ему некем командовать у себя дома, что он использует любую возможность?
— Может, там всем заправляет его жена, — снова пожал плечами Тедди.
В машину вскочила Энни. Она успела переодеться в короткий яркий сарафан. На голове ее была довольно легкомысленная шляпка. Девушка опустилась на переднее сиденье, и взгляды обоих мужчин невольно притянулись к ее голым коленкам. Некоторое время в машине царило замешательство. Десантники как-то вдруг забыли, зачем они здесь. В них проснулись некие тайные течения.
— Вы что, мальчики, — игриво улыбнулась Энни, — не узнали меня?
— Ну почему же, — после небольшой паузы сказал Тедди.
— Я думаю, — Вилли чуть прищурился, считая, что так будет менее заметен огонь, пылающий в его взгляде, — я думаю, вам стоило бы поменяться со мной местами.
— Зачем же? — удивилась Энни. — Мне здесь нравится.
— Да, но ваши прелестные ножки будут отвлекать нас от дороги, и только Бог знает, чем это может кончиться.
Энни немного смутилась и, прижимая подол к ногам, пролезла между передними сиденьями на заднее. Вилли, дабы не искушать себя, вышел из машины и перебрался вперед по подножке. Едва он устроился на своем месте, как из динамика донеслось:
— Старт!
— Эй, эй, погодите! — раздался в ответ голос Штальнагеля. — По какой дороге ехать? Туг их две.
Сорвавшиеся было с места машины снова замерли, разбившись на две неравные по численности группы. Тедди интуитивно влился в меньшую, состоящую всего из двух машин, группу. В одной из них был виден Штальнагель, водителем другой оказался Лев. Впрочем, последний передвинул свою машину поправее после того, как это сделал Тедди.
В другой группе кто-то даже успел въехать под сень высоких кустарников в устье дороги и остановился там, заранее радуясь своему лидирующему положению. Правая дорога, идущая вдоль берега озера, казалось, километров через десять упирается прямо в стены замка. Левая же уводила далеко в сторону. Но, не зная этого наверняка, очень трудно было определиться.
— Ефан, босс ничего не говорил о том, по какой дороге мне их вести? — спросил Клайд.
— Конечно, по длинной, — почти возмутился робот. — В прошлый раз босс разыгрался не на шутку и взорвал мост через ущелье. Так вот, его еще не починили.
— Что-то долго они там копаются. Я думал, там все уже готово. То есть маршрут увеличивается еще на двадцать километров?
— Ради удовольствия шефа можно пожертвовать лишним временем, — ответил Ефан, заметив, что кто-то подключился к каналу связи.
Клайд, не первый день работающий у Фингера, понял намек сразу.
— Хорошо, тогда мы поедем через тоннель.
Он выключил связь и уже в рацию сказал:
— Господин Штальнагель, вы сделали правильный выбор. Именно по этой дороге мы поедем дальше.
Кавалькада стала разворачиваться, а лидеры уже пылили по дороге, уводящей от озера к горам. Тедди удалось оттеснить Льва на старте и теперь он ехал вторым, следом за Штальнагелем.
24

Машина, на которой ехал Бахам-младший, ехала чуть быстрее мусорщиков, и поэтому грязный фургон очень скоро скрылся из глаз. Правое переднее колесо загребало грунт с обочины, оставляя за собой глубокую борозду, но все еще вращалось. Едва ли не половина контрольной панели полыхала красным — множество систем вездехода были выведены из строя.
Руки уставали оттого, что машину тянуло вправо, и никакой гидроусилитель не помогал. Приходилось обеими руками тянуть руль на себя. Мышцы от этого сводило, казалось, что суставы вот-вот вывернутся из своих гнезд, но Бахам-младший был упрям, как все мальчишки. Он твердо решил во что бы то ни стало добраться до стоянки, о которой говорил гид.
Вспомнив о том, как Клайд добил беспомощную мадам Лаеву, Бахам всхлипнул. Он сумел на этот раз сдержать слезы, но картина убийства продолжала стоять перед его глазами со всеми своими ужасающими подробностями. Он боялся и ненавидел Клайда и негодовал оттого, что не может отомстить ему. В несчастной головке роились десятки планов мести, но все они были неисполнимы. Гид был взрослым, сильным человеком, вооруженным до зубов. К тому же неизвестный босс, по всей видимости, поощрял подобное поведение.
Занятый своими мыслями Бахам немного отвлекся и тотчас был наказан. Большой валун, скатившийся когда-то с вершины скалистой гряды, лежал у самой дороги. Он оброс травой и мхом, поэтому терялся в зелени, постепенно отделяющей каменные осыпи от дороги. Бахам даже не понял, что произошло. Удар был настолько силен, что машина не только остановилась, но и откатилась назад.
Мальчик ударился грудью и лицом о руль, и только тогда, с опозданием, перед ним стала раздуваться подушка безопасности. В полуобмороке он выпал из вездехода на дорогу. Хватая ртом воздух пополам с дорожной пылью, он рыдал от беспомощности и боли. Никто не мог ему помочь. И если он не сможет сейчас подняться, то следующие за ним мусорщики просто подберут его и швырнут в контейнер, совсем как тело гувернантки.
