Его брюки съехали на бедра, выставив на обозрение тонкий белый шрам, который исчезал за поясом. Мне бы следовало целомудренно отвести взгляд, но я была не в силах это сделать.
Отерев со лба пот, он встретился со мной глазами; грудь моя вздымалась значительно чаще, чем обычно. Во взгляде его было не меньше желания и страсти, чем в моем. Удовлетворенная тем, что я по-прежнему привлекательна для него, я отвела глаза и принялась разглядывать ферму. Он вернулся к своей работе, а я прилагала все силы, чтобы не думать о том, как минувшей ночью мы были близки от того, чтобы стать любовниками. Независимо от того, насколько последовательна я была в своем стремлении выбросить из сердца нежные чувства к Шиа, этот мужчина был не из тех, которых легко забыть.
Закончив колоть дрова, он сложил их в аккуратную поленницу возле дома и, подняв с земли рубашку, направился ко мне. На последнем шаге он согнулся в полупоклоне, уперев руки в бедра.
– О чем задумались, красавица? – Его голос буквально таял в горячем влажном воздухе, словно разогретый мед.
Я покачала головой, при его приближении в моем животе что-то задрожало мелкой дрожью.
– Ни о чем... впрочем, неплохо бы принять ванну, – сказала я. После двух дней путешествия я чувствовала, что мои собственные ароматы удачно дополняют запахи скотного двора.
– Хотя Джеб пока не настаивал на этом, я бы, пожалуй, тоже не отказался побывать в его банных апартаментах и освежиться. – Шиа усмехнулся и накрутил на палец локон моих волос. – Но и такая вы мне чертовски нравитесь.
Я отодвинулась: меня угнетало, что близость его так на меня действует.
– Я думаю, нам лучше забыть о том, что было между нами прошедшей ночью. – Он, вероятно, был готов к этому не больше, чем я сама.
– Я действую вам на нервы, Мэгги? – он криво ухмыльнулся. Прежде чем я успела возразить, Шиа слегка щелкнул меня по облупившемуся на солнце кончику носа.
– Когда я закончу работу, я поговорю с Джебом насчет бани.
Сердце учащенно застучало, хотя ничего особенного не произошло: он просто неторопливо направился к сараю, насвистывая «Обнимаю тебя».
* * *
После раннего ужина, который состоял из зельца, зелени и кукурузного хлеба, огромные куски которого торчали из большой кастрюли с длинной деревянной ручкой, Джеб и Шиа отправились на небольшую веранду, где было немного прохладнее. Я вытерла рот, испытывая впервые за эти дни чувство полной сытости, и последовала за ними.
– У вас очень вкусный хлеб, Джеб. Непонятно, как такой мужчина до сих пор остается холостяком.
Уши Джеба зарделись; он в смущении начал изучать свои сильно потертые башмаки, стесняясь встретиться со мной взглядом.
– Если бы я знал, что вам так понравится, я бы приготовил его с глазными яблоками.
Судорога свела мне живот, а рот открылся от удивления. Он подтянул свои широченные штаны и раскачивающейся походкой направился к сараю. Я смотрела на его удалявшуюся спину, а он, повернувшись, махнул своей длинной мощной ручищей. Было непонятно, то ли он зовет нас пойти за собой, то ли просто прихлопнул муху.
Я в нерешительности закружилась и схватила за руку Шиа.
– Глазные яблоки? Что он имел в виду? – Шиа поднял с земли какую-то щепку и, отряхнув, принялся ковырять ею в зубах. Потом издал непонятный щелкающий звук и, покачав головой,сказал:
– Вы человек городской, я и не предполагал, что вам может понравиться деревенскаяеда, и в результате оказался в дураках. – Он медленно поднялся и вразвалку пошел через скотный двор.
– А из чего делают зельц? – крикнула я ему вслед.
Он даже не обернулся.
– Из всякой свиной требухи. Мозги, язык, рыло, пятачок...
Я, задохнувшись, зажала ладонью рот. Почему, черт побери, он не сказал мне об этом раньше? Нахлынувшая было волна тошноты быстро прошла, и я поспешила за ним, намереваясь получить ответ.
– И вы позволяете мне есть нечто, под названием пятачок? – Я преградила ему дорогу, заставив его резко остановиться.
– Вы идете с нами, красавица, или останетесь торчать здесь и разглагольствовать? – Он ловко устранил меня с дороги и продолжил свой путь по тропинке мимо сарая.
Как зачарованная я наблюдала за ним, а он шел, раздвигая толстые стебли растений, попадавшиеся ему на пути; движения его узких бедер были так же грациозны, как и тогда, прошлой ночью. Если бы нам не помешали... Мои колени ослабли, а сердце пропустило очередной удар.
