Теперь. Вот что вы должны сделать. Примите
горячий душ... не жалейте мыла. Хорошо... гм... выспитесь... - и лукавый
взгляд на Норну, - и утром отправляйтесь к медику. Вы общались... так или
иначе... и мы должны быть уверены, что в вашем организме нет микробов. А
потом приходите обедать. Я распакую новую игру, мне будет приятно испытать
ее с относительно разумным человеком. Идите.
Ни приказа о вызове войск, ни инструкций, ни вопросов, ни планов -
никакого интереса.
- Я должен был знать это, - сказал Ломар Норне.
Однако ему предстояло еще так много сделать и о многом подумать.
Горячий душ. Впервые Норна мылась под душем - раньше она знала лишь ведро
с водой и тряпку - и рвение Рана в собственном очищении не помешало ему
научить ее, как это делается. Прием душа продолжался несколько часов с
восхитительными перерывами и такими играми, которые, если и интересовали
командира, то лишь негативно.
Не был организован комитет возмущенных матрон по поводу присутствия
Норны. Некоторые игнорировали ее, другие нашли это новшество забавным, но
большинство было так удивлено, что не выработало никакой политики. Умытая,
вычищенная, одетая в торопливо собранные вещи, которые ей в некоторых
местах были велики, а в некоторых малы, Норна представляла собой приятное
зрелище. Если чья-нибудь жена или чья-нибудь дочь решили, что она
достаточна безопасна для знакомства, ее наивная реакция на то, что другим
казалось привычным, удивляла и очаровывала их. Она же, в свою очередь,
была восхищена тем, что впервые в жизни у нее друзей ее пола, часть мира,
о котором она знала лишь по рассказам отца, а позже - Ломара.
Таким образом, с Норной проблем не возникало. Не возникло их и с
медиком, маленьким человечком, немного увлекавшимся ботаникой и несколько
больше - выпивкой.
- С вами все в порядке, - сказал медик. - Слегка исхудали. Питайтесь
получше. Как насчет выпивки?
- Я уже забыл, что это такое. Да, конечно. С удовольствием.
Из медицинского шкафа были торопливо извлечены бутылка и стаканы, и
маленький медик счастливо приготовил две порции.
- Смерть роркам! - сказал он.
- Ваше здоровье, - после некоторого замешательства ответил Ломар.
Через некоторое время он спросил. - Что вы знаете о токской лихорадке?
Медик мигнул.
- Не очень много. Я не лечу токов, вы знаете. Для этого был бы нужен
большой и хорошо оснащенный госпиталь. О, конечно, время от времени я
осматриваю любимого слугу кого-нибудь из гильдсменов. Еще порцию? Я выпью
с вами, поддержу компанию. Большинство токов пугаются меня до смерти,
ха-ха, не могу понять, почему...
Итак, токская лихорадка? Это нечто вроде горячки, возникающей вновь и
вновь. Больного сильно трясет. Некоторые умирают, другие - нет.
Какая-то догадка начала формироваться в мозгу Ломара.
- У вас есть записи о вспышках эпидемии лихорадки? - спросил он.
Слегка удивленный, медик покусал нижнюю губу.
- Нет записей, - сказал он. - Нет... Вот так. Ну. Что я хотел
сказать... вы интересуетесь ботаникой? Ох. Простите. Я надеялся, что
кто-нибудь, кроме меня, заинтересуется ботаникой. Ах, да, записи. Но я
веду дневник, молодой человек, ха-ха, четырнадцать лет.. Не думал... Рад
услужить гильдсмену. Вы интересуетесь ботаникой? О, я уже спрашивал об
этом... Выпьем?
Ран вернулся к своей работе. Он обнаружил, что за время отсутствия
планы его полностью рухнули. Дела шли хуже, чем обычно. Старый Кэп
по-прежнему следил за прохождением краснокрылки через сушильные навесы и
склады, как он это делал всегда. Кладовщик принимал то, что приносили
токи, ворча по поводу побитых морозом растений и выдавая обычные расписки.
Токи покупали одежду, сырье для самогона, лезвия мотыг и тому подобное и
отправлялись обратно, в свои жалкие лачуги.
А продукция продолжала сокращаться.
Он просматривал записи, часто посещал склады, разговаривал с токами,
приносящими связки краснокрылки; он вспоминал Роркленд, пламенеющий от
зарослей краснокрылки. Он часами сидел за письменным столом, чертя
схемы... и уничтожая их.
