Ее лицо пожелтело — старуху сильно укачало. Тилья смочила платок и положила ей на лоб.
— Спасибо… Буду жить. Как там ложка?
Беспокоясь о Мине, Тилья сначала не заметила того, что происходит с Акстриг. Когда девочка нагнулась к бабушке, ложка упала в складку кофты и больше не соприкасалась с ее кожей. Теперь она ерзала и крутилась, толкалась в разные стороны, как новорожденный щенок, который не знает, чего хочет.
— Она не просто поворачивается, — изумилась Тилья. — Теперь Акстриг хочет куда-то туда. Там юг?
— Да. Мы все еще в струе Великой реки, — сказал Альнор. — Вода почти не соленая. Надо послушать. Таль, помоги мне.
Они сели рядом и склонили головы. Через какое-то время Альнор и Таль завели ту же тихую, убаюкивающую, бессвязную песню, как в лесу, когда они плыли из Долины. Тилья крепко привязала Акстриг к руке, выпила немного воды и съела лепешку.
Потом она легла, закрыла глаза и стала слушать песню, смешанную с шепотом волн, разбивающихся о плот. Так далеко от дома, в открытом море, Альнор и Таль все еще могли убедить течение нести их. Потом усталость опять взяла верх, и девочка уснула.
Тилья проснулась оттого, что Таль тряс ее за плечо.
— Нам с течением больше не по пути. Надо еще раз свериться с Акстриг.
Тилья со стоном села, подползла к краю плота и умылась. Судя по положению солнца, было уже за полдень.
Она отвязала Акстриг и положила в полу юбки, перехватив другой рукой через ткань. Как только ложка перестала соприкасаться с кожей Тильи, она как живая устремилась к невидимой цели, и если бы девочка ее не держала, то Акстриг соскочила бы с плота и уплыла.
— Туда. — Тилья махнула рукой на юг.
Вечером, когда небо на западе побагровело, волны постепенно улеглись и Мине стало лучше.
— Так мы можем плыть до бесконечности, — сказала она. — Что, если я произнесу его имя? Может быть, он услышит нас и поможет.
Тилья села лицом туда, куда рвалась Акстриг, и обвязала ее концом платка. Мина отсчитала:
— Раз, два, три. Фахиль…
Ложка неистово рванулась вперед. Рывок был таким сильным, что Тилью бросило на плот лицом вниз. Однако она ухитрилась удержать Акстриг и заклинить между бревнами. Плот содрогнулся. Тут она поняла, что слышит крики своих спутников, и обернулась.
Альнор и Мина лежали без чувств, Таль стоял на четвереньках и тряс головой.
— Магия… Плот… — пробормотал он и рухнул на бревна.
Тилья огляделась. Ничто не изменилось в бескрайнем просторе океана. Дрожащий диск солнца покоился на волнах, разбрасывая по воде огненные перья. За ним вставала ночная тьма.
Нечаянно Тилья коснулась голым коленом бревен и тут же почувствовала в ноге знакомое онемение. Она поняла, что древесина пропиталась магией Акстриг и наполнилась ее желанием двигаться к цели. Тилья засунула ложку под веревки, связывающие бревна плота, и осторожно отпустила. Акстриг не шевелилась.
Солнце закатилось. Плот неспешно качался на волнах, неуклонно приближаясь к своей невидимой цели. Тилья заботливо уложила своих спутников так, чтобы нигде их обнаженная кожа не касалась заряженного магией плота. Потом она улеглась сама, тоже не касаясь бревен, чтобы не мешать плоту двигаться туда, куда хотела Акстриг.
Ее разбудил холодный свет. Небо на востоке побледнело от первых лучей восхода. Впереди темнели очертания острова, окаймленного рифами.
Альнор, Мина и Таль лежали в том же положении, как она их оставила, и не пошевелились в ответ на ее прикосновение. Тилье не удалось ни нащупать пульс, ни услышать их дыхание. Но они оставались теплыми, поэтому она надеялась, что жизнь не навсегда покинула их. От тревоги кусок не лез в горло. Тилья просто сидела и смотрела на приближающийся остров.