Надо было уходить. Памятуя о том, что его окружают враги, Бахам забрался в багажник и вынул из чехла охотничье ружье. Это было настоящее оружие, как в фильмах про старину. Мальчишка даже сумел его самостоятельно зарядить. Правда, он совершенно не представлял себе, как он будет стрелять, но с таким тяжелым оружием в руках он чувствовал себя намного увереннее. Теперь он даже желал встречи с Клайдом. Он знал, что ему делать в таком случае.
Издалека, усиленный скалами, донесся знакомый лязг приближающегося мусорного фургона. Бахам подхватил ружье и почти бегом бросился вперед.
Ружье тянуло руку, его ремень путался в ногах. Но мальчик продолжал свой путь в темпе марш-броска.
Он еще не знал, что находится в каком-нибудь километре от вышеописанной поляны, где расположились лагерем путешественники. Но он помнил при этом, как кто-то говорил, что до ближайшего привала осталось совсем немного. Душу подогревала надежда на то, что в этот раз привал будет подольше. Солнце клонилось к закату, и путешественники могли даже остаться на ночлег.
Он опоздал совсем на немного. Еще не поднялась примятая людьми и машинами трава. Еще дымились на столе почти не тронутые яства. Однако никого не было видно, только сиротливо стоящий вездеход нарушал гармонию луга и озера, да лежащая позади него палатка.
Бахам прошел к столу и вдоволь напился какого-то кислого напитка с виноградным запахом. Сердце его замирало от того, сколько статей этикета он нарушил при этом. Пил он стоя, лишь опершись животом на стол, еду брал немытыми руками, и никто не мог его за это осудить. Чтобы продлить это состояние вседозволенности, он присел на край стола, поднял гудящие ноги на скамейку и попробовал салат. Он ел прямо из большой салатницы и не вилкой, а ложкой — только потому, что это было полным нарушением всего того, чему его когда-либо учили.
Оглядев стол, он предусмотрительно прихватил несколько пирожков, еще одну бутылку и направился к вездеходу, стоящему почти у самой воды. Ему захотелось сделать еще что-нибудь, что всегда было запрещено. Например, искупаться в этом «неизвестном водоеме».
Он почти уже принял окончательное решение, как вдруг его внимание привлек брезент палатки, лежащий чуть позади вездехода. Стало очень интересно, а почему он так небрежно брошен здесь. Острое зрение помогло приметить некий продолговатый предмет, скрытый, как ему казалось, намеренно и именно от него. Однако руки Бахама были заняты провизией, и ему пришлось пройти мимо. Левая дверца вездехода была распахнута, и положить продукты на сиденье не составило большого труда.
Освободившись от своей ноши, Бахам вернулся к заинтересовавшему его предмету. Судя по траве, приподнявшей края палатки, он лежал здесь совсем недавно. Мальчишке почему-то показалось, что здесь для него приготовлен сюрприз. Родители очень любили дарить ему подарки, но сын до последнего момента не должен был догадываться о том, что ждет его.
Забыв о том, где он находится, Бахам нагнулся и резко откинул край палатки, заранее улыбаясь. Но на него вытаращились уже начавшие мутнеть глаза, лишенные век. Обезображенный труп пылал обнаженной плотью мускулов. Он уже начал источать тонкий запах тления. Его руки, уложенные вдоль тела, сверкали белыми костями и сухожилиями, голова запрокинулась назад, и зубы соперничали блеском с белками глаз.
Мальчик всего за секунду сумел охватить взглядом эту ужасную картину. Потом ноги его ослабели, и он мягко шлепнулся задом в траву. Полог вернулся на прежнее место. Шок, вызванный потрясением, длился несколько минут. Бахам как будто бы спал без снов и вдруг проснулся.
Вскочив на ноги, он бросился к вездеходу. Но теперь ему снова везде мерещились обезображенные тела его недавних спутников. Прежде чем влезть в салон, мальчик издалека обшарил его глазами. Не обнаружив ничего подозрительного, он встал на подножку и еще раз как следует огляделся. Однако никаких признаков других людей — живых или мертвых — нигде не было. Несмотря на это, успокоение не приходило. Хотелось хоть чем-нибудь защититься, отгородиться от окружающего мира, и дверца вездехода была слишком ненадежной, слишком хрупким предохранением.
Только тогда Бахам вспомнил про ружье. Он пошарил глазами по салону, но не нашел его. Из машины выходить не хотелось. Ему казалось, что те же силы, которые обезобразили и бросили здесь труп, тотчас же примутся за него, едва он окажется снаружи. И тут он подумал о том, что ружья должны быть в каждом вездеходе. Он пролез в багажное отделение и достал ружье. Оно было точно таким же, как и то, старое. Разница в комплектации состояла только в том, что в машине не оказалось ни одного патрона. Бахам обыскал все и даже заглянул в казенник ружья, но боеприпасов не нашел. Так или иначе, нужно было вернуться и поискать заряженное ружье.
Ему было очень трудно заставить себя открыть дверь и выглянуть наружу. К счастью, оружие оказалось на самом виду, у стола. Правда, пройти к нему нужно было мимо страшного свертка. Некоторое время мальчик чего-то выжидал, а потом отчаянно, как в воду, бросился к столу. Путь туда и обратно он покрыл в считанные секунды и перевел дух, только когда вернулся в машину.
Озеро играло веселыми бликами. Налетевший неведомо откуда ветерок развел волну, и солнечные зайчики резвились по скалам, поляне, по лицу Бахама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49