Он повернулся к Николь. — Итак, мы готовы выслушать сегодняшние новости. Что ты сообщишь нам?
— Сегодня квадроиды показывали странные вещи, — ответила улыбающаяся Николь. — Первые несколько минут я даже решила, что попала не в ту базу данных… кадр за кадром — то свинья, то цыпленок, то пьяный оклахомский фермер, пытающийся ухаживать за красоткой… на последней картинке этот фермер пил текилу, ел жареного цыпленка и занимался любовью со своей милой в одно и то же время… Кстати, цыпленок — вещь неплохая. Быть может, кроме меня здесь найдется еще один голодный?
6
— Думаю, что слова Верховного Оптимизатора их несколько ободрили, — сказала Николь Синему Доктору. — Макс, конечно, сомневается… Он не верит, что забота о нас будет иметь для вас важное значение, даже если ситуация действительно сделается безнадежной.
— Подобный вариант едва ли возможен, — ответила октопаучиха. — Всякое новое проявление враждебных действий со стороны людей будет встречено мощным противодействием… Большая группа оптимизаторов уже почти два месяца работает над планами.
— Но если я правильно поняла, — спросила Николь, — любой представитель вашего вида, принявший участие в составлении плана военных действий и их исполнении, будет терминирован, когда война завершится?
— Да, — проговорил Синий Доктор. — Однако они умрут не сразу… сперва их известят о занесении в терминационный список… тем временем новый Верховный Оптимизатор наметит точную схему терминации в зависимости от потребностей колонии в возобновлении ее членов.
Николь и ее подруга октопаучиха завтракали в госпитале. Утром они безуспешно пытались спасти жизнь двоим шестируким работникам, раненным во время работы на каком-то из немногих зерновых полей, еще уцелевших к северу от леса.
Пока они завтракали, в зал вползла биот-многоножка. Синий Доктор заметила вопросительное выражение на лице Николь.
— Когда мы только высадились на Раме и еще не успели создать весь комплекс обслуживающих животных, нам приходилось пользоваться биотами для рутинных заданий… Теперь нам снова понадобилась их помощь.
— Но как вы даете им распоряжения? — поинтересовалась Николь. — Мы так и не сумели вступить с ними в контакт.
— Они жестко программируются во время изготовления… Прибегая к услугам клавиатуры, наподобие той, которой располагали вы в своем подземелье, мы просили раман вносить изменения в программы с учетом наших конкретных нужд… Вот каково здесь предназначение всех биотов: они обслуживают пассажиров, пребывающих на борту.
«Ну Ричард, — подумала Николь, — этого мы с тобой не сумели понять. Кажется, нам и в голову не приходила такая идея…»
— …Мы хотели, чтобы наше поселение на Раме не отличалось от типичной колонии, — говорила Синий Доктор, — а потому, как только перестали нуждаться в биотах, попросили, чтобы их удалили из нашего домена.
— И с тех пор вы не выходите на прямую связь с раманами?
— Нечасто, — ответила октопаучиха. — В основном мы обращаемся к услугам универсальных фабрик под поверхностью… запрашиваем кое-какое сырье, которого нет на наших складах…
Открылась дверь, из коридора вошел октопаук, торопливо заговоривший с Синим Доктором с помощью весьма узких цветовых полос. Николь разобрала только слова «разрешение» и «сегодня днем»… Когда гость удалился, Синий Доктор сказала Николь, что ее ждет сюрприз.
— Сегодня одна из наших цариц будет класть яйца. Ее прислуга считает, что событие произойдет менее чем через терт. Верховный Оптимизатор одобрила мою просьбу и разрешила тебе присутствовать… Насколько я знаю, никто из инопланетян, за исключением, возможно, Предтеч, никогда не был удостоен части присутствовать при этом событии… Не сомневаюсь, что ты найдешь его весьма интересным.
По пути в домен цариц, составлявший часть Изумрудного города, которую Николь никогда не посещала. Синий Доктор напомнила Николь о некоторых непривычных для человека аспектах размножения октопауков.
