— Должно быть, они выпали из четвертого трюма.
— Черт, с каждой минутой становится все интереснее.
— Так оно и есть, Кен. Не люблю быть пессимистом, но даже если эти ребята пока не видят нас через светлую изнанку твоей коричневой тучки, тучка-то трещит по всем швам. Мне кажется, скоро у нас будут проблемы.
— Корабль качается, помоги удержать его ровно. Думаю, один из "У"-каналов все-таки попал не совсем на свое место, когда я на полной скорости включил обратный ход. Вот так, хорошо. Да, я понял, что ты хочешь мне сказать, но есть две вещи, которые сработают в нашу пользу: во-первых, они не могут не увидеть эти белые пакетики, и я думаю, они не станут палить по ним изо всех орудий, если решат, что могут взорваться из-за них и сами.
— Неплохо. А что еще?
— Скажу, когда придумаю. — Я нажал кнопку внутрикорабельной связи. — Макхью, ты на месте?
— Черт, нет еще! — пришел ответ.
— Нечто большое и близкое, — сообщила Катарина, глядя на метеоритный экран.
— Компания?
— Она самая. Они сильно нас повредили. Эта ржавая мышеловка не годится для ответного удара. Есть какой-нибудь план, Кен?
— Я хочу сделать большое облако из гуано и кислорода. И пустить искру. В идеале мне бы хотелось, чтобы хорошенько бабахнуло, когда облако взорвется.
— А мы где будем?
— Надеюсь, далеко-далеко отсюда. На максимальном ускорении. Кажется, я вижу их на курсе градусов сто, они идут параллельно нашему курсу.
— Это они. Допустим, мы не взорвемся прежде, чем успеем убежать подальше настолько, чтобы перестать об этом беспокоиться. Как ты считаешь, сколько у нас шансов, что кислород с гуано смешаются достаточно хорошо для взрыва?
— Как сказано в Библии: «Из праха вышел и в прах обратишься…»
Она огляделась, вывела на дисплей мою модель и принялась обсчитывать ее.
— Я бы сказала, один к трем тысячам.
— Примерно так.
— Я и сама так подумала, — кивнула она. — Я слышала, ты цитировал Общие Правила, когда узурпировал командование?
— Я процитировал параграф 147.2-а, который может существовать, а может и не существовать. Короче говоря, мой захват капитанского мостика — такое же гуано, но в тот момент мне показалось, что это неплохая идея. Ты не хочешь попробовать?
— Нет, у тебя неплохо получается.
— Не жалеешь, что полетела с нами?
— Я никогда ни о чем не жалею, если это только не увеличивает объем моей талии. — Она отрегулировала выход энергии. — Боишься?
— Черт возьми, нет, — буркнул я, пытаясь придать себе храбрости. — Я испугался, когда первый снаряд просвистел мимо моего носа. А с тех пор уже дошел до полного ужаса.
— Ну, пока мы ждем, ты еще не вычислил, кто убил Фридо?
— Два голоса за тебя; Аннали говорит, что это сделал злой дух; и ни у кого нет никаких догадок. Я решил, что это кошка.
Она протянула руку и потрепала меня по шевелюре.
— Анна Катарина, знаешь, что меня больше всего беспокоит?
— Что?
— Когда я дотрагиваюсь до людей, потом обычно пересчитываю пальцы на руке, чтобы убедиться, а все ли я получил обратно.
— Постарайся, чтобы это не выглядело слишком слезливо. Твоя бывшая жена?…
— Она просто служит примером к общему правилу. Мне совсем не нравится, что лучший друг, который у меня есть на корабле, — это вампир, да еще и, возможно, бывший убийца.
Она попыталась улыбнуться.
— Кен, знаешь… — Она щелкнула меня по носу. — Ты вроде догадливый.
Я немного подумал, потом наклонился и поцеловал ее.
— Я давно собирался это сказать — ты вовсе не плохая.
— Эта лесть кружит мне голову. Может, поддадимся?
Я включил интерком:
— Макхью, как дела?
В ответ раздался взрыв ругательств.
— Проклятая штуковина застряла. Дай мне еще пятнадцать минут.
