Ему может удастся полностью выгнать малва из нижней долины. Им придется перегруппировываться в Суккуре и верхней долине к северу от прохода за Суккуром.
Если у Велисария получится — и при условии, что его армии и армии Хусрау удастся спасти достаточно местных жителей, — он займет позиции, с которых малва даже не смогут надеяться его выгнать. По крайней мере, пока римляне и их союзники аксумиты имеют преимущество на море. Вся нижняя долина реки Инд будет в безопасности в римских и персидских руках. Достаточно обширная и богатая территория, чтобы обеспечить их гораздо большим, чем просто предоставить плацдарм для высадки морского десанта. Театр военных действий тогда полностью переместится на индийскую территорию.
— Весь Синд… — пробормотал он.
Маврикий, как обычно, за исключением тех случаев, когда хитрый разум Велисария рассматривал какую-то особенно необычную стратегию, следил за мыслями командующего.
— Напомни мне сделать Антонине комплимент насчет ее женской интуиции, — сказал хилиарх с улыбкой.
— А ведь это правда! — рассмеялся Велисарий. Его собственная улыбка была широкой и против обыкновения не хитрой.
Опыт последних нескольких дней очень хорошо дал ему понять, что настойчивость Антонины в конце концов дала ему немалое преимущество. Получается, его жена оказалась мудрее опытных солдат. Судя по всему тому, что видел Велисарий, малва оказались застигнуты врасплох. По крайней мере, они были настолько удивлены, насколько может давний враг быть удивлен вторжению. Велисарий хрипло рассмеялся.
— Подозреваю, что отличная разведывательная сеть Нанды Лала сработала против него, — заметил Велисарий. — Он знал, что мы не станем атаковать так скоро. Сотни шпионов передавали ему информацию на каждой стадии нашей подготовки. Точную информацию — вплоть до каждой амфоры с зерном. Конечно, после того как мы поменяли планы и начали быстро собираться, они и об этом услышали. Но…
— Слишком поздно, — закончил фразу Маврикий. — Это проблема, когда живешь в гигантской и могущественной империи. Она слишком большая, чтобы можно было быстро реагировать.
«Как стегозавр , — вставил Эйд и послал в сознание Велисария изображение огромной, странного вида рептилии. — К тому времени, как нервный импульс дойдет до его мозга… Да, это мозг Линка, а не глупой рептилии. Но Линк не вездесущ. Он не обладает магическими возможностями. Он не ясновидящий. Он полагается на информацию, которой его обеспечивают другие.»
Слова Эйда напомнили Велисарию о фразе, которую кристалл время от времени использовал, когда переходил на язык будущего, привыкшего к искусственному интеллекту. Раньше смысл этого выражения никогда полностью не доходил до Велисария.
И снова полководец улыбнулся.
«ГИГО . Мусор введешь, мусор получишь».
Маврикий не до конца разделял веселье Велисария.
— Они достаточно скоро оправятся от удивления. Может, недостаточно быстро, и мы сможем взять Синд до Суккура и проход за ним. Но это не принесет нам особой пользы, если мы не найдем людей, доставлявших бы нам провиант. И это не упоминая о поддержании в рабочем состоянии ирригационной системы. Не упоминая о нормальном функционировании деревень и городов.
Седой хилиарх гневно посмотрел на ковер из доабов, тянувшийся до самого горизонта. Множество блестевших на солнце каналов и рек удерживали участки сухой земли на месте, подобно тому, как свинцовое обрамление не позволяет рассыпаться цветному витражному стеклу.
— Представь, как это делают солдаты. Хоть большинство из них и были крестьянами не так давно. Нам потребуется половина армии, чтобы заставить другую половину работать.
Велисарий снова поднес к глазам подзорную трубу.
— Если я только не ошибся в догадках, Маврикий, то эти луга и пастбища просто кишат крестьянами. К этому времени малва вероятно уже начали резню, и новости распространяются быстро. — Он нарисовал подзорной трубой в воздухе круг и показал на север. — Кроме того, они не должны быть очень рады нашему приближению.
Маврикий не стал спорить. Он знал по собственному опыту, и как крестьянин, и как катафракт, каким сообразительным и хитроумным может быть сельское население, когда дело касается того, чтобы держаться вне поля зрения проходящей армии. И еще знал, что обычно на то имеются веские основания.
Получалось, что крестьянам в сущности нечего бояться армии Велисария. Что армия — это все, что может спасти их жизни. Но Маврикий прекрасно знал, что у римлян столько же шансов «убедить» в этом индийских крестьян, как у кошки внушить мышам, что она — вегетарианка. В особенности крестьян, которые к этому времени уже полвека находятся под сапогом малва. Вначале придется выгнать людей из укрытий. И только тогда, всеми силами показывая свои добрые намерения, римляне могут надеяться привлечь их на свою сторону, и, по крайней мере, получить их неохотное согласие и помощь. И все это следует делать достаточно быстро или направляющаяся в Синд римская армия начнет голодать. Маврикий начал говорить что-то по этому поводу, но затем, увидев внезапное напряжение, с который Велисарий прижал к глазам подзорную трубу, хилиарх замолчал. Что-то происходило.
— Я думаю… — пробормотал Велисарий. — Я думаю… — Мгновение спустя он удовлетворенно кивнул.
— Уверен в этом. Это Аббу стоит на носу приближающейся галеры. И гребцы работают веслами с удвоенной скоростью.
Велисарий резким движением сложил подзорную трубу. Хитрое приспособление собралось со слабым щелчком. Великолепная работа напомнила Маврикию об Иоанне Родосском, сделавшем эту вещь, и на него накатила волна грусти.
Однако это была слабая волна и накатила она ненадолго. Маврикий уже несколько десятилетий был солдатом. Мужчины умирают на войне, таков один из ее законов. Достаточно часто, как в случае Иоанна, от того, что просто не повезло.
— Наконец-то! — воскликнул Велисарий. — Мы получим настоящие новости. Аббу не стал бы возвращаться — определенно не на боевой галере, идущей в два раза быстрее, чем обычно, — если бы у него не было новостей.
Маврикий удовлетворенно буркнул что-то себе под нос. Как и Велисарий, как и любой солдат, достойный называться солдатом, он ненавидел, когда его заставляли маневрировать вслепую. А со времени захвата Бароды и нескольких стычек с подразделениями малва в дельте римляне потеряли контакт с врагом. Кто-то командовании малва быстро оценил обстановку, это стало ясно, и приказал отступать.
Но куда они отступили? Сколько их? Как далеко они намерены отступать? Эти вопросы и сотня других ос вались без ответов.
Аббу кое-что прояснил, едва взобрался на борт небольшого флагманского корабля Велисария. Старый араб улыбался и чуть ли не приплясывал от возбуждения.
— Хусрау ударил по ним, как лавина! — выпалил он. Затем хлопнул в ладоши. — Разбил малва за пределами Суккура, когда эти дураки устроили вылазку, думая, что выступают против одной лишь легкой конницы! Ха! Персидские дехганы! Малва, наверное, описались, когда поняли… а затем… — Старший разведчик сделал драматическую паузу и снова хлопнул в ладоши. — А затем он взял сам город!
Велисарий с Маврикием на мгновение застыли.
— Он взял Суккур? — переспросил Велисарий. — Но предполагалось, что город окружен стенами. Я даже получил их описание от двух своих шпионов!
— И у него не было осадных орудий, — запротестовал Маврикий.
Аббу улыбнулся.
— Да, город на самом деле окружен стенами, командир. И очень большими — я сам их видел. — Улыбка стала шире. — Достаточно толстыми, чтобы удержать огромную армию малва, которая сама теперь их штурмует.
Маврикий все еще пытался разгадать загадку. Быстро соображающий Велисарий же быстро пришел к единственному возможному решению.
— Население восстало. Как только пришли сведения о том, как Хусрау разбил малва в поле, население поднялось против гарнизона.
Аббу яростно закивал.
— И перерезало множество ублюдков до того, как прибыл Хусрау. Конечно, они не смогли бы справиться со всем гарнизоном после того, как те пришли в себя, но они выгнали солдат с одной из стен на достаточно долгое время, чтобы открыть ворота. А когда в городе оказались персы, малва превратились в падаль.
Мысли Велисария все еще были далеко. Его взгляд был прикован к северному горизонту, словно силой воли он мог разглядеть все, что происходило в Суккуре. Затем он медленно обвел взглядом окружающую местность
— Я ошибся, — пробормотал он. — Я видел только их страх. — Он говорил наполовину ошеломленно и наполовину грустно. — Я слишком долго был солдатом.
Эйд понял его, даже если не понял никто другой.