Через некоторое время она с изумлением заметила, что беспокойство постепенно уходит и ее наполняет спокойная уверенность: их цель близка и все закончится хорошо. Воздух наполняли доброта и спокойствие. Тилья ощущала их при каждом вдохе. Лица ее спящих друзей излучали умиротворение.
Плот приближался к усыпанному галькой берегу со скоростью бегущей лошади. Его подхватила высокая волна, аккуратно уложила на покатый берег и, пенясь, отступила в океан.
Тилья вытащила ложку из-под веревки и прикрепила к руке. Теперь Акстриг была спокойна, как кошка, спящая у родного очага. Прикоснувшись к плоту, девочка почувствовала, что магия из него ушла. Она надеялась, что остальные вот-вот проснутся, но этого не произошло. Повинуясь необъяснимой уверенности, что с ними ничего дурного не случится, она безбоязненно оставила своих спутников и пошла в глубь острова.
Ей пришлось карабкаться по крутым склонам, но это оказалось несложно — сами камни помогали ей, давая опору ногам.
Когда она вышла на открытую поляну, близился полдень. Перед ней стояла невысокая стена, за ней виднелся сад. Тилья двинулась вдоль стены, вскоре обнаружила калитку и вошла, аккуратно закрыв ее за собой. Стена, очевидно, защищала сад от кроликов, которых она видела по дороге.
Тилье показалось это странным. Человеку, которого они искали, вряд ли нужны заборы. Он может провести пальцем невидимую линию, и никто не пересечет ее, кроме более могущественного волшебника (не похоже, чтобы кто-нибудь из кроликов им был). Тилья поняла, что на острове не существовало вообще никакой магии, кроме магии доброты и спокойствия.
Что-то уже давно слабо шевелилось у ноги, как назойливое насекомое. Она машинально провела ладонью по юбке, стряхивая его, и нащупала в кармане подрагивающую веревочку. Это была тесемка для волос, которую завязал когда-то Веревочник.
От прикосновения к ней по руке Тильи разлилось легкое онемение. Она с изумлением смотрела на эту простую, совсем не волшебную вещь и только сейчас поняла, что с той самой ночи в пещере разбойников ни один волосок не выбился из ее прически. Тесемка проникла в самое сердце защищенного Голорота, выдержала взрыв магии при появлении Дорна, проплыла через лишенный магии океан… Только сегодня утром, когда некому было помочь ей завязать волосы, Тилья сунула ее в карман.
Каждое утро она держала эту веревочку в руках, пока Таль заплетал ей косичку, и никогда не чувствовала в ней никакой магии. Обыкновенная тесемка…
Ее размышления прервал мягкий, немного изумленный голос:
— Кто ты? Как ты сюда попала?
Тилья подняла глаза. Перед ней стоял старик. На нем было необычное для Империи одеяние: широкополая соломенная шляпа, длинный некрашеный хитон, сандалии и коричневый фартук со множеством карманов для садовых инструментов. В молодости, наверное, он был высоким, но сейчас ссутулился. Его лицо, обрамленное седой бородой, испещряли бесчисленные морщинки, но светлые глаза излучали янтарный свет молодости.
— Я ищу одного человека, — сказала Тилья.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Извините. Я Тилья Урласдотер, приплыла на плоту из Голорота.
— Одна?
— Нет, но мои друзья еще не очнулись — магия оказалась слишком сильной для них…
— Какая магия? Здесь есть только мое волшебство.
— Это произошло вчера вечером из-за Акстриг.
— Акстриг?
— Просто деревянная ложка, но…
— Она у тебя? Покажи.
Тилья завернула рукав, отвязала Акстриг и протянула ему. Тот внимательно ее рассмотрел, не беря в руки.
— Просто деревянная ложка, — изумленно сказал он. — Прошлым вечером я почувствовал, как что-то мое приближается ко мне, но не знал, что это такое. Я и сейчас не могу ее вспомнить… Кажется, в ней совсем нет магии.
— Это потому, что я ее держу.
