Насколько мне кажется, это совершеннейший случай общей аварии. Представляете, такого в космосе еще никогда не было! Просто восхитительно!
Некоторые люди не приспособлены для ношения готовой одежды. Когда он поднимал руки, большая часть его костюма следовала за ними, отчего он приобретал вид горбуна.
— Что такое «случай общей аварии»?
— О, общая авария — универсальный принцип навигаторского права, понимаете — суда, грузы? Оно: м-м: хорошо иллюстрируется решением родосского суда о том, что, если товар был выброшен за борт для того, чтобы облегчить корабль, ущерб, выразившийся в неполучении прибыли, должен быть возмещен согласно долям ответственности. Самое очаровательное, что в космосе этот закон еще не применялся. Но принципы одинаковы, так что он должен действовать.
Я взглянул на Пайпер, которая беспомощно пожала плечами. Я попытался подвести Омуру поближе к той планете, на которой сейчас находился.
— Я не знаю, очень ли поможет делу справка о продувке трюмов с целью облегчить корабль. Мистер Омура, давайте немного отступим — что такое родосский закон?
— О, знаете ли, родосский морской закон назван по городу-государству Родос в Древней Греции и относится примерно к шестому веку до нашей эры. Просто очаровательно!
— Ах, вот оно что, — сказал я тихонько.
— Нет, это совершенно очаровательно. Просто удивительно, до чего эти греки были современны в некоторых вопросах. Конечно, пример, который я вам сейчас привел, — не больше чем иллюстрация к действию современного закона общей аварии, сам закон гораздо более сложен, чем может показаться. Гораздо: — Он снова взмахнул обеими руками.
— Понятно:
— Это будет первый случай! И естественно, остальные части этого дела просто пестрят удивительными и весьма неопределенными деталями. Мы имеем преступное деяние со стороны капитана Твердобокого, пиратство со стороны корабля с Мира Деннисона, где третья сторона -!пликсси*анская — не может быть представлена в суде по причине ненахождения в живых, захват судна военно-космическим флотом, не говоря уже о незаконном принятии командования с вашей стороны. Меня просто потрясает, что все это заверчено вокруг совершенно изумительного случая общей аварии. Два банка, три страховые компании — да это же может длиться годами! Это дело должно быть передано в Верховный суд Конфедерации!
— В Суд Конфедерации: У вас на планете есть железная дорога? — спросил я, схватившись за голову. — Мне бы хотелось лечь на рельсы и подождать поезда.
Он надул губы:
— Знаете, точно сказать не могу. Я не занимаюсь наземными перевозками.
— Хорошо, тогда давайте вернемся к моему делу. Если все же дойдет до суда, кто его выиграет? — Я посмотрел на Пайпер и покрутил пальцем у виска.
— Ха, нам об этом скажет судья. Он ведь для этого там и сидит, не правда ли? — Он потянулся и вытащил из-под стола клавиатуру компьютера. — Давайте заглянем в третий номер «Вестника межзвездной юриспруденции» и посмотрим, что там говорится о возмещении убытков. Заодно попрошу секретаршу напечатать обращение.
— М-м, спасибо, — буркнул я, глядя, как каблучок Пайпер незаметно завис над моей ногой, готовый вдавить мои пальцы в ковер. — Мне надо это обдумать. Я с вами свяжусь.
Мы вышли на улицу, погреться на солнышке.
— Не считая тебя и Катарины, остальные сорок восемь человек, с которыми я работал, встречался или пытался познакомиться, имели проблемы, даже когда проходили в двери и обходили углы. Ну почему мне так везет?
— Ты, наверное, привлекаешь их. Свояк свояка: и так далее. — Она дала мне секунду-другую подумать над этим, а потом с наигранным сочувствием поинтересовалась: — А ты ожидал сострадания?
— Тридцать четвертый класс, да?
Она высадила меня возле кабинета доктора Дениса как раз вовремя. Когда я вошел в приемную, медсестра полировала ногти. Ее волосы были подстрижены короче, чем мои, а левую руку увенчивал перстень с камнем большим, чем Гибралтарский утес.
— Я Кен Маккей. Мне назначено на это время. Она щелкнула мышкой компьютера.
— Вы космонавт? Заполните, пожалуйста, этот бланк, а наверху напишите номер вашего удостоверения члена Гильдии. Если потребуется дополнительная оплата, нам придется попросить вас выписать чек на расчетный счет в местном банке или заплатить наличными. Хорошо?
— Все ясно. Тогда лучше наличными.
— Отлично. Если изволите подождать, доктор Денис примет вас через несколько минут.