— Мы скоро там будем, — добавил Клайд.
— Где Твердозадый? — поинтересовался я.
— Заперся в спасательной шлюпке, — доложила Дайкстра.
— Что он там делает?
— Подожди немного… Спунер говорит, он там мочится… Черт, нет, она хотела сказать, молится.
— Спасибо. — Я выключил интерком.
Катарина улыбнулась:
— Я все поняла.
— Вот именно. Дэви Ллойд воспользовался тамошней рацией. Если они до сих пор не приняли его капитуляцию, думаю, уже и не примут.
— И что мы будем делать — лететь прямо вперед в течение пятнадцати минут, непрерывно молясь?
— Жду предложений.
— Ты действительно думаешь, что нам удастся отсюда выбраться?
Вообще— то в это время я думал, как выразить то, что крутилось у меня в голове, не показавшись слишком серьезным.
— Нет, — ответил я, не услышав ее вопроса. Наверное, у меня все было написано на лице.
Она улыбнулась, подняла руку и провела ладонью по моим волосам.
— Тогда у меня есть предложение.
Мы заперли дверь на мостик, и, черт возьми, я и не думал, что именно так проведу последние пятнадцать минут своей жизни. Катарина заставила меня держать одну руку на пульте, чтобы вести корабль по курсу, что было не очень-то честно. К тому времени, как Макхью вызвала меня по интеркому, мы подобрались к самому интересному.
— Ну вот, — доложила она. — Мы с Клайдом собрали все в кучу. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Мы с Катариной разъединились.
— Нет, не знаю, но быстро учусь, — пробормотал я и посмотрел на Катарину. — Мы готовы?
Она пожала плечами. Наше маленькое коричневое облачко быстро теряло плотность, скрывая нас не больше, чем может скрыть мокрая ночная сорочка.
Я включил интерком:
— Макхью! Сосчитай вслух до тридцати, вытолкни все наружу, да не забудь про выключатель.
Первые пять цифр, которые она произнесла, все как одна рифмовались со словом «мать».
— Я дам полное ускорение через двадцать секунд после того, как Макхью выпихнет подарочек, — шепнул я Катарине. — Ты должна мне помочь, взяв управление тем боковым двигателем, который пока не сломался.
— Так точно, капитан Блад.
— Держи корабль на курсе, Джереми, пока я не выжму из этого ведра все, на что оно способно.
— Похоже, сейчас и этого будет недостаточно.
— Пошло! — крикнула Макхью в интерком.
— Дайкстра, что там Дэви плетет? — вдруг вспомнил я.
— Он рассказывает им о бомбе!
— Тысяча чертей! Тяжко же нам придется. Мы подождали.
— Даю ускорение, — объявил я. Катарина держала корабль на курсе. — О, Катарина…
Она опять потрепала меня по волосам.
— Кен, прибереги сантименты до той минуты, когда мы увидим, чем все это кончится… Гони, они сбросили ход и выпустили ракеты! Кажется, и лазеры пошли в ход!
Мы пулей выскочили из мишуры, оставив вражеский корабль в пресловутом облаке навоза.
— Они палят по нас из всего, что имеют, — заметила Катарина. — Справа сзади.
— Это не важно! Ты можешь сказать, как быстро они сбрасывают скорость?
На заднем экране полыхнула небольшая белая вспышка.
— Не сработало, — отметила Катарина. От крохотного взрыва во все стороны разлетелись маленькие вихри жабьего помета и мишуры.
— Значит, мы покойники.
— Нет, погоди, — среди мишуры и помета их ракеты потеряли курс и разлетаются теперь в разных направлениях. Одна из них полностью развернулась и, кажется, летит к своему же кораблю. Они пытаются изменить курс…
Внезапно наш кормовой экран опустел — вся его поверхность стала ослепительно белой. Взрывная волна прошла далеко позади.
— …но недостаточно быстро, — закончила Катарина.
— Разрази меня гром, — выдохнул я с чувством, отвечая в основном на ее последнее замечание.