Старик посмотрел на девочку:
— Расскажи мне об этой ложке. Откуда она?
— Из Долины, что далеко на севере. Боюсь, это долгая история. Много лет назад люди из Долины пришли в Империю в поисках сильного мага. Он выполнил их просьбу и дал им персики из своего сада. Когда они вернулись, женщина посадила косточку на ферме, где я живу. Выросло дерево. Когда его свалило ветром, из древесины стали вырезать разные вещи, в том числе вырезали и Акстриг. Мы не знали, что она волшебная, потому что в Долине нет магии.
— Да-да. Северная Долина. Потерянный край за лесом… Теперь расскажи о себе. В ложке исчезает магия, когда ты прикасаешься к ней?
— Мы встретили мага, который посоветовал мне привязать ложку к руке, чтобы кто-нибудь другой не почуял ее. Я не совсем понимаю почему, но, кажется, магия на меня не действует. Я как будто разрушаю ее. Я делаю это не специально, так получается само. Даже не знала, насколько это утомительно, пока мы не оказались в океане, где нет никакой магии.
Он глубоко вздохнул:
— Да. Утомительно. Сверх человеческих сил… Ты позволишь мне подержать ложку?
Тилья протянула руку, и Акстриг прямо-таки прыгнула к нему. Он молчал, держа ложку между ладоней и легонько касаясь ее губами. Потом старик выпрямился и отдал ее Тилье. Она сразу поняла, что магия ушла из Акстриг. Мертвая древесина, обыкновенная неодушевленная ложка. С чувством утраты Тилья бросила ее в карман.
— Я забрал свою силу из ложки. Думаю, я тот самый, кого ты ищешь. Меня зовут Фахиль.
Сердце Тильи упало. Этот слабый, неуверенный в себе старик… Как он удерживал всю мощь Империи в течение двадцати поколений, не давая ей обрушиться на Долину? Неужели они проделали этот трудный путь зря?..
— Мы надеялись, вы позволите нам найти вас, — справившись с собой, проговорила Тилья. — Не могли бы вы разбудить моих друзей? У меня не получается. Мина и Альнор хотят поговорить с вами. Я и Таль просто помогаем им.
Он покачал головой, улыбаясь, как будто прочел ее мысли:
— Пусть лучше спят. С ними ничего не случится. Здесь нет магии, кроме одной, которая защищает от всех остальных. И она очень сильна. Твои друзья не выдержат ее. Я удивлен, что на тебя она не действует. Зайди в дом и расскажи мне все, а потом подумаем, что делать. — Фахиль повел ее по зеленой тропе между рядов винограда, но вдруг остановился. — По-моему, у тебя есть что-то еще кроме ложки.
Тилья совсем забыла о тесемке. Она вытащила ее из кармана и протянула ему:
— Странствующий маг просто дал мне ее, чтобы завязывать волосы. Здесь, на острове, она как будто проснулась.
Фахиль выудил из кармана очки и, склонившись над вытянутой рукой Тильи, внимательно осмотрел веревочку.
— Я должен узнать побольше об этом маге. Как его зовут?
— Не знаю. Он велел звать его просто Веревочник.
— Время — великая веревка, — прошептал Фахиль. Он снял очки и улыбнулся. — Да, ты должна все подробно мне рассказать. Возможно, именно тебя я так долго ждал.
Он повел ее дальше через сад. Тилья с изумлением смотрела вокруг. Ей казалось, сад великого мага должен быть необычайно красивым и аккуратным. А сад Фахиля был хоть и красивым, но запущенным и вполне обычным. В Долине сплошь и рядом встречались почти такие же сады. Они прошли мимо пасущейся овечки. Фахиль мимоходом погладил ее.
— Я с трудом справляюсь с моим садом. Он слишком велик для меня.
Дом тоже оказался обычным — низкий, покрытый старой черепицей, с увитой виноградом верандой, с маленькими квадратными окошками. За домом синело море.
Зайдя внутрь, они оказались в темной и прохладной комнате. Вдоль стен стояли несколько грубых деревянных шкафов, в центре — низкий стол с двумя незажженными лампами, в углу — куча больших подушек.
— Ты, должно быть, голодна, — сказал Фахиль. — Я поем вместе с тобой.
Он достал из буфета глиняные кружки, тарелки, черный хлеб, овечий сыр, масло, мед, фрукты и кувшин воды. Сидя на одной из подушек, жуя и запивая, Тилья неторопливо рассказала все с самого начала. Фахиль не перебивал. Когда она закончила, он тяжело вздохнул:
— Ты принесла мне и те новости, которые я давно ждал, и те, которые боялся услышать. Объясню потом. А сейчас у нас много работы. Говоришь, твое присутствие не разрушает магию? Только прикосновение?
— Вроде бы да.
— Пойдем. Завязку для волос держи в руке.
Фахиль привел ее в соседнюю комнату, с видимым трудом забрался по лестнице на чердак, а Тилья за ним следом. Там было одно большое окно, выходящее на море.
— Время пришло, — произнес он. — Думаю, ты разочаровалась во мне, Тилья. Не таким ты ожидала меня увидеть. Я отказался от моей силы. Сама магия не стареет, но я смертен. Я устал носить это бренное тело. Но прежде чем уйти, я должен завершить то, что начал. Теперь время пришло. Как я сказал, ты принесла и хорошие, и дурные вести. Сейчас решается судьба будущих столетий. Если ты не тот человек, которого я ждал, все потеряно. Стой на месте и не двигайся.
Он подошел к полке, открыл маленькую серебряную шкатулку и извлек из нее кольцо. Золотой ободок в виде веревки.
Фахиль повернулся к окну. Медленно он надел кольцо на средний палец правой руки. Тилья почувствовала вокруг мощную пульсацию магии, со всех концов земли стекающейся в пыльную чердачную комнатку. Она не касалась Тильи, а медленными плавными спиралями окутывала Фахиля.
На мгновение все погрузилось в слепящую белизну.
Вспышка погасла. Чердак изменился, стал почему-то больше, пыль исчезла, все сверкало и играло яркими красками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Спасибо… Буду жить. Как там ложка?
Беспокоясь о Мине, Тилья сначала не заметила того, что происходит с Акстриг. Когда девочка нагнулась к бабушке, ложка упала в складку кофты и больше не соприкасалась с ее кожей. Теперь она ерзала и крутилась, толкалась в разные стороны, как новорожденный щенок, который не знает, чего хочет.
— Она не просто поворачивается, — изумилась Тилья. — Теперь Акстриг хочет куда-то туда. Там юг?
— Да. Мы все еще в струе Великой реки, — сказал Альнор. — Вода почти не соленая. Надо послушать. Таль, помоги мне.
Они сели рядом и склонили головы. Через какое-то время Альнор и Таль завели ту же тихую, убаюкивающую, бессвязную песню, как в лесу, когда они плыли из Долины. Тилья крепко привязала Акстриг к руке, выпила немного воды и съела лепешку.
Потом она легла, закрыла глаза и стала слушать песню, смешанную с шепотом волн, разбивающихся о плот. Так далеко от дома, в открытом море, Альнор и Таль все еще могли убедить течение нести их. Потом усталость опять взяла верх, и девочка уснула.
Тилья проснулась оттого, что Таль тряс ее за плечо.
— Нам с течением больше не по пути. Надо еще раз свериться с Акстриг.
Тилья со стоном села, подползла к краю плота и умылась. Судя по положению солнца, было уже за полдень.
Она отвязала Акстриг и положила в полу юбки, перехватив другой рукой через ткань. Как только ложка перестала соприкасаться с кожей Тильи, она как живая устремилась к невидимой цели, и если бы девочка ее не держала, то Акстриг соскочила бы с плота и уплыла.
— Туда. — Тилья махнула рукой на юг.
Вечером, когда небо на западе побагровело, волны постепенно улеглись и Мине стало лучше.
— Так мы можем плыть до бесконечности, — сказала она. — Что, если я произнесу его имя? Может быть, он услышит нас и поможет.