Я сел, заполнил бланк и поковырялся в пачке журналов шестилетней давности. Как только я нашел тот, который хотелось бы почитать, ассистент доктора Дениса, рыжеволосая женщина с усталыми глазами, пригласила меня в кабинет.
— Мистер Маккей? Меня зовут Дженис. Доктор Денис ждет вас.
— Называйте меня Кен. Рад познакомиться. Вы выглядите так, словно собрались идти домой. Я у вас последний сегодня?
— Да. Мне пора выпить пива. — Она с сочувствием посмотрела на меня. — Расслабьтесь. Я прямо вижу, как колотится ваше сердце.
— Я нервничаю, потому что меня пытались. убить, — соврал я.
Усаживая меня в кресло, она полюбопытствовала:
— Вы уже бывали у нас?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Ваше лицо кажется знакомым. А, я вспомнила. Вас показывали в новостях. — Она хихикнула. — Может, мне называть вас капитаном Бладом?
— Как?
— Ну, это пират такой был.
— Что?!
— Я всегда смотрю новости Лидии. Она требует полного и открытого расследования вашей пиратской деятельности. Вот у кого характер! Я рада, что она ни за что на меня не сердится. А в жизни вы лучше выглядите. Можно попросить у вас автограф?
— Что? Нет! — Я закрыл глаза. — Черт!
— Обычно у нас нет никаких новостей, так что Лидии приходится постараться, чтобы хоть что-нибудь откопать. Иначе здесь совсем скучно. — Она опять хихикнула. — Так, если вы откинетесь, я опущу спинку кресла, и мы начнем. Ой, а платить вы будете пиратскими сокровищами?
— Нет, — пробормотал я. Потом посмотрел на поднос с инструментами и спросил, указав на один интересный предмет: — А это что?
— Это? Это игла. Для анестезии.
— Разве у вас нет машины для анестезии? Она покачала головой:
— В Шенектади никто не умеет их обслуживать.
— Черт. Как в каменном веке.
Она снова хихикнула, а потом выглянула в холл.
— Доктор Денис, мы готовы. Прошло несколько минут.
— Доктор Денис, я говорю, мы готовы! — опять крикнула она. И через минутку, приложив руки рупором ко рту, взвизгнула: — Тревога! Все сюда!
— Вот черт! — ругнулся я.
Появился доктор Денис.
— Рад видеть вас, мистер Маккей. — Он пожал мне руку. — Вы пришли сюда:
— Просто проверить зубы, — поспешно сообщил я.
— Прекрасно. Сделаем ультразвук, чтобы посмотреть, нет ли у вас кариеса, а потом немного почистим зубной камень и отполируем. Откройте рот пошире и прикусите эту штуку, чтобы мы имели четкую картину.
Я укусил два куска пластика, которые он засунул мне в рот, а они укусили меня в ответ.
— Это займет всего одну минутку. — Дантист хихикнул; у его помощницы это получалось лучше.
Я начал считать до шестидесяти.
— Ага, — протянул он, глядя на экран, — ваши зубы в полном порядке. Нет и намека на кариес и никаких признаков воспаления на деснах. Оказывается, необходимо только немного почистить и отполировать. А можно я сделаю еще один снимочек? Я собираю зубы интересных людей, а у ваших такие милые длинные корни.
— Я разработал их, кусая людей, которые хотят получить мои снимки, — поделился я своим секретом, пытаясь не шепелявить, хотя рот был сплошь забит пластиком.
— Нет? — Доктор Денис, казалось, был разочарован. — Ну, хорошо. Ваша фотография в новостях так похожа на вас! А теперь просто расслабьтесь и помните, что больно не будет. Дженис, ты там не включишь музыку погромче?
Песенка называлась «Почему дураки влюбляются и почему дантисты лгут?».
В шесть я нашел Катарину сидящей в вестибюле отеля.
— Привет, как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Лучше, чем ты выглядишь. У тебя депрессия?
— У меня депрессия от прессы. Ты мне на это намекала?
— А у тебя с каждым разом все лучше получается. Ты заметил пикет у отеля?
— Только не это! — Я бросился к окну и прижался лицом к стеклу. Пять человек маршировали по кругу с плакатами в руках. — Кто это?
— Лига поддержки прав животных, — пояснила Катарина. — Ты видел плакаты?
— «Грызуны — лучшие друзья человека» и «Грызунам тоже нужна любовь — стреляйте в людей, а не в Грызунов». Я бы поставил им пятерку за старание и тройку за содержание.
