Вы думаете, это то, что я приношу из
гиперкосмоса? Этого хрупкого царства сверхреальности?.."
- Но они должны быть защищены, - сказал Ларс.
- От чего?
- От чего угодно. Они заслуживают защиты: они думают, мы делаем свое
дело.
После паузы Пит сказал:
- В оружии нет никакой защиты. Больше никакой. Ты знаешь - с 1945-го.
Когда они стерли с лица земли тот японский город.
- Но простофили думают, что есть защита, - сказал Ларс. - Им кажется,
что должна быть.
- Им кажется то, что они получают.
Ларс сказал:
- Я думаю, я болен. Я живу в каком-то призрачном мире. Я должен был
быть простофилей. И без моего таланта медиума я бы им и был. Я бы не знал
того, что знаю, и не был бы внутри всего происходящего. Я был бы одним из
поклонников "Счастливого Бродяги" и его утреннего шоу-интервью, и внимал
бы всему, что говорят, и был бы уверен, что это правда. Потому что я вижу
это на большом экране, во всех этих стереокрасках, более ярких, чем в
жизни. Мне по-настоящему хорошо, когда я нахожусь в коматозном состоянии,
в этом чертовом трансе. Там я работаю на полную катушку и ни одна мысль из
самих дальних уголков сознания не глумится надо мной.
- "Глумится"? Что ты имеешь в виду? - Пит с беспокойством посмотрел
на него.
- А разве внутри себя ты ни над чем не насмехаешься? - Ларс был
искренне удивлен.
- Черт! Нет! Только что-то внутри меня говорит: стоишь ты дороже, чем
эти почтовые переводы, что получаешь. Вот что говорит мне мой внутренний
голос, и это правда. Я собираюсь решить этот вопрос когда-нибудь с Джеком
Ланферманом! - Пит аж зашелся от справедливого гнева.
- Я думал, ты чувствуешь то же, что и я, - сказал Ларс.
И подумав об этом, он представил их всех, даже генерала Джорджа
Мак-Фарлейна Нитца, зависимыми от того, что они делали. Залитые позором, с
неизбежным ощущением вины, которая не позволяет им смотреть прямо в глаза
другим.
- Давай спустимся вниз и выпьем по чашке кофе, - сказал Пит.
- Да, пора передохнуть.
5
Ларс знал, что кофейный дом как заведение имел большую историю. Это
изобретение расчистило паутину в умах английских интеллектуалов во времена
Сэмюэла Джонсона, развеяло туман, доставшийся им в наследство от пабов
XVII века. Коварные штуки - крепкий портвейн, испанские вина с Канарских
островов и эль - выработали не мудрость, не блестящий ум, не поэзию или
хотя бы политическую ясность, а грязное чувство обиды, обоюдное и
всепроникающее, которое позже дегенерировало в религиозный фанатизм. Все
это, а также сифилис, истребило великую нацию.
Кофе обратил поток вспять. История сделала новый решительный
поворот... И все из-за нескольких замерзших в снегу зерен, которые нашли
защитники Вены после того, как турки были отброшены от стен города.
И вот здесь, в кабинке, держа чашку в руке, сидела маленькая
симпатичная мисс Берри. Ее грудь модно выступала сквозь серебристую ткань
платья. Она замахала им рукой, как только он вошел.
- Мистер Ларс, садитесь со мной, хорошо?
- Хорошо. - Вместе с Питом они протиснулись в кабинку и уселись по
обе стороны от девушки.
Разглядывая мисс Берри, Пит разжал пальцы и положил свои волосатые
руки на стол кабинки. Он обратился к ней:
- Послушайте, как так получается, что вы не можете вышибить эту
подругу, которую он держит в парижском офисе, эту Марен, как там бишь ее
зовут?
- Мистер Фрейд, - ответила мисс Берри, - я никем не интересуюсь с
сексуальной точки зрения.
Ухмыльнувшись, Пит взглянул на Ларса:
- Она это искренне.
Искренность в Корпорации Ларса, какая ирония! - подумал Ларс. Ерунда.
В таком случае мисс Берри не знала, что происходило вокруг. Она была
чистой воды простофилей. Как будто эра перед Падением снова была
восстановлена для приблизительно четырех миллиардов граждан Западного и
Восточного блоков. Та ноша, которая когда-то принадлежала всем, сейчас
легла на плечи только мелких сошек. Они облегчили свое проклятие...
