Дэйв покачал головой.
- Не испытывайте на мне свое остроумие, Донни. Я достаточно далек от
фундаменталистов. С другой стороны, я мог бы допустить, что могу ошибиться
и что могут иметься и другие причины, по которым дело кончится тем же.
- Такие, как...
- Я говорил вам, что дам знать, когда доберемся до определенного
предела. Вот и добрались.
- Ладно, - сказал я. - Но я - нечто вроде банковских стен, знаете ли.
Люди, с которыми я работаю, обеспечивают безопасность других. Они хотят
остановить Палача. Я надеялся, что вы расскажете мне немного больше - если
не для себя самого, тогда ради других. Они ведь могут и не разделять ваших
воззрений, и вы не можете не согласиться, что из-за такого вашего решения
дело обернется еще хуже. Отчаяние, между прочим, тоже является грехом, по
мнению большинства теологов.
Он вздохнул и дернул себя за нос - все его привычки оставались теми
же, что и в давно прошедшие времена.
- А вам что за дело до этого? Кем вы работаете?
- Лично я? Я пишу о науке. Я готовлю отчет об этом изобретении для
агентства, которое занимается охраной по найму. И чем лучше мой отчет, тем
больше у них шансов.
Некоторое время он молчал, затем сказал:
- Я многое читал в этой области, но ваше имя мне не знакомо.
- Большая часть моих работ касается геохимии и морской биологии, -
ответил я.
- О! Тогда вы сделали странный выбор, вам не кажется?
- На самом деле - нет. Я гожусь для этого, и босс знает мои
способности, уверен, что я справлюсь.
Он глянул через комнату в том направлении, где пачка чертежей
закрывала что-то - то, что, как я понял впоследствии, было терминалом.
Ладно. Если он решил проверить мои полномочия, Джону Донни пришел конец.
Это, казалось, черт знает как удивило его, хотя не родится ли у него снова
ощущение греха? Должно быть, он подумал, что грешно не верить мне, потому
что больше туда не смотрел.
- Давайте пойдем таким путем... - сказал он наконец, и что-то от
старого Дэвида Фентриса прозвучало в его голосе, взятом под контроль
чувствами. - По той или иной причине я считаю, что Палач хочет уничтожить
своих прежних операторов. Если он - представитель Правосудия Господнего,
то, все, что бы я ни сделал - неважно. Он преуспеет. Тем не менее, если
это не так, то я не буду нуждаться ни в какой внешней защите. Я сотворил
свое собственное наказание, и это позволит мне управиться с создавшейся
ситуацией тоже самому. Я лично остановлю Палача - прямо здесь - до того,
как пострадает еще кто-нибудь.
- Как? - спросил я его.
Он кивнул на сверкающий шлем.
- Вот этим, - ответил он.
- Как? - повторил я.
- Антенны телеуправления Палача по-прежнему не тронуты. Они так и
остались его составной частью. Он не может отключить их без того, чтобы не
выключиться самому. Если он появится в четверти мили отсюда, этот механизм
включится. Он издает громкий звуковой сигнал, а внутри него начинает
загораться свет - там, спереди. Затем я надену шлем и приму на себя
управление Палачом. Я приведу его сюда и выключу его мозг.
- Как это - выключите?
Он потянулся к схемам, которые рассматривал, когда я вошел.
- Вот. Эта плата неподвижна. Там есть четыре подсистемы, которые
необходимо разъединить для выключения. Здесь, здесь здесь и вот здесь.
Он поднял взгляд.
- Вы должны сделать это в соответствующей последовательности или он
задаст вам жару, - заметил я. - Вначале вот этот, затем те два. И потом
вот этот.
Когда я снова поднял взгляд, серые глаза всматривались в мои.
- Я думал, что вы геохимик или морской биолог.
- На самом деле - ни тем, ни другим я не был, - ответил я. - Я
писатель-популяризатор: там клок шерсти, там другой - с миру по нитке - и
я занимался кое-чем подобным раньше, когда принимался за работу.
- Я понимаю.
- Почему вы не передали это в космическое агентство? - спросил я,
заметая следы. - Системы телеуправления используются и теперь... Наверное,
и для Палача.
- Установка демонтирована много лет назад... Я думал, вы работаете на
правительственную организацию.
Я покачал головой.
- Извините. Я не хотел вводить вас в заблуждение. Я нанят частным
детективным агентством.
- Угу. Значит, тогда это заказ Джесси. Но это не важно. Вы можете
сказать ему, что тем или иным способом о Палаче позаботятся.
