— Клянусь чем угодно, мадам, — развел руками Хейстингз, — что мне ровно ничего об этом не известно. Агнес редко посвящает меня в свои планы. Практически никогда. Этот разведчик — именно он, кажется, должен был возглавить колонизацию вашей планеты?
— Да.
— Тогда можно понять, зачем Агнес решила симулировать его гибель.
— Но вот с остальными так просто не получается. Чуть пониже левой груди Элии на жемчужной ткани равномерно пульсировало фиолетовое пятнышко.
— Да. Можно, правда, предположить, что Агнес решила отправить Седрика вместе с вами. Он же теперь всемирная знаменитость, чье исчезновение неизбежно заметят.
— Не было у нее таких намерений. Фиолетовое пятнышко забилось чаще. Хейстингз молчал.
— К тому же, — добавила Элия, — через четыре дня меня не будет в этом мире, я даже не узнаю, вернулся он или нет.
— А Девлин Грант? — пожал плечами Хейстингз. — Амбиции этого типа общеизвестны, он метит в наследники Агнес. Вернувшись — пусть даже и тайно — на Землю, разве станет он держаться в тени? А доктор Экклес? Она сразу рванется в телевизионную студию, тут-то всем секретам и конец.
— Да.
Элия глубоко вздохнула и отвела глаза. Как же это, спрашивается, сумел Седрик завоевать ее привязанность?
И какой вообще мужчина может надеяться на долгосрочную связь с этой пантерой? Она никогда не потерпит подчиненного положения — и даже наоборот, будет инстинктивно стремиться к господству. Мало кто способен сравниться с ней в умственном отношении, а тут еще необыкновенная красота и сила духа. Ну и что же тогда? Подобрать какого-нибудь бесхребетного слюнтяя и вытирать об него ноги? Хейстингз повидал за свою жизнь многих сильных женщин, допустивших подобную ошибку, — и очень надеялся, что принцесса окажется умнее. И как же трудно будет Элии встретить человека, достаточно крепкого, чтобы не сгореть в ее пламени. Странно, очень странно, что такое могла она найти в Седрике? Ну, разве что рост, а тогда это не связь, а легкое развлечение. Не любовники, а товарищи по веселым играм.
— Ваше Высочество, я не думал, да и сейчас не думаю, что несчастный случай был симулирован. От Агнес, конечно же, можно ожидать чего угодно, однако это конкретное мошенничество… Я не понимаю, как можно было его осуществить, и самое главное — я не понимаю, что она тут выигрывает.
— На борту СОРТа был лишний человек, пятый, мужчина.
— Каким образом.., я был очень занят и не смотрел в это время телевизор. Вы абсолютно уверены?
— Да, — кивнула Элия, — а по телевизору вы все равно ничего бы не увидели. Я имела временный ранг, Система ошиблась и показала почетной гостье несколько больше, чем следовало бы.
Она слегка пошевелилась; фиолетовая пульсация под левой грудью исчезла.. Ткань, вероятно, ослабла.
Лишний человек? Элия ждала — ждала, пока Хейстингз уловит ход ее мыслей. Сколько уже лет не приходилось ему думать вровень с личностью такой молодой, острой — и непредсказуемой. Слишком он для этого стар. А последние дни — они могли сломать кого угодно.
— Насколько я понимаю, в Кейнсвилле есть — или был — некий никому не известный убийца?
— А также шпион, продавший диск Пандоре Экклес. Разные, скорее всего, люди, но даже тут ни в чем нельзя быть уверенным.
Умозаключение, к которому пришел бы кто угодно — было бы время. Нехитрое замечание мало свидетельствует об умственных способностях этой пумы, но вот то, как оно сделано… Хейстингзу никогда не хватало терпения на глупых женщин — или на женщин, притворяющихся глупыми, или на мужчин, которым нравятся подобные особы.
— Казнь? — Он скептически покачал головой. — Вы так думаете? Если гибель предыдущего экипажа — результат убийства, то Фиш уже знает преступника, в этом нет никаких сомнений. Они с Агнес вполне способны вышвырнуть негодяя на первую попавшуюся планету; я вполне уверен, что они поступали так в прошлом не раз и не два. Никакая скрупулезность не помешает им взять отправление правосудия в собственные руки.
— Но не в том случае, когда на борту находятся еще четверо?
Было видно, что Элия хочет в это поверить, хочет, чтобы Хейстингз ее убедил.
