Констанс отклоняла приглашения на дамские ассамблеи, где занимались шитьем, обменивались всякими сплетнями и слушали школяров и трубадуров. Она предпочитала проводить время в собственном доме.
Перебирая пальцами золотые цепочки и бусы на шее, она вдруг осознала, как много теряет, сидя взаперти со своими служанками. Рождество в Баксборо было простым, хотя и веселым праздником. В полях разбивали шалаши вилланы и овчары из соседних поселений, они торговали скотом и плясали весь день, захватывая и большую часть ночи. В Рождество они все собирались во дворе у своей госпожи, где для них ежегодно устраивалось пиршество. В этом году ее не будет, но она знала, что управляющий и его жена сделают все необходимое для праздника.
Придворные рождественские празднества сильно отличались от тех, к которым привыкла Констанс. Здесь все, кто мог, бесстыдно домогались милостей короля и с презрением взирали на всех, кто лишен такой возможности. Все, что рассказывали о распутных нравах, царящих при дворе Генриха, было, несомненно, верно. По ночам по коридорам дворца бродило множество теней: здесь под покровом тьмы происходили самые неожиданные встречи. Ходил слух, будто изнасиловали юную дочь одного дворянина, не из самых знатных, но сам король приказал замять это дело.
Герольд начал выкликать имена тех присутствующих, кого должны были привести к присяге. Могущественнейшие вельможи Англии щеголяли в богатых шелковых и парчовых одеждах, все были украшены золотыми цепями и усыпанными драгоценными камнями поясами. Длинные мантии тащились за ними по полу. Здесь было много рыцарей, закаленных бойцов, сражавшихся под командованием брата Генриха, короля Вильгельма Руфуса. Вытянув шею, Констанс отыскала взглядом графа Честера, плотно сколоченного мужчину в кричаще ярких одеждах. Затем она нашла графа Харфорда, валлийского лорда, повелителя пограничных земель, одного из ближайших друзей Генриха, потом перевела взгляд на графа Норфолка.
Стоя в ожидании, Констанс нетерпеливо теребила юбки. Она была единственной здесь богатой наследницей. Вторую, графиню Уорвик, король почему-то не соизволил пригласить.
Ее вдруг охватил панический страх. Появление Роберта Фицджилберта полностью нарушило ее душевное равновесие. Впрочем, это обычное состояние при дворе, утешила она себя, в окружении короля идут постоянные интриги и заговоры, которые, естественно, внушают опасение.
Констанс поправила золотые ожерелья. И, подняв глаза, увидела, что к ней приближается ее сводный брат Жюльен. Она была рада его видеть.
– Я думала, что ты с королевскими сыновьями, – сказала она.
Жюльен почтительно поцеловал ее.
– Я делаю что могу. Незаконные отпрыски короля Генриха в большой чести при дворе. Вчера вечером я купил Эмери де Куртни столько вина, что им можно было бы заполнить всю Темзу. Сейчас он поговаривает о том, как ему нравится фламандский конь, которого продает Хью Лейси.
Констанс подняла глаза. Хотя она и была высокого роста, Жюльен заметно возвышался над ней. В этот день он особенно походил на отца, когда Жильбер де Конбург был еще красивым, порывистым молодым человеком.
– О господи, да ты же не можешь выложить такую сумму.
Жюльен помрачнел:
– Я подал прошение королю о назначении меня шерифом Рэксхема. В этом году, хотя я и в явной немилости у епископа Солсберийского, я все же должен как-то улучшить свое положение. Но этот дракон всячески старается не допустить, чтобы я был вознагражден королем за все свои усилия.
«Ох уж этот Жюльен со своими денежными проблемами, – нетерпеливо подумала Констанс. – Хорошо хоть второй братец, Рэннульф, находится сейчас в Святой земле, ибо он ничуть не лучше».
Жюльен угадал ее мысли.
– Ты же знаешь, милая сестра, не все мы так хорошо обеспечены, как ты. – Он легонько коснулся ее украшенных бисером волос. – Говорят, ты богатеешь с каждым днем.
– Не знаю, кто так говорит, но это ложь.
К ней подошел один из герольдов. Пол в зале был грязный, и Констанс старательно подобрала юбки.
– Если у меня будет сколько-нибудь времени, я поговорю с королем. По моей просьбе он, возможно, назначит тебя шерифом Рэксхема.
Ей показалось, что он поднял руку в знак благодарности. Но когда она обернулась, Жюльен стоял на прежнем месте, провожая ее взглядом.