- Что, если вы ошибаетесь насчет всего сверхъестественного, но
совершенно правы в другом? - спросил я. - Предположим, он придет, и вы
почувствуете, что он с успехом сопротивляется? Предположим, что следующий
в его списке - не вы? Предположим, что он идет сейчас к одному из
оставшихся, оставив вас на потом? Если вы так чувствительны к вине и
греху, то не кажется ли вам, что вы будете в ответе за эту смерть - если
вы могли предотвратить ее, рассказав мне немного больше? Если вас
беспокоит только сохранение тайны...
- Нет, - сказал он, - нечего меня ловить, применяя мои принципы к
гипотетической ситуации, которая будет играть на руку только вам. Нет, я
уверен, что все так и будет. Куда бы Палач не направлялся, следующим, к
кому он придет, буду именно я. Если мне не удастся остановить его -
значит, это не сможет сделать никто другой, и Палач закончит свою работу.
- Почему вы так уверены, что следующий - именно вы?
- Посмотрите на карту, - сказал он. - Палач высадился в заливе. Мэнни
жил рядышком, в Новом Орлеане. Естественно, он и стал первым. Палач может
двигаться под водой как управляемая торпеда, которая спланирует свой курс,
исходя из законов логики - удобнее и незаметнее. Оттуда он отправится
вверх - ко мне, в Мемфис. Затем еще дальше, к Лейле, в Сент-Луис, - тогда
явно будет на очереди она. И только после этого он повернет в сторону
Вашингтона.
Я подумал о сенаторе Брокдене в Висконсине и решил, что добраться до
него не составит проблемы. Все они были в пределах досягаемости, если
рассматривать это дело с точки зрения путешествия по рекам.
- Но откуда он узнает, где вы находитесь? - поинтересовался я.
- Хороший вопрос, - ответил он. - Он был в состоянии улавливать на
некоторой дистанции ощущения волн нашего мозга, передававших ему познания
о мире. Я не знаю, на каком расстоянии он может распознать нас сейчас. Он
способен сконструировать усилитель, чтобы расширить зону восприятия. Но
скорее всего все гораздо проще - я думаю, он наверняка проконсультировался
в Центральном банке данных. Там всего навалом - даже данные о реках. Он
вполне способен нанести удар когда-нибудь в глухую полночь и исчезнуть.
Наверняка он достаточно хорошо идентифицировал информацию - машины это
умеют.
- Тогда мне кажется, что самое лучшее для всех вас - убраться
подальше от рек, пока все это дело не закончится. Палач не сможет
слоняться вокруг вас по населенной местности без того, чтобы его заметили.
Дэйв покачал головой.
- Он найдет способ. Он дьявольски сообразителен. Набросив одежду и
натянув шляпу, он может идти по ночам. Он не нуждается ни в чем, что
необходимо человеку. Он может вырыть нору и забиться в нее, чтобы провести
там, под землей все светлое время суток. Он может бежать без отдыха всю
ночь напролет. Нет места, которого он не смог бы достичь в поразительно
короткое время. Нет, я должен ждать его здесь.
- Позвольте мне изложить все настолько четко, насколько смогу, -
сказал я. - Если вы правы в том, что он - Кара Господня, то я вам скажу,
что это отдает богохульством - попытка сдержать его. С другой стороны,
если это не так, то я думаю, что вы виновны в том, что не предупредили об
опасности других, скрывая информацию, которая могла бы позволить нам
обеспечить гораздо большую защиту для них, чем вы способны сами это
сделать.
Он рассмеялся.
- Мне всего лишь необходимо научиться жить с этой виной - так же, как
они - со своей, - сказал он. - После моей попытки овладеть Палачом они
получат все, что заслужили.
- Насколько я помню, "не судите - и судимы не будете", - заметил я. -
Если, конечно, не хотите впасть в другую разновидность гордыни.
Он перестал улыбаться и принялся внимательно изучать мое лицо.
- Есть нечто знакомое в образе ваших рассуждений, в образе ваших
мыслей, - заметил он. - А раньше мы никогда не были знакомы?
- Сомневаюсь. Я бы вспомнил.
Он покачал головой.
- Путь, избранный вами - тревожить души человеческие слабым звоночком
колокольчика, - продолжал он. - Вы тревожите меня, сэр.
- Это и был мой замысел.
- Вы остановились здесь, в городе?
- Нет.
- Дайте-ка мне номер, по которому я смогу разыскать вас, ладно? Если
у меня появятся какие-либо новые идейки насчет этого дела, я позвоню вам.
