– Это не аптека. Почему мы остановились здесь? – спросила я.
Он спустился с подножки и медленным шагом обошел вокруг автомобиля, став с моей стороны.
– Если вы хотите, чтобы я сопровождал вас в центр города, вам придется переодеться. Вам, женщинам, позволено теперь голосовать на выборах, но я не могу допустить, чтобы вы разгуливали перед публикой в таком виде.
Что за свинство! Неудивительно, что именно в это время женщины начали борьбу за свои права. Я прикусила язычок, убеждая себя, что у меня сейчас целая куча более важных дел, чем дискуссии с Шиа о правах человека. Но дудки: архаичное отношение Шиа к женщинам может нарушить мои планы, и не следует потакать ему. Не позволив ему распахнуть передо мной дверь, я вышла из машины с другой стороны. Все еще кипя от злости, я влетела по лестнице на веранду, уставленную плетеными креслами-качалками. Все кресла были заняты какими-то людьми вероятно, клиентами этого заведения, – которые, усиленно раскачиваясь, пытались таким способом справиться с жарой.
Какой-то чудаковатый старикашка зацепил меня тростью, когда я проходила мимо него.
– Кто эта красотка, Шиа? – спросил он.
– Веди себя прилично, Слай. Нет еще и полудня, а ты уже нализался. Это миссис Мэгги Вестшайр.
Все еще в раздражении, я решила наплевать на хорошие манеры и проигнорировала обоих, и молодого и старого.
На веранду вышла какая-то леди. Изысканная прическа из седых волос красиво обрамляла ее лицо – в отличие от моей безобразной медной гривы, которая, казалось, так и норовит сдвинуться куда-то в сторону. С волосами, закрепленными с двух сторон тонкими гребенками, и вереницей кнопок вдоль длинного, до полу, платья, она казалась ожившей картинкой с журнала мод начала века фасоны только для изысканной публики!
– Меня зовут Корнелия, – сказала она с улыбкой. Она придирчиво окинула меня взглядом, и я неприветливо посмотрела на нее.
– Посидите в гостиной и отдохните от жары, – быстро проговорила она. Потом ткнула своим длинным пальцем в Шиа. – Мистер Янгер, не будете вы так любезны последовать за мной? Я отдам вашу почту.
Ее голос с мелодично звучащими, южными гласными действовал на меня успокаивающе. И хотя Шиа не говорил, куда он везет меня, я догадалась, что Корнелия – хозяйка дома.
Я, слишком разгоряченная и утомленная жарой, чтобы дойти до гостиной, плюхнулась на парчовую кушетку и сразу утонула в ней: там была вмятина, как раз подходившая под мои габариты. Из-за закрытой двери доносился голос Корнелии; она сетовала, что люди стали забывать правила хорошего тона.
– Вы поставили меня в идиотское положение: в моем заведении появилось нечто практически полуголое, в изношенном, отрезанном платье, даже без намека хоть на какой-то багаж и в компании такого мерзавца, как вы; как прикажете все это понимать? Я уверена: вы выиграли ее в свой ужасный покер.
Я вся обратилась в слух.
– Да нет, – Шиа хохотнул. – Мне действительно повезло в карты, но позже, и это не было такой большой удачей, как миссис Вестшайр.
Я покраснела, но не перестала подслушивать.
– Я южанка... – возражала она.
– Я никогда не предполагал, что это недостаток.
– У меня респектабельная гостиница, и я не могу допустить, чтобы вы приводили сюда дам, подобных этой.
– Ну, предположим, здесь имеются дамы на любой вкус. Например, та крошка, испанка-танцовщица, которая использует лопающиеся шары в своем номере...
– Ей негде было остановиться, не выбрасывать же ее на улицу!
– Разумеется, лишь ваше доброе сердце всему причиной...
– Доброе сердце в данном случае ни при чем. Вспомните, каковы были ее манеры! Кто-то должен был научить ее пользоваться вилкой для салата и не проливать лимонад на скатерть. И вообще, что вы понимаете в этом? Вы самый никудышный знаток женщин по эту сторону Миссисипи.
Я слегка выпрямилась, не будучи уверенной, что стоит оскорбиться по поводу только что произнесенных слов.
Шиа продолжал смеяться.
– Вы, конечно, правы, Кори, но я сколотил небольшое состояние, поставив на то, что эта танцорка не успеет закончить свой номер до того, как лопнут все ее воздушные шары.
– О Боже! – Корнелия громко вздохнула.