Вслед за герольдом она прошла через толпу в ту часть зала, где Генрих принимал присягу. На коленях перед королем стоял граф Харфорд. Тут же находился и граф Честер. Лицо у него было багровое, он нервно покусывал нижнюю губу. Норфолк и Рексфорд были глубоко погружены в беседу с епископом Солсберийским.
Граф Честер взял Констанс за руку.
– Не удивляйтесь, присяга будет другая. Писцы все объяснят вам.
Ей было неприятно его прикосновение, и она высвободила руку. Подошли барон Хантингдон и Лииз и отозвали Норфолка в сторону. Констанс последовала за герольдом, слыша со всех сторон приглушенные разговоры. Герольд шагнул назад и начал перечислять ее титулы и владения. Замок Морле, Баксборо, поместья в Суссексе, собственность в Йорке, Лондоне и Винчестере. Все принадлежит ей и ее семье по милости всевышнего и его земного слуги, короля Англии Генриха, сына Завоевателя.
Она преклонила колени перед королем. Ее красные юбки широким кругом легли на деревянный пол. Король чуть подвинулся вперед и взял ее сложенные руки в свои ладони.
Констанс посмотрела ему в лицо. Генриху, младшему сыну великого Вильгельма Завоевателя, было пятьдесят три года. Коренастый и широкоплечий, он все еще выглядел полным энергии, хотя перенесенные беды и разочарования наложили свой отпечаток на его узкое, с орлиным носом лицо. По его внешности можно было хорошо видеть, каков он: умный, проницательный, жадный, легко раздражающийся, подозрительный, с тяжелым характером. А его глаза красноречиво говорили о жизни, проведенной в постоянном распутстве.
– Милое дитя, – сказал король. – Констанс, дочь Жильбера. Милое прелестное дитя. – Он повернулся к епископу Солсберийскому. – Посмотри, Роджер, разве она не прелесть?
Епископ посмотрел на Констанс.
– Ее поклонники наверняка согласятся с вами, милорд. Они просто сгорают от нетерпения, ожидая, когда вы выскажете свои пожелания относительно графини.
Констанс не могла выдернуть руки, слишком крепко держал их Генрих. Но она чувствовала на себе пристальные взгляды придворных. «Не может же он нарушить данное мне слово», – подумала Констанс.
Генрих взглянул ей в глаза.
– Вы должны поминать в молитвах своих верных поклонников, прелестная леди… Графиня, – сказал он писцу, стоявшему рядом с ним, – пойдет вместе с нами для принесения клятвы императрице.
Констанс наклонилась, чувствуя, как дрожат у нее колени, чтобы поцеловать руку Генриху, а затем встала. Рядом с ней каким-то образом оказался Роберт Фицджилберт. Она торопливо прошла мимо него.
Ее уже ждал писец. Кто-то взял ее за руку и потянул в сторону, освобождая дорогу барону Эссексу, который шел к королю. Писец сказал, что король Генрих будет рад, если она украсит своим присутствием двор на третий день рождественских праздников.
Она с трудом заставила себя выслушать его. Почему здесь оказался племянник Клеров? Констанс вся дрожала, обуреваемая самыми мрачными опасениями.
Писец настойчиво следовал за ней, и Констанс остановилась. Она подумала, что, как и многие из присутствующих, выложила уйму денег на рождественские праздники короля. Недешево стоило ей оплатить пропитание и размещение короля и всей его свиты хотя бы всего на один день. Теперь Генрих хочет вновь обложить ее данью.
– Это большая честь, миледи. – Писец епископа показал ей список приглашенных.
– Я знаю, что это большая честь. – Делать было нечего, оставалось лишь повиноваться.
– Третий вечер рождественских праздников, – напомнил он.
У нее засосало под ложечкой. Бог с ними, с деньгами, отдала, и ладно. Лишь бы король не отменил свое разрешение и не стал понуждать ее к новому замужеству. Но ведь он поклялся, что не будет этого делать.
Откуда ни возьмись появился Роберт Фицджилберт.
– Миледи Констанс, надеюсь, вы поддерживаете короля.
Констанс оглянулась, ища глазами своих вассалов – де Кресси и Фицгамелина. У нее не было ни малейшего желания поддерживать короля в этом его замысле: заставить свою знать присягнуть в верности его дочери, германской императрице. Потеряв единственного законного наследника, он решил передать престол дочери Матильде, которую восьми лет от роду выдали замуж за германского императора, повелителя Священной Римской империи. Идея, что трон унаследует женщина, была исключительно непопулярна среди знати. И в Англии, и в Нормандии она находила очень мало сторонников. Нельзя было забывать и о германцах. Что, если Матильда станет королевой Англии и Нормандии, продолжая оставаться императрицей Священной Римской империи?
