— Думаю, он охотно согласится дать показания на своего сообщника по убийству — в обмен на некоторое смягчение собственного приговора.
— Дать показания?
— Да нет, какое там, — вздохнула бабушка, — просто я — старая идеалистка. Я все еще помню судопроизводство своей молодости. А самое главное, нам ведь совершенно не нужны показания Девлина, как вы думаете?
Чен, к которому она обращалась, нахмурился, Гранди же окончательно потерял контроль над собой — в уголках его рта показалась пена, стиснутые кулаки мелко дрожали. Да и за внешним спокойствием бабушки угадывалось напряжение и что-то еще такое… Ожидание? Она что, пытается спровоцировать атаку? В этом, что ли, состоял ее план? Бабушка сказала Седрику, что он будет исполнять обязанности телохранителя, но он ей тогда не поверил. Если Гранди бросится на нее, Седрик обязан вмешаться. С Ченом было бы труднее, слишком уж разные весовые категории, но удержать на пару минут эту скелетину — дело плевое. Если, конечно же, его охранники не начнут пальбу. Ну а тогда им ответят другие охранники, и тут пойдет такое… Кожа Седрика покрылась капельками пота.
— Объясните, пожалуйста, — пророкотал замогильный бас Чена.
— Это — далеко не первый случай. — Бабушка не спускала глаз с Гранди. — Он убивал и до этой грязной истории. Он крутил Девлином, как хотел. Если ЛУКу удалось бы прибрать Институт к рукам, директорский пост достался бы Девлину, во всяком случае, Девлин в это верил. Именно Девлин заложил на борт СОРТа кутионамин.
— А куда он его засунул? — Седрик не сразу — и с некоторым удивлением — узнал свой собственный, дрожащий от волнения голос.
На этот раз обошлось без укоризненных взглядов бабушки.
— Крошечная металлическая капсула с пружиной внутри. Девлин спрятал ее среди одежды Чоллака. Чоллак полез на полку за носками, капсула вылетела и открылась.
— Ну и зачем же все это Девлину? — Смех Гранди звучал, мягко говоря, неискренне. И неубедительно. — Что он выиграл, убив — да еще таким экзотическим способом — троих людей, двое из которых были его подчиненными?
— Ничего, — согласилась бабушка, — ничего он не выиграл. Он планировал события несколько иначе, а когда узнал, что произошло в действительности, то ударился в панику. Мы не знаем точно, чего уж он там хотел, скорее всего — смерти одного только Ван Шунинга. Чоллак был крепким мужчиной, если бы яд подействовал на него одного, он, вероятно, убил бы московского миколога. Один буйнопомешанный, одно изнасилование, один труп — прямо тебе подарочный набор. А три трупа? Девлин абсолютно в них не нуждался. План был плохо продуманный и не слишком надежный, но в этом, пожалуй, и состояла его сила. Не полез бы Чоллак за носками, так ничего бы и не случилось, все остались бы при своих.
Седрик слушал как завороженный.
— А если бы у него получилось? — спросил он.
— Московский институт не принимает на работу членов профсоюза, но Ван Шунинг был тайным агентом ЛУКа. Операцию задумал Гранди.
— Он хотел получить casns belli? — вмешался Чен.
А что это такое, хотел спросить Седрик, но бабушка уже кивнула.
— Да, повод для объявления войны, для открытого противостояния. После смерти одного из членов ЛУКа Гранди мог обвинить Институт либо в грязной игре, либо в расхлябанности, недостаточной заботе о безопасности сотрудников. Нил населен грибами, кроме того, там высокое атмосферное давление. Возможно, этот.., индивидуум поднял бы крик, что кутионамин проник в машину снаружи из-за плохой герметизации, и, само собой, потребовал бы доступа в Кейнсвилл для расследования. Кончилось бы дело всемирной стачкой технических работников под лозунгом юнионизации Института.
Гранди злобно прошипел несколько крайне непристойных ругательств.