Мое внимание привлекли густые заросли поодаль; я решила забраться туда, чтобы не попадаться на глаза Шиа и самой как можно дольше не видеть его. В зарослях я обнаружила узкую тропинку и пошла по ней, сердито пиная попадавшиеся на пути комья грязи. Будь он проклят! Я злилась на него не за то, что он заставил меня есть свиные мозги это еще можно было простить. Если он так легко смог забыть все, что произошло между нами, почему я не могу это сделать?
Длинная извилистая тропинка закончилась наконец у сарая, сплошь затянутого диким виноградом; строение это было столь тщательно скрыто между деревьями, что посторонний человек лишь случайно мог на него наткнуться. Даже солнце не добиралось сюда его прикрывал раскинувшийся сверху шатер многолетних деревьев. Мне очень хотелось открыть дверь, но я все-таки остановилась на мгновение, ожидая, пока глаза мои привыкнут к новому освещению– В этот момент появилась Блю и, пофыркивая, принялась обнюхивать мои ботинки. Я не двинулась с места, и собака посмотрела на меня, удивленно приподняв пушистое веко над правым глазом.
– Не пугай меня, я все равно войду, – пробормотала я и, открыв дверь, шагнула внутрь.
Керосиновый фонарь Джеба освещал бесчисленные корзины и бочки, заполнявшие сарай; его золотистые лучи создавали вокруг причудливую игру светлых и темных пятен. Я озиралась среди хлама, доверху заполнявшего сарай, и раздраженно думала о том, какой черт занес меня сюда, как вдруг мои привыкшие к относительной темноте глаза заметили в углу каменную печь странного вида. Над печью возвышался огромный металлический бак, формой своей напоминавший лабораторную мензурку без крышки. Заинтересовавшись этим странным хитроумным устройством, я подошла поближе. В тусклом мерцающемсвете фонаря грубо обработанный бак отливал медью. Трубкой он соединялся с бочкой галлонов на пятьдесят, рядом стоял еще какой-то цилиндр. Я смотрела на деревянные бочки, размышляя о том, что же такое могло в них содержаться, а нос мой буквально атаковали десятки сильных специфических ароматов, главным из которых, кажется, был...
– Алкоголь? – Я буквально подпрыгнула на месте, услышав за спиной голос Шиа, и повернулась к нему. – Господи, будто нам и без того не хватает трудностей; теперь еще ко всему вы влезли и в это...
Усмехнувшись, Шиа прошел по заляпанному грязью полу и, подойдя ко мне, обнял за талию.
– Теперь, я надеюсь, вы не будете столь строги в вопросах нравственности, Мэгги. – Наклонившись, он небрежным жестом откинул мне волосы с плеча, и я почувствовала, как буквально таю в его объятиях.
– Джеб хвастался мне своим домашним пойлом, – с улыбкой сказал он. – Я знаю только один способ проверить качество напитка.
Его дыхание обжигало меня. И лишь слабо различимые сигналы о какой-то опасности, азбукой Морзе проходившие сквозь меня, еще позволяли мне держать оборону. Господи, научусь я когда-нибудь сопротивляться этому человеку?
Наконец, собрав остатки сил, я вырвалась из его кошачьих объятий. Шиа выкатил для меня пустую бочку, и я, стряхнув с нее пыль, села, чувствуя нечеловеческую слабость в ногах, проклиная себя за то, что позволила взять такую власть над собой.
Он сел на небольшой бочонок поблизости от меня и, откинувшись назад, балансировал, подняв свои длинные сильные ноги, передо мной на фоне пыльных корзин; кучей сваленных в углу. Никогда в жизни я не видела более волнующего зрелища. Мой жадный взор скользил по его мускулистому торсу. Он перехватил этот мой взгляд, и улыбка засветилась на его лице, подняв во мне бурю разнообразных чувств.
Дыхание мое почти совсем остановилось, и, потрясенная, я отвернулась. Я твердила себе, что у меня есть куда более важные занятия, чем плотоядное рассматривание могучего тела Шиа.
Скрипучий звук, донесшийся откуда-то сверху, привлек мое внимание. Я подняла голову и стала пристально разглядывать потолок. Приближался вечер. Узкие косые столбики света струились сквозь многочисленные трещины в крыше сарая. Со стропил свисало множество фляг, заполненных какой-то янтарной жидкостью. Бутылки слегка покачивались – видимо, в такт колебаниям самого сарая, который показался мне в этот момент живым.
Джеб, появившийся неизвестно откуда, смотрел мне прямо в глаза.