Тилья села лицом туда, куда рвалась Акстриг, и обвязала ее концом платка. Мина отсчитала:
— Раз, два, три. Фахиль…
Ложка неистово рванулась вперед. Рывок был таким сильным, что Тилью бросило на плот лицом вниз. Однако она ухитрилась удержать Акстриг и заклинить между бревнами. Плот содрогнулся. Тут она поняла, что слышит крики своих спутников, и обернулась.
Альнор и Мина лежали без чувств, Таль стоял на четвереньках и тряс головой.
— Магия… Плот… — пробормотал он и рухнул на бревна.
Тилья огляделась. Ничто не изменилось в бескрайнем просторе океана. Дрожащий диск солнца покоился на волнах, разбрасывая по воде огненные перья. За ним вставала ночная тьма.
Нечаянно Тилья коснулась голым коленом бревен и тут же почувствовала в ноге знакомое онемение. Она поняла, что древесина пропиталась магией Акстриг и наполнилась ее желанием двигаться к цели. Тилья засунула ложку под веревки, связывающие бревна плота, и осторожно отпустила. Акстриг не шевелилась.
Солнце закатилось. Плот неспешно качался на волнах, неуклонно приближаясь к своей невидимой цели. Тилья заботливо уложила своих спутников так, чтобы нигде их обнаженная кожа не касалась заряженного магией плота. Потом она улеглась сама, тоже не касаясь бревен, чтобы не мешать плоту двигаться туда, куда хотела Акстриг.
Ее разбудил холодный свет. Небо на востоке побледнело от первых лучей восхода. Впереди темнели очертания острова, окаймленного рифами.
Альнор, Мина и Таль лежали в том же положении, как она их оставила, и не пошевелились в ответ на ее прикосновение. Тилье не удалось ни нащупать пульс, ни услышать их дыхание. Но они оставались теплыми, поэтому она надеялась, что жизнь не навсегда покинула их. От тревоги кусок не лез в горло. Тилья просто сидела и смотрела на приближающийся остров.
Через некоторое время она с изумлением заметила, что беспокойство постепенно уходит и ее наполняет спокойная уверенность: их цель близка и все закончится хорошо. Воздух наполняли доброта и спокойствие. Тилья ощущала их при каждом вдохе. Лица ее спящих друзей излучали умиротворение.
Плот приближался к усыпанному галькой берегу со скоростью бегущей лошади. Его подхватила высокая волна, аккуратно уложила на покатый берег и, пенясь, отступила в океан.
Тилья вытащила ложку из-под веревки и прикрепила к руке. Теперь Акстриг была спокойна, как кошка, спящая у родного очага. Прикоснувшись к плоту, девочка почувствовала, что магия из него ушла. Она надеялась, что остальные вот-вот проснутся, но этого не произошло. Повинуясь необъяснимой уверенности, что с ними ничего дурного не случится, она безбоязненно оставила своих спутников и пошла в глубь острова.
Ей пришлось карабкаться по крутым склонам, но это оказалось несложно — сами камни помогали ей, давая опору ногам.
Когда она вышла на открытую поляну, близился полдень. Перед ней стояла невысокая стена, за ней виднелся сад. Тилья двинулась вдоль стены, вскоре обнаружила калитку и вошла, аккуратно закрыв ее за собой. Стена, очевидно, защищала сад от кроликов, которых она видела по дороге.
Тилье показалось это странным. Человеку, которого они искали, вряд ли нужны заборы. Он может провести пальцем невидимую линию, и никто не пересечет ее, кроме более могущественного волшебника (не похоже, чтобы кто-нибудь из кроликов им был). Тилья поняла, что на острове не существовало вообще никакой магии, кроме магии доброты и спокойствия.
Что-то уже давно слабо шевелилось у ноги, как назойливое насекомое. Она машинально провела ладонью по юбке, стряхивая его, и нащупала в кармане подрагивающую веревочку. Это была тесемка для волос, которую завязал когда-то Веревочник.