— Ни в коем случае. Да, Экклес купила секрет Института, но ведь это — ее работа. Агнес мстительна — но не настолько, чтобы убить человека за подобный поступок. А вот предатель, продавший диск, не может рассчитывать ни на какое снисхождение. Девлин амбициозен свыше всякой меры, но ведь она может попросту вышвырнуть его из Института в любой день и час. А уж двое молодых парней… Нет, Ваше Высочество, я ума не приложу, откуда там взялся лишний человек, и все равно уверен, что ваши подозрения заходят слишком уж далеко.
Элия снова вздохнула и поднесла к губам рюмку.
— Если я не ошибаюсь, — добавил Хейстингз, — разрывы струны непредсказуемы.
Элия кивнула, не поднимая на Генерального Секретаря глаз. Что ж, даже для него смерть знакомого человека неизменно была потрясением, а ведь к старости приходит умение мириться с такими вещами. Элия молода, она отчаянно цепляется за любую, самую невероятную надежду. Лучше уж сменить тему разговора.
— Вы ворвались сюда с обиженным, даже оскорбленным видом.
— Да, вы правы.
— Почему?
Элия пожала плечами:
— Извела меня вся эта идиотская таинственность! Да нет, — она подняла глаза — и вдруг улыбнулась одной из тех улыбок, которые в далеком прошлом создавали и разрушали царства, — больше всего я злюсь на себя, что была такой дурой. Ведь только на полпути в Самп я наконец сообразила, с чего это меня засунули в клетку с макаками и вышвырнули из Кейнсвилла. Агнес Хаббард врала мне без зазрения совести, а я, дура, ей верила.
Хейстингз сочувственно хмыкнул, ему страстно хотелось, чтобы эта улыбка продержалась как можно дольше.
— Обычная ее манера, особенно в обращении с людьми, способными угадать правду самостоятельно.
— Я, конечно же, виновата — явилась без приглашения на ее пресс-конференцию, но ведь что она теперь делает? Объявила мне, что высадка на Тибр отменяется, а я возвращаюсь в Банзарак!
— Вот же стерва, — охотно поддакнул Хейстингз, вспоминая недавний звонок Агнес. И как же она — ну стерва и есть! — веселилась, взваливая на него распутывание этого клубка. — Ну и когда же туман рассеялся?
— Слишком поздно! — На смуглом лице — еще одна волшебная улыбка. — Сразу нужно было понять — если бы нильская экспедиция действительно угрожала колонизации Тибра, я бы почувствовала это при первом о ней упоминании. К сожалению, я слышу только голос буддхи, но не его молчание. Джетро — ведь даже и этот придурок знал! Он имел наглость заявить мне, что я должна явиться сюда и произнести речь, а я так ничего и не сообразила. — Вот, значит, что оскорбляет принцессу больше всего — мелкий прихвостень видел все заранее, а она — нет. — В конце концов, какой-то вопрос одного из репортеров довел меня до окончательного бешенства, и я задумалась, с какой это стати меня засунули в этот бродячий цирк?..
Элия сокрушенно покачала головой и допила херес.
— Моя собственная оплошность — вылезла в Кейнсвилле на всеобщее обозрение. Вот и приходится изображать не менее публичный отъезд.
— К моему счастью, — кивнул Хейстингз. — Мы приглашаем вас на небольшой — человек пятьдесят или около того — ленч. Затем, на встрече с председателем Комитета по беженцам, вы зачитаете адрес, опишете в общих чертах колоссальную работу в этой области, проводимую крохотным Банзараком, ну а уж вечером — настоящий, серьезный прием.
Элия громко застонала:
— А может, сговоримся по-другому? Пусть меня подвергнут публичной порке, и дело с концом.
— Вы появились в самый подходящий момент. Эти обязанности лежали на некоем южноамериканском вице-президенте, но он неожиданно вышел из строя. Мы очень благодарны судьбе — и вам.
— Надеюсь, — улыбнулась Элия, — с ним ничего серьезного?
— Вы путаете меня с доктором Фишем. Нет, у господина вице-президента всего лишь острая лихорадка. Связанная с некой блондинкой. Я бы назвал его болезнь “белая горячка”, но это выражение безнадежно скомпрометировано.
— А затем я отправлюсь в Кейнсвилл. Когда?
— Сегодня, примерно в полночь. Прибудете около четырех ночи. Вам налить еще?
Первая рюмка заметно улучшила настроение принцессы — а может, дело тут не в хересе, а в блестящем собеседнике?
— Нет, — покачала головой Элия. — Нам следует вернуться к миру, а то еще немного — и ваша репутация погибнет безвозвратно.
— Возможно. Но я этого не боюсь — губите все, что хотите.
Огромные миндалевидные глаза блеснули — отсвет луны в таинственных, затерянных в джунглях озерах — и снова стали серьезными.
— Можно последний вопрос?
— Конечно.
— Даже два, но взаимосвязанных. Первый: зачем Агнес Хаббард выкинула на пресс-конференции этот идиотский номер с Седриком? По мнению Экклес, она собиралась объявить что-то совсем другое, а затем передумала. Но на Ниле нет никакой разумной жизни — так ведь?
— Насколько известно мне — нет.
— Тогда объяснение Экклес не годится. Это было не изменение, а исполнение плана!
— А второй?
— Там, после пресс-конференции, вы сказали, что она сошла с ума. Агнес Хаббард вас буквально нокаутировала. А сегодня вы снова веселенький, свежий, как огурчик, и даже выполняете ее поручения. Вы не могли бы мне это объяснить?
— Это — секрет и, к сожалению, не мой. Глаза Элии сверкнули:
— Насколько я помню, мне доверен секрет гораздо больший.
Тоже верно! К тому же Хейстингз не давал Агнес никаких обещаний хранить тайну — и очень хотел вызвать на лице банзаракской принцессы еще несколько волшебных улыбок.
— Вы можете угадать все сами — так же, как и я. Я знаю Агнес очень давно. Ее хитрость не знает предела. Всегда и во всем она гоняется минимум за двумя зайцами. Думаю, вы и сами успели это понять. Она продемонстрировала бессмысленное, иррациональное поведение, а это — лучший способ сбить с толку всех аналитиков, все программы стратегического анализа. Не зря же хороший игрок в покер время от времени позволяет поймать себя на блефе — в будущем это окупится сторицей. В тот раз она провела даже меня. Кроме того, она выставила всех звезд телеэкрана полными идиотами. Результат: следующая их атака будет списана на злость и обиду.
— Я думала об этих моментах. Они никак не оправдывают риска.
Вряд ли Хейстингз потерпел бы такой тон от кого-либо другого, а не от ослепительной красавицы Элии.
— Не оправдывают? Да, конечно. К возвращению сюда я уже знал ответ. Какие вопросы пришли вам на ум, когда Агнес выкинула, выражаясь вашими словами, этот идиотский номер?
Между двумя пушистыми, идеальной формы бровями возникла задумчивая морщинка:
— Кто это такой? Зачем она это сделала? Хейстингз молчал.
— Откуда она его вытащила… Хейстингз молчал. Царственные глаза расширились:
— Питомник!
— Совершенно верно, — кивнул Хейстингз. — Пересадка органов — грязное, отвратительное дело, во всяком случае — в существующей сейчас форме. Наиболее безопасна автотрансплантация — пересадка органа, взятого у клонированной копии реципиента. Подобные операции запрещены, проводятся тайно, но тайна эта известна. Цены умопомрачительные, причем основная часть расходов приходится на подпольное выращивание ребенка до взрослого состояния. Ребенок — не эмбрион, он в колбе развиваться не может. Эти живодеры хотят получить тело. А в теле неизбежно есть мозг. А в мозгу — личность. Чудовищно! Огромный отвратительный бизнес.
— Почему же тогда этот бизнес существует? Почему его не разоблачат и не уничтожат?
— Потому что это — прерогатива богатых и сильных, Пандоры Экклес и иже с ней. Их мелкие прихлебатели знают правду и не столько негодуют, сколько завидуют — будь у них деньги, они занялись бы тем же самым.
— И Агнес пригрозила вытащить правду на белый свет! Так, значит, это был шантаж!
— Вот видите, как все просто! — улыбнулся Хейстингз, ставя пустую рюмку на заваленный бумагами стол. — Наглый, откровенный шантаж на глазах у сотен миллионов зрителей! До сих пор ни один влиятельный — по-настоящему влиятельный — человек не брался за борьбу с незаконными трансплантациями, только это и позволяет им оставаться тайной. А возможности Агнес безграничны. Лично я понял ситуацию уже по пути в Самп, когда всем вдруг захотелось со мной поговорить. Как выражались во времена моей молодости, телефон звонил без умолку. Знакомые — я использую этот термин в самом широком смысле, — знакомые, с которыми я за десять лет словом не перекинулся, наперебой — и напрямую — пытались узнать у меня цену. Нет никаких сомнений, что Агнес пользовалась еще большей популярностью.
Был тут, конечно же, и еще один важный фактор, фактор, опять же связанный с безграничной властью Агнес Хаббард, однако девочка не успела еще о нем задуматься.
— Ну а как повели себя эти мелкие прихлебатели?
— Они не рисковали вывести тайну на свет, ограничиваясь отдельными туманными намеками в репортажах о пресс-конференции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61