– Храните виски подальше от дома. – Он протер пустую флягу носовым платком, налил в нее на три пальца жидкости из кувшина, затем, поднеся флягу к столбику света, долго любовался игрой безукоризненно янтарногозелья. – Смотрите, как оно играет. Это хорошее виски.
Он передал мне флягу и замер, с надеждой глядя на меня. Я болтала бы ее еще дольше, чем он, лишь бы придумать причину, чтобы не пить это зелье и вместе с тем не обидеть старика.
– Я не признаю никаких усовершенствований в этом деле. Выигрываешь время, теряешь качество, – громко сказал Джеб. – Дети – те, что ослепли в прошлом году, – брали свое пойло не здесь. – Он раздраженно хмыкнул и сплюнул в пыль. – Много мерзавцев сейчас занимаются этим и создают дурную славу нам, честным самогонщикам. Ну давайте, сделайте глоточек.
– Ос... ослепли? – Я с ужасом разглядывала флягу. Испарений, исходивших оттуда, было достаточно, чтобы я в пять минут сделалась пьяной. Я посмотрела на Шиа, надеясь на его помощь, но он только улыбнулся и кивнул.
Я тянула время, но с каждым мгновением убеждалась, что у меня нет другого выбора, кроме как выпить это . Я поднесла флягу к губам, но в последний момент остановилась, чтобы еще раз взглянуть на Шиа. Он пристально глядел на меня и молчал; я занервничала еще больше. Облизнув губы, я сделала наконец глоток. В первый момент я ничего не почувствовала пока виски не зацепило вкусовых бугорков на задней части моего языка. Но было уже слишком поздно: я вынуждена была его проглотить, и самогон стал буквально прожигать путь к моему желудку.
– Хорошее пойло, – прохрипела я; мои глаза слезились, горло горело огнем. – Это, должно быть, противозаконное дело. – Шиа засмеялся:
– Разумеется, красавица. – Джеб заржал:
– Ее хорошо шарахнуло; так бывает с каждым, кто попробует.
Я поневоле вздрогнула, почувствовав, как виски проникает в каждую пору моего тела; ноги отказывались меня держать. Глаза все еще слезились, и я подумала, что теперь, наверное, тоже ослепну. Кто-то взял стакан у меня из рук, и я поняла, что помедли этот «кто-то» еще мгновение, остатки жидкости пролились бы на землю.
Тут же послышался голос Шиа.
– О-о-о-э-э, – только и произнес он; очевидно, это был возглас одобрения.
Когда мои глаза перестали слезиться, и я снова обрела способность видеть, мне показалось, что меня погрузили в теплое туманное марево, сквозь которое с трудом пробивается свет керосинового фонаря. Мои плечи обмякли, а рот был словно закован в гипс. Блю тихо дремала, положив голову на ботинок Шиа.
Джеб снял с полки кувшин и, налив полную флягу, принялся пить. Закончив, он вытер рукавом подбородок и притопнул ногой.
– Бьет как прут, когда попадает на корень.
После того Джеб передал кувшин Шиа. Покачав кувшин на руке, Шиа сделал большой глоток и, блаженно застонав, предложил выпить мне.
– Вы это заслужили, красавица. Вы велисебя в этом путешествии не хуже любого мужчины.
Его похвала целебным бальзамом легла на мои натянутые нервы, согревая меня не хуже виски. Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь унять головокружение, и, взяв кувшин, взболтнула так, как это делал Шиа. Потом я выпила. На этот раз пошло несколько легче так, скрипя тормозами, заходит на поворот грузовой состав. Не успела я поставить кувшин, непристойная отрыжка вырвалась из моей утробы; пытаясь ее унять, я прижала руку ко рту.
– Что, не пробовала раньше двухсотградусного? – Джеб сиял широкой улыбкой, которую немного портило отсутствие нескольких передних зубов. Взяв кувшин из моих рук, он снисходительно похлопал меня по спине. Я почувствовала, что начинаю валиться со своего бочонка, но Шиа, продемонстрировав великолепную реакцию, поддержал меня. Когда он попытался отпустить меня, я снова едва не свалилась на пол. Видя мою беспомощность, Шиа подвинул поближе свой бочонок, и я смогла опереться на могучее плечо моего друга. Чувствуя у себя под щекой грубую ткань его рубашки, я вдыхала исходивший от него мускусный аромат; от такой близости желание вновь стало разгораться во мне.
Когда очередь снова дошла до меня, Джеб протянул мне кувшин, в его голосе звучало бесконечное доверие.
– Готовы для нового рывка, мисси? Если красотка выпьет домашней...
Я в нерешительности покусывала губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42