Но я тоже мог бы быть искренним, если бы ничего не знал. По правде,
не вижу в этом особой заслуги. Ведь даже средневековый шут - прошу
прощения, мисс Берри, - имел свободу ляпать языком все что попало. Ну
предположим, всего на одну минутку, что мы сидим, тесно прижавшись друг к
другу, все трое: две мелкие сошки мужском рода и одна блестящая
серебристая простофиля - девушка, и ее главное занятие состоит в
непрерывной заботе о том, чтобы ее славненькие точеные груди были видны
как можно больше... Предположим, что я мог бы так же весело и беззаботно,
как вы, ходить туда-сюда и не быть постоянно обязанным проводить резкую
грань между тем, что я знаю, и тем, что я говорю.
Эту рану можно залечить, решил он. Больше никаких таблеток. Никаких
бессонных ночей из-за невозможности - или нежелания - уснуть.
- Мисс Берри, - заговорил он. - Я действительно люблю вас. Но не
поймите меня превратно. Я говорю о духовной любви. Не о плотской.
- Хорошо, - сказала мисс Берри.
- Потому что я восхищаюсь вами.
- Ты настолько восхищаешься ею, - заворчал Пит, - что не можешь лечь
с ней в постель? Какое ребячество! Тебе сколько лет, Ларс? Настоящая
любовь значит постель, как в браке. Разве я не прав, мисс, как там вас
зовут? Если бы Ларс действительно любил влас...
- Дай мне объяснить, - сказал Ларс.
- Твои объяснения никому не нужны, - ответил Пит.
- Дай, я попробую, - попросил Ларс. - Я восхищаюсь ее позицией.
- "Не так круто", - сказал Пит, цитируя великого композитора и поэта
прошлого века Марка Блитцштейна.
Вспыхнув, мисс Берри сказала:
- Я слишком крута. Именно об этом я вам только что и сказала. И не
только это...
Она замолчала, потому что в их кабинку внезапно вошел маленький
пожилой человек с остатками белых волос, неровными прядями покрывавших его
розовый, почти блестящий череп. На нем были старомодные очки с толстыми
линзами, в руках он держал чемоданчик, и весь его вид был смесью
застенчивости и решительности, словно теперь он не мог повернуть назад,
хотя ему и очень хотелось.
- Продавец, - сказал Пит.
- Нет, - возразила мисс Берри. - Недостаточно хорошо одет.
- Судебный исполнитель, - сказал Ларс. Ему показалось, что этот
невысокий пожилой человек имел официальный вид. - Я прав? - спросил он
его.
Старичок сказал, запинаясь:
- Мистер Ларс?
- Это я, - ответил Ларс. Его догадка явно была правильной.
- Коллекционер автографов, - с триумфом сказала мисс Берри. - Ему
нужен ваш автограф, мистер Ларс. Он вас узнал.
- Нет, он не бродяга, - задумчиво произнес Пит. - Посмотрите на эту
булавку в галстуке. Это настоящий граненый камень. Кто же сегодня носит...
- Мистер Ларс, - сказал пожилой джентльмен и постарался осторожно
усесться на краю скамейки. Он положил свой атташе-кейс перед собой и
отодвинул сахар, соль и пустые кофейные чашки. - Простите, что я мс
беспокою. Но есть небольшая проблема. - Его голос был низким и слабым. Он
чем-то напоминал Санта-Клауса, хотя было видно, что он пришел по делу. В
нем чувствовалась какая-то сила - никаких сантиментов. При нем не было
эльфов, и он пришел не раздавать игрушки. Он знал свое дело: это было
видно по тому, как он рылся в своем кейсе.
Вдруг Пит толкнул Ларса локтем. Ларс увидел, что в кабинке рядом с
дверью сидят двое молодых людей с вялыми, как у трески, водяными лицами.
Они вошли вместе с этим странным стариком и теперь следили за всем
происходящим.
Ларс тут же полез в карман плаща и вытащил из него документ, который
постоянно носил с собой. Обратившись к мисс Берри, он сказал:
- Вызовите полицию.
Девушка заморгала глазами и привстала.
- Давай, давай, - грубо сказал ей Пит. Затем, повысив голос, он
громко произнес: - Кто-нибудь! Вызовите полицию.
- Пожалуйста, - умоляюще произнес пожилой джентльмен, но в то же
время с оттенком раздражения. - Всего пару слов. Мы кое-что не понимаем
здесь. - У него в руках были блестящие цветные фотографии, которые Ларс
сразу же узнал. Это были копии, сделанные и собранные КАСН с его
собственных недавних эскизов, с 260-го по 265-й, и снимки последних
исправленных спектров, сделанных для передачи в Ассоциацию Ланфермана.