— Абсурд, — добавил он чуть более нормальным голосом.
— Нет, не абсурд. Мы видели заранее заготовленное вами заявление. Девлин получил капсулу прямо из ваших рук. В отличие от него, вы прекрасно понимали, что содержащегося в капсуле яда хватит на отравление всех помещений СОРТа. Вы обещали Девлину директорский пост и тут же его обманули — гибель троих участников экспедиции начисто перечеркивала такую возможность. Ведь именно он, мой заместитель по оперативной работе, отвечал за безопасность. И он прекрасно это понимал.
Наступило гробовое молчание.
Все смотрели на Чена.
— У вас есть доказательства?
Вот же нервы, восхитился Седрик. И как это ему удается изображать такое безразличие?
Бабушка снова помассировала затылок, однако теперь Седрик заметил, для чего потребовалось ей это движение, почти неуловимый поворот головы. Для того, чтобы окинуть взглядом купол. Она что, проверяет расстановку охранников? Неужели тут вправду начнется побоище?
Да мы же все ляжем под перекрестным огнем!
— В истории с Нилом, — сказала бабушка, — у меня крайне мало доказательств, касающихся непосредственно Гранди, — разве что мы допросим Девлина. Насчет клонированного двойника их более чем достаточно. Что же касается “Президент Линкольн-Отеля”, я допускаю, что окончательные приказы отдавал не Гранди, однако именно он организовал преследование, прекрасно себе представляя возможный исход. Более того, он сознательно планировал насильственные действия в отношении моего внука. Есть и другие моменты — ну, например, Италия.
Последовала долгая пауза — Чен принимал решение. Наконец он кивнул:
— Да, то, что они сделали с Италией, — полный позор. Так что же вы предлагаете? И снова Гранди вскочил на ноги.
— Вот, значит, как! — заорал он. — Новый союз будет скреплен кровью, так, что ли? Моей кровью?
Бабушка поморщилась и чуть отодвинулась — изо рта Гранди летели брызги.
— Ну так знайте, что я этого не допущу! Твою, Чен, драгоценную речь никто не услышит — ты не найдешь ни одного включенного микрофона! А ты, сука, завтра же обнаружишь, что никому твоя звездная энергия не нужна, что все работники приемных станций забастовали! Настал час мозговой энергии! Настал час, когда люди, на чьих мозгах стоит этот мир, возьмут власть в свои руки! Настал час…
— Джулиан Вагнер Гранди. — Бабушкин палец указал на костлявую, приплясывающую от бешеного возбуждения фигуру; Седрик негромко застонал. — Кришна камикадзе камехамеха!
Седрик яростно взвыл и взвился в воздух. Приземлился он на полусогнутые ноги и тут же, еще до того, как правая ступня коснулась стального покрытия, начал разворачиваться. Гранди, с его медленной реакцией, не имел никаких шансов. Он не успел даже сообразить, что находится в опасности, его глаза не увидели, как смертельной косой летит длинная, с плотно сжатыми пальцами рука. Луковские охранники все видели и все понимали, однако даже их отточенной многолетними тренировками реакции не хватило, чтобы вовремя выхватить оружие. Крепкая, как лезвие топора, ладонь Седрика нашла цель; костлявая шея Гранди.
Глава 24
Кейнсвилл, 11 апреля
Все смешалось в четвертом ангаре, иначе говоря, все шло по плану, составленному Барни Багшо.
Невыносимо долго — то ли несколько часов, то ли несколько дней — Багшо зевал и почесывался, привалившись спиной к черной бугристой покрышке исполинского самолетного колеса, а в промежутках между зевками отпускал смачные шуточки в адрес соседа слева — хмурого, недоверчивого золотого — и соседа справа — мрачного, подозрительного зеленого. Но все это время их глаза, как и триста пар других глаз, оставались прикованными к четырем креслам, стоящим посреди стальной пустыни, к четырем участникам исторических переговоров.