— Кен, не могу сказать, как я сомневалась в этой твоей затее, — проговорила Катарина с точно выверенной долей почтения, и я почувствовал, как потеплело у меня на душе.
— Мы их сделали. Все могут оставить боевые посты, — сообщил я в интерком. — Всем ставлю выпивку.
— Черт! — услышал я Макхью.
— Ты права, Аннали.
На другом конце провода шумно ликовали. Я выключил интерком и посмотрел на Катарину:
— Наверное, уже поздновато спрашивать, но все же — может, мне стоит почистить зубы и принять душ?
Катарине пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
— Незачем.
— Я и сам так подумал. Да что там, Маклендон — всего три процента населения восприимчивы, так?
— Неужели ты думаешь, что тебе может повезти дважды за один день?
— Трижды. Как же ты заполучила Маклендона?
— То ли от дверной ручки, то ли аист принес — я уж и забыла.
— Задай глупый вопрос… — Я включил интерком. — Эй, Макхью, скажи Твердозадому и Бо-бо, чтобы шли сюда. Это все же их вахта.
— Сейчас найдем Бо-бо и отправим его к вам. Твердозадый задержится. Ему надо переодеть штаны.
Я повернулся к Катарине:
— Как ты думаешь, там кто-нибудь уцелел? Она покачала головой:
— Вряд ли. На аварийных частотах никаких сообщений, а все обломки, кажется, очень маленькие.
— Хорошо. А вот нам надо чиниться. — Я еще раз включил интерком и передал всем: — Через десять минут прекращаю продольное вращение. Убедитесь, что все вещи закреплены. — Потом снова повернулся к Катарине: — Это ведро никогда больше не сможет убежать от опасности, если будет иметь такую форму, как сейчас. Как ты смотришь на то, чтобы мы вышли наружу и залатали дырки?
Она улыбнулась и козырнула:
— Принимается. Знаешь, у нас есть еще десять минут.
Таковых оказалось почти двадцать. Я решил, что если уж и вхожу в три Маклендоновых процента, все равно волноваться уже поздно.
Теоретически работа за бортом была довольно простой, да и практически не очень сложной. Всего-то и надо было вылезти, положить заплатки на дыры и приварить их. Мы надели костюмы, пристегнули спасательные лини и выпустили воздух из воздушного шлюза, который на кораблях «Кобольд»-класса для пущего удобства оборудован механической рукой и грузовыми поддонами. Еще я прихватил с собой ломик, который, разумеется, был нужен мне вовсе не для приваривания заплат. Выбравшись на наружную сторону обшивки и вытащив заплаты, мы с Катариной прислонили друг к другу наши шлемы, чтобы не включать радио.
— Не хочешь перед тем, как начать ремонт, заглянуть в чужие каюты или, может быть, мне это сделать? — предложила Катарина.
— Ты читаешь мои мысли. Я бы посмотрел каюты Дайкстры и Макхью. Думаю, в дыру я пролезу. Возьму с собой наружную и внутреннюю заплаты и паяльник. Дай мне минут десять. Потом прилетай с новыми панелями, а я тебя встречу на спуске.
Она кивнула. Пластины наружной обшивки весили не много, но сварить их было невозможно.
Я прыгнул, выбрав линь подлиннее, так, чтобы по пологой параболе попасть на нужное место. Отталкиваясь, я посмотрел на воздушный шлюз, и мне показалось, что кто-то смотрит на нас из внутренних дверей. Я приземлился на корпус корабля на расстоянии примерно одной трети его окружности и немного стравил линь.
Дыра в стене гостиной Макхью и Дайкстры оказалась достаточно большой, чтобы в нее можно было пролезть. Края гладко оплавились, но все же я очень старался не порвать гермокостюм, потому что это еще более плохая примета, чем даже пройти под стремянкой. Сначала я обшарил каюту Дайкстры.