Разворачивая документ, Ларс обратился к пожилому джентльмену:
- Это предписание на ограничение. Вы знаете, что в нем говорится?
Мужчина кивнул с явной неохотой.
- "Любому и каждому официальному лицу Правительства Советского Союза,
народов Китая, Кубы, Бразилии, Доминиканской Республики..." - начал читать
Ларс.
- Да, да, - согласился, кивая, пожилой джентльмен.
- "...и всем прочим этническим и национальным единствам, составляющим
политическую целостность Нар-Востока, строго предписывается в течение
срока действия этом документа не беспокоить, не раздражать, не мешать, не
угрожать и не оказывать давление на истца - то есть меня, Ларса Паудердрая
- или каким-либо образом сталкиваться с ним или создавать такую ситуацию с
целью...".
- Ну хорошо, - сказал джентльмен. - Я советское официальное лицо.
Согласно закону, я не могу разговаривать с вами, мистер Ларс, и мы знаем
об этом. Но видите этот ваш эскиз N_265? - Он пододвинул к Ларсу глянцевый
снимок, сделанный КАСН. Ларс проигнорировал его. - Кто-то из ваших
подчиненных написал здесь, что это... - Сморщенный толстый палец провел по
английским словам внизу эскиза. - Что это - Эволюционное Ружье. Правильно?
Пит громко сказал:
- Да, и берегитесь ем. А то оно превратит вашу спину в
протоплазматическую слизь.
- Нет, это не эскиз транса, - сказало советское официальное лицо и
хитро хихикнуло. - Должен быть прототип. Вы из Ассоциации Ланфермана? Вы
делаете модели и проводите испытания? Да, я думаю, так и есть. Я - Аксель
Каминский. - Он протянул руку Питу. - А вы?
Патрульная машина полиции Нью-Йорка мягко приземлилась на тротуар
перед кофейным магазином. В дверь вбежали двое полицейских, держа руки на
кобуре и осматривая всех и вся, способных помешать их действиям и особенно
тех, кто мог каким-то образом извлечь собственное оружие.
- Сюда, - сказал напряженно Ларс. Ему все это не нравилось. Советские
власти вели себя просто по-идиотски. Как они додумались подойти к нему вот
так открыто, в общественном месте? Он встал и протянул предписание одному
из полицейских.
- Этот человек, - сказал он и показал на пожилом представителя
Нар-Востока, - оскорбил Третий департамент Высокого Суда Округа Куинз. Я
хочу, чтобы его арестовали. Мой адвокат будет просить, чтобы издержки были
сокращены. Это официальное заявление.
- Единственное, что я хотел бы спросить, - сказало советское
официальное лицо. - Эта часть 76, к чему она относится?
Его увели. Два молчаливых, опрятных, модных молодых человека с
глазами как у трески переступили порог заведения вместе с ним и не сделали
никаких попыток вмешаться в действия городской полиции. Они были
безучастны и безропотны.
- В конце концов, - сказал Пит, снова садясь, - все это было не
слишком шумно. - Тем не менее его лицо исказила гримаса. Было ясно, что
ему все это не понравилось. - Десять против двадцати, что он из
посольства.
- Да, - согласился Ларс.
Без сомнения, он из посольства СССР, а не из БезКаба. Ему были даны
инструкции, и он просто хотел их выполнить, чтобы удовлетворить свое
начальство. Все они там, как белки в колесе. Эта встреча принесет и
Советам немало неприятностей.
- Странно, что они так интересуются 265-ым, - сказал Пит. - У нас не
было с ним особых проблем. Как ты думаешь, кто из твоих работает на КАСН?
Может, стоит, чтобы ФБР их проверило?
- Нет никакой надежды, - ответил Ларс, - что ФБР или ЦРУ или
кто-нибудь еще вычислит человека из КАСН в нашем штате. И ты это знаешь. А
как насчет кого-нибудь в Ассоциации Ланфермана? Я видел снимки ваших
точных копий. - Конечно, он знал это. Ем волновало не подтверждение того,
что КАСН имеет человека в Корпорации Ларса и что Нар-Восток знает о нем
столько же, сколько он об эскизах Лили Топчевой, а этот странный интерес к
265-ому. Ему он нравился. Он с интересом наблюдал за его некоторыми
стадиями. Прототип был испытан на этой неделе в почти бесконечных
подземных лабораториях Ассоциации Ланфермана.