А затем Гранди вскочил на ноги… Матушка Хаббард ткнула в него пальцем… Седрик прыгнул! Рука Багшо метнулась к поясу и нажала кнопку, заранее подготовленный шприц вогнал ему в бедро двойную дозу КРп, протекторы шлема плотно прижались к ушам, еще доля секунды, и в ангаре стало темно.
Трудно поверить, что Багшо оттолкнулся от колеса и бросился вперед еще прежде, чем погас свет, — это ему, скорее всего, просто показалось. Однако не подлежит никакому сомнению, что к тому времени, когда громыхнули шумовые гранаты, он — единственный из нескольких сотен охранников — уже бежал. Массивное тело не мешало ему белые, медленно колышащиеся холмы. Он находился в низине этого неземного, фантастического ландшафта, но даже и здесь дым доходил почти до подбородка. Мелькнуло несколько красных фигур (золотых и зеленых не замечалось), затем волна дыма накрыла его с головой, чтобы через секунду схлынуть. Багшо сориентировался по потолочным прожекторам, слегка изменил направление и снова нырнул в плотную, как вата, белизну. Он задержал дыхание на вдохе и продолжал бежать… Пятьдесят два.., пятьдесят три… Долгий, с хрипом и свистом, вдох… Ну вот, не стоило и бояться — ни рези в горле, ни онемения, так что КРп работает. Еще бы не работал — это же он по башке долбит. А звон в ушах — это проклятые шумовые гранаты. Да, кстати, я же так, с заткнутыми ушами, ничего не услышу. Багшо убрал протекторы. Бластер напоминал в его руках скорее рубину, чем сверхмощное ультрасовременное оружие.
Бежать в дыму было получше, чем в темноте, — какая ни на есть, а видимость. Метр, наверное, ну разве чуть поменьше. Можно будет хоть немного сориентироваться, когда все мы сойдемся… Шестьдесят! Где-то здесь. Багшо чуть не перелетел через кресло. Ничего не видно, дым этот проклятый.., ладно, пошарим на ощупь. А это что за фигура? Красный, кто-то из наших. Да куда же они все, к черту, подевались? Ну что же я делаю, ищу посередине — они же, трое живых, должны были отбежать от трупа, так что искать надо подальше. А ведь все эта, мать ее, долбежка в голове, от нее все мысли путаются, вот и делаешь такие глупости, а тут еще звон в ушах… — Глушение закончено, — сказала Система. Ну вот и заушник заработал, а то без Системы как-то непривычно. Одиноко и неуютно. Ничего, побегали немного без связи, зато теперь можно надеяться, что мощное, в широком спектре, глушение изувечило всю криотронику этих, золотых и зеленых.
И тут он чуть не споткнулся о присевшего на корточки человека.., красного.
— Да помоги ты мне, — заорала Люси Смит; голос Люси едва пробивался сквозь колокольный звон в ушах, но все же Багшо ее узнал. А эта кишка, которую Люси пытается поднять с пола, это же…
— Ты сделала укол?
Багшо закинул бластер за спину и наклонился к Седрику. Дурацкий вопрос, Люси знает свое дело. Будем считать, что она ничего не слышала.
— Я возьму его!
Сколько же это он дыма наглотался?! — думал Багшо, поднимая Седрика. Надолго, наверное, вырубился — на несколько часов. А вот и драчка началась — люди орут, лазеры шипят, все сорок четыре удовольствия.
С помощью Люси Багшо взвалил Седрика на свободное плечо, и тут выяснилось, что парень весит значительно больше, чем можно бы с виду подумать. И штаны он обмочил, значит, и правда в глубокой отключке. Люси повернулась и побежала рысцой, Багшо едва за ней поспевал. За кого она меня, интересно, считает? — со злостью думал он. За Самсона? Или за грузовик?