- Выпьем? - говорил Релдон.
- Выпьем? - говорил Арлан.
- Выпьем? - говорил Харб.
- Выпьем? - говорил Кэп.
И Ран отвечал:
- Ну... да... спасибо... выпьем...
А ночью была Норна, как маленькая девочка, увлеченно рассказывающая
дневные новости - все для нее было великим событием. Вначале это было
забавно, затем наскучило и наконец стало раздражать. И тогда Норна
переставала говорить, позволяя ему делать с собой все, лежала под ним...
потом они засыпали.
Однажды седой Том Тамб, медик Станции, пришел к нему с возгласом:
- Я никогда не показывал вам свои мхи? Нет? Вы только взгляните!
Видите, какая схема? Это моя собственная классификация. А вот здесь...
В мозгу Рана промелькнуло воспоминание, вначале смутное, затем более
четкое.
- Вы разыскали для меня дневник?
Оторванный от своих мхов, человек удивленно сказал:
- Конечно. Разве я вам еще не сказал?.. Ах, да, простите. - Он
порылся в кармане. - Вот он. А теперь вот этот мох...
Наконец медик со своими мхами ушел, и Ломар раскрыл один из самых
важных документов в истории Пиа-2. Но если его предположение не
подтвердится, это будет всего лишь кусок бумаги. Он отложил его в сторону
и отправился на поиски подтверждения своей мысли.
Подземное помещение, в котором находились массивные генераторы, на
первый взгляд казалось покинутым, но после того, как Ран покричал и
поколотил в дверь, она отодвинулась и показался ток-чистильщик. Он
выглянул, спрятался, вновь выглянул и поманил Ломара. Ран пошел за ним по
металлической лестнице, потом по коридору, и странный запах становился все
более сильным. Наконец Ран очутился в комнате, лишенной всякой мебели,
кроме стола и стула. Кроме этого, здесь был кувшин и детали незнакомого
оборудования.
Элзель Идс, инженер Станции, поглядел на него, вытирая коричневое
лицо.
- Хо, неожиданное удовольствие, - сказал он. - Я убежден, что у вас
склонности к науке. Вы, наверное, интересуетесь этим маленьким
экспериментом?
- Тем, что так сильно пахнет?
- Пахнет? Пахнет, черт возьми! Воняет! - Он поднял кувшин. - Знаете,
что это такое? - Ран покачал головой. Гордая улыбка появилась на
лунообразном лице инженера. - Это можно назвать триумфом искусства над
природой. Вы слышали о токироте? Ручаюсь, слышали. Ужасное вещество.
Множество примесей. Неудивительно, что эти бедные ублюдки, так сказать,
все время воняют. Верно, Клад?
Ток кивнул, не отрывая глаз от кувшина.
- Ну, мое сердце обливалось кровью при самой мысли об этих писунах, и
что же я сделал... я взял большую партию этого вещества - токирота - и
подверг его процессу ферментирования. Вы знаете, что такое ферментация? И
я его - вот здесь - дистиллировал, исключив все эти примеси. В результате
получился напиток, чище и слаще материнского молока, если вы простите мне
это выражение. Вот. Попробуйте.
Ран попробовал и вернул кувшин: глаза его были так же влажны, как и
рот.
- Отличный напиток приготовили вы, инженер, - сказал он. - Спасибо.
Токи должны быть благодарны вам. - Инженер расцвел, а Ран, выждав немного,
спросил.
- Это генератор?
Инженер расхохотался. Его развеселило, что кто-то может принять
самогонный аппарат за генератор. Похлопав Рана по спине, он провел его по
другой лестнице.
- Вот - вот это генератор. Их здесь два - по одному с каждой стороны.
Немножко отличаются, да?
Еле слышное гудение наполняло воздух. Сравнительно с генераторами,
которые Ран видел на Трансфере-10, эти были подобны кролику рядом с
кашалотом. Но он постарался высказать восхищение.
- Они у вас в отличном состоянии, - сказал он достаточно серьезно. -
Много ли можно из них извлечь?
- Достаточно, если понадобится. Мы можем получить больше девяноста
тысяч.
- Так много?
Инженер гордо кивнул.
- Но ведь такая мощность требуется не часто.
- О, нет. Нет в этом необходимости. Только когда устанавливаем
силовые поля. А вы знаете, когда мы это делаем?