Пока было проведено только одно испытание.
Если бы Ларс позволил себе думать об этом слишком долю, ему пришлось
бы оставить свою работу. Он не винил Джека Ланфермана, и конечно же, не
винил Пита: ни тот, ни другой не создавали игру и не определяли правил.
Точно так же как и он, они были пассивны - потому что таков был закон
жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
гиперкосмоса? Этого хрупкого царства сверхреальности?.."
- Но они должны быть защищены, - сказал Ларс.
- От чего?
- От чего угодно. Они заслуживают защиты: они думают, мы делаем свое
дело.
После паузы Пит сказал:
- В оружии нет никакой защиты. Больше никакой. Ты знаешь - с 1945-го.
Когда они стерли с лица земли тот японский город.
- Но простофили думают, что есть защита, - сказал Ларс. - Им кажется,
что должна быть.
- Им кажется то, что они получают.
Ларс сказал:
- Я думаю, я болен. Я живу в каком-то призрачном мире. Я должен был
быть простофилей. И без моего таланта медиума я бы им и был. Я бы не знал
того, что знаю, и не был бы внутри всего происходящего. Я был бы одним из
поклонников "Счастливого Бродяги" и его утреннего шоу-интервью, и внимал
бы всему, что говорят, и был бы уверен, что это правда. Потому что я вижу
это на большом экране, во всех этих стереокрасках, более ярких, чем в
жизни. Мне по-настоящему хорошо, когда я нахожусь в коматозном состоянии,
в этом чертовом трансе. Там я работаю на полную катушку и ни одна мысль из
самих дальних уголков сознания не глумится надо мной.
- "Глумится"? Что ты имеешь в виду? - Пит с беспокойством посмотрел
на него.
- А разве внутри себя ты ни над чем не насмехаешься? - Ларс был
искренне удивлен.
- Черт! Нет! Только что-то внутри меня говорит: стоишь ты дороже, чем
эти почтовые переводы, что получаешь. Вот что говорит мне мой внутренний
голос, и это правда. Я собираюсь решить этот вопрос когда-нибудь с Джеком
Ланферманом! - Пит аж зашелся от справедливого гнева.
- Я думал, ты чувствуешь то же, что и я, - сказал Ларс.
И подумав об этом, он представил их всех, даже генерала Джорджа
Мак-Фарлейна Нитца, зависимыми от того, что они делали. Залитые позором, с
неизбежным ощущением вины, которая не позволяет им смотреть прямо в глаза
другим.
- Давай спустимся вниз и выпьем по чашке кофе, - сказал Пит.
- Да, пора передохнуть.
5
Ларс знал, что кофейный дом как заведение имел большую историю. Это
изобретение расчистило паутину в умах английских интеллектуалов во времена
Сэмюэла Джонсона, развеяло туман, доставшийся им в наследство от пабов
XVII века. Коварные штуки - крепкий портвейн, испанские вина с Канарских
островов и эль - выработали не мудрость, не блестящий ум, не поэзию или
хотя бы политическую ясность, а грязное чувство обиды, обоюдное и
всепроникающее, которое позже дегенерировало в религиозный фанатизм. Все
это, а также сифилис, истребило великую нацию.
Кофе обратил поток вспять. История сделала новый решительный
поворот... И все из-за нескольких замерзших в снегу зерен, которые нашли
защитники Вены после того, как турки были отброшены от стен города.
И вот здесь, в кабинке, держа чашку в руке, сидела маленькая
симпатичная мисс Берри. Ее грудь модно выступала сквозь серебристую ткань
платья. Она замахала им рукой, как только он вошел.
- Мистер Ларс, садитесь со мной, хорошо?
- Хорошо. - Вместе с Питом они протиснулись в кабинку и уселись по
обе стороны от девушки.
Разглядывая мисс Берри, Пит разжал пальцы и положил свои волосатые
руки на стол кабинки. Он обратился к ней:
- Послушайте, как так получается, что вы не можете вышибить эту
подругу, которую он держит в парижском офисе, эту Марен, как там бишь ее
зовут?
- Мистер Фрейд, - ответила мисс Берри, - я никем не интересуюсь с
сексуальной точки зрения.
Ухмыльнувшись, Пит взглянул на Ларса:
- Она это искренне.
Искренность в Корпорации Ларса, какая ирония! - подