А я отправляюсь путем всех смертных. — Затем Фахиль обратился к открытому морю: — Друзья мои, мы почти готовы.
Солнце уже коснулось горизонта и проложило в море широкую золотую дорогу. Тилья и Таль уложили Фахиля на плот.
— Мои розы, — прошептал он.
Все четверо зашли по колено в воду и разложили вокруг него душистые цветы. Он улыбнулся и закрыл глаза. Тилье показалось, он хочет что-то ей сказать. Она нагнулась к самым его губам.
— Тайное имя Веревочника… Я сломал его внутреннюю защиту и узнал… Рамдатта…
ЧАСТЬ III
РАМДАТТА
Глава 14. Гроздь винограда
Плот Фахиля казался черной точкой, плывущей к закату. Последний луч солнца скрылся за горизонтом, наступила ночь. Высыпали бесчисленные звезды. Путники долго молчали, пока невидимая сила гнала их лодку к берегу Империи.
— Ну вот мы и отправляемся домой, — наконец произнес Альнор.
— И где-то в пути мы встретим мага, который скажет, как спасти Долину. Не очень-то это обнадеживает, — фыркнула Мина.
— Тилья должна рассказать нам, что было, пока мы спали, — потребовал Таль.
— Лично я умираю с голоду, — сказала Мина. — Рассказывай, а я пока поем.
Тилья неохотно поведала обо всем, что произошло, умалчивая лишь о кольце. Когда она закончила, луна уже прошла половину своего небесного пути. Они легли спать, все еще полные мирного спокойствия, которое излучал остров.
Когда они проснулись, остров остался далеко позади. Перед ними вставала черная громада Империи. Альнор проснулся не в духе, сидел угрюмо ссутулившись, но не говорил, что его тревожит. Таль, напротив, был очень оживлен и всю дорогу болтал о том, что могло произойти с Империей, когда власть Наблюдателей рухнула, а Император умер.
— Может быть, нам даже не понадобятся пропуска. Иначе — я не знаю, как быть. Альнор и Мина не смогут обойтись без них.
— Как я обойдусь без лошади, раз уж на то пошло? — буркнула Мина.
— Ну, лошадь мы можем купить. У нас ведь есть кошелек Фахиля.
Тилья слушала вполуха и молчала. Она погрузилась в себя и вспоминала тех духов, которые прилетели к Фахилю. Девочка пыталась осознать свой великий дар, — дар, который, если она будет его правильно использовать, изучать, когда-нибудь сделает ее такой же могущественной, как Фахиль. Он сказал, что есть два вида магов — те, которые используют рукотворную магию, и те, которые открыли природное волшебство. Возможно, есть еще и третий вид — она сама.
Размышляя над этим, Тилья поняла, что должна найти место, с которым свяжет этот дар, где будет его хранить, откуда будет черпать силы… Не Вудбурн, который помогал ей, когда она несла Акстриг в Талак и когда противостояла Силене. Тилья больше не могла искать защиты в Вудбурне, она чувствовала, что выросла из него, изменилась. Нужно найти другое место, принадлежащее ей одной, куда она всегда сможет мысленно возвращаться.
Девочка закрыла глаза и увидела образ столь четкий, что казалось, это место совсем рядом и ждет ее. Озеро. Спокойное, прозрачное, бездонное. Оно ничуть не походило на их озерцо, окаймленное кедрами, а располагалось высоко в горах, их белые вершины отражались в его тихой воде. С них стекали звенящие стремительные ручейки и, пенясь, обрушивались в озеро, растворяясь в его спокойных водах. Она сама была как это озеро. Ее дар заключался в том, что она поглощала необузданные, неистовые силы рукотворной магии и растворяла их в первозданном спокойствии. Пропуская через себя, Тилья разлагала их на составляющие и выдыхала обратно в воздух, подобно тому как озеро в жаркие дни отдает свою воду облакам.
Однако озеро не было просто сравнением, которое помогало осознать дар. Это было существующее на земле место и в то же время — неотъемлемая часть самой Тильи. Закрыв глаза, она видела его во всех подробностях, шла по берегу, изучала свой новый дом. Над ней проплывали облака.