— Друг на два часа. Друг на девять часов. Системе-то хорошо, ей на радаре все видно. Красный на два часа появился на мгновение и снова утонул в дыму, другой, тот, что слева, вообще никак себя не проявил. Господи, ну куда же деваться от этой проклятой головной боли?! Вот если бы ввести КРп заранее — но уже здесь, в ангаре, каждый из отрядов проводил медицинскую проверку двух других, а такой препарат ничем не замаскируешь.
— Гость на десять.
Получив, по всей видимости, то же самое сообщение, Люси крутнулась влево — и очень вовремя. Точно с указанного Системой направления выплыла огромная — в тумане всегда так кажется — золотая фигура; П-ш-ш! — прошипел бластер, выкидывая красный расплывчатый луч. Мужик взвыл, как зарезанный, и пропал, даже не пытаясь отстреливаться. А ведь что с ним такого могло случиться? Ну, ожог небольшой, волдырь будет — вот и все. В дыму лазеры малоэффективны, даже на близкой дистанции.
— Изменение курса, тридцать градусов влево, — приказала Система.
Багшо послушно свернул. Люси пропала из виду, и мало удивительного — дым загустел, он был уже не белый, а темно-серый, как бетон. Снова — непонятно, с какой стороны — донеслись крики, перемежаемые резким змеиным шипением. Длинное тело, сосиской висящее на правом плече Багшо, пошевелилось и застонало. И чего это парень такой тяжелый? Ну ведь точно сначала был легче! Висеть вверх тормашками — вряд ли это полезно его голове. Да какая разница, хуже этой голове не будет — хуже некуда. Голова самого Багшо явно намеревалась взорваться на манер той шумовой гранаты — а ведь он ввел себе КРп до дыма. Принятая после, эта зараза лупит еще в сто раз сильнее.
Багшо чуть не врезался во что-то черное, размером с хороший грузовик. Ну да, шасси “Боинга”. А Система эта тоже стерва еще та, могла бы и предупредить. Шатаясь от усталости, он залез в узкий, похожий на пещеру просвет между колесами. Сойдет. Тело, свинцовым грузом оттягивающее плечо, стонало все громче и даже слегка брыкалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Дать показания?
— Да нет, какое там, — вздохнула бабушка, — просто я — старая идеалистка. Я все еще помню судопроизводство своей молодости. А самое главное, нам ведь совершенно не нужны показания Девлина, как вы думаете?
Чен, к которому она обращалась, нахмурился, Гранди же окончательно потерял контроль над собой — в уголках его рта показалась пена, стиснутые кулаки мелко дрожали. Да и за внешним спокойствием бабушки угадывалось напряжение и что-то еще такое… Ожидание? Она что, пытается спровоцировать атаку? В этом, что ли, состоял ее план? Бабушка сказала Седрику, что он будет исполнять обязанности телохранителя, но он ей тогда не поверил. Если Гранди бросится на нее, Седрик обязан вмешаться. С Ченом было бы труднее, слишком уж разные весовые категории, но удержать на пару минут эту скелетину — дело плевое. Если, конечно же, его охранники не начнут пальбу. Ну а тогда им ответят другие охранники, и тут пойдет такое… Кожа Седрика покрылась капельками пота.
— Объясните, пожалуйста, — пророкотал замогильный бас Чена.
— Это — далеко не первый случай. — Бабушка не спускала глаз с Гранди. — Он убивал и до этой грязной истории. Он крутил Девлином, как хотел. Если ЛУКу удалось бы прибрать Институт к рукам, директорский пост достался бы Девлину, во всяком случае, Девлин в это верил. Именно Девлин заложил на борт СОРТа кутионамин.
— А куда он его засунул? — Седрик не сразу — и с некоторым удивлением — узнал свой собственный, дрожащий от волнения голос.
На этот раз обошлось без укоризненных взглядов бабушки.
— Крошечная металлическая капсула с пружиной внутри. Девлин спрятал ее среди одежды Чоллака. Чоллак полез на полку за носками, капсула вылетела и открылась.
— Ну и зачем же все это Девлину? — Смех Гранди звучал, мягко говоря, неискренне. И неубедительно. — Что он выиграл, убив — да еще таким экзотическим способом — троих людей, двое из которых были его подчиненными?
— Ничего, — согласилась бабушка, — ничего он не выиграл. Он планировал события несколько иначе, а когда узнал, что произошло в действительности, то ударился в панику. Мы не знаем точно, чего уж он там хотел, скорее всего — смерти одного только Ван Шунинга. Чоллак был крепким мужчиной, если бы яд подействовал на него одного, он, вероятно, убил бы московского миколога. Один буйнопомешанный, одно изнасилование, один труп — прямо тебе подарочный набор. А три трупа? Девлин абсолютно в них не нуждался. План был плохо продуманный и не слишком надежный, но в этом, пожалуй, и состояла его сила. Не полез бы Чоллак за носками, так ничего бы и не случилось, все остались бы при своих.
Седрик слушал как завороженный.
— А если бы у него получилось? — спросил он.
— Московский институт не принимает на работу членов профсоюза, но Ван Шунинг был тайным агентом ЛУКа. Операцию задумал Гранди.
— Он хотел получить casns belli? — вмешался Чен.
А что это такое, хотел спросить Седрик, но бабушка уже кивнула.
— Да, повод для объявления войны, для открытого противостояния. После смерти одного из членов ЛУКа Гранди мог обвинить Институт либо в грязной игре, либо в расхлябанности, недостаточной заботе о безопасности сотрудников. Нил населен грибами, кроме того, там высокое атмосферное давление. Возможно, этот.., индивидуум поднял бы крик, что кутионамин проник в машину снаружи из-за плохой герметизации, и, само собой, потребовал бы доступа в Кейнсвилл для расследования. Кончилось бы дело всемирной стачкой технических работников под лозунгом юнионизации Института.
Гранди злобно прошипел несколько крайне непристойных ругательств.
— Абсурд, — добавил он чуть более нормальным голосом.
— Нет, не абсурд. Мы видели заранее заготовленное вами заявление. Девлин получил капсулу прямо из ваших рук. В отличие от него, вы прекрасно понимали, что содержащегося в капсуле яда хватит на отравление всех помещений СОРТа. Вы обещали Девлину директорский пост и тут же его обманули — гибель троих участников экспедиции начисто перечеркивала такую возможность. Ведь именно он, мой заместитель по оперативной работе, отвечал за безопасность. И он прекрасно это понимал.
Наступило гробовое молчание.
Все смотрели на Чена.
— У вас есть доказательства?
Вот же нервы, восхитился Седрик. И как это ему удается изображать такое безразличие?
Бабушка снова помассировала затылок, однако теперь Седрик заметил, для чего потребовалось ей это движение, почти неуловимый поворот головы. Для того, чтобы окинуть взглядом купол. Она что, проверяет расстановку охранников? Неужели тут вправду начнется побоище?
Да мы же все ляжем под перекрестным огнем!
— В истории с Нилом, — сказала бабушка, — у меня крайне мало доказательств, касающихся непосредственно Гранди, — разве что мы допросим Девлина. Насчет клонированного двойника их более чем достаточно. Что же касается “Президент Линкольн-Отеля”, я допускаю, что окончательные приказы отдавал не Гранди, однако именно он организовал преследование, прекрасно себе представляя возможный исход. Более того, он сознательно планировал насильственные действия в отношении моего внука. Есть и другие моменты — ну, например, Италия.
Последовала долгая пауза — Чен принимал решение. Наконец он кивнул:
— Да, то, что они сделали с Италией, — полный позор. Так что же вы предлагаете? И снова Гранди вскочил на ноги.
— Вот, значит, как! — заорал он. — Новый союз будет скреплен кровью, так, что ли? Моей кровью?
Бабушка поморщилась и чуть отодвинулась — изо рта Гранди летели брызги.
— Ну так знайте, что я этого не допущу! Твою, Чен, драгоценную речь никто не услышит — ты не найдешь ни одного включенного микрофона! А ты, сука, завтра же обнаружишь, что никому твоя звездная энергия не нужна, что все работники приемных станций забастовали! Настал час мозговой энергии! Настал час, когда люди, на чьих мозгах стоит этот мир, возьмут власть в свои руки! Настал час…
— Джулиан Вагнер Гранди. — Бабушкин палец указал на костлявую, приплясывающую от бешеного возбуждения фигуру; Седрик негромко застонал. — Кришна камикадзе камехамеха!
Седрик яростно взвыл и взвился в воздух. Приземлился он на полусогнутые ноги и тут же, еще до того, как правая ступня коснулась стального покрытия, начал разворачиваться. Гранди, с его медленной реакцией, не имел никаких шансов. Он не успел даже сообразить, что находится в опасности, его глаза не увидели, как смертельной косой летит длинная, с плотно сжатыми пальцами рука. Луковские охранники все видели и все понимали, однако даже их отточенной многолетними тренировками реакции не хватило, чтобы вовремя выхватить оружие. Крепкая, как лезвие топора, ладонь Седрика нашла цель; костлявая шея Гранди.
Глава 24
Кейнсвилл, 11 апреля
Все смешалось в четвертом ангаре, иначе говоря, все шло по плану, составленному Барни Багшо.
Невыносимо долго — то ли несколько часов, то ли несколько дней — Багшо зевал и почесывался, привалившись спиной к черной бугристой покрышке исполинского самолетного колеса, а в промежутках между зевками отпускал смачные шуточки в адрес соседа слева — хмурого, недоверчивого золотого — и соседа справа — мрачного, подозрительного зеленого. Но все это время их глаза, как и триста пар других глаз, оставались прикованными к четырем креслам, стоящим посреди стальной пустыни, к четырем участникам исторических переговоров.
А затем Гранди вскочил на ноги… Матушка Хаббард ткнула в него пальцем… Седрик прыгнул! Рука Багшо метнулась к поясу и нажала кнопку, заранее подготовленный шприц вогнал ему в бедро двойную дозу КРп, протекторы шлема плотно прижались к ушам, еще доля секунды, и в ангаре стало темно.
Трудно поверить, что Багшо оттолкнулся от колеса и бросился вперед еще прежде, чем погас свет, — это ему, скорее всего, просто показалось. Однако не подлежит никакому сомнению, что к тому времени, когда громыхнули шумовые гранаты, он — единственный из нескольких сотен охранников — уже бежал. Массивное тело не мешало ему белые, медленно колышащиеся холмы. Он находился в низине этого неземного, фантастического ландшафта, но даже и здесь дым доходил почти до подбородка. Мелькнуло несколько красных фигур (золотых и зеленых не замечалось), затем волна дыма накрыла его с головой, чтобы через секунду схлынуть. Багшо сориентировался по потолочным прожекторам, слегка изменил направление и снова нырнул в плотную, как вата, белизну. Он задержал дыхание на вдохе и продолжал бежать… Пятьдесят два.., пятьдесят три… Долгий, с хрипом и свистом, вдох… Ну вот, не стоило и бояться — ни рези в горле, ни онемения, так что КРп работает. Еще бы не работал — это же он по башке долбит. А звон в ушах — это проклятые шумовые гранаты. Да, кстати, я же так, с заткнутыми ушами, ничего не услышу. Багшо убрал протекторы. Бластер напоминал в его руках скорее рубину, чем сверхмощное ультрасовременное оружие.