– Все, что я прошу, – это хорошую одежду, которую Мэгги могла бы носить, пока не встанет на ноги. Я знаю, у вас полно барахла, которым с вами расплачивались девицы, когда у них не было денег, чтобы заплатить по счету. Это все-таки лучше, чем воздушные шары, не правда ли?
Могла себе представить очаровательную улыбку, которой он наградил при этом свою хозяйку. Если бы я была игроком, то держала бы пари, что Шиа выиграл эту неболшую словесную дуэль.
Корнелия прошествовала через качающуюся дверь; Шиа следовал за ней по пятам. Пронесшийся ветерок качнул хрустальные подвески люстры, и разноцветные блики отразились на висящих по стене семейных фотографиях. Оказавшись среди этих атрибутов памяти, я выпрямилась, искренне стараясь выглядеть как можно более добродетельной, несмотря на мою современную одежду.
– Вы бедны, дорогая. Мистер Янгер только что рассказал мне о ваших неприятностях. Разумеется, я подыщу что-нибудь вашего размера. Предлагаю вам выпить холодного чаю, пока я займусь поисками подходящей одежды.
Конечно, я не должна была позволять манипулировать собой подобным образом, но хоть однажды можно позволить себе поступиться принципами тем более, когда это может пойти тебе на пользу. Я решила, что буду слушаться Шиа, пока не получу от него все, что мне нужно.
Я согласно кивнула Корнелии:
– Я люблю холодный чай.
Она поплыла в кухню; Шиа продолжал усмехаться. Я улыбнулась ему улыбкой невинного младенца, в то время как мои ногти сами собой с силой вонзились в ладони. Я продолжала игру. Пусть Шиа думает, что это он командует парадом. До тех пор пока я не найду дорогу в будущее, это не имеет никакого значения. У меня, конечно, нет опыта в таком деле, но я уверена, что смогу быть правдоподобной. В конце концов ведь у меня был Дэвид – великий мистификатор, у которого было чему поучиться.
Приближаясь к аптеке Оачиты, я нервно теребила верхнюю кнопку на матроске, которую великодушно уступила мне Корнелия. Запах дешевого мыла, исходивший от этого одеяния, был крайне неприятен как и грубая ткань, из которого оно было сделано. Корнелия накрахмалила и блузу, и юбку до такой степени, что тонкая ткань, из которой они были сшиты, больше напоминала картон; в том, что она выбрала для меня именно этот наряд, сквозило намерение проучить своенравную девицу, которая, прости Господи, свалилась ей на голову и начала качать права, ничего не понимая в современной моде. Это был, вероятно, ее посильный вклад в святое дело очистки благословенного Юга от подозрительных элементов.
Вдобавок ко всему она напоследок сунула мне в руки какой-то мешок, уверяя меня, что там содержится все, что необходимо настоящей леди с Юга. Черт его знает, что там было; мне казалось, что в такую жару все, что размерами превышает бикини, выглядит неприлично. Единственный положительный момент заключался в том, что блуза и практически волочащаяся по земле юбка были цвета зеленой маслины – цвет, который хорошо гармонировал с моими рыжими волосами.
Шиа припарковал автомобиль перед аптекой и заглушил двигатель. Внешне аптека выглядела так же, как тогда, когда я в последний раз была здесь там, в будущем. В окне стояли два одинаковых графина, заполненных какой-то цветной жидкостью. Волнение поднималось во мне, покрывая мурашками кожу.
– Входим? – Шиа забежал вперед, чтобы открыть мне дверь.
В волнении я переминалась с ноги на ногу, ведь мы приехали туда, где, быть может, находился столь нужный мне порошок.
– Когда... когда я последний раз была здесь, случились кое-какие неприятности...
Он нахмурился; его рука, уже лежавшая на ручке двери, заметно напряглась.
– Кто-то покушался на вас?
Я вспомнила, каким ясным было тогда видение мой отец, появившийся после того, как я вдохнула порошок. Лицо, правда, не просматривалось, но запах, исходивший от призрака, был до боли реальным. Я подумалатогда, что умираю и что мой отец – один из тех, кто более всего любил меня, – пришел, чтобы забрать меня в мир иной. Я зажмурилась и потрясла головой, пытаясь отогнать нахлынувшие на меня чувства. Раскрыв некоторые из его тайн, я сомневалась теперь, был ли мой отец по-настоящему честным человеком, способен ли был по-настоящему любить.
– Нет, ничего подобного. Мне просто показалось однажды, что я встретила здесь человека, которого знала когда-то – давным-давно, в прошлом. Но я ошибалась.
– Вы неважно выглядите, красавица. Может, отвезти вас обратно в больницу?
– Нет. Пожалуйста, не надо, – ответила я.
– Тогда я пойду с вами, – твердо сказал он, открывая дверь.
Я подергала блузу на потной груди, чтобы слегка охладиться и восстановить дыхание, благодаря время, в которое я попала, за то, что оно нашло мне такого верного, сильного спутника.
– Не возражаю, – сказала я, пожав плечами с безразличным видом. И мы вошли.
Я ожидала, что внутри аптека будет выглядеть точно так же, как в прошлый раз, ожидала той же прохлады и полумрака. Там действительно было темно и мрачно, как в средневековом аптечном магазине, но вместо прохлады я почувствовала, что воздух в помещении был горячим и неподвижным. Вентиляторы под потолком крутились без видимого эффекта.
Отведя одной рукой влажные волосы от потной шеи, другой я стала старательно обмахивать лицо.
– Миллион долларов тому, кто избавит меня от этой проклятой жары!
– За павильонами минеральных источников имеется множество милых тенистых аллеек.
Я улыбнулась. Избавление, пусть временное, от жары и влажности, царивших здесь, представлялось просто счастьем, но я рассчитывала избавиться от местных неудобств более радикальным способом. Если я найду способ вернуться в мое время, я смогу, вероятно, вычислить всех людей, которые знали Джесси Таггарта. Должно же хоть что-то сохраниться!
Разум говорил мне, что я должна смириться с мыслью о смерти моего отца и помолиться за упокой его души; но я не могла избавиться от ощущения, что в этом есть какая-то тайна. И это не потому, что приближался мой день рождения. Раньше было так: безумное желание увидеть отца нарастало, становясь невыносимым перед днем рождения, затем постепенно затухало. Теперь это было похоже на ощущения перед грозой: в воздухе росло напряжение, готовое вот-вот разрядиться гибельным смерчем.
Пока фармацевт занимался у кассы с неряшливо одетым человеком, я спустилась по наклонному проходу между рядами низеньких кабинок. Чувствуя дыхание Шиа у себя за спиной, я не испытывала страха; к тому же я с удовольствием отметила, что в этой аптеке нет пиявок – тех самых, что красовались в витрине музея, когда я впервые побывала здесь.
Я тщательно осмотрела ряды бутылок вдоль стены, пытаясь обнаружить то, что мне было нужно. Я даже узнала несколько странных названий на бутылках, виденных мной раньше, – G. MYRRH, TINCTURA CINNA-MONI; правда, этикетки с золотым обрезом были теперь новыми и яркими. Мне стало жутко от сознания, что когда-то я стояла здесь, на этом самом месте, перед этими самыми бутылками, но в другом времени. Я и раньше знала, что такое страх, но теперь, казалось, испытала это чувство сама, и холодок пробежал по моей спине.
– Вы намерены сообщить мне, для чего мы притащились сюда? – спросил Шиа; его раздраженный голос вонзился в мои мысли как нож.
От неожиданности я вздрогнула и посмотрела на Шиа. Его гневный пристальный взгляд, казалось, пронизывал меня насквозь, но я надеялась успокоить своего спутника, не вдаваясь в подробности.
– Я ищу порошок. Доктор Тайлер и я думаем, что у меня может быть аллергия на него. Когда я в последний раз была здесь, я заинтересовалась странным пузырьком – он имел форму колокольчика и случайно вдохнула немного порошка, который там содержался. Почти мгновенно я потеряла сознание и очнулась только возле отеля, где вы увидели меня со Скайлзом.
Он нахмурился:
– Но ведь вам, кажется, стало лучше. Почему же этот порошок так важен теперь?
– Я... я чувствую себя как бы не в своей тарелке.
Несмотря на то, что я была воспитана в доме, где не было принято выносить сор из избы, а ни к чему не обязывающие разговоры о прическах и губной помаде заменяли доверительные беседы а может быть, именно поэтому я всегда завидовала тем, кто умеет казаться искренним. Но сейчас я была вынуждена прибегать к полуправде. Что я могла сказать ему? Что мне нужно вернуться в будущее? Он счел бы меня сумасшедшей.
– Где вы нашли этот пузырек?
Это был коварный вопрос. Желая выиграть время, я уставилась на мои белые туфли-лодочки – такие, по мнению Корнелии, должна носить приличная леди в это время года. Полки, где я когда-то нашла порошок, очевидно, еще не были построены – пока на этом месте был проход.
– Я не могу точно припомнить. Вероятно, из-за интоксикации, – сказала я, гордясь своей удачной импровизацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42