Неизвестно, что для жителей Долины было хуже.
Когда где-нибудь в бескрайней Империи разгоралось восстание или новый Император забывал заплатить войскам, солдаты уходили на юг, забирая с собой что хотели и кого хотели, а жители Долины снова пытались наладить свою жизнь, зная, что, пока они собирают скудный урожай в прохудившиеся амбары, кочевники подбираются к неохраняемому проходу в горах.
За девятнадцать поколений до рождения Тильи как раз закончился такой период. Амбары были пусты, скот угнан, дети уведены в рабство, дома разрушены солдатами, которые искали спрятанные сокровища, чтобы восполнить невыплаченные Императором деньги. Некоторые решили отправиться на юг вместе с солдатами, чтобы начать новую жизнь в Империи, но большинство осталось на своих пепелищах. Как бы трудна и опасна ни была жизнь в Долине, они любили ее.
Через год жизнь немного наладилась. Еще через год дела пошли в гору, а кочевники все не появлялись: в тот год на равнинах свирепствовала лошадиная чума. Амбары покрыли новыми крышами, двери в домах были целы, и столы накрыты. Снова появились ярмарки и товар, за который стоило поторговаться. В базарный день люди, бывало, сидели кружком, попивали местный крепкий сидр и размышляли о том, долго ли продлится благоденствие. В один из таких вечеров кто-то, вздохнув, сказал:
— Вот если бы можно было как-нибудь закрыть проход в горах!..
— Фьюгон Великий пытался это сделать. Еще во времена наших прадедов.
— Нет, раньше, — заметил другой. — Фьюгон Четвертый — его называли Великим. А закрыть проход пытался Фьюгон Второй.
Они продолжали спорить о временах и Императорах, пока кто-то не сказал:
— Не важно, кто это был. Все равно у него ничего не вышло. А если уж самому Императору это не удалось… Кто может быть сильнее Императора?
— Асарта сильнее, — вдруг произнес Соннам. — Она может закрыть проход, если захочет.
Соннам — не типичное для Долины имя. Человек этот был не местным и говорил с южным акцентом. Он дезертировал когда-то из императорской армии, потому что влюбился в девушку, которая жила на ферме у реки. Они с матерью скрывали его у себя целых три года, но теперь, когда войска ушли, Соннам женился на ней и больше не прятался.
Он не был местным, поэтому жители Долины не принимали его всерьез и посмеялись его словам. Но его жена сказала:
— Вы ничего не понимаете. Вы не жили в Империи, а Соннам жил.
— Ладно. Расскажи-ка нам об этой Асарте. Под вечер долгого дня не помешает хорошая история.
— Об Асарте известно только то, что она позволяет узнать, — начал Соннам. — В моей семье всегда были солдаты. Дядя моего отца служил начальником дворцовой стражи. В то время на западное побережье Империи постоянно совершали набеги пираты. Император построил флот, чтобы отражать их нападения, но пираты объединились и потопили императорские корабли на его глазах. Снова Император построил флот, и снова он был разбит. На третий раз, по совету придворных, он попросил помощи у Асарты. Та запросила высокую цену, но пришла. И вот корабли опять вышли в море. Император сидел на скале и наблюдал за ходом сражения. Асарта, невысокая пожилая женщина в сером одеянии, расположилась рядом. Когда флотилии приблизились друг к другу и начался бой, она вскричала громким голосом, и из пучины поднялись шесть огромных змей. Они обвились вокруг пиратских кораблей, раздавили их и, подняв в воздух, вытрясли из них всех пиратов в свои чудовищные глотки.
Тогда по приказу Императора слуги принесли шесть тяжелых сундуков и поставили перед Асартой. Она взглянула на них, по мановению ее руки они развалились на части, и все увидели, что только сверху лежало золото, а остальное заполнял свинец. Император сказал, что виноват казначей, который хотел утаить золото для себя. Казначея немедленно схватили и повесили, прежде чем он успел вымолвить хоть слово. Асарта посмотрела Императору прямо в глаза, и он начал уменьшаться, пока не стал размером с мой мизинец. Она посадила его в золотую клетку, которую извлекла из воздуха, и повесила ее на золотом шесте.