Поймал летавшую фотографию ее дочери и осторожно отложил снимок в сторону. Быстрый обыск показал, что ничего нового там не появилось, и я перешел в каюту Макхью, где, воспользовавшись ломиком, забрался в шкафчик. Среди прочего барахла там плавал пакетик с белым порошком. Я поймал его, положил и принялся за ее стол. Пошарив по ящикам, я ничего не обнаружил, но, впихивая их назад, случайно задел нижнюю часть одного из них, и что-то отлетело вбок. Это была половинка старой монеты, залитая в воск, — она не упала вниз, а стала летать вокруг меня. Я сунул ее в карман и потянул за веревку, чтобы выбраться тем же путем, что и пришел.
И тем не менее остался на месте. Линь плавно летел ко мне. Я смотал его, стараясь не думать, чем могло бы все это кончиться, останься я на корпусе корабля. Конец линя был отрезан, вероятно в воздушном шлюзе. Поэтому прежде чем выбраться наружу, я подлетел к двери кабины и привязался к дверной ручке.
Не успел я протиснуться в открытый космос, как из-за горизонта прилетела Катарина. И сразу крепко меня обняла. Может быть, она и притворялась, но мне все равно было очень приятно.
— Ты не принесла пластины, — попенял я.
— Ну и что, Кен. Ну и что. Принесем позже. — Она укоризненно посмотрела на меня. — Не стану шутить насчет конца вьющейся веревочки. Когда я увидела, как линь улетает, у меня чуть сердце не оборвалось. Это не случайность.
— И в самом деле.
Кто бы ни держал нож, он все еще находился на том конце и мог бы легко покончить со всем делом, когда Катарина прыгнула ко мне и борт корабля заслонил от нее шлюз. Я не мог не подумать, что она рискнула жизнью, чтобы попытаться спасти мою. Это в случае, если не она сама перерезала линь. Я дернул за ее нить Ариадны.
— Может, это звучит сентиментально, но давай будем держаться за руки, когда прыгнем назад. Просто на всякий случай.
Пока мы летели, я коснулся своим шлемом ее шлема:
— Я так понимаю, ты разузнала, где находился каждый из нас, когда мы встретились.
— Дай подумать. Мы с тобой провели вечер в «Гарцующем пони». Макхью была в «Белом олене», Дайкстра — в таверне Смейда, О'Дей — у Каллахэна, а Спунер — у Гейвагана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Черт, с каждой минутой становится все интереснее.
— Так оно и есть, Кен. Не люблю быть пессимистом, но даже если эти ребята пока не видят нас через светлую изнанку твоей коричневой тучки, тучка-то трещит по всем швам. Мне кажется, скоро у нас будут проблемы.
— Корабль качается, помоги удержать его ровно. Думаю, один из "У"-каналов все-таки попал не совсем на свое место, когда я на полной скорости включил обратный ход. Вот так, хорошо. Да, я понял, что ты хочешь мне сказать, но есть две вещи, которые сработают в нашу пользу: во-первых, они не могут не увидеть эти белые пакетики, и я думаю, они не станут палить по ним изо всех орудий, если решат, что могут взорваться из-за них и сами.
— Неплохо. А что еще?
— Скажу, когда придумаю. — Я нажал кнопку внутрикорабельной связи. — Макхью, ты на месте?
— Черт, нет еще! — пришел ответ.
— Нечто большое и близкое, — сообщила Катарина, глядя на метеоритный экран.
— Компания?
— Она самая. Они сильно нас повредили. Эта ржавая мышеловка не годится для ответного удара. Есть какой-нибудь план, Кен?
— Я хочу сделать большое облако из гуано и кислорода. И пустить искру. В идеале мне бы хотелось, чтобы хорошенько бабахнуло, когда облако взорвется.
— А мы где будем?
— Надеюсь, далеко-далеко отсюда. На максимальном ускорении. Кажется, я вижу их на курсе градусов сто, они идут параллельно нашему курсу.
— Это они. Допустим, мы не взорвемся прежде, чем успеем убежать подальше настолько, чтобы перестать об этом беспокоиться. Как ты считаешь, сколько у нас шансов, что кислород с гуано смешаются достаточно хорошо для взрыва?
— Как сказано в Библии: «Из праха вышел и в прах обратишься…»
Она огляделась, вывела на дисплей мою модель и принялась обсчитывать ее.
— Я бы сказала, один к трем тысячам.