– Неужели вы в этом сомневаетесь? – Констанс не имела ни малейшего желания думать о всяких политических интригах. К тому же ей не нравилось, что Роберт Фицджилберт преследует ее в зале, где за ними наблюдает столько глаз.
Король встал. Трубачи затрубили, оглушая всех в переполненном зале, где и без того было очень шумно.
Все разговоры прекратились. Герольд провозгласил, что все знатные вассалы короля Генриха должны поочередно подойти к нему и присягнуть в верности императрице Матильде, как наследнице английского престола.
«Предстоит долгое и нудное ожидание», – со вздохом подумала Констанс.
Часы медленно тянулись за часами. Те, от кого не требовалось присяги, стали выходить, чтобы перекусить и немного отдохнуть. После того как выкрикнули имя Констанс, она подошла к королю и принесла присягу на верность императрице Матильде.
Наконец-то она была свободна. В сопровождении де Кресси и Фицгамелина она вышла из дворца. Солнце скрылось за тучами. Дул порывистый ветер, но Констанс с наслаждением вдыхала холодный воздух.
Стайка подмастерьев с громкими криками гонялась за рождественским шутом. Подбежав к большому кресту в самом центре рыночной площади, он ловко вскарабкался на него и начал дразнить своих преследователей. Высокий мускулистый шут в пестром одеянии и фантастически уродливой маске привлек внимание Констанс. Рыцарь из ее свиты подвел Констанс кобылу. Вместе с ним были сержант Карсфу и еще один рыцарь, весь в дорожной пыли.
– Дурные вести, миледи, – быстро сказал Карсфу. – Гизульт только что прискакал из замка Морле. Исчез сэр Эверард.
14
– Пропал и его боевой жеребец Громобой, – сказал Карсфу. – Оба как сквозь землю провалились.
Констанс не поверила своим ушам. Два рыцаря из свиты Клеров подъехали к ступеням, ведя на поводу коня Роберта Фицджилберта.
Неужели с Эверардом, ее тенью, ее защитником, и впрямь случилась беда? Страшно было об этом даже подумать.
– Надеюсь, он не погиб, – с трудом выдавила она.
Сержант развел руками:
– Похоже, тут велась какая-то грязная игра, миледи. Сэр Эверард, когда его видели в последний раз, вел на поводу корову. Он направлялся в сторону селения.
– Вел корову? – Это было очень не похоже на Эверарда.
– Он был предводителем ее рыцарей, – объяснил де Кресси подошедшему Роберту Фицджилберту. – Эверард Сожон, гасконец.
Констанс вздрогнула, так покоробило ее слово «был». Почему они с такой готовностью предполагают, что он мертв? Констанс знала, что у Эверарда много врагов, но он был смелым и опытным воином. Она повернулась к курьеру, все еще стоявшему на коленях.
– Когда это произошло?
– Три дня тому назад. – Он поднял на нее глаза. – Констебль Лонспре поселил ваших рыцарей вместе с гарнизонными и ждет ваших приказаний.
Стало быть, три дня. Чтобы доскакать полным галопом из Морле в Винчестер, требуется больше двух дней. Нетрудно догадаться, что они постарались как можно скорее сообщить ей это печальное известие.
«Нет, он жив. Должно быть, произошла какая-то ошибка», – сказала себе Констанс. Что-то, видимо, действительно случилось с Эверардом, но ведь он несокрушим, как скала. Все остальные трепетали перед ним. Возможно, его захватили ради выкупа лесные разбойники, люди, объявленные вне закона.
– Я должна послать кого-нибудь в Морле, – сказала она. – Надеюсь, его продолжают искать? – Она была уверена, что поиски не прекращены, но хотела в этом удостовериться.
Молодой рыцарь нахмурился:
– Наши люди обыскали все окрестности, но, кого бы они ни спрашивали, все отвечали, что не видели его. Судя по тому, что корова разгуливала не привязанная, возможно, они и не лгут.
Констанс жестом отпустила его и погрузилась в размышления. Она никак не могла понять, куда мог отвести Эверард корову. Зачем он ходил в селение? Может быть, предполагал продать животное какому-нибудь виллану?
Констанс в окружении своих рыцарей привлекала к себе внимание. Покидая зал, придворные проходили мимо них, проявляя нескрываемое любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Перебирая пальцами золотые цепочки и бусы на шее, она вдруг осознала, как много теряет, сидя взаперти со своими служанками. Рождество в Баксборо было простым, хотя и веселым праздником. В полях разбивали шалаши вилланы и овчары из соседних поселений, они торговали скотом и плясали весь день, захватывая и большую часть ночи. В Рождество они все собирались во дворе у своей госпожи, где для них ежегодно устраивалось пиршество. В этом году ее не будет, но она знала, что управляющий и его жена сделают все необходимое для праздника.
Придворные рождественские празднества сильно отличались от тех, к которым привыкла Констанс. Здесь все, кто мог, бесстыдно домогались милостей короля и с презрением взирали на всех, кто лишен такой возможности. Все, что рассказывали о распутных нравах, царящих при дворе Генриха, было, несомненно, верно. По ночам по коридорам дворца бродило множество теней: здесь под покровом тьмы происходили самые неожиданные встречи. Ходил слух, будто изнасиловали юную дочь одного дворянина, не из самых знатных, но сам король приказал замять это дело.
Герольд начал выкликать имена тех присутствующих, кого должны были привести к присяге. Могущественнейшие вельможи Англии щеголяли в богатых шелковых и парчовых одеждах, все были украшены золотыми цепями и усыпанными драгоценными камнями поясами. Длинные мантии тащились за ними по полу. Здесь было много рыцарей, закаленных бойцов, сражавшихся под командованием брата Генриха, короля Вильгельма Руфуса. Вытянув шею, Констанс отыскала взглядом графа Честера, плотно сколоченного мужчину в кричаще ярких одеждах. Затем она нашла графа Харфорда, валлийского лорда, повелителя пограничных земель, одного из ближайших друзей Генриха, потом перевела взгляд на графа Норфолка.
Стоя в ожидании, Констанс нетерпеливо теребила юбки. Она была единственной здесь богатой наследницей. Вторую, графиню Уорвик, король почему-то не соизволил пригласить.
Ее вдруг охватил панический страх. Появление Роберта Фицджилберта полностью нарушило ее душевное равновесие. Впрочем, это обычное состояние при дворе, утешила она себя, в окружении короля идут постоянные интриги и заговоры, которые, естественно, внушают опасение.
Констанс поправила золотые ожерелья. И, подняв глаза, увидела, что к ней приближается ее сводный брат Жюльен. Она была рада его видеть.
– Я думала, что ты с королевскими сыновьями, – сказала она.
Жюльен почтительно поцеловал ее.
– Я делаю что могу. Незаконные отпрыски короля Генриха в большой чести при дворе. Вчера вечером я купил Эмери де Куртни столько вина, что им можно было бы заполнить всю Темзу. Сейчас он поговаривает о том, как ему нравится фламандский конь, которого продает Хью Лейси.
Констанс подняла глаза. Хотя она и была высокого роста, Жюльен заметно возвышался над ней. В этот день он особенно походил на отца, когда Жильбер де Конбург был еще красивым, порывистым молодым человеком.
– О господи, да ты же не можешь выложить такую сумму.
Жюльен помрачнел:
– Я подал прошение королю о назначении меня шерифом Рэксхема. В этом году, хотя я и в явной немилости у епископа Солсберийского, я все же должен как-то улучшить свое положение. Но этот дракон всячески старается не допустить, чтобы я был вознагражден королем за все свои усилия.
«Ох уж этот Жюльен со своими денежными проблемами, – нетерпеливо подумала Констанс. – Хорошо хоть второй братец, Рэннульф, находится сейчас в Святой земле, ибо он ничуть не лучше».
Жюльен угадал ее мысли.
– Ты же знаешь, милая сестра, не все мы так хорошо обеспечены, как ты. – Он легонько коснулся ее украшенных бисером волос. – Говорят, ты богатеешь с каждым днем.
– Не знаю, кто так говорит, но это ложь.
К ней подошел один из герольдов. Пол в зале был грязный, и Констанс старательно подобрала юбки.
– Если у меня будет сколько-нибудь времени, я поговорю с королем. По моей просьбе он, возможно, назначит тебя шерифом Рэксхема.
Ей показалось, что он поднял руку в знак благодарности. Но когда она обернулась, Жюльен стоял на прежнем месте, провожая ее взглядом.