Бежать в дыму было получше, чем в темноте, — какая ни на есть, а видимость. Метр, наверное, ну разве чуть поменьше. Можно будет хоть немного сориентироваться, когда все мы сойдемся… Шестьдесят! Где-то здесь. Багшо чуть не перелетел через кресло. Ничего не видно, дым этот проклятый.., ладно, пошарим на ощупь. А это что за фигура? Красный, кто-то из наших. Да куда же они все, к черту, подевались? Ну что же я делаю, ищу посередине — они же, трое живых, должны были отбежать от трупа, так что искать надо подальше. А ведь все эта, мать ее, долбежка в голове, от нее все мысли путаются, вот и делаешь такие глупости, а тут еще звон в ушах… — Глушение закончено, — сказала Система. Ну вот и заушник заработал, а то без Системы как-то непривычно. Одиноко и неуютно. Ничего, побегали немного без связи, зато теперь можно надеяться, что мощное, в широком спектре, глушение изувечило всю криотронику этих, золотых и зеленых.
И тут он чуть не споткнулся о присевшего на корточки человека.., красного.
— Да помоги ты мне, — заорала Люси Смит; голос Люси едва пробивался сквозь колокольный звон в ушах, но все же Багшо ее узнал. А эта кишка, которую Люси пытается поднять с пола, это же…
— Ты сделала укол?
Багшо закинул бластер за спину и наклонился к Седрику. Дурацкий вопрос, Люси знает свое дело. Будем считать, что она ничего не слышала.
— Я возьму его!
Сколько же это он дыма наглотался?! — думал Багшо, поднимая Седрика. Надолго, наверное, вырубился — на несколько часов. А вот и драчка началась — люди орут, лазеры шипят, все сорок четыре удовольствия.
С помощью Люси Багшо взвалил Седрика на свободное плечо, и тут выяснилось, что парень весит значительно больше, чем можно бы с виду подумать. И штаны он обмочил, значит, и правда в глубокой отключке. Люси повернулась и побежала рысцой, Багшо едва за ней поспевал. За кого она меня, интересно, считает? — со злостью думал он. За Самсона? Или за грузовик?
— Друг на два часа. Друг на девять часов. Системе-то хорошо, ей на радаре все видно. Красный на два часа появился на мгновение и снова утонул в дыму, другой, тот, что слева, вообще никак себя не проявил. Господи, ну куда же деваться от этой проклятой головной боли?! Вот если бы ввести КРп заранее — но уже здесь, в ангаре, каждый из отрядов проводил медицинскую проверку двух других, а такой препарат ничем не замаскируешь.
— Гость на десять.
Получив, по всей видимости, то же самое сообщение, Люси крутнулась влево — и очень вовремя. Точно с указанного Системой направления выплыла огромная — в тумане всегда так кажется — золотая фигура; П-ш-ш! — прошипел бластер, выкидывая красный расплывчатый луч. Мужик взвыл, как зарезанный, и пропал, даже не пытаясь отстреливаться. А ведь что с ним такого могло случиться? Ну, ожог небольшой, волдырь будет — вот и все. В дыму лазеры малоэффективны, даже на близкой дистанции.
— Изменение курса, тридцать градусов влево, — приказала Система.
Багшо послушно свернул. Люси пропала из виду, и мало удивительного — дым загустел, он был уже не белый, а темно-серый, как бетон. Снова — непонятно, с какой стороны — донеслись крики, перемежаемые резким змеиным шипением. Длинное тело, сосиской висящее на правом плече Багшо, пошевелилось и застонало. И чего это парень такой тяжелый? Ну ведь точно сначала был легче! Висеть вверх тормашками — вряд ли это полезно его голове. Да какая разница, хуже этой голове не будет — хуже некуда. Голова самого Багшо явно намеревалась взорваться на манер той шумовой гранаты — а ведь он ввел себе КРп до дыма. Принятая после, эта зараза лупит еще в сто раз сильнее.
Багшо чуть не врезался во что-то черное, размером с хороший грузовик. Ну да, шасси “Боинга”. А Система эта тоже стерва еще та, могла бы и предупредить. Шатаясь от усталости, он залез в узкий, похожий на пещеру просвет между колесами. Сойдет. Тело, свинцовым грузом оттягивающее плечо, стонало все громче и даже слегка брыкалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61