Тилья поняла, что теперь все изменилось. Ее надежды, страхи, радости — вся ее жизнь. Да, она вернется домой, если сможет. Назад в Вудбурн. Но она там не останется. В Долине нет магии. Там ее дар бесполезен.
Берег Империи приближался. Когда путники ступили на песок, покрытый гниющими водорослями, лодка-раковина уменьшилась до размера обычной ракушки и скрылась под водой.
Мина тяжело опиралась на плечо внучки, постанывая при каждом шаге. За линией прилива она остановилась.
— Все, с меня хватит. Надо дать ноге отдых.
— Мы не можем оставаться здесь, — безжалостно возразил Альнор.
— Тогда вам придется меня бросить, — огрызнулась Мина.
— Хорошо, мы можем отдохнуть и съесть виноград, — сдался старик.
Они уселись на песок и начали, съедая по одной виноградинке, передавать друг другу гроздь. Тилья и Таль за компанию решили съесть по груше. Старики продолжали ворчать и переругиваться, как дети. Вдруг Таль перестал жевать и, открыв рот, уставился на них. Тилья проследила его взгляд и тоже застыла от удивления.
Снежно-белые волосы Альнора почернели. Морщины на лице разгладились. А Мина сидела подогнув колени! Ее лицо и волосы…
— Я вижу!.. — вдруг воскликнул Альнор. — Все как в тумане, но…
— Мина, как твоя нога? — спросил Таль.
— Лучше, чем я ожидала…
Мина встала и постояла на больной ноге. А потом даже попрыгала.
— Вот уж не думала, что смогу когда-нибудь так сделать! А этот Фахиль весьма заботливый старый джентльмен. Теперь я смогу дойти домой пешком!
— А я увижу дорогу, — сказал Альнор.
— И это еще не все, — заметил Таль. — Фахиль сказал, надо съесть всю гроздь. Похоже, вы будете не намного старше нас с Тильей, когда все съедите. А значит, вам будут не нужны пропуска!
Мина не донесла до рта виноградинку и задумалась.
— Может, ты будешь даже моложе, — ухмыльнулась Тилья. — И мне придется объяснять тебе, что к чему.
Дети наблюдали, как их дедушка и бабушка сбрасывают с себя груз разрушительных лет. Морщины совсем исчезли с их лиц. Волосы Мины приобрели светло-каштановый оттенок. Ее тело менялось очень быстро — от старческой сухощавости к полноте, затем к подростковой легкости. Альнор же почти не менялся, оставаясь высоким поджарым брюнетом с короткими вьющимися волосами и воинственным и гордым выражением лица.
Мина вскочила на ноги:
— Я хочу найти какую-нибудь лужу и посмотреть на мое отражение!
Неподалеку от них оказался маленький прудик. Когда Мина съела последнюю виноградинку, то оказалась круглолицей жизнерадостной девчонкой с копной каштановых волос. Она выглядела года на два старше Тильи. Альнор был немного постарше; неотразимо красивый юноша с типичными для Ортальсонов чертами лица — он сошел бы за старшего брата Таля.
Мина взглянула на свое отражение в воде, вскочила на ноги и порывисто обняла Тилью, заливаясь радостным детским смехом. Девочка отпрянула от нее.
— Что с тобой? — спросила Мина.
— Ты ничего не почувствовала? Я тоже. Я просто испугалась, что разрушу твою магию. Ты ведь теперь волшебная.
— Никакая я не волшебная, благодарю покорно! Я — это я. Знаешь, какой у меня сегодня день?
— Какой?
— Сегодня мне исполнилось четырнадцать. Смотри!
Она вытянула руку и показала небольшой ожог на запястье:
— Я обожглась вчера, помогая маме печь мой именинный пирог.
Они взяли свои сумки и корзины и стали подниматься по склону холма. В нескольких милях впереди виднелись низкие постройки — постоялый двор.