- Я желал бы, чтобы вы высказали мне их теперь - если они у вас есть.
- Нет, я немного погожу. Где я смогу найти вас попозже?
Я дал ему название мотеля в Сент-Луисе, где я все еще считался
постояльцем. Я мог периодически справляться там о его звонках.
- Ладно, - сказал он, двинулся к перегородке у приемной и встал там.
Я последовал за ним и задержался у двери в коридор.
- И вот еще... - сказал я.
- Да?
- Если он объявится и вы остановите его, вы согласитесь позвонить и
известить меня об этом?
- Хорошо.
- Тогда спасибо - и удачи!
Порывисто я протянул ему руку. Он пожал ее и слабо улыбнулся.
- Спасибо, мистер Донни.
Следующий, следующий, следующий, следующий...
Я не мог расшевелить Дона, а Лейла Закери рассказала мне не все, что
могла. Еще нет реального смысла обращаться к Дону - до тех пор, пока у
меня не будет рассказа поподробнее.
Все это я обдумывал, возвращаясь в аэропорт. Предобеденные часы
всегда казались наиболее подходящими для беседы с людьми в любого сорта
официальных качествах, так же, как ночь представляется наиболее подходящей
для грязной работы. Психологически сложно, но, тем не менее, верно. Мне не
нравилось, что остаток дня пройдет впустую, в то время как может найтись
кто-нибудь еще, заслуживающий, чтобы с ним потолковать прежде, чем я
обращусь к Дону. И я решил, что такой человек есть.
У Мэнни Барнса был брат Фил. Хотел бы я знать, насколько полезной
может стать наша беседа. Я мог побывать в Нью-Орлеане в достаточно
подходящий час, узнать все, что он захочет рассказать мне, позвонить снова
Дону насчет новостей о том, как идут дела, а затем решить, было ли там
нечто такое, что я должен осмотреть, имея в виду, например, корабль.
Небо надо мною было серым. Я страстно желал преодолеть это
расстояние. И я решился. Ничего лучше на этот момент я придумать не мог.
В аэропорту я быстро взял билет на ближайший рейс.
Когда я спешил на самолет, глаза мои скользнули по полузнакомому лицу
человека на эскалаторе. Похоже, рефлекторно мы оба заметили друг друга,
потому что он тоже оглянулся и его бровь дернулась в испуге, а взгляд был
испытующим. Затем он исчез. Но я так и не вспомнил его. Полузнакомое лицо
стало известным феноменом в перенаселенном сообществе, члены которого
постоянно перемешиваются и перемещаются. Мне иногда кажется, что это все,
что, в конце концов, останется от каждого из нас: штрихи обличий, какие-то
пустяки, несколько более живучие, чем другие отпечатанные мельканием тел.
Парень из маленького городка в большом мегаполисе, Томас Вульф
давным-давно почувствовал нечто подобное, прежде чем создать новое слово -
"человекотепло". Это мог быть кто-то из тех, с кем я когда-то мимолетно
знакомился, или подобный ему - а то и кто-то, похожий на подобного - у
меня было немало обстоятельств и раньше, похожих на это.
И пока я летел под пасмурным небом из Мемфиса, я тщетно размышлял над
глубокими дискуссиями прошлых лет насчет искусственного интеллекта или ИИ,
как значилось на табличке, прикрепленной к думающей коробке. Когда речь
заходит о компьютерах, споры об ИИ кажутся горячее, чем я считаю
необходимым, отчасти из-за семантики. Слова "разум", "интеллект" обладают
всеми разновидностями избитых ассоциаций нефизического типа. Я полагаю,
это возвращает к факту, что ранние дискуссии и предположения, касающиеся
этой проблемы, придавали такое звучание, как будто возможность для
появления разума всегда присутствовала в ряде механизмов и что правильные
действия, верно составленная программа могут вызвать его - стоит лишь их
просто-напросто открыть. И когда вы смотрите на эту проблему таким же
образом, как и многие другие, у вас начинает нарастать неудобное "дежа
вю", - а именно витализм. Философские баталии ХIX столетия были настолько
давно, что была забыта и доктрина, которая утверждала, что жизнь
вызывается и поддерживается некоей "жизненной первопричиной", совершенно
не родственной физическим и химическим силам, и, благодаря ей, жизнь есть
самоподдерживающаяся и саморазвивающаяся установка - все это разгромил
Дарвин со своими последователями, а теперь она снова рвалась к триумфу
после былой победы механистической точки зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31