Вслед за герольдом она прошла через толпу в ту часть зала, где Генрих принимал присягу. На коленях перед королем стоял граф Харфорд. Тут же находился и граф Честер. Лицо у него было багровое, он нервно покусывал нижнюю губу. Норфолк и Рексфорд были глубоко погружены в беседу с епископом Солсберийским.
Граф Честер взял Констанс за руку.
– Не удивляйтесь, присяга будет другая. Писцы все объяснят вам.
Ей было неприятно его прикосновение, и она высвободила руку. Подошли барон Хантингдон и Лииз и отозвали Норфолка в сторону. Констанс последовала за герольдом, слыша со всех сторон приглушенные разговоры. Герольд шагнул назад и начал перечислять ее титулы и владения. Замок Морле, Баксборо, поместья в Суссексе, собственность в Йорке, Лондоне и Винчестере. Все принадлежит ей и ее семье по милости всевышнего и его земного слуги, короля Англии Генриха, сына Завоевателя.
Она преклонила колени перед королем. Ее красные юбки широким кругом легли на деревянный пол. Король чуть подвинулся вперед и взял ее сложенные руки в свои ладони.
Констанс посмотрела ему в лицо. Генриху, младшему сыну великого Вильгельма Завоевателя, было пятьдесят три года. Коренастый и широкоплечий, он все еще выглядел полным энергии, хотя перенесенные беды и разочарования наложили свой отпечаток на его узкое, с орлиным носом лицо. По его внешности можно было хорошо видеть, каков он: умный, проницательный, жадный, легко раздражающийся, подозрительный, с тяжелым характером. А его глаза красноречиво говорили о жизни, проведенной в постоянном распутстве.
– Милое дитя, – сказал король. – Констанс, дочь Жильбера. Милое прелестное дитя. – Он повернулся к епископу Солсберийскому. – Посмотри, Роджер, разве она не прелесть?
Епископ посмотрел на Констанс.
– Ее поклонники наверняка согласятся с вами, милорд. Они просто сгорают от нетерпения, ожидая, когда вы выскажете свои пожелания относительно графини.
Констанс не могла выдернуть руки, слишком крепко держал их Генрих. Но она чувствовала на себе пристальные взгляды придворных. «Не может же он нарушить данное мне слово», – подумала Констанс.
Генрих взглянул ей в глаза.
– Вы должны поминать в молитвах своих верных поклонников, прелестная леди… Графиня, – сказал он писцу, стоявшему рядом с ним, – пойдет вместе с нами для принесения клятвы императрице.
Констанс наклонилась, чувствуя, как дрожат у нее колени, чтобы поцеловать руку Генриху, а затем встала. Рядом с ней каким-то образом оказался Роберт Фицджилберт. Она торопливо прошла мимо него.
Ее уже ждал писец. Кто-то взял ее за руку и потянул в сторону, освобождая дорогу барону Эссексу, который шел к королю. Писец сказал, что король Генрих будет рад, если она украсит своим присутствием двор на третий день рождественских праздников.
Она с трудом заставила себя выслушать его. Почему здесь оказался племянник Клеров? Констанс вся дрожала, обуреваемая самыми мрачными опасениями.
Писец настойчиво следовал за ней, и Констанс остановилась. Она подумала, что, как и многие из присутствующих, выложила уйму денег на рождественские праздники короля. Недешево стоило ей оплатить пропитание и размещение короля и всей его свиты хотя бы всего на один день. Теперь Генрих хочет вновь обложить ее данью.
– Это большая честь, миледи. – Писец епископа показал ей список приглашенных.
– Я знаю, что это большая честь. – Делать было нечего, оставалось лишь повиноваться.
– Третий вечер рождественских праздников, – напомнил он.
У нее засосало под ложечкой. Бог с ними, с деньгами, отдала, и ладно. Лишь бы король не отменил свое разрешение и не стал понуждать ее к новому замужеству. Но ведь он поклялся, что не будет этого делать.
Откуда ни возьмись появился Роберт Фицджилберт.
– Миледи Констанс, надеюсь, вы поддерживаете короля.
Констанс оглянулась, ища глазами своих вассалов – де Кресси и Фицгамелина. У нее не было ни малейшего желания поддерживать короля в этом его замысле: заставить свою знать присягнуть в верности его дочери, германской императрице. Потеряв единственного законного наследника, он решил передать престол дочери Матильде, которую восьми лет от роду выдали замуж за германского императора, повелителя Священной Римской империи. Идея, что трон унаследует женщина, была исключительно непопулярна среди знати. И в Англии, и в Нормандии она находила очень мало сторонников. Нельзя было забывать и о германцах. Что, если Матильда станет королевой Англии и Нормандии, продолжая оставаться императрицей Священной Римской империи?