От прикосновения к ней по руке Тильи разлилось легкое онемение. Она с изумлением смотрела на эту простую, совсем не волшебную вещь и только сейчас поняла, что с той самой ночи в пещере разбойников ни один волосок не выбился из ее прически. Тесемка проникла в самое сердце защищенного Голорота, выдержала взрыв магии при появлении Дорна, проплыла через лишенный магии океан… Только сегодня утром, когда некому было помочь ей завязать волосы, Тилья сунула ее в карман.
Каждое утро она держала эту веревочку в руках, пока Таль заплетал ей косичку, и никогда не чувствовала в ней никакой магии. Обыкновенная тесемка…
Ее размышления прервал мягкий, немного изумленный голос:
— Кто ты? Как ты сюда попала?
Тилья подняла глаза. Перед ней стоял старик. На нем было необычное для Империи одеяние: широкополая соломенная шляпа, длинный некрашеный хитон, сандалии и коричневый фартук со множеством карманов для садовых инструментов. В молодости, наверное, он был высоким, но сейчас ссутулился. Его лицо, обрамленное седой бородой, испещряли бесчисленные морщинки, но светлые глаза излучали янтарный свет молодости.
— Я ищу одного человека, — сказала Тилья.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Извините. Я Тилья Урласдотер, приплыла на плоту из Голорота.
— Одна?
— Нет, но мои друзья еще не очнулись — магия оказалась слишком сильной для них…
— Какая магия? Здесь есть только мое волшебство.
— Это произошло вчера вечером из-за Акстриг.
— Акстриг?
— Просто деревянная ложка, но…
— Она у тебя? Покажи.
Тилья завернула рукав, отвязала Акстриг и протянула ему. Тот внимательно ее рассмотрел, не беря в руки.
— Просто деревянная ложка, — изумленно сказал он. — Прошлым вечером я почувствовал, как что-то мое приближается ко мне, но не знал, что это такое. Я и сейчас не могу ее вспомнить… Кажется, в ней совсем нет магии.
— Это потому, что я ее держу.
Старик посмотрел на девочку:
— Расскажи мне об этой ложке. Откуда она?
— Из Долины, что далеко на севере. Боюсь, это долгая история. Много лет назад люди из Долины пришли в Империю в поисках сильного мага. Он выполнил их просьбу и дал им персики из своего сада. Когда они вернулись, женщина посадила косточку на ферме, где я живу. Выросло дерево. Когда его свалило ветром, из древесины стали вырезать разные вещи, в том числе вырезали и Акстриг. Мы не знали, что она волшебная, потому что в Долине нет магии.
— Да-да. Северная Долина. Потерянный край за лесом… Теперь расскажи о себе. В ложке исчезает магия, когда ты прикасаешься к ней?
— Мы встретили мага, который посоветовал мне привязать ложку к руке, чтобы кто-нибудь другой не почуял ее. Я не совсем понимаю почему, но, кажется, магия на меня не действует. Я как будто разрушаю ее. Я делаю это не специально, так получается само. Даже не знала, насколько это утомительно, пока мы не оказались в океане, где нет никакой магии.
Он глубоко вздохнул:
— Да. Утомительно. Сверх человеческих сил… Ты позволишь мне подержать ложку?
Тилья протянула руку, и Акстриг прямо-таки прыгнула к нему. Он молчал, держа ложку между ладоней и легонько касаясь ее губами. Потом старик выпрямился и отдал ее Тилье. Она сразу поняла, что магия ушла из Акстриг. Мертвая древесина, обыкновенная неодушевленная ложка. С чувством утраты Тилья бросила ее в карман.
— Я забрал свою силу из ложки. Думаю, я тот самый, кого ты ищешь. Меня зовут Фахиль.
Сердце Тильи упало. Этот слабый, неуверенный в себе старик… Как он удерживал всю мощь Империи в течение двадцати поколений, не давая ей обрушиться на Долину? Неужели они проделали этот трудный путь зря?..
— Мы надеялись, вы позволите нам найти вас, — справившись с собой, проговорила Тилья. — Не могли бы вы разбудить моих друзей? У меня не получается. Мина и Альнор хотят поговорить с вами. Я и Таль просто помогаем им.