Но Ран сказал, что не знает, как это часто делается. Последовала
дискуссия и поиски доказательств - в самой дружеской манере. Во время
этого обсуждения кувшин поднимался так часто, как и регистрационные
записи. Ран покинул комнату инженера изрядно навеселе. Он подумал, что
лучше сделать передышку.
Когда он вошел и направился к душевой, Норна была в комнате.
- Привет, - сказал он, - так рано? А где твои новые друзья?
Она что-то пробормотала. Он продолжал раздеваться. через некоторое
время переспросил:
- Что?
- Они говорят, что устали от меня. Почему бы и нет? Я ведь только
дикая девушка, все это знают... - голос ее опять перешел в бормотание.
Какое-то мгновение он, раздетый, колебался в дверях. Почувствовал
необходимость сесть рядом с ней, успокоить, сделать что-то. Но голова
продолжала гудеть, ему просто необходим был душ, потом нужно обдумать
дальнейшее направление поиска. Поэтому он ничего не сказал, пошел в душ и
пустил воду. Когда он вышел, вытираясь, ее не было.
Один древний астроном - так утверждал его ученик, до темноты
надоевший ему в детстве, - рассчитал, где должна находиться неизвестная
планета, если она действительно существует. Все глаза были прикованы к
телескопам в предсказанный момент, и вот - смотрите! - планета появилась
именно в той точке. Хотя в детстве Ломар часто желал, чтобы этот астроном
никогда не рождался на свет, сейчас он испытывал подобную же радость.
Так называемый бэби-компьютер, единственный, которым располагала
Станция, устарел еще в эпоху появления здесь первых кораблей; но для целей
Рана Ломара вполне подходил. Задав ему два ряда дат, он получил единый
график. То, что он заподозрил с самого начала (он сам не знал, как или
почему), теперь получило подтверждение... Конечно, потребуются знания
эпидемиологии и дальнейшие розыски - микробиология, контрольные группы и
т.д. Микробиологическая наука не была представлена на Пиа-2. Но для Рана
Ломара было ясно очевидное.
Максимум использования
генератора (МГ) - месяц 2, 13 день - год 600.
Токская лихорадка (ТЛ) - месяц 3, 2 день - год 600.
МГ - месяц 4, 20 день - месяц 5, 1 день - год 604.
ТЛ - месяц 5, 22 день - год 604.
МГ - месяц 3, 8 день - месяц 3, 18 день - год 611.
ТЛ - месяц 4, 7 день - год 611.
МГ - месяц 5, 17 день - месяц 5, 27 день - год 617.
ТЛ - месяц 6, 15 день - год 617.
И так далее, до самого последнего года. Станционные генераторы
работали в максимальном режиме в среднем по десять дней. В среднем через
двадцать дней начиналась и вспышка токской лихорадки. В записях медика не
указывалось, как долго она продолжалась. Лихорадка считалась
эпидемиологической: она никогда не прекращалась полностью...
предположительно. Никто не был уверен в этом и никто не побеспокоился
проверять. Гильдсмены и члены их семей получали, как обычно, полную
иммунизацию. Она не предохраняла от всех вообще болезней, известных в
Галактике, но очевидно, от токской лихорадки предохраняла. Гильдсмены
никогда ей не болели. И с них этого было достаточно.
Никто не утверждал, что токи, дикие и прирученные, не должны
подвергаться иммунизации. Но сыворотка изготовлялась на удалении во
множество световых лет, на другом краю Галактики; она очень дорога. С
установлением контроля за населением медицинская служба точно знала,
сколько сыворотки следует изготовить, - и она изготовляла столько, и не
больше. Не было причины предпочитать токов чикерам, или двум племенам,
рыжеволосым людям или бледным зеленым, или любой другой полудикой нации,
которая не находилась под контролем медицинской службы. Не было такой
причины в современном, с трудом достигшем равновесия обществе. Если бы
организовалась влиятельная научная и политическая группировка, оперирующая
не терминами типа "человечность" или "милосердие", а необходимостью
охранять здоровье токов в целях большей заготовки краснокрылки; и если бы
такая группировка упорно действовала год за годом, десятилетие за
десятилетием, возможно, через несколько поколений она бы победила.
И к тому времени все токи вымерли бы. Нет... медик, погруженный в
свои мхи, лишайники и другие детали ботанического хобби, не побеспокоился
указать продолжительность каждой вспышки болезни. Но было очевидно, что
начиналась вспышка через двадцать дней после того, как генераторы
прекращали работу на максимальном режиме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22