— Примерно так.
— Я и сама так подумала, — кивнула она. — Я слышала, ты цитировал Общие Правила, когда узурпировал командование?
— Я процитировал параграф 147.2-а, который может существовать, а может и не существовать. Короче говоря, мой захват капитанского мостика — такое же гуано, но в тот момент мне показалось, что это неплохая идея. Ты не хочешь попробовать?
— Нет, у тебя неплохо получается.
— Не жалеешь, что полетела с нами?
— Я никогда ни о чем не жалею, если это только не увеличивает объем моей талии. — Она отрегулировала выход энергии. — Боишься?
— Черт возьми, нет, — буркнул я, пытаясь придать себе храбрости. — Я испугался, когда первый снаряд просвистел мимо моего носа. А с тех пор уже дошел до полного ужаса.
— Ну, пока мы ждем, ты еще не вычислил, кто убил Фридо?
— Два голоса за тебя; Аннали говорит, что это сделал злой дух; и ни у кого нет никаких догадок. Я решил, что это кошка.
Она протянула руку и потрепала меня по шевелюре.
— Анна Катарина, знаешь, что меня больше всего беспокоит?
— Что?
— Когда я дотрагиваюсь до людей, потом обычно пересчитываю пальцы на руке, чтобы убедиться, а все ли я получил обратно.
— Постарайся, чтобы это не выглядело слишком слезливо. Твоя бывшая жена?…
— Она просто служит примером к общему правилу. Мне совсем не нравится, что лучший друг, который у меня есть на корабле, — это вампир, да еще и, возможно, бывший убийца.
Она попыталась улыбнуться.
— Кен, знаешь… — Она щелкнула меня по носу. — Ты вроде догадливый.
Я немного подумал, потом наклонился и поцеловал ее.
— Я давно собирался это сказать — ты вовсе не плохая.
— Эта лесть кружит мне голову. Может, поддадимся?
Я включил интерком:
— Макхью, как дела?
В ответ раздался взрыв ругательств.
— Проклятая штуковина застряла. Дай мне еще пятнадцать минут.
— Мы скоро там будем, — добавил Клайд.
— Где Твердозадый? — поинтересовался я.
— Заперся в спасательной шлюпке, — доложила Дайкстра.
— Что он там делает?
— Подожди немного… Спунер говорит, он там мочится… Черт, нет, она хотела сказать, молится.
— Спасибо. — Я выключил интерком.
Катарина улыбнулась:
— Я все поняла.
— Вот именно. Дэви Ллойд воспользовался тамошней рацией. Если они до сих пор не приняли его капитуляцию, думаю, уже и не примут.
— И что мы будем делать — лететь прямо вперед в течение пятнадцати минут, непрерывно молясь?
— Жду предложений.
— Ты действительно думаешь, что нам удастся отсюда выбраться?
Вообще— то в это время я думал, как выразить то, что крутилось у меня в голове, не показавшись слишком серьезным.
— Нет, — ответил я, не услышав ее вопроса. Наверное, у меня все было написано на лице.
Она улыбнулась, подняла руку и провела ладонью по моим волосам.
— Тогда у меня есть предложение.
Мы заперли дверь на мостик, и, черт возьми, я и не думал, что именно так проведу последние пятнадцать минут своей жизни. Катарина заставила меня держать одну руку на пульте, чтобы вести корабль по курсу, что было не очень-то честно. К тому времени, как Макхью вызвала меня по интеркому, мы подобрались к самому интересному.
— Ну вот, — доложила она. — Мы с Клайдом собрали все в кучу. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Мы с Катариной разъединились.
— Нет, не знаю, но быстро учусь, — пробормотал я и посмотрел на Катарину. — Мы готовы?
Она пожала плечами. Наше маленькое коричневое облачко быстро теряло плотность, скрывая нас не больше, чем может скрыть мокрая ночная сорочка.
Я включил интерком:
— Макхью! Сосчитай вслух до тридцати, вытолкни все наружу, да не забудь про выключатель.
Первые пять цифр, которые она произнесла, все как одна рифмовались со словом «мать».
— Я дам полное ускорение через двадцать секунд после того, как Макхью выпихнет подарочек, — шепнул я Катарине. — Ты должна мне помочь, взяв управление тем боковым двигателем, который пока не сломался.
— Так точно, капитан Блад.
— Держи корабль на курсе, Джереми, пока я не выжму из этого ведра все, на что оно способно.
— Похоже, сейчас и этого будет недостаточно.
— Пошло! — крикнула Макхью в интерком.
— Дайкстра, что там Дэви плетет? — вдруг вспомнил я.
— Он рассказывает им о бомбе!
— Тысяча чертей! Тяжко же нам придется. Мы подождали.
— Даю ускорение, — объявил я. Катарина держала корабль на курсе. — О, Катарина…
Она опять потрепала меня по волосам.
— Кен, прибереги сантименты до той минуты, когда мы увидим, чем все это кончится… Гони, они сбросили ход и выпустили ракеты! Кажется, и лазеры пошли в ход!
Мы пулей выскочили из мишуры, оставив вражеский корабль в пресловутом облаке навоза.
— Они палят по нас из всего, что имеют, — заметила Катарина. — Справа сзади.
— Это не важно! Ты можешь сказать, как быстро они сбрасывают скорость?
На заднем экране полыхнула небольшая белая вспышка.
— Не сработало, — отметила Катарина. От крохотного взрыва во все стороны разлетелись маленькие вихри жабьего помета и мишуры.
— Значит, мы покойники.
— Нет, погоди, — среди мишуры и помета их ракеты потеряли курс и разлетаются теперь в разных направлениях. Одна из них полностью развернулась и, кажется, летит к своему же кораблю. Они пытаются изменить курс…
Внезапно наш кормовой экран опустел — вся его поверхность стала ослепительно белой. Взрывная волна прошла далеко позади.
— …но недостаточно быстро, — закончила Катарина.
— Разрази меня гром, — выдохнул я с чувством, отвечая в основном на ее последнее замечание.
— Кен, не могу сказать, как я сомневалась в этой твоей затее, — проговорила Катарина с точно выверенной долей почтения, и я почувствовал, как потеплело у меня на душе.
— Мы их сделали. Все могут оставить боевые посты, — сообщил я в интерком. — Всем ставлю выпивку.
— Черт! — услышал я Макхью.
— Ты права, Аннали.
На другом конце провода шумно ликовали. Я выключил интерком и посмотрел на Катарину:
— Наверное, уже поздновато спрашивать, но все же — может, мне стоит почистить зубы и принять душ?
Катарине пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
— Незачем.
— Я и сам так подумал. Да что там, Маклендон — всего три процента населения восприимчивы, так?
— Неужели ты думаешь, что тебе может повезти дважды за один день?
— Трижды. Как же ты заполучила Маклендона?
— То ли от дверной ручки, то ли аист принес — я уж и забыла.
— Задай глупый вопрос… — Я включил интерком. — Эй, Макхью, скажи Твердозадому и Бо-бо, чтобы шли сюда. Это все же их вахта.
— Сейчас найдем Бо-бо и отправим его к вам. Твердозадый задержится. Ему надо переодеть штаны.
Я повернулся к Катарине:
— Как ты думаешь, там кто-нибудь уцелел? Она покачала головой:
— Вряд ли. На аварийных частотах никаких сообщений, а все обломки, кажется, очень маленькие.
— Хорошо. А вот нам надо чиниться. — Я еще раз включил интерком и передал всем: — Через десять минут прекращаю продольное вращение. Убедитесь, что все вещи закреплены. — Потом снова повернулся к Катарине: — Это ведро никогда больше не сможет убежать от опасности, если будет иметь такую форму, как сейчас. Как ты смотришь на то, чтобы мы вышли наружу и залатали дырки?
Она улыбнулась и козырнула:
— Принимается. Знаешь, у нас есть еще десять минут.
Таковых оказалось почти двадцать. Я решил, что если уж и вхожу в три Маклендоновых процента, все равно волноваться уже поздно.