«Малва терроризировали их на протяжении двух поколений. А теперь прибывает император чуть ли не сказочной Персии, овеянный доблестью и славой, с грохотом вылетает из пустыни, окруженный железными дехганами, — мысли были мягкими и теплыми. — Даже крестьяне Синда слышали рассказы о Рустаме и его огромной булаве величиной с голову быка. Туманные легенды, да еще и принадлежащие другому народу. Но несмотря на покрытую шрамами память, они захотят поверить этим легендам. В особенности теперь, когда малва точат топор».
— Да, — сказал Велисарий. — Да. Эта война стала освободительной. И по названию, и по сути. А когда здесь находится сам Хусрау, есть то, вокруг чего приведенные в замешательство, испуганные — и обозленные — люди могут объединиться. Фигура Хусрау принесет делу легитимность, что не может сделать простая армия. Да, иностранный правитель — ну и что? Синдом уже много столетий управляют иностранцы. Теперь наконец будет тот, кто в равной степени великолепен и могуч. Справедлив и вызывает страх.
Он повернулся к Маврикию.
— Передай всем. Проверь, чтобы все поняли. Выжги это у них на лбах, если потребуется — или я выжгу на их трупах. Если какой-либо римский солдат совершит хоть какое-то преступление в этой долине, то будет тут же казнен. Любое преступление, Маврикий, хотя бы кражу козла.
Карие глаза полководца ярко горели от гнева, что было почти такой же редкостью, как солнечное затмение. Маврикий повернул голову и посмотрел на трех курьеров, постоянно его сопровождавших.
— Вы слышали полководца, — резко сказал он. — Выполняйте. Немедленно. Используйте столько человек, сколько нужно для передачи информации.
Его взгляд упал на Льва. Антонина настояла, чтобы Велисарий добавил Льва к своим личным телохранителям, и оставила себе только Матвея. Лев был самым страшным и больше всего походил на дикаря в небольшом отряде охранников Велисария — а все они были огромными мужчинами и все выглядели, как дикари. Они стояли в радиусе слышимости.
— Ты слышал?
Лев горестно кивнул.
— Ты понял?
Лев кивнул.
Маврикий бросил взгляд на Велисария. Полководец хитро улыбнулся.
— Думаю, какое-то время я смогу обойтись без Льва, — сказал он.
Маврикий повернулся назад ко Льву.
— Хочешь отдохнуть от обычных обязанностей?
Лев кивнул.
Мгновение Маврикий колебался. Вне сражений, где его силы и рефлексов оказывалось вполне достаточно, Лев был таким тупым, что иногда его принимали за глухонемого.
— Но ты уверен, что ты понял…
Лев перебил его.
— Нетрудно понять. Делай, что велел командир, или я тебе врежу.
Лев поднял огромную булаву, его любимое оружие. Да, вещь была сделана просто, никакой хитрой резьбы, делающей ее похожей на голову быка, или глупых украшений. Но, возможно, даже Рустам из арийских легенд не мог бы так легко с ней управляться.
— Бей очень сильно. Два, три, может, десять раз. Полководец выжигает свое имя на том, что осталось. Понятно.
Все, кто стоял достаточно близко, чтобы слышать этот приказ, расхохотались. Даже Аббу смеялся от чистого сердца, несмотря на то что поддержание дисциплины среди подчиненных ему разведчиков сильно его утомляло. По большей части его люди были бедуинами, которые считали разграбление покоренной деревни таким же естественным, как прием пищи. Конечно, никаких зверств, если только деревня не сделала чего-то, что вызвало бы у них раздражение. Но — кража козлов?
До того как Лев и курьеры начали перебираться в привязанную к кораблю галеру, Велисарий уже отдавал новые приказы. Это был один из немногих случаев в его жизни, когда ему изменило обычное спокойствие. Он ходил взад и вперед по палубе, как тигр в клетке.
— Да! — воскликнул он. — Мы сделаем так!
Он сильно хлопнул в ладоши — звук был похож на пушечный выстрел. Один раз, два, три. Затем резко прекратил ходить и повернулся, чтобы посмотреть на офицеров.
— Разделяй армию, Маврикий. Я хочу, чтобы стрелки и инженеры сидели в галерах. Вместе с таким числом полевых орудий, сколько удастся туда погрузить — после того, как разместишь мушкетеров Феликса. Галеры могут добраться до Суккура быстрее, чем парусные суда, да еще с этим проклятым непостоянным ветром.
Теперь Велисарий повернулся к Ашоту, армянскому катафракту, которого он считал вторым после Маврикия командующим среди своих подчиненных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70