Они втроем сидели за столом и глядели на сельскохозяйственные угодья, окружавшие дом. Николь загляделась на буколическую сцену за окном.
— Конечно, в основном это иллюзия, — проговорил Майкл. — Но очень хорошая… Если не приглядываться, можно подумать, что ты находишься в Массачусетсе или в южной части Вермонта.
— Весь этот обед показался мне сном, — сказала Николь. — Я как-то еще не осознала, что наша встреча реальна.
— Вчера нам самим так казалось, — промолвила Симона, — когда оповестили, что сегодня утром мы увидим Патрика… Мы с Майклом не спали.
— Она рассмеялась. — А ночью даже успели убедить себя, что нам предстоит встреча с поддельным Патриком, и постарались придумать вопросы, на которые, по нашему мнению, мог ответить только истинный Патрик.
— Их технологическое мастерство потрясает, — проговорил Майкл. — Если бы они хотели сотворить робота Патрика и выдать его за нашего сына, то выяснить истину было бы крайне сложно.
— Но они этого не сделали, — сказала Симона. — Через несколько секунд я поняла, что передо мной истинный Патрик…
— Ну, и каким он тебе показался? — спросила Николь. — В смятении последнего дня мне не удалось по-настоящему поговорить с ним.
— Он казался каким-то отстраненным, — ответила Симона, — но не сомневался в том, что принял правильное решение. Патрик считает, что пройдут, вероятно, недели, прежде чем он сможет разобраться во всех чувствах, которые пережил за последние двадцать четыре часа.
— Это можно сказать о каждом из нас, — проговорила Николь.
За столом наступило недолгое молчание.
— Мама, ты устала? — спросила Симона. — Патрик сказал нам, что у тебя нелады со здоровьем, и когда мы сегодня узнали, что ты запаздываешь…
— Да, я немного устала, — ответила Николь. — И, наверное, не смогу уснуть… по крайней мере прямо сейчас… — Она отъехала в своем кресле от стола и опустила пониже сиденье. — Правда, неплохо бы посетить туалетную комнату.
— Конечно, — Симона вскочила. — Я провожу тебя.
Симона проводила мать по длинному коридору к дверце из имитированной древесины.
— Итак, с вами здесь живут шестеро детей, — проговорила Николь, — в том числе трое, которых ты выносила и родила?
— Да, это так. У нас с Майклом было двое мальчиков и двое девочек, рожденных «естественным методом», как ты говоришь… Старший, Даррен, умер, когда ему было семь… долгая история, и, если у нас будет время, я расскажу тебе ее завтра… Все остальные дети выросли из эмбрионов в их лаборатории…
Они добрались до дверей в туалетную.
— А ты знаешь, сколько твоих детей вырастили Орел и его коллеги? — спросила Николь.
— Нет, — ответила Симона. — Но мне они сообщили, что извлекли из меня более тысячи здоровых яйцеклеток.
Возвращаясь в столовую, Симона пояснила, что все ее дети, рожденные естественным методом, провели всю свою жизнь вместе с ней и Майклом. Их супруги — конечно же, рожденные из ее яйцеклеток и от спермы Майкла, — были подобраны для них инопланетянами после тщательного генетического контроля.
— Итак, браки устраивали не вы? — спросила Николь.
— Именно, — Симона усмехнулась. — Каждому нашему ребенку предложили на выбор несколько пар, причем все они прошли генетический отбор.
— У тебя не было никаких проблем с внуками?
— Во всяком случае, статистически значимых, если пользоваться словарем Майкла.
Когда они вернулись в столовую, стол опустел. Майкл сказал им, что перенес кофейник и чашки в кабинет. Николь включила пульт кресла и последовала за ними в большой кабинет — мужской, с темными деревянными полками и огнем, пылающим в камине.
— Огонь настоящий? — спросила Николь.
— Да, — ответил Майкл. Он склонился вперед в своем мягком кресле. — Ты интересовалась нашими детьми. Мы хотим, чтобы ты встретилась с ними, но, безусловно, не хотим перегружать тебя…
— Понимаю, — Николь отпила кофе из чашки, — и согласна с вами… Конечно, нам бы не удалось так спокойно и полезно поговорить, если бы за столом находилось еще шесть человек.
— Но ты забыла о четырнадцати внуках, — напомнила Симона.
Николь поглядела на Майкла и улыбнулась.
— Прости меня, Майкл, но ты сегодня представляешь самое нереальное видение из всего, что я здесь лицезрела. Я гляжу на тебя, и мой ум отказывается понимать. Ты ведь на двадцать лет старше меня, но сейчас тебе на взгляд всего лишь шестьдесят; ты явно стал моложе, чем был, когда мы оставили Узел. Как это могло случиться?