Теоретически работа за бортом была довольно простой, да и практически не очень сложной. Всего-то и надо было вылезти, положить заплатки на дыры и приварить их. Мы надели костюмы, пристегнули спасательные лини и выпустили воздух из воздушного шлюза, который на кораблях «Кобольд»-класса для пущего удобства оборудован механической рукой и грузовыми поддонами. Еще я прихватил с собой ломик, который, разумеется, был нужен мне вовсе не для приваривания заплат. Выбравшись на наружную сторону обшивки и вытащив заплаты, мы с Катариной прислонили друг к другу наши шлемы, чтобы не включать радио.
— Не хочешь перед тем, как начать ремонт, заглянуть в чужие каюты или, может быть, мне это сделать? — предложила Катарина.
— Ты читаешь мои мысли. Я бы посмотрел каюты Дайкстры и Макхью. Думаю, в дыру я пролезу. Возьму с собой наружную и внутреннюю заплаты и паяльник. Дай мне минут десять. Потом прилетай с новыми панелями, а я тебя встречу на спуске.
Она кивнула. Пластины наружной обшивки весили не много, но сварить их было невозможно.
Я прыгнул, выбрав линь подлиннее, так, чтобы по пологой параболе попасть на нужное место. Отталкиваясь, я посмотрел на воздушный шлюз, и мне показалось, что кто-то смотрит на нас из внутренних дверей. Я приземлился на корпус корабля на расстоянии примерно одной трети его окружности и немного стравил линь.
Дыра в стене гостиной Макхью и Дайкстры оказалась достаточно большой, чтобы в нее можно было пролезть. Края гладко оплавились, но все же я очень старался не порвать гермокостюм, потому что это еще более плохая примета, чем даже пройти под стремянкой. Сначала я обшарил каюту Дайкстры.
Поймал летавшую фотографию ее дочери и осторожно отложил снимок в сторону. Быстрый обыск показал, что ничего нового там не появилось, и я перешел в каюту Макхью, где, воспользовавшись ломиком, забрался в шкафчик. Среди прочего барахла там плавал пакетик с белым порошком. Я поймал его, положил и принялся за ее стол. Пошарив по ящикам, я ничего не обнаружил, но, впихивая их назад, случайно задел нижнюю часть одного из них, и что-то отлетело вбок. Это была половинка старой монеты, залитая в воск, — она не упала вниз, а стала летать вокруг меня. Я сунул ее в карман и потянул за веревку, чтобы выбраться тем же путем, что и пришел.
И тем не менее остался на месте. Линь плавно летел ко мне. Я смотал его, стараясь не думать, чем могло бы все это кончиться, останься я на корпусе корабля. Конец линя был отрезан, вероятно в воздушном шлюзе. Поэтому прежде чем выбраться наружу, я подлетел к двери кабины и привязался к дверной ручке.
Не успел я протиснуться в открытый космос, как из-за горизонта прилетела Катарина. И сразу крепко меня обняла. Может быть, она и притворялась, но мне все равно было очень приятно.
— Ты не принесла пластины, — попенял я.
— Ну и что, Кен. Ну и что. Принесем позже. — Она укоризненно посмотрела на меня. — Не стану шутить насчет конца вьющейся веревочки. Когда я увидела, как линь улетает, у меня чуть сердце не оборвалось. Это не случайность.
— И в самом деле.
Кто бы ни держал нож, он все еще находился на том конце и мог бы легко покончить со всем делом, когда Катарина прыгнула ко мне и борт корабля заслонил от нее шлюз. Я не мог не подумать, что она рискнула жизнью, чтобы попытаться спасти мою. Это в случае, если не она сама перерезала линь. Я дернул за ее нить Ариадны.
— Может, это звучит сентиментально, но давай будем держаться за руки, когда прыгнем назад. Просто на всякий случай.
Пока мы летели, я коснулся своим шлемом ее шлема:
— Я так понимаю, ты разузнала, где находился каждый из нас, когда мы встретились.
— Дай подумать. Мы с тобой провели вечер в «Гарцующем пони». Макхью была в «Белом олене», Дайкстра — в таверне Смейда, О'Дей — у Каллахэна, а Спунер — у Гейвагана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49