При виде этого стражники под предводительством дяди моего отца бросились на помощь своему господину, но чем ближе они подходили к Асарте, тем меньше становились — сначала размером с мышь, потом с муравья. Потом они испугались, что могут совсем исчезнуть, и остановились. Вдруг Асарта выкрикнула что-то таким громким голосом, что все пали на землю, а тело казначея поднялось — его голова безжизненно болталась на сломанной шее — и подошло к ней. Она возложила на него руки и что-то тихо сказала, и к нему вернулась жизнь. Он отдал приказ, и слуги принесли гораздо больше золота, чем она просила вначале. Тогда Асарта исчезла, забрав с собой и золото, и казначея.
Стражники, и мой родственник среди них, начали постепенно увеличиваться в размере и к вечеру достигли своего прежнего роста. Однако Император так и остался карликом и до конца своих дней говорил тонким, птичьим, голоском и никогда не забывал, что Асарта могущественнее, чем он.
Все это дядя видел своими собственными глазами, но, будучи человеком неглупым, сразу же сменил имя и место службы, потому что те, кто видел, как Император болтался в золотой клетке, не задерживались на этом свете.
— Неплохая сказка, — усмехнулся кто-то из слушавших.
— Видите, Асарта сильнее Императора, — сказала жена Соннама.
— Если она еще жива.
— И если все это правда.
— Чушь. Сказки.
Большинство слушателей с этим согласилось. Даже в те времена, когда в Долине, как и во всей Империи, еще было волшебство, люди в него не очень-то верили. Может быть, потому, что за долгие-долгие годы ни один уважающий себя маг не заглядывал в их края.
Текли дни, сменялись времена года, лошадиная чума продолжала свирепствовать на равнинах, и то в одной, то в другой области Империи происходили волнения. На юге страны кипела такая смута, что императорские чиновники вообще забыли о существовании Долины и много лет никто не приходил собирать налоги. За это время успело смениться целое поколение.
Но однажды на рыночную площадь прибежали запыхавшиеся пастухи и принесли плохие вести. Они пасли свои стада на горных пастбищах и вдруг увидели свирепого вида всадников. Те смотрели сверху в Долину, о чем-то совещались и смеялись. Потом они развернулись и ускакали на север.
То было время, когда на рыночной площади сидели, потягивая сидр, сыновья тех, кто слушал когда-то историю об Асарте. Среди них был и сын Соннама, в чьих венах текла кровь храброго солдата. Когда все, выслушав пастухов, впали в отчаяние, он твердо сказал:
— Нам остается только одно. Мы должны взяться за оружие и сражаться.
Так они и сделали. Они напали на всадников из засады, но поскольку им было незнакомо военное дело, а у кочевников оно в крови, то им пришлось нелегко. Однако в конце концов враги отступили.
После этого жители Долины созвали совет. Одни говорили:
— Мы победили! Одолеем их и в другой раз.
— В следующий раз их будет больше, и они лучше подготовятся, — возражали другие. — Надо попросить помощи у Императора.
— Император хуже самих кочевников, — спорили третьи.
И вдруг кто-то сказал:
— Остается только позвать Асарту.
Конечно, это была шутка. Выражение «позвать Асарту» стало в Долине почти поговоркой. Кто-то ответил, тоже шутя:
— По крайней мере, это лучше, чем звать Императора.
— И в самом деле, — согласился другой, уже без иронии.
Никто не заметил, как шутка постепенно стала предложением, а потом переросла в решение, и они начали обсуждать, как его осуществить.
Соннам не слишком помог им. Он уже состарился, и память его ослабла.
— Асарта?.. — пробормотал он. — Да, да. Она запросила высокую цену.
Это их немного озадачило. Долина процветала, скот тучнел, и амбары ломились, но у людей не было ни денег, ни драгоценностей — ничего, что ценилось бы в Империи. Они собрали все, что смогли, и направили послов к Асарте. Так как половина ферм в Долине наследовалась по женской линии, то они выбрали пять женщин и пять мужчин.
С самого начала несчастья преследовали их. Одного убили, троих схватили по обвинению в неуплате налогов и продали в рабство, остальных ограбили и избили. Но хуже всего было то, что они ничего не узнали об Асарте. Все расспросы оказались напрасны — о ней не сохранилось ни памяти, ни предания.
Когда у них не осталось почти ничего, четверо сдались и вернулись домой ни с чем. Но один мужчина и одна женщина решили продолжить поиски, без гроша в кармане и почти утратив надежду. Их звали Рейель Ортальсон и Дирна Урласдотер. Они продолжали свой путь, выбирая дорогу наугад, пока не пришли в один город у бескрайней пустыни, которая ограничивала Империю с востока.
И вот однажды утром, сидя в тени городских ворот, Рейель и Дирна увидели двух женщин, идущих из пустыни, и услышали их разговор:
— Значит, вот так Асарта окончила свой путь…
— Не думала, что доживу до того дня, когда она решит уйти. Без нее мир изменится.
Люди из Долины вскочили и подбежали к ним:
— Вы знаете что-то об Асарте? Мы прошли долгий путь, чтобы найти ее.
Женщины покачали головой и ответили:
— Вы опоздали. Она удалилась в пустыню, чтобы окончить свои дни. Через час после восхода луны ее уже не будет.
— У нас еще есть время. Куда она пошла?
— На восток. Но вы не найдете ее, если она сама этого не захочет.
Рейель и Дирна наполнили фляги зловонной водой из бочки, стоявшей у ворот, и, ступая по раскаленному песку, отправились дальше на восток. Не было ни дороги, ни какой-нибудь тени. Грязной водой из фляг они смачивали себе лоб и плелись дальше. Пришло время, когда они поняли, что если сейчас не повернут назад, то умрут в пустыне. Но они продолжали идти, и когда солнце село и исчезли длинные тени, ползшие впереди них, они увидели скалу, в которой была пещера. В ней на испещренной надписями каменной плите, низко опустив голову, сидела старуха в сером одеянии.
Они вошли и остановились перед ней, боясь вымолвить хоть слово. Но старуха подняла голову и мягко сказала:
— Вы пришли по какому-то поручению. Хотите попросить меня о чем-то. Расскажите мне о вашей беде.
Выслушав их, она кивнула и спросила:
— Вы принесли мне плату?
— У нас ничего нет, — сказали они. — Когда мы отправились в путь, у нас были деньги и драгоценности, но нас ограбили в дороге, и теперь у нас есть только наша одежда.
— Значит, ничего? И вы хотите, чтобы я сделала для вас такую тяжелую работу бесплатно?
— У меня есть краюха черствого ячменного хлеба, которую я выпросила в городе, — сказала Дирна.
— А у меня осталось немного воды во фляге.
— Дайте их мне, — потребовала Асарта.
Она смочила губы водой, отломила кусочек хлеба и протянула флягу и краюху обратно.
— Хорошо, — проговорила она. — И все же я не могу сделать то, о чем вы просите. Я больше не занимаюсь магией. Но я научу вас, что делать. Ждите здесь и смотрите, что произойдет, когда я уйду. Потом идите в город Талак и найдите человека по имени Фахиль. Попросите его помочь вам. Он потребует плату, и вы дадите ему вот это кольцо. Берегите его, но никогда не надевайте. Я доверяю вам, потому что вы доказали, что у вас сильная воля.
Асарта сняла с пальца золотое кольцо и положила его рядом на каменную плиту. Она подняла камень, подула на него, и он рассыпался в мельчайший песок. Волшебница растерла его между пальцев и сплела из песка, как из пряжи, тонкую веревку, которую затем продела в кольцо и соединила концы без узла. Она протянула кольцо Дирне, та надела веревочку на шею и сунула кольцо под блузку. Веревка приобрела цвет ее кожи и стала почти незаметна.
Асарта знаком показала, что они могут идти, и застыла в том же положении, в каком те ее застали. Они сели у входа в пещеру и стали наблюдать. В ожидании они съели немного хлеба и попили воды и обнаружили, что хлеб свежий и душистый, словно только что из печи, а вода вкусная и прохладная, как в роднике у них в Долине.
Небо потемнело, и высыпали звезды. Взошла яркая луна и осветила пустыню, но в пещере по-прежнему царила густая тьма. Оттуда доносился шепот Асарты — слабый старческий голос, словно шорох сухих листьев, подхваченных ветром. Когда луна переместилась и стала светить прямо в пещеру, голос окреп, это был голос королевы, созывающей свою армию, или жрицы, воздевшей нож над жертвой. И вот уже на каменной плите стояла не дряхлая старуха, а высокая сильная женщина с длинными темными волосами. Ее голос звучал словно колокол, заставляя дрожать валун, на котором они сидели. Искры метались по пещере, словно хвост кометы. Потом ее голос стал мягче, зазвучал как песня, и искры закружились вокруг нее, освещая ярче, чем луна. Песня закончилась, и она стояла молча, ожидая чего-то.
Казалось, само время застыло в ожидании. Они наблюдали, не понимая, что происходит. Но они помнили, о чем говорили женщины у городских ворот, и знали, что если приблизятся, то их унесет вихрь времени, в центре которого пела Асарта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Когда где-нибудь в бескрайней Империи разгоралось восстание или новый Император забывал заплатить войскам, солдаты уходили на юг, забирая с собой что хотели и кого хотели, а жители Долины снова пытались наладить свою жизнь, зная, что, пока они собирают скудный урожай в прохудившиеся амбары, кочевники подбираются к неохраняемому проходу в горах.
За девятнадцать поколений до рождения Тильи как раз закончился такой период. Амбары были пусты, скот угнан, дети уведены в рабство, дома разрушены солдатами, которые искали спрятанные сокровища, чтобы восполнить невыплаченные Императором деньги. Некоторые решили отправиться на юг вместе с солдатами, чтобы начать новую жизнь в Империи, но большинство осталось на своих пепелищах. Как бы трудна и опасна ни была жизнь в Долине, они любили ее.
Через год жизнь немного наладилась. Еще через год дела пошли в гору, а кочевники все не появлялись: в тот год на равнинах свирепствовала лошадиная чума. Амбары покрыли новыми крышами, двери в домах были целы, и столы накрыты. Снова появились ярмарки и товар, за который стоило поторговаться. В базарный день люди, бывало, сидели кружком, попивали местный крепкий сидр и размышляли о том, долго ли продлится благоденствие. В один из таких вечеров кто-то, вздохнув, сказал:
— Вот если бы можно было как-нибудь закрыть проход в горах!..
— Фьюгон Великий пытался это сделать. Еще во времена наших прадедов.
— Нет, раньше, — заметил другой. — Фьюгон Четвертый — его называли Великим. А закрыть проход пытался Фьюгон Второй.
Они продолжали спорить о временах и Императорах, пока кто-то не сказал:
— Не важно, кто это был. Все равно у него ничего не вышло. А если уж самому Императору это не удалось… Кто может быть сильнее Императора?
— Асарта сильнее, — вдруг произнес Соннам. — Она может закрыть проход, если захочет.
Соннам — не типичное для Долины имя. Человек этот был не местным и говорил с южным акцентом. Он дезертировал когда-то из императорской армии, потому что влюбился в девушку, которая жила на ферме у реки. Они с матерью скрывали его у себя целых три года, но теперь, когда войска ушли, Соннам женился на ней и больше не прятался.
Он не был местным, поэтому жители Долины не принимали его всерьез и посмеялись его словам. Но его жена сказала:
— Вы ничего не понимаете. Вы не жили в Империи, а Соннам жил.
— Ладно. Расскажи-ка нам об этой Асарте. Под вечер долгого дня не помешает хорошая история.
— Об Асарте известно только то, что она позволяет узнать, — начал Соннам. — В моей семье всегда были солдаты. Дядя моего отца служил начальником дворцовой стражи. В то время на западное побережье Империи постоянно совершали набеги пираты. Император построил флот, чтобы отражать их нападения, но пираты объединились и потопили императорские корабли на его глазах. Снова Император построил флот, и снова он был разбит. На третий раз, по совету придворных, он попросил помощи у Асарты. Та запросила высокую цену, но пришла. И вот корабли опять вышли в море. Император сидел на скале и наблюдал за ходом сражения. Асарта, невысокая пожилая женщина в сером одеянии, расположилась рядом. Когда флотилии приблизились друг к другу и начался бой, она вскричала громким голосом, и из пучины поднялись шесть огромных змей. Они обвились вокруг пиратских кораблей, раздавили их и, подняв в воздух, вытрясли из них всех пиратов в свои чудовищные глотки.
Тогда по приказу Императора слуги принесли шесть тяжелых сундуков и поставили перед Асартой. Она взглянула на них, по мановению ее руки они развалились на части, и все увидели, что только сверху лежало золото, а остальное заполнял свинец. Император сказал, что виноват казначей, который хотел утаить золото для себя. Казначея немедленно схватили и повесили, прежде чем он успел вымолвить хоть слово. Асарта посмотрела Императору прямо в глаза, и он начал уменьшаться, пока не стал размером с мой мизинец. Она посадила его в золотую клетку, которую извлекла из воздуха, и повесила ее на золотом шесте.
При виде этого стражники под предводительством дяди моего отца бросились на помощь своему господину, но чем ближе они подходили к Асарте, тем меньше становились — сначала размером с мышь, потом с муравья. Потом они испугались, что могут совсем исчезнуть, и остановились. Вдруг Асарта выкрикнула что-то таким громким голосом, что все пали на землю, а тело казначея поднялось — его голова безжизненно болталась на сломанной шее — и подошло к ней. Она возложила на него руки и что-то тихо сказала, и к нему вернулась жизнь. Он отдал приказ, и слуги принесли гораздо больше золота, чем она просила вначале. Тогда Асарта исчезла, забрав с собой и золото, и казначея.
Стражники, и мой родственник среди них, начали постепенно увеличиваться в размере и к вечеру достигли своего прежнего роста. Однако Император так и остался карликом и до конца своих дней говорил тонким, птичьим, голоском и никогда не забывал, что Асарта могущественнее, чем он.
Все это дядя видел своими собственными глазами, но, будучи человеком неглупым, сразу же сменил имя и место службы, потому что те, кто видел, как Император болтался в золотой клетке, не задерживались на этом свете.
— Неплохая сказка, — усмехнулся кто-то из слушавших.
— Видите, Асарта сильнее Императора, — сказала жена Соннама.
— Если она еще жива.
— И если все это правда.
— Чушь. Сказки.
Большинство слушателей с этим согласилось. Даже в те времена, когда в Долине, как и во всей Империи, еще было волшебство, люди в него не очень-то верили. Может быть, потому, что за долгие-долгие годы ни один уважающий себя маг не заглядывал в их края.
Текли дни, сменялись времена года, лошадиная чума продолжала свирепствовать на равнинах, и то в одной, то в другой области Империи происходили волнения. На юге страны кипела такая смута, что императорские чиновники вообще забыли о существовании Долины и много лет никто не приходил собирать налоги. За это время успело смениться целое поколение.
Но однажды на рыночную площадь прибежали запыхавшиеся пастухи и принесли плохие вести. Они пасли свои стада на горных пастбищах и вдруг увидели свирепого вида всадников. Те смотрели сверху в Долину, о чем-то совещались и смеялись. Потом они развернулись и ускакали на север.
То было время, когда на рыночной площади сидели, потягивая сидр, сыновья тех, кто слушал когда-то историю об Асарте. Среди них был и сын Соннама, в чьих венах текла кровь храброго солдата. Когда все, выслушав пастухов, впали в отчаяние, он твердо сказал:
— Нам остается только одно. Мы должны взяться за оружие и сражаться.
Так они и сделали. Они напали на всадников из засады, но поскольку им было незнакомо военное дело, а у кочевников оно в крови, то им пришлось нелегко. Однако в конце концов враги отступили.
После этого жители Долины созвали совет. Одни говорили:
— Мы победили! Одолеем их и в другой раз.
— В следующий раз их будет больше, и они лучше подготовятся, — возражали другие. — Надо попросить помощи у Императора.
— Император хуже самих кочевников, — спорили третьи.
И вдруг кто-то сказал:
— Остается только позвать Асарту.
Конечно, это была шутка. Выражение «позвать Асарту» стало в Долине почти поговоркой. Кто-то ответил, тоже шутя:
— По крайней мере, это лучше, чем звать Императора.
— И в самом деле, — согласился другой, уже без иронии.
Никто не заметил, как шутка постепенно стала предложением, а потом переросла в решение, и они начали обсуждать, как его осуществить.
Соннам не слишком помог им. Он уже состарился, и память его ослабла.
— Асарта?.. — пробормотал он. — Да, да. Она запросила высокую цену.
Это их немного озадачило. Долина процветала, скот тучнел, и амбары ломились, но у людей не было ни денег, ни драгоценностей — ничего, что ценилось бы в Империи. Они собрали все, что смогли, и направили послов к Асарте. Так как половина ферм в Долине наследовалась по женской линии, то они выбрали пять женщин и пять мужчин.
С самого начала несчастья преследовали их. Одного убили, троих схватили по обвинению в неуплате налогов и продали в рабство, остальных ограбили и избили. Но хуже всего было то, что они ничего не узнали об Асарте. Все расспросы оказались напрасны — о ней не сохранилось ни памяти, ни предания.
Когда у них не осталось почти ничего, четверо сдались и вернулись домой ни с чем. Но один мужчина и одна женщина решили продолжить поиски, без гроша в кармане и почти утратив надежду. Их звали Рейель Ортальсон и Дирна Урласдотер. Они продолжали свой путь, выбирая дорогу наугад, пока не пришли в один город у бескрайней пустыни, которая ограничивала Империю с востока.
И вот однажды утром, сидя в тени городских ворот, Рейель и Дирна увидели двух женщин, идущих из пустыни, и услышали их разговор:
— Значит, вот так Асарта окончила свой путь…
— Не думала, что доживу до того дня, когда она решит уйти. Без нее мир изменится.
Люди из Долины вскочили и подбежали к ним:
— Вы знаете что-то об Асарте? Мы прошли долгий путь, чтобы найти ее.
Женщины покачали головой и ответили:
— Вы опоздали. Она удалилась в пустыню, чтобы окончить свои дни. Через час после восхода луны ее уже не будет.
— У нас еще есть время. Куда она пошла?
— На восток. Но вы не найдете ее, если она сама этого не захочет.
Рейель и Дирна наполнили фляги зловонной водой из бочки, стоявшей у ворот, и, ступая по раскаленному песку, отправились дальше на восток. Не было ни дороги, ни какой-нибудь тени. Грязной водой из фляг они смачивали себе лоб и плелись дальше. Пришло время, когда они поняли, что если сейчас не повернут назад, то умрут в пустыне. Но они продолжали идти, и когда солнце село и исчезли длинные тени, ползшие впереди них, они увидели скалу, в которой была пещера. В ней на испещренной надписями каменной плите, низко опустив голову, сидела старуха в сером одеянии.
Они вошли и остановились перед ней, боясь вымолвить хоть слово. Но старуха подняла голову и мягко сказала:
— Вы пришли по какому-то поручению. Хотите попросить меня о чем-то. Расскажите мне о вашей беде.
Выслушав их, она кивнула и спросила:
— Вы принесли мне плату?
— У нас ничего нет, — сказали они. — Когда мы отправились в путь, у нас были деньги и драгоценности, но нас ограбили в дороге, и теперь у нас есть только наша одежда.
— Значит, ничего? И вы хотите, чтобы я сделала для вас такую тяжелую работу бесплатно?
— У меня есть краюха черствого ячменного хлеба, которую я выпросила в городе, — сказала Дирна.
— А у меня осталось немного воды во фляге.
— Дайте их мне, — потребовала Асарта.
Она смочила губы водой, отломила кусочек хлеба и протянула флягу и краюху обратно.
— Хорошо, — проговорила она. — И все же я не могу сделать то, о чем вы просите. Я больше не занимаюсь магией. Но я научу вас, что делать. Ждите здесь и смотрите, что произойдет, когда я уйду. Потом идите в город Талак и найдите человека по имени Фахиль. Попросите его помочь вам. Он потребует плату, и вы дадите ему вот это кольцо. Берегите его, но никогда не надевайте. Я доверяю вам, потому что вы доказали, что у вас сильная воля.
Асарта сняла с пальца золотое кольцо и положила его рядом на каменную плиту. Она подняла камень, подула на него, и он рассыпался в мельчайший песок. Волшебница растерла его между пальцев и сплела из песка, как из пряжи, тонкую веревку, которую затем продела в кольцо и соединила концы без узла. Она протянула кольцо Дирне, та надела веревочку на шею и сунула кольцо под блузку. Веревка приобрела цвет ее кожи и стала почти незаметна.
Асарта знаком показала, что они могут идти, и застыла в том же положении, в каком те ее застали. Они сели у входа в пещеру и стали наблюдать. В ожидании они съели немного хлеба и попили воды и обнаружили, что хлеб свежий и душистый, словно только что из печи, а вода вкусная и прохладная, как в роднике у них в Долине.
Небо потемнело, и высыпали звезды. Взошла яркая луна и осветила пустыню, но в пещере по-прежнему царила густая тьма. Оттуда доносился шепот Асарты — слабый старческий голос, словно шорох сухих листьев, подхваченных ветром. Когда луна переместилась и стала светить прямо в пещеру, голос окреп, это был голос королевы, созывающей свою армию, или жрицы, воздевшей нож над жертвой. И вот уже на каменной плите стояла не дряхлая старуха, а высокая сильная женщина с длинными темными волосами. Ее голос звучал словно колокол, заставляя дрожать валун, на котором они сидели. Искры метались по пещере, словно хвост кометы. Потом ее голос стал мягче, зазвучал как песня, и искры закружились вокруг нее, освещая ярче, чем луна. Песня закончилась, и она стояла молча, ожидая чего-то.
Казалось, само время застыло в ожидании. Они наблюдали, не понимая, что происходит. Но они помнили, о чем говорили женщины у городских ворот, и знали, что если приблизятся, то их унесет вихрь времени, в центре которого пела Асарта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33