— Я поговорила с ними, когда пришла. Они не хотят ничего плохого и очень стесняются. Кроме того, все три члена местного отделения Объединенного Союза за Гражданские Права провели пресс-конференцию, чтобы объявить о том, что они возбуждают дело против тебя.
— Что! За что еще?
— Они еще точно не решили, но уверены, что ты не мог не нарушить чьи-нибудь гражданские права.
— Ну почему я? Почему не Дэви Ллойд9 Это же он перевозил контрабандой наркотики и зарезал Фридо.
— Кен, Дэви Ллойд — уголовный подследственный, и у него тоже есть свои права. — Посмеявшись, она продолжила: — А если серьезно, Бим шепнула мне, что ты умудрился влипнуть в местную политику. В здешнее законодательство затесался один билль, позволяющий импортировать сельскохозяйственную продукцию Грызунов. Так как каждое действие в политике, которое не требует денежных затрат, всегда имеет равное по силе противодействие, местные профсоюзы и местные расисты образовали коалицию под лозунгом «Сделаем Мир Шайлера белым, черным и желтым». А их противники решили напасть на тебя. Я вздохнул:
— Боюсь, мне уже ничто не поможет, даже если сделать публичное заявление о том, что некоторые Грызуны — мои лучшие друзья, когда они, правда, не стреляют в меня.
— Поверь — не поможет. — Катарина поставила локоть на подлокотник и подперла подбородок ладошкой. — Это все твои затруднения?
— А ведь у меня могла бы быть спокойная, тихая работа, типа ловли крокодилов или обезвреживания мин.
Она кивнула:
— Да, кому-то всегда везет:
— Может, сбежим от прессы и пикетов и чем-нибудь займемся?
— Слушай, Кен, большую часть дня я плохо себя чувствовала. Мне надо посидеть за компьютером, чтобы обработать последнюю информацию. Может быть, завтра встретимся?
— Договорились.
Она ушла, а я вышел пройтись до «Гарцующего пони». У Гарри появилась новая вывеска: «Не стреляйте в пианиста — он играет как может». Он поставил Розали ночной барменшей, и теперь у него оставалось время позаботиться о клиентуре и отшить особо буйных представителей местного клана выпивох.
Мужчины Шенектади любят, чтобы их женщины были такими: большими, и я с порога заметил по лицу одного парня, что Розали не могла не оценить некоторые прелести своей новой работы. Я поприветствовал ее и только потом заметил две знакомые бесформенные фигуры, ссутулившиеся над столом. Та, которая повыше, помахала мне:
— Друг Кен, для меня это огромная радость. Фортуна благословила нас и вымостила дорогу под нашими ногами! Идите к нам!
— Доктор Бобр. Я удивлен, что вы еще разговариваете со мной, — воскликнул я.
— Тьфу-тьфу! Кен, вы знаете, я бы никогда не позволил простой политике, тем более родственной политике, вмешиваться в мои дружеские связи. Как говорит Баки: «Однажды обретенная дружба дороже золота и банкнотов».
Чивс добавил:
— Его Округлость подразумевает, что его полубратья имеют печальное стремление сокращать продолжительность жизни друг друга, поэтому данная ситуация для нас весьма привычна.
— И в самом деле, я иногда спрашиваю себя — что есть полубрат для полубрата? Тривиальная ссора за право наследования, кажется, весьма разгорелась в нынешний год, да, Чивс? Сколько там всего получилось — три брата и пара кузенов?
— Что-то около того, — подтвердил Чивс. — Друг Кен, его высочество считает, что его полубрат Генхис устроил заговор, чтобы поставить своего полубрата Адольфа в затруднительное положение, поэтому он не видит необходимости обвинять вас в чем-либо.
— Совершенно верно. Я уверен, что вы просто выполняли свой долг, как его понимали, или, как говорит Баки: «Правильное мышление иногда требует большого напряжения». С тех пор как папа несколько лет назад объявил о своем скором удалении от дел, кажется, не проходило месяца, чтобы не надо было идти на похороны. Какая докука! Друг Кен, что-то я забыл — в месяце тридцать дней или тридцать один?
— Да, — ответил я. Он наморщил нос.
— Со слов друга Катарины я понял, что вы разоружили двух вооруженных злодеев на борту вашего корабля. На меня произвело большое впечатление то, с какой отвагой и твердостью вы ведете себя в опасных ситуациях.
— Если бы я был еще чуть-чуть потверже, то стал бы совсем неповоротливым, — заметил я грустно и изложил им отредактированную версию сегодняшних событий.
— Так, — кивнул Бобр, — должен заметить, что у вас, судя по вашим словам, был очень утомительный день. И все же, как говорит Баки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49