— О, их мастерство на грани волшебства. Они переделали меня практически целиком: заменили сердце, легкие, печень, пищеварительную и выделительную системы, большую часть моих эндокринных желез. Мои кости, нервы, мышцы, кровеносные сосуды укреплены миллионами микроскопических имплантатов, которые не только обеспечивают выполнение жизненно важных функций, но и во многих случаях биохимически омолаживают состарившиеся клетки. Моя кожа — особый материал, который они усовершенствовали лишь недавно; она обладает всеми качествами настоящей человеческой кожи, но не стареет, на ней нет родинок и бородавок… Раз в год они помещают меня в госпиталь, там я провожу два дня без сознания и выхожу совершенно новым человеком.
— Подойди-ка сюда, чтобы я могла прикоснуться к тебе, — Николь усмехнулась. — Нет, я не буду вкладывать персты в раны от гвоздей на твоих руках, ничего подобного. Но пойми, мне трудно поверить твоим словам.
Майкл О'Тул пересек комнату я опустился на колени перед ее креслом-коляской. Николь протянула руку, прикоснулась к коже на его лице… гладкая, как у молодого человека… Глаза чисты и ясны.
— А твой мозг, Майкл, — негромко спросила Николь, — что они сделали с твоим мозгом?
Он улыбнулся. Николь заметила, что на его лбу нет морщинок.
— Многое, — ответил он. — Когда память начала мне отказывать, они переделали мой гиппокамп. Они оснастили его собственной конструкцией, чтобы повысить мои способности… Около двадцати лет назад они также установили мне более совершенную операционную систему, чтобы усилить мыслительный процесс.
Майкл был совсем рядом, и свет очага отражался на его лице. Николь вдруг затопила волна воспоминаний. Она вспомнила, какими задушевными друзьями они были на Раме, моменты близости между ними, когда Ричард пропал. Николь вновь прикоснулась к его лицу.
— И ты остался Майклом О'Тулом? — спросила она. — Или же превратился в получеловека-полуинопланетянина?
Ничего не говоря, он направился к своему креслу — походкой атлета, а не человека, отметившего столетие.
— Не знаю, как ответить на твой вопрос. Я четко помню события моего детства в Бостоне и все важное в моей жизни. И, по-моему, я в сущности не изменился…
— Майкл до сих пор пылко верует и изучает творение Господа, — впервые после долгого перерыва в разговор вступила Симона. — Конечно, он чуть переменился; все мы меняемся, повинуясь обстоятельствам нашей жизни…
— Я остался искренним католиком. Читаю утренние и вечерние молитвы, но здесь мои представления о Боге и о человечестве, вполне естественно, кардинально изменились — после всего, что мы с Симоной увидели… Но если на то пошло — моя вера только окрепла… в частности, в результате моих разговоров с…
Он остановился и поглядел «на Симону.
— В первые годы, мама, — сказала она, — когда мы с Майклом еще были одни в Узле около Сириуса, нам жилось достаточно сложно… Мы могли говорить только друг с другом… я была практически еще девочкой, Майкл же взрослым мужчиной; я не умела разговаривать о физике, о религии или на другие его излюбленные темы…
— Никаких особых проблем, как ты понимаешь, — добавил Майкл. — И все же нам было в известной мере одиноко… Мы великолепно ладили друг с другом, общение обогащало вас… но вам было нужно что-то еще…
— Тогда интеллект Узла — если ты хочешь так звать ту силу, которая заботится о нас, — ощутил наши сложности. Он также понял, что Орел не удовлетворяет нашим личным потребностям. Поэтому для каждого из нас создали искусственного друга, подобного Орлу.
— Гениальная идея, — проговорила Симона, — сразу сняла все эмоциональное напряжение, которое угрожало нашему идеального браку. Когда Святой Микель…
— Я все объясню сам, моя дорогая, — перебил ее Майкл. — Однажды вечером, примерно через два года после того, как все вы отправились к Земле, Симона в спальне возилась с Катей, и в нашу дверь постучали… Я решил, что пришел Орел… но, когда открыл дверь, передо мной оказался человек с темными вьющимися волосами и синими глазами, просто идеальная копия Святого Микеля Сиенского. Он сказал мне, что Орел более не будет общаться с нами и что именно он станет моим новым посредником в общении с интеллектом Узла…
— Святой Микель, — произнесла Симона, — обладал обширными познаниями в истории, богословии, физике и всех прочих земных науках, в которых я была полностью невежественна…
— Кроме того , — Майкл поднялся со своего кресла, — он с готовностью отвечал на вопросы о том, что творилось в Узле… Нельзя сказать, чтобы Орел об этом умалчивал, но Святой Микель держался более участливо и дружелюбно, словно бы Господь послал его руководить мной, быть наставником моего ума.