– Неужели вы в этом сомневаетесь? – Констанс не имела ни малейшего желания думать о всяких политических интригах. К тому же ей не нравилось, что Роберт Фицджилберт преследует ее в зале, где за ними наблюдает столько глаз.
Король встал. Трубачи затрубили, оглушая всех в переполненном зале, где и без того было очень шумно.
Все разговоры прекратились. Герольд провозгласил, что все знатные вассалы короля Генриха должны поочередно подойти к нему и присягнуть в верности императрице Матильде, как наследнице английского престола.
«Предстоит долгое и нудное ожидание», – со вздохом подумала Констанс.
Часы медленно тянулись за часами. Те, от кого не требовалось присяги, стали выходить, чтобы перекусить и немного отдохнуть. После того как выкрикнули имя Констанс, она подошла к королю и принесла присягу на верность императрице Матильде.
Наконец-то она была свободна. В сопровождении де Кресси и Фицгамелина она вышла из дворца. Солнце скрылось за тучами. Дул порывистый ветер, но Констанс с наслаждением вдыхала холодный воздух.
Стайка подмастерьев с громкими криками гонялась за рождественским шутом. Подбежав к большому кресту в самом центре рыночной площади, он ловко вскарабкался на него и начал дразнить своих преследователей. Высокий мускулистый шут в пестром одеянии и фантастически уродливой маске привлек внимание Констанс. Рыцарь из ее свиты подвел Констанс кобылу. Вместе с ним были сержант Карсфу и еще один рыцарь, весь в дорожной пыли.
– Дурные вести, миледи, – быстро сказал Карсфу. – Гизульт только что прискакал из замка Морле. Исчез сэр Эверард.
14
– Пропал и его боевой жеребец Громобой, – сказал Карсфу. – Оба как сквозь землю провалились.
Констанс не поверила своим ушам. Два рыцаря из свиты Клеров подъехали к ступеням, ведя на поводу коня Роберта Фицджилберта.
Неужели с Эверардом, ее тенью, ее защитником, и впрямь случилась беда? Страшно было об этом даже подумать.
– Надеюсь, он не погиб, – с трудом выдавила она.
Сержант развел руками:
– Похоже, тут велась какая-то грязная игра, миледи. Сэр Эверард, когда его видели в последний раз, вел на поводу корову. Он направлялся в сторону селения.
– Вел корову? – Это было очень не похоже на Эверарда.
– Он был предводителем ее рыцарей, – объяснил де Кресси подошедшему Роберту Фицджилберту. – Эверард Сожон, гасконец.
Констанс вздрогнула, так покоробило ее слово «был». Почему они с такой готовностью предполагают, что он мертв? Констанс знала, что у Эверарда много врагов, но он был смелым и опытным воином. Она повернулась к курьеру, все еще стоявшему на коленях.
– Когда это произошло?
– Три дня тому назад. – Он поднял на нее глаза. – Констебль Лонспре поселил ваших рыцарей вместе с гарнизонными и ждет ваших приказаний.
Стало быть, три дня. Чтобы доскакать полным галопом из Морле в Винчестер, требуется больше двух дней. Нетрудно догадаться, что они постарались как можно скорее сообщить ей это печальное известие.
«Нет, он жив. Должно быть, произошла какая-то ошибка», – сказала себе Констанс. Что-то, видимо, действительно случилось с Эверардом, но ведь он несокрушим, как скала. Все остальные трепетали перед ним. Возможно, его захватили ради выкупа лесные разбойники, люди, объявленные вне закона.
– Я должна послать кого-нибудь в Морле, – сказала она. – Надеюсь, его продолжают искать? – Она была уверена, что поиски не прекращены, но хотела в этом удостовериться.
Молодой рыцарь нахмурился:
– Наши люди обыскали все окрестности, но, кого бы они ни спрашивали, все отвечали, что не видели его. Судя по тому, что корова разгуливала не привязанная, возможно, они и не лгут.
Констанс жестом отпустила его и погрузилась в размышления. Она никак не могла понять, куда мог отвести Эверард корову. Зачем он ходил в селение? Может быть, предполагал продать животное какому-нибудь виллану?
Констанс в окружении своих рыцарей привлекала к себе внимание. Покидая зал, придворные проходили мимо них, проявляя нескрываемое любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44