— Раз есть постоялый двор, должна быть и дорога, — сказал Таль. — Нам надо пройти мимо Голорота, чтобы тронуться в обратный путь по Главной дороге.
— Однако теперь мы все слишком молоды. А дети не должны идти одни в город Смерти, — озабоченно заметил Альнор.
— Вы с Миной можете притвориться стариками — ворчать и кряхтеть всю дорогу, — поддразнил их Таль.
— Не говори глупостей. Мы будем идти ночью.
Растущая луна освещала пустынную дорогу. Никто в Империи не путешествовал по ночам — кто знает, какие твари могут подстерегать в темноте?
— Не бойтесь, — сказала друзьям Тилья. — Если что, держитесь за меня, и с вами ничего не случится.
Она была в этом полностью уверена. Ведь у нее хранилось кольцо Фахиля — ни один маг не сможет противостоять ему. К тому же все, что Тилья пережила за последние пару дней, сделало ее гораздо сильнее. Как и Мина с Альнором, она сильно изменилась, побывав на острове.
Однако никто из них не был готов к тому, что произошло почти сразу же, как только они вышли на ночную дорогу. В неподвижном прохладном воздухе струились слабые запахи трав, влажной земли… Тилье хотелось петь при мысли о том, что она возвращается домой, в Вудбурн.
Вдруг Таль, шедший рядом, с силой ударился о нее, как будто его кто-то толкнул. Тилья с трудом устояла на ногах и схватила его за руку. Мина и Альнор барахтались в пыли на дороге. Мина отпихивала невидимого врага от груди. Альнор лежал лицом вниз и пытался встать, но что-то пригвождало его к земле.
Тилья нагнулась и протянула руку Мине.
— Держись за меня! — крикнула Тилья, становясь на колени, чтобы другой рукой дотянуться до Альнора.
Они поднялись, тяжело дыша. Все кончилось. Ночь была такой же спокойной, как раньше.
— Свободная магия, — переводя дыхание, сказал Альнор.
— Сильная, как вокруг Голорота, — добавила Мина.
— Не просто магия, в ней были какие-то существа. Понятно, почему люди не выходят по ночам, — произнес Таль.
— Власть Наблюдателей сломлена. Теперь вся магия на свободе.
— А ты ничего не почувствовала? — спросил Таль.
— Ничего, — ответила Тилья. — Даже никакого онемения. Наверное, это природная магия, которую я не ощущаю. Похоже, нам придется всю дорогу держаться за руки.
Тилье казалось странным дружить с веселой девчонкой, которая одновременно была ее бабушкой, хромой старухой со скверным характером. Когда Тилья заговорила об этом, Мина только пожала плечами:
— Я не думала об этом. Теперь я живу, как будто вспоминаю сон. Это действительно немного странно. Я помню, что когда-то у меня болела нога, что мы говорили с Фахилем… Если покопаться в памяти поглубже, я могу вспомнить, как отговаривала твоего отца покупать этого огромного глупого Дасти… Воспоминания хранятся где-то в отдельной кладовке у меня в голове. И эта кладовка захлопывает дверь у меня перед носом, если я не прилагаю усилий, чтобы выудить из нее что-нибудь. — Она звонко рассмеялась. Ее смех совсем не изменился, но теперь раздавался гораздо чаще. Мина осталась такой же острой на язык, но радость жизни настолько переполняла ее, что спутники не обижались на нее, даже когда она подшучивала над ними.
Талю пришлось гораздо сложнее с новым Альнором. Несмотря на внешнее сходство, они были такими разными. Таль отличался общительностью, пытливым умом и никогда не упускал случая поболтать со знакомыми и незнакомыми людьми. Альнор же, напротив, был замкнутым, высокомерным, обидчивым, а с незнакомцами холоден.
На следующее утро Мина и Альнор шли впереди, Тилья и Таль — за ними. Мина оживленно болтала, Альнор, смеясь, что-то отвечал. А Таль в последнее время был на редкость молчалив. Тилья услышала, как он тяжело вздохнул.
— Что случилось? — спросила она.
— Я хочу, чтобы мой дедушка вернулся, — грустно ответил он.