Николь поглядела на Майкла, потом на Симону и снова на Майкла. Лицо того словно светилось. «Его вера не охладела, — подумала она. — Просто отлилась в новую форму».
— И этот самый Святой Микель до сих пор посещает вас? — спросила Николь, допивая кофе.
— Именно так, — проговорил Майкл. — Мы не стали представлять ему Патрика (Симона сказала, что у нас для этого нет времени), но очень хотим познакомить тебя с ним. Помнишь все эти бесконечные вопросы, которые любил задавать Ричард… кто построил Узел и Раму и с какой целью? Святой Микель знает все ответы, причем объясняет все весьма красноречиво!
— Боже! — произнесла Николь с легким оттенком сарказма в голосе. — Звучит просто фантастично… слишком прекрасно, чтобы быть истиной… Ну и когда же я буду иметь честь встретиться со Святым Микелем?
— Прямо сейчас, если хочешь, — с надеждой в голосе проговорил Майкл О'Тул.
— Ну хорошо, — Николь подавила зевок. — Но помни, я — больная и взбалмошная старуха… и сегодня уже не смогу долго сидеть.
Майкл торопливо подошел к дальней двери кабинета.
— Святой Микель, — позвал он. — Вы не зайдете, чтобы поговорить с матерью Симоны?
Через несколько секунд в комнате появился молодой — едва за двадцать — священник в темно-синем одеянии. Подойдя к креслу Николь, Святой Микель с благостной улыбкой проговорил:
— Весьма рад нашему знакомству. Я слыхал о вас столько лет.
Николь протянула ему руку и внимательно поглядела на инопланетянина. Судя по внешности, перед ней стоял человек. «О Боже! Мало того, что техника их фантастична, потрясает и скорость, с которой они усваивают информацию».
— Давайте с самого начала кое-что уточним, — Николь криво улыбнулась Святому Микелю. — Для меня здесь слишком много Майклов, я не собираюсь постоянно называть вас Святым Микелем. Это не в моем стиле. Могу ли я звать вас просто Святым или Майком, Микки… как вам угодно?
— Когда я имею дело с обоими, то зову своего мужа Большим Майклом, — сказала Симона. — Так мы привыкли.
— Ну хорошо, — отозвалась Николь. — Как говаривал Ричард, «с волками жить…». Садитесь, Микель, около моего кресла… Большой Майкл так превозносил вас, что я не хочу, чтобы скверный слух помешал старухе усвоить перлы вашей премудрости.
— Спасибо за комплимент, Николь, — ответил Святой Микель с улыбкой. — Майкл и Симона превозносили ваши многочисленные достоинства, но забыли упомянуть про бойкость ума.
«Он тоже личность, — подумала Николь. — Неужели чудеса никогда не кончатся?»
Через час Симона помогала ей устроиться на ночь в комнате дня гостей в противоположном конце коридора. Николь легла на бок, глядя в окно. Она очень устала, но заснуть не могла. Ум ее был чересчур возбужден, она вновь перебирала события дня.
«Быть может, позвонить, чтобы мне дали какое-нибудь снотворное, — подумала Николь, автоматически нащупывая кнопку на столе возле постели. — Симона сказала, что Святой Микель войдет, если я позову. Он может сделать все, на что способен Орел». Убедив себя в том, что в случае необходимости
— если, конечно, не заснет, — она сумеет позвать на помощь, Николь приняла позу, в которой привыкла засыпать, и отпустила на волю свои думы, обратившись мыслью прежде всего к тому, что увидела или услышала здесь, в этом изолированном уголке, где обитали Майкл, Симона и их семья. Святой Микель объяснил ей, что этот небольшой кусочек Новой Англии внутри жилого модуля Узла окружен местами обитания нескольких сотен других видов разумных существ. «Почему же, — спросила Николь, — Большой Майкл и Симона решили жить отдельно ото всех остальных?»
— Долгие годы, — ответил ей Майкл О'Тул, — мы жили совместно с многими видами разумных существ. Пока появлялись на свет наши четверо детей, нас перебрасывали с места на место, испытывая на приспособляемость и совместимость с большим числом растительных и животных видов… Святой Микель только подтвердил то, что мы подозревали уже давно, — наши хозяева преднамеренно подвергали нас воздействию разнообразной среды, чтобы, собрать как можно больше информации о нас… Каждое новое соседство создавало новые сложности…
Большой Майкл помедлил на миг, словно бы в эмоциональном напряжении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80