Он покачал головой, улыбаясь, как будто прочел ее мысли:
— Пусть лучше спят. С ними ничего не случится. Здесь нет магии, кроме одной, которая защищает от всех остальных. И она очень сильна. Твои друзья не выдержат ее. Я удивлен, что на тебя она не действует. Зайди в дом и расскажи мне все, а потом подумаем, что делать. — Фахиль повел ее по зеленой тропе между рядов винограда, но вдруг остановился. — По-моему, у тебя есть что-то еще кроме ложки.
Тилья совсем забыла о тесемке. Она вытащила ее из кармана и протянула ему:
— Странствующий маг просто дал мне ее, чтобы завязывать волосы. Здесь, на острове, она как будто проснулась.
Фахиль выудил из кармана очки и, склонившись над вытянутой рукой Тильи, внимательно осмотрел веревочку.
— Я должен узнать побольше об этом маге. Как его зовут?
— Не знаю. Он велел звать его просто Веревочник.
— Время — великая веревка, — прошептал Фахиль. Он снял очки и улыбнулся. — Да, ты должна все подробно мне рассказать. Возможно, именно тебя я так долго ждал.
Он повел ее дальше через сад. Тилья с изумлением смотрела вокруг. Ей казалось, сад великого мага должен быть необычайно красивым и аккуратным. А сад Фахиля был хоть и красивым, но запущенным и вполне обычным. В Долине сплошь и рядом встречались почти такие же сады. Они прошли мимо пасущейся овечки. Фахиль мимоходом погладил ее.
— Я с трудом справляюсь с моим садом. Он слишком велик для меня.
Дом тоже оказался обычным — низкий, покрытый старой черепицей, с увитой виноградом верандой, с маленькими квадратными окошками. За домом синело море.
Зайдя внутрь, они оказались в темной и прохладной комнате. Вдоль стен стояли несколько грубых деревянных шкафов, в центре — низкий стол с двумя незажженными лампами, в углу — куча больших подушек.
— Ты, должно быть, голодна, — сказал Фахиль. — Я поем вместе с тобой.
Он достал из буфета глиняные кружки, тарелки, черный хлеб, овечий сыр, масло, мед, фрукты и кувшин воды. Сидя на одной из подушек, жуя и запивая, Тилья неторопливо рассказала все с самого начала. Фахиль не перебивал. Когда она закончила, он тяжело вздохнул:
— Ты принесла мне и те новости, которые я давно ждал, и те, которые боялся услышать. Объясню потом. А сейчас у нас много работы. Говоришь, твое присутствие не разрушает магию? Только прикосновение?
— Вроде бы да.
— Пойдем. Завязку для волос держи в руке.
Фахиль привел ее в соседнюю комнату, с видимым трудом забрался по лестнице на чердак, а Тилья за ним следом. Там было одно большое окно, выходящее на море.
— Время пришло, — произнес он. — Думаю, ты разочаровалась во мне, Тилья. Не таким ты ожидала меня увидеть. Я отказался от моей силы. Сама магия не стареет, но я смертен. Я устал носить это бренное тело. Но прежде чем уйти, я должен завершить то, что начал. Теперь время пришло. Как я сказал, ты принесла и хорошие, и дурные вести. Сейчас решается судьба будущих столетий. Если ты не тот человек, которого я ждал, все потеряно. Стой на месте и не двигайся.
Он подошел к полке, открыл маленькую серебряную шкатулку и извлек из нее кольцо. Золотой ободок в виде веревки.
Фахиль повернулся к окну. Медленно он надел кольцо на средний палец правой руки. Тилья почувствовала вокруг мощную пульсацию магии, со всех концов земли стекающейся в пыльную чердачную комнатку. Она не касалась Тильи, а медленными плавными спиралями окутывала Фахиля.
На мгновение все погрузилось в слепящую белизну.
Вспышка погасла. Чердак изменился, стал почему-то больше, пыль исчезла, все сверкало и играло яркими красками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33