— Но это же потрясающе, то, что с ними произошло!
— Для них, может, и потрясающе. Ты слышала, как он разговаривает со мной? Как будто я у него на побегушках!
— Почему бы вам просто не подружиться? Вот мне Мина кажется старшей сестрой, которой у меня никогда не было. Мне это ужасно нравится.
— А мне нет. И мне бы не хотелось, чтобы он действительно был моим старшим братом. Он вел бы себя точно так же. Я согласен терпеть его, когда он — мой дед, к тому же раньше я был ему нужен, а сейчас нет. И потом, ты только посмотри на них! Чего доброго, еще влюбятся друг в друга!
— Что в этом плохого?
— Они же наши дедушка и бабушка!
Тилья рассмеялась, но, глядя на парочку, шагающую впереди, поняла, что Таль прав — они уже почти влюбились!
Через полтора дня пути от Голорота они пришли в Рамрам, маленький городок на берегу реки, разросшийся вокруг неприступной крепости. Знаменитая ярмарка на мосту была в разгаре.
— Давайте посмотрим! — предложила Мина.
— Нам ничего не нужно, — возразил Альнор.
— Ну и хорошо! Когда еще у нас будет возможность побывать в Рамраме, да еще с деньгами?
Альнор распоряжался кошельком Фахиля и каждый день доставал из него по одной монете.
«В Рамрам торговец увел Калико…» — подумала Тилья.
— Анья сживет меня со свету, если я не привезу ей что-нибудь из Империи, — сказала она.
Альнор сдался:
— Ну хорошо. Возьмите деньги. Будет быстрее, если мы разделимся.
Тилья купила сестре перламутровый гребень, а маме — черепаховый. Потом она поспешила на берег, где располагалась лошадиная ярмарка. Без труда девочка нашла торговца, заплатила ему пять дринов, и тот с видимым облегчением отдал ей Калико. Лошадь приветливо заржала, увидев хозяйку, но когда Тилья хотела потрепать ее по холке, прижала уши и отвернулась. Всепрощение не входило в число ее добродетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Солнце уже коснулось горизонта и проложило в море широкую золотую дорогу. Тилья и Таль уложили Фахиля на плот.
— Мои розы, — прошептал он.
Все четверо зашли по колено в воду и разложили вокруг него душистые цветы. Он улыбнулся и закрыл глаза. Тилье показалось, он хочет что-то ей сказать. Она нагнулась к самым его губам.
— Тайное имя Веревочника… Я сломал его внутреннюю защиту и узнал… Рамдатта…
ЧАСТЬ III
РАМДАТТА
Глава 14. Гроздь винограда
Плот Фахиля казался черной точкой, плывущей к закату. Последний луч солнца скрылся за горизонтом, наступила ночь. Высыпали бесчисленные звезды. Путники долго молчали, пока невидимая сила гнала их лодку к берегу Империи.
— Ну вот мы и отправляемся домой, — наконец произнес Альнор.
— И где-то в пути мы встретим мага, который скажет, как спасти Долину. Не очень-то это обнадеживает, — фыркнула Мина.
— Тилья должна рассказать нам, что было, пока мы спали, — потребовал Таль.
— Лично я умираю с голоду, — сказала Мина. — Рассказывай, а я пока поем.
Тилья неохотно поведала обо всем, что произошло, умалчивая лишь о кольце. Когда она закончила, луна уже прошла половину своего небесного пути. Они легли спать, все еще полные мирного спокойствия, которое излучал остров.
Когда они проснулись, остров остался далеко позади. Перед ними вставала черная громада Империи. Альнор проснулся не в духе, сидел угрюмо ссутулившись, но не говорил, что его тревожит. Таль, напротив, был очень оживлен и всю дорогу болтал о том, что могло произойти с Империей, когда власть Наблюдателей рухнула, а Император умер.
— Может быть, нам даже не понадобятся пропуска. Иначе — я не знаю, как быть. Альнор и Мина не смогут обойтись без них.
— Как я обойдусь без лошади, раз уж на то пошло? — буркнула Мина.
— Ну, лошадь мы можем купить. У нас ведь есть кошелек Фахиля.
Тилья слушала вполуха и молчала. Она погрузилась в себя и вспоминала тех духов, которые прилетели к Фахилю. Девочка пыталась осознать свой великий дар, — дар, который, если она будет его правильно использовать, изучать, когда-нибудь сделает ее такой же могущественной, как Фахиль. Он сказал, что есть два вида магов — те, которые используют рукотворную магию, и те, которые открыли природное волшебство. Возможно, есть еще и третий вид — она сама.
Размышляя над этим, Тилья поняла, что должна найти место, с которым свяжет этот дар, где будет его хранить, откуда будет черпать силы… Не Вудбурн, который помогал ей, когда она несла Акстриг в Талак и когда противостояла Силене. Тилья больше не могла искать защиты в Вудбурне, она чувствовала, что выросла из него, изменилась. Нужно найти другое место, принадлежащее ей одной, куда она всегда сможет мысленно возвращаться.
Девочка закрыла глаза и увидела образ столь четкий, что казалось, это место совсем рядом и ждет ее. Озеро. Спокойное, прозрачное, бездонное. Оно ничуть не походило на их озерцо, окаймленное кедрами, а располагалось высоко в горах, их белые вершины отражались в его тихой воде. С них стекали звенящие стремительные ручейки и, пенясь, обрушивались в озеро, растворяясь в его спокойных водах. Она сама была как это озеро. Ее дар заключался в том, что она поглощала необузданные, неистовые силы рукотворной магии и растворяла их в первозданном спокойствии. Пропуская через себя, Тилья разлагала их на составляющие и выдыхала обратно в воздух, подобно тому как озеро в жаркие дни отдает свою воду облакам.
Однако озеро не было просто сравнением, которое помогало осознать дар. Это было существующее на земле место и в то же время — неотъемлемая часть самой Тильи. Закрыв глаза, она видела его во всех подробностях, шла по берегу, изучала свой новый дом. Над ней проплывали облака.
Тилья поняла, что теперь все изменилось. Ее надежды, страхи, радости — вся ее жизнь. Да, она вернется домой, если сможет. Назад в Вудбурн. Но она там не останется. В Долине нет магии. Там ее дар бесполезен.
Берег Империи приближался. Когда путники ступили на песок, покрытый гниющими водорослями, лодка-раковина уменьшилась до размера обычной ракушки и скрылась под водой.
Мина тяжело опиралась на плечо внучки, постанывая при каждом шаге. За линией прилива она остановилась.
— Все, с меня хватит. Надо дать ноге отдых.
— Мы не можем оставаться здесь, — безжалостно возразил Альнор.
— Тогда вам придется меня бросить, — огрызнулась Мина.
— Хорошо, мы можем отдохнуть и съесть виноград, — сдался старик.
Они уселись на песок и начали, съедая по одной виноградинке, передавать друг другу гроздь. Тилья и Таль за компанию решили съесть по груше. Старики продолжали ворчать и переругиваться, как дети. Вдруг Таль перестал жевать и, открыв рот, уставился на них. Тилья проследила его взгляд и тоже застыла от удивления.
Снежно-белые волосы Альнора почернели. Морщины на лице разгладились. А Мина сидела подогнув колени! Ее лицо и волосы…
— Я вижу!.. — вдруг воскликнул Альнор. — Все как в тумане, но…
— Мина, как твоя нога? — спросил Таль.
— Лучше, чем я ожидала…
Мина встала и постояла на больной ноге. А потом даже попрыгала.
— Вот уж не думала, что смогу когда-нибудь так сделать! А этот Фахиль весьма заботливый старый джентльмен. Теперь я смогу дойти домой пешком!
— А я увижу дорогу, — сказал Альнор.
— И это еще не все, — заметил Таль. — Фахиль сказал, надо съесть всю гроздь. Похоже, вы будете не намного старше нас с Тильей, когда все съедите. А значит, вам будут не нужны пропуска!
Мина не донесла до рта виноградинку и задумалась.
— Может, ты будешь даже моложе, — ухмыльнулась Тилья. — И мне придется объяснять тебе, что к чему.
Дети наблюдали, как их дедушка и бабушка сбрасывают с себя груз разрушительных лет. Морщины совсем исчезли с их лиц. Волосы Мины приобрели светло-каштановый оттенок. Ее тело менялось очень быстро — от старческой сухощавости к полноте, затем к подростковой легкости. Альнор же почти не менялся, оставаясь высоким поджарым брюнетом с короткими вьющимися волосами и воинственным и гордым выражением лица.
Мина вскочила на ноги:
— Я хочу найти какую-нибудь лужу и посмотреть на мое отражение!
Неподалеку от них оказался маленький прудик. Когда Мина съела последнюю виноградинку, то оказалась круглолицей жизнерадостной девчонкой с копной каштановых волос. Она выглядела года на два старше Тильи. Альнор был немного постарше; неотразимо красивый юноша с типичными для Ортальсонов чертами лица — он сошел бы за старшего брата Таля.
Мина взглянула на свое отражение в воде, вскочила на ноги и порывисто обняла Тилью, заливаясь радостным детским смехом. Девочка отпрянула от нее.
— Что с тобой? — спросила Мина.
— Ты ничего не почувствовала? Я тоже. Я просто испугалась, что разрушу твою магию. Ты ведь теперь волшебная.
— Никакая я не волшебная, благодарю покорно! Я — это я. Знаешь, какой у меня сегодня день?
— Какой?
— Сегодня мне исполнилось четырнадцать. Смотри!
Она вытянула руку и показала небольшой ожог на запястье:
— Я обожглась вчера, помогая маме печь мой именинный пирог.
Они взяли свои сумки и корзины и стали подниматься по склону холма. В нескольких милях впереди виднелись низкие постройки — постоялый двор.
— Раз есть постоялый двор, должна быть и дорога, — сказал Таль. — Нам надо пройти мимо Голорота, чтобы тронуться в обратный путь по Главной дороге.
— Однако теперь мы все слишком молоды. А дети не должны идти одни в город Смерти, — озабоченно заметил Альнор.
— Вы с Миной можете притвориться стариками — ворчать и кряхтеть всю дорогу, — поддразнил их Таль.
— Не говори глупостей. Мы будем идти ночью.
Растущая луна освещала пустынную дорогу. Никто в Империи не путешествовал по ночам — кто знает, какие твари могут подстерегать в темноте?
— Не бойтесь, — сказала друзьям Тилья. — Если что, держитесь за меня, и с вами ничего не случится.
Она была в этом полностью уверена. Ведь у нее хранилось кольцо Фахиля — ни один маг не сможет противостоять ему. К тому же все, что Тилья пережила за последние пару дней, сделало ее гораздо сильнее. Как и Мина с Альнором, она сильно изменилась, побывав на острове.
Однако никто из них не был готов к тому, что произошло почти сразу же, как только они вышли на ночную дорогу. В неподвижном прохладном воздухе струились слабые запахи трав, влажной земли… Тилье хотелось петь при мысли о том, что она возвращается домой, в Вудбурн.
Вдруг Таль, шедший рядом, с силой ударился о нее, как будто его кто-то толкнул. Тилья с трудом устояла на ногах и схватила его за руку. Мина и Альнор барахтались в пыли на дороге. Мина отпихивала невидимого врага от груди. Альнор лежал лицом вниз и пытался встать, но что-то пригвождало его к земле.
Тилья нагнулась и протянула руку Мине.
— Держись за меня! — крикнула Тилья, становясь на колени, чтобы другой рукой дотянуться до Альнора.
Они поднялись, тяжело дыша. Все кончилось. Ночь была такой же спокойной, как раньше.
— Свободная магия, — переводя дыхание, сказал Альнор.
— Сильная, как вокруг Голорота, — добавила Мина.
— Не просто магия, в ней были какие-то существа. Понятно, почему люди не выходят по ночам, — произнес Таль.
— Власть Наблюдателей сломлена. Теперь вся магия на свободе.
— А ты ничего не почувствовала? — спросил Таль.
— Ничего, — ответила Тилья. — Даже никакого онемения. Наверное, это природная магия, которую я не ощущаю. Похоже, нам придется всю дорогу держаться за руки.
Тилье казалось странным дружить с веселой девчонкой, которая одновременно была ее бабушкой, хромой старухой со скверным характером. Когда Тилья заговорила об этом, Мина только пожала плечами:
— Я не думала об этом. Теперь я живу, как будто вспоминаю сон. Это действительно немного странно. Я помню, что когда-то у меня болела нога, что мы говорили с Фахилем… Если покопаться в памяти поглубже, я могу вспомнить, как отговаривала твоего отца покупать этого огромного глупого Дасти… Воспоминания хранятся где-то в отдельной кладовке у меня в голове. И эта кладовка захлопывает дверь у меня перед носом, если я не прилагаю усилий, чтобы выудить из нее что-нибудь. — Она звонко рассмеялась. Ее смех совсем не изменился, но теперь раздавался гораздо чаще. Мина осталась такой же острой на язык, но радость жизни настолько переполняла ее, что спутники не обижались на нее, даже когда она подшучивала над ними.
Талю пришлось гораздо сложнее с новым Альнором. Несмотря на внешнее сходство, они были такими разными. Таль отличался общительностью, пытливым умом и никогда не упускал случая поболтать со знакомыми и незнакомыми людьми. Альнор же, напротив, был замкнутым, высокомерным, обидчивым, а с незнакомцами холоден.
На следующее утро Мина и Альнор шли впереди, Тилья и Таль — за ними. Мина оживленно болтала, Альнор, смеясь, что-то отвечал. А Таль в последнее время был на редкость молчалив. Тилья услышала, как он тяжело вздохнул.
— Что случилось? — спросила она.
— Я хочу, чтобы мой дедушка вернулся, — грустно ответил он.
— Но это же потрясающе, то, что с ними произошло!
— Для них, может, и потрясающе. Ты слышала, как он разговаривает со мной? Как будто я у него на побегушках!
— Почему бы вам просто не подружиться? Вот мне Мина кажется старшей сестрой, которой у меня никогда не было. Мне это ужасно нравится.
— А мне нет. И мне бы не хотелось, чтобы он действительно был моим старшим братом. Он вел бы себя точно так же. Я согласен терпеть его, когда он — мой дед, к тому же раньше я был ему нужен, а сейчас нет. И потом, ты только посмотри на них! Чего доброго, еще влюбятся друг в друга!
— Что в этом плохого?
— Они же наши дедушка и бабушка!
Тилья рассмеялась, но, глядя на парочку, шагающую впереди, поняла, что Таль прав — они уже почти влюбились!
Через полтора дня пути от Голорота они пришли в Рамрам, маленький городок на берегу реки, разросшийся вокруг неприступной крепости. Знаменитая ярмарка на мосту была в разгаре.
— Давайте посмотрим! — предложила Мина.
— Нам ничего не нужно, — возразил Альнор.
— Ну и хорошо! Когда еще у нас будет возможность побывать в Рамраме, да еще с деньгами?
Альнор распоряжался кошельком Фахиля и каждый день доставал из него по одной монете.
«В Рамрам торговец увел Калико…» — подумала Тилья.
— Анья сживет меня со свету, если я не привезу ей что-нибудь из Империи, — сказала она.
Альнор сдался:
— Ну хорошо. Возьмите деньги. Будет быстрее, если мы разделимся.
Тилья купила сестре перламутровый гребень, а маме — черепаховый. Потом она поспешила на берег, где располагалась лошадиная ярмарка. Без труда девочка нашла торговца, заплатила ему пять дринов, и тот с видимым облегчением отдал ей Калико. Лошадь приветливо заржала, увидев хозяйку, но когда Тилья хотела потрепать ее по холке, прижала уши и отвернулась. Всепрощение не входило в число ее добродетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33