— В нормальные времена оплодотворение каждой из трех цариц нашей колонии происходит один раз каждые три-пять лет, но зрелости достигает лишь небольшая доля оплодотворенных яиц. Однако в связи с подготовкой к войне Верховный Оптимизатор недавно объявила о возобновлении населения. И потому все три царицы откладывают полное количество яиц. Их оплодотворили самцы, отобранные для войны и только что совершившие сексуальный переход. Этот факт имеет огромное значение: он, по крайней мере символически, гарантирует, что каждый из этих октопауков генетически продолжит колонию. Ведь все они знают — война будет недолгой и до терминации недалеко.
«Как только я решу, что у нас много общего с октопауками, — думала Николь, — как только я увлекусь, мне тут же подсовывают нечто столь неожиданное, что я немедленно вспоминаю, насколько мы различны… До, как сказал бы Ричард, разве могло быть иначе? Они порождены совершенно чуждым нам эволюционным процессом».
— …Не обнаруживай страха перед огромной царицей… при всех обстоятельствах ты должна восхищаться всем, что увидишь. Когда я предложила, чтобы тебе разрешили посетить это собрание, один из членов штаба Верховного Оптимизатора принялся возражать: он считал, что ты не сумеешь во всей полноте осознать увиденное. Других беспокоило, что ты можешь смутиться, даже выразить неудовольствие, тем самым отвлекая присутствующих октопауков…
Николь заверила Синего Доктора в том, что сумеет сдержать себя во время церемонии. Она была польщена, узнав, что ее включили в число избранных, и очень волновалась, когда транспорт остановился возле прочной стены домена цариц.
Здание, в которое вошли они с Синим Доктором, имело форму купола и было выложено из белого камня. Прихожая оказалась высотой около десяти метров, она занимала площадь примерно в тридцать пять сотен квадратных метров. Возле двери располагалась схема, на ней цветовыми полосами было написано, где именно состоится кладка. Следом за Синим Доктором и несколькими другими октопауками Николь спустилась по паре наклонных пандусов и попала в длинный коридор. В конце его они повернули направо и вышли на балкон, возвышавшийся над прямоугольным помещением в пятнадцать метров длиной и пять-шесть метров высотой.
Синий Доктор провела Николь в передний ряд; его ограждали высокие поручни. Оставшиеся позади пять рядов быстро заполнялись. Напротив располагался другой балкон, вмещавший около шестидесяти октопауков.
Поглядев вниз, Николь заметила наполненный водой канал, тянувшийся вдоль пола и исчезавший под аркой в правой стене. Там над ним был переброшен узкий мостик. На противоположной стороне примыкала к каменной стене, образовавшей всю левую часть зала, платформа шириной примерно в три метра. Из пестрой стены, разрисованной яркими узорами, на метр выступало не меньше сотни серебристых стержней. Николь сразу же отметила сходство между стеной и вертикальным коридором, по которому она и ее друзья спускались в логово октопауков под Нью-Йорком.
Примерно через десять минут после того, как оба балкона заполнились, на нижнем уровне появилась Верховный Оптимизатор. Поднявшись на мостик, она выступила с короткой речью. Синий Доктор поясняла Николь все, что та не могла понять. Верховный Оптимизатор напомнила присутствующим, что точное время кладки заранее никогда неизвестно; скорее всего царица будет готова вступить в комнату через несколько фенгов. Отметив, что процесс воспроизводства населения колонии обеспечивает непрерывность ее существования, Верховный Оптимизатор вышла. Началось ожидание. Все это время Николь разглядывала октопауков на балконе напротив нее и пыталась понять их разговоры. Кое-что она, конечно, улавливала, но отнюдь не все. Николь уяснила себе, что ей, безусловно, еще придется потрудиться, чтобы овладеть природным языком октопауков.
Наконец громадные двери в левом конце зала у дальнего перехода отворились и внутрь вступила массивная царица. Она была исполинского роста
— не ниже шести метров; огромное раздутое туловище подпирали восемь длинных щупалец. Царица остановилась на платформе, обращаясь к собравшимся. Цветовые полосы пробежали по ее телу, создавая яркий спектакль. Николь не поняла смысла сказанного, запутавшись в последовательности полос.
Царица медленно повернулась к стене, протянула щупальца и начала взбираться по шипам. Во время подъема на ее теле вспыхивали красочные пятна. Николь решила, что это эмоциональные выражения, характеризующие боль и усталость. Поглядев на другой балкон, она отметила, что «аудитория примолкла.
Царица разместилась на середине стены, ухватившись всеми восемью щупальцами за шипы, и выставила кремового цвета брюшко. Работая в госпитале, Николь сумела хорошо разобраться в анатомии октопауков, однако ей даже не представлялось, что мягкие ткани живота можно растянуть до такой степени. На глазах Николь царица начала медленно раскачиваться вперед и назад, чуть прижимаясь к стене при каждом движении. Пятнами на теле играли эмоции; когда они достигли максимальной яркости, гейзер густой и вязкой зеленовато-черной жидкости вырвался из-под тела царицы, в нем можно было заметить белые предметы различного размера. Николь была ошеломлена. Внизу с дюжину октопауков на каждой стороне бассейна поспешно отправляли яйца и жидкость с пола в канал. Еще восемь октопауков выливали в него содержимое огромных контейнеров. Жижа отливала кровью октопауков, в ней виднелись яйца. Менее чем через минуту вся жидкость исчезла в отверстии под мостиком справа.
Царица еще не успела переменить позу, но пруд внизу уже наполнился чистой водой, и все линзы вновь обратились к царице. Николь с удивлением увидела, насколько уменьшилась октопаучиха. Судя по ее виду, царица потеряла половину веса тела в долю секунды, когда яйца и жидкость изливались из ее тела. Кровотечение еще не прекратилось; два октопаука уже карабкались вверх по стене, чтобы помочь ей. Синий Доктор постучала Николь по плечу, намекая, что пора уходить.
Оставшись одна в небольшой палате госпиталя октопауков, Николь заново вспоминала сцену кладки. Она не ожидала, что событие настолько потрясет ее эмоционально. Николь едва слушала пояснения Синего Доктора; в контейнерах находились крошечные животные, предназначенные для уничтожения заранее намеченных типов эмбрионов. Таким образом, говорила она, октопауки контролировали точный состав следующего поколения, а именно: число цариц, наполненных, москитоморфов и всех прочих вариаций.
Как мать Николь с трудом, но могла понять, каково было октопаучихе. Каким-то непонятным образом она ощущала глубокое родство с этим гигантским созданием, забравшимся по шипам на стенку. Во время кладки челюсти Николь стиснулись, она вспомнила боль и муки ее собственных шести родов. «Неужели сам процесс родов, — подумала Николь, — чем-то объединяет существ, испытавших их!»
Она вспомнила давно забытый разговор на Раме II. После рождения Кэти и Симоны она попыталась объяснить Майклу О'Тулу, каково женщине рожать ребенка. После многочасовой беседы Николь заключила, что о подобном испытании невозможно адекватно рассказать другому человеку. «Мир разделен на две группы, — говорила она О'Тулу. — Те, кто знает по себе, что такое роды, и те, кто не знает этого». Теперь, спустя десятилетия, оказавшись в миллиардах километрах от того места, она решила внести поправку в свое собственное наблюдение. «Женщина-мать скорее поймет рожающую инопланетянку, чем их мужья договорятся друг с другом».
Обдумывая сценку, свидетельницей которой она явилась, Николь с удивлением обнаружила, насколько ей хочется пообщаться с царицей, узнать, о чем думают октопаучихи до и во время кладки. Неужели и царица среди боли и изумления ощущала эпифаническую ясность, видела собственных отпрысков, бесконечной цепью в будущем продолжающих чудесный цикл жизни? Неужели, завершив кладку, и она обрела глубокий покой, душевный мир, понятный всеми живому?
Николь понимала, что такая беседа с царицей никогда не произойдет. Она вновь закрыла глаза, пытаясь в точности вспомнить цветовые вспышки, которые видела на теле царицы до и после события. «Что говорили октопаукам эти яркие пятна, о чувствах царицы? Или они каким-то образом умеют, — гадала Николь, — богатыми красками поведать сложные чувства, даже экстаз,
— лучше, чем это делают люди своим ограниченным звуковым языком?»
Ответов не было. Николь знала, что у нее есть дела за пределами этой палаты, но не хотела расставаться с уединением. Ей было жаль, оторвавшись от возвышенных чувств, обращаться к повседневной рутине.
И все же восторг уступал место глубокому одиночеству. На первых порах Николь не сумела связать это чувство непосредственно с внушительным зрелищем. Впрочем, она вполне понимала, что хочет поговорить с другом, лучше всего с Ричардом, — разделить с кем-то свои переживания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Сегодня квадроиды показывали странные вещи, — ответила улыбающаяся Николь. — Первые несколько минут я даже решила, что попала не в ту базу данных… кадр за кадром — то свинья, то цыпленок, то пьяный оклахомский фермер, пытающийся ухаживать за красоткой… на последней картинке этот фермер пил текилу, ел жареного цыпленка и занимался любовью со своей милой в одно и то же время… Кстати, цыпленок — вещь неплохая. Быть может, кроме меня здесь найдется еще один голодный?
6
— Думаю, что слова Верховного Оптимизатора их несколько ободрили, — сказала Николь Синему Доктору. — Макс, конечно, сомневается… Он не верит, что забота о нас будет иметь для вас важное значение, даже если ситуация действительно сделается безнадежной.
— Подобный вариант едва ли возможен, — ответила октопаучиха. — Всякое новое проявление враждебных действий со стороны людей будет встречено мощным противодействием… Большая группа оптимизаторов уже почти два месяца работает над планами.
— Но если я правильно поняла, — спросила Николь, — любой представитель вашего вида, принявший участие в составлении плана военных действий и их исполнении, будет терминирован, когда война завершится?
— Да, — проговорил Синий Доктор. — Однако они умрут не сразу… сперва их известят о занесении в терминационный список… тем временем новый Верховный Оптимизатор наметит точную схему терминации в зависимости от потребностей колонии в возобновлении ее членов.
Николь и ее подруга октопаучиха завтракали в госпитале. Утром они безуспешно пытались спасти жизнь двоим шестируким работникам, раненным во время работы на каком-то из немногих зерновых полей, еще уцелевших к северу от леса.
Пока они завтракали, в зал вползла биот-многоножка. Синий Доктор заметила вопросительное выражение на лице Николь.
— Когда мы только высадились на Раме и еще не успели создать весь комплекс обслуживающих животных, нам приходилось пользоваться биотами для рутинных заданий… Теперь нам снова понадобилась их помощь.
— Но как вы даете им распоряжения? — поинтересовалась Николь. — Мы так и не сумели вступить с ними в контакт.
— Они жестко программируются во время изготовления… Прибегая к услугам клавиатуры, наподобие той, которой располагали вы в своем подземелье, мы просили раман вносить изменения в программы с учетом наших конкретных нужд… Вот каково здесь предназначение всех биотов: они обслуживают пассажиров, пребывающих на борту.
«Ну Ричард, — подумала Николь, — этого мы с тобой не сумели понять. Кажется, нам и в голову не приходила такая идея…»
— …Мы хотели, чтобы наше поселение на Раме не отличалось от типичной колонии, — говорила Синий Доктор, — а потому, как только перестали нуждаться в биотах, попросили, чтобы их удалили из нашего домена.
— И с тех пор вы не выходите на прямую связь с раманами?
— Нечасто, — ответила октопаучиха. — В основном мы обращаемся к услугам универсальных фабрик под поверхностью… запрашиваем кое-какое сырье, которого нет на наших складах…
Открылась дверь, из коридора вошел октопаук, торопливо заговоривший с Синим Доктором с помощью весьма узких цветовых полос. Николь разобрала только слова «разрешение» и «сегодня днем»… Когда гость удалился, Синий Доктор сказала Николь, что ее ждет сюрприз.
— Сегодня одна из наших цариц будет класть яйца. Ее прислуга считает, что событие произойдет менее чем через терт. Верховный Оптимизатор одобрила мою просьбу и разрешила тебе присутствовать… Насколько я знаю, никто из инопланетян, за исключением, возможно, Предтеч, никогда не был удостоен части присутствовать при этом событии… Не сомневаюсь, что ты найдешь его весьма интересным.
По пути в домен цариц, составлявший часть Изумрудного города, которую Николь никогда не посещала. Синий Доктор напомнила Николь о некоторых непривычных для человека аспектах размножения октопауков.
— В нормальные времена оплодотворение каждой из трех цариц нашей колонии происходит один раз каждые три-пять лет, но зрелости достигает лишь небольшая доля оплодотворенных яиц. Однако в связи с подготовкой к войне Верховный Оптимизатор недавно объявила о возобновлении населения. И потому все три царицы откладывают полное количество яиц. Их оплодотворили самцы, отобранные для войны и только что совершившие сексуальный переход. Этот факт имеет огромное значение: он, по крайней мере символически, гарантирует, что каждый из этих октопауков генетически продолжит колонию. Ведь все они знают — война будет недолгой и до терминации недалеко.
«Как только я решу, что у нас много общего с октопауками, — думала Николь, — как только я увлекусь, мне тут же подсовывают нечто столь неожиданное, что я немедленно вспоминаю, насколько мы различны… До, как сказал бы Ричард, разве могло быть иначе? Они порождены совершенно чуждым нам эволюционным процессом».
— …Не обнаруживай страха перед огромной царицей… при всех обстоятельствах ты должна восхищаться всем, что увидишь. Когда я предложила, чтобы тебе разрешили посетить это собрание, один из членов штаба Верховного Оптимизатора принялся возражать: он считал, что ты не сумеешь во всей полноте осознать увиденное. Других беспокоило, что ты можешь смутиться, даже выразить неудовольствие, тем самым отвлекая присутствующих октопауков…
Николь заверила Синего Доктора в том, что сумеет сдержать себя во время церемонии. Она была польщена, узнав, что ее включили в число избранных, и очень волновалась, когда транспорт остановился возле прочной стены домена цариц.
Здание, в которое вошли они с Синим Доктором, имело форму купола и было выложено из белого камня. Прихожая оказалась высотой около десяти метров, она занимала площадь примерно в тридцать пять сотен квадратных метров. Возле двери располагалась схема, на ней цветовыми полосами было написано, где именно состоится кладка. Следом за Синим Доктором и несколькими другими октопауками Николь спустилась по паре наклонных пандусов и попала в длинный коридор. В конце его они повернули направо и вышли на балкон, возвышавшийся над прямоугольным помещением в пятнадцать метров длиной и пять-шесть метров высотой.
Синий Доктор провела Николь в передний ряд; его ограждали высокие поручни. Оставшиеся позади пять рядов быстро заполнялись. Напротив располагался другой балкон, вмещавший около шестидесяти октопауков.
Поглядев вниз, Николь заметила наполненный водой канал, тянувшийся вдоль пола и исчезавший под аркой в правой стене. Там над ним был переброшен узкий мостик. На противоположной стороне примыкала к каменной стене, образовавшей всю левую часть зала, платформа шириной примерно в три метра. Из пестрой стены, разрисованной яркими узорами, на метр выступало не меньше сотни серебристых стержней. Николь сразу же отметила сходство между стеной и вертикальным коридором, по которому она и ее друзья спускались в логово октопауков под Нью-Йорком.
Примерно через десять минут после того, как оба балкона заполнились, на нижнем уровне появилась Верховный Оптимизатор. Поднявшись на мостик, она выступила с короткой речью. Синий Доктор поясняла Николь все, что та не могла понять. Верховный Оптимизатор напомнила присутствующим, что точное время кладки заранее никогда неизвестно; скорее всего царица будет готова вступить в комнату через несколько фенгов. Отметив, что процесс воспроизводства населения колонии обеспечивает непрерывность ее существования, Верховный Оптимизатор вышла. Началось ожидание. Все это время Николь разглядывала октопауков на балконе напротив нее и пыталась понять их разговоры. Кое-что она, конечно, улавливала, но отнюдь не все. Николь уяснила себе, что ей, безусловно, еще придется потрудиться, чтобы овладеть природным языком октопауков.
Наконец громадные двери в левом конце зала у дальнего перехода отворились и внутрь вступила массивная царица. Она была исполинского роста
— не ниже шести метров; огромное раздутое туловище подпирали восемь длинных щупалец. Царица остановилась на платформе, обращаясь к собравшимся. Цветовые полосы пробежали по ее телу, создавая яркий спектакль. Николь не поняла смысла сказанного, запутавшись в последовательности полос.
Царица медленно повернулась к стене, протянула щупальца и начала взбираться по шипам. Во время подъема на ее теле вспыхивали красочные пятна. Николь решила, что это эмоциональные выражения, характеризующие боль и усталость. Поглядев на другой балкон, она отметила, что «аудитория примолкла.
Царица разместилась на середине стены, ухватившись всеми восемью щупальцами за шипы, и выставила кремового цвета брюшко. Работая в госпитале, Николь сумела хорошо разобраться в анатомии октопауков, однако ей даже не представлялось, что мягкие ткани живота можно растянуть до такой степени. На глазах Николь царица начала медленно раскачиваться вперед и назад, чуть прижимаясь к стене при каждом движении. Пятнами на теле играли эмоции; когда они достигли максимальной яркости, гейзер густой и вязкой зеленовато-черной жидкости вырвался из-под тела царицы, в нем можно было заметить белые предметы различного размера. Николь была ошеломлена. Внизу с дюжину октопауков на каждой стороне бассейна поспешно отправляли яйца и жидкость с пола в канал. Еще восемь октопауков выливали в него содержимое огромных контейнеров. Жижа отливала кровью октопауков, в ней виднелись яйца. Менее чем через минуту вся жидкость исчезла в отверстии под мостиком справа.
Царица еще не успела переменить позу, но пруд внизу уже наполнился чистой водой, и все линзы вновь обратились к царице. Николь с удивлением увидела, насколько уменьшилась октопаучиха. Судя по ее виду, царица потеряла половину веса тела в долю секунды, когда яйца и жидкость изливались из ее тела. Кровотечение еще не прекратилось; два октопаука уже карабкались вверх по стене, чтобы помочь ей. Синий Доктор постучала Николь по плечу, намекая, что пора уходить.
Оставшись одна в небольшой палате госпиталя октопауков, Николь заново вспоминала сцену кладки. Она не ожидала, что событие настолько потрясет ее эмоционально. Николь едва слушала пояснения Синего Доктора; в контейнерах находились крошечные животные, предназначенные для уничтожения заранее намеченных типов эмбрионов. Таким образом, говорила она, октопауки контролировали точный состав следующего поколения, а именно: число цариц, наполненных, москитоморфов и всех прочих вариаций.
Как мать Николь с трудом, но могла понять, каково было октопаучихе. Каким-то непонятным образом она ощущала глубокое родство с этим гигантским созданием, забравшимся по шипам на стенку. Во время кладки челюсти Николь стиснулись, она вспомнила боль и муки ее собственных шести родов. «Неужели сам процесс родов, — подумала Николь, — чем-то объединяет существ, испытавших их!»
Она вспомнила давно забытый разговор на Раме II. После рождения Кэти и Симоны она попыталась объяснить Майклу О'Тулу, каково женщине рожать ребенка. После многочасовой беседы Николь заключила, что о подобном испытании невозможно адекватно рассказать другому человеку. «Мир разделен на две группы, — говорила она О'Тулу. — Те, кто знает по себе, что такое роды, и те, кто не знает этого». Теперь, спустя десятилетия, оказавшись в миллиардах километрах от того места, она решила внести поправку в свое собственное наблюдение. «Женщина-мать скорее поймет рожающую инопланетянку, чем их мужья договорятся друг с другом».
Обдумывая сценку, свидетельницей которой она явилась, Николь с удивлением обнаружила, насколько ей хочется пообщаться с царицей, узнать, о чем думают октопаучихи до и во время кладки. Неужели и царица среди боли и изумления ощущала эпифаническую ясность, видела собственных отпрысков, бесконечной цепью в будущем продолжающих чудесный цикл жизни? Неужели, завершив кладку, и она обрела глубокий покой, душевный мир, понятный всеми живому?
Николь понимала, что такая беседа с царицей никогда не произойдет. Она вновь закрыла глаза, пытаясь в точности вспомнить цветовые вспышки, которые видела на теле царицы до и после события. «Что говорили октопаукам эти яркие пятна, о чувствах царицы? Или они каким-то образом умеют, — гадала Николь, — богатыми красками поведать сложные чувства, даже экстаз,
— лучше, чем это делают люди своим ограниченным звуковым языком?»
Ответов не было. Николь знала, что у нее есть дела за пределами этой палаты, но не хотела расставаться с уединением. Ей было жаль, оторвавшись от возвышенных чувств, обращаться к повседневной рутине.
И все же восторг уступал место глубокому одиночеству. На первых порах Николь не сумела связать это чувство непосредственно с внушительным зрелищем. Впрочем, она вполне понимала, что хочет поговорить с другом, лучше всего с Ричардом, — разделить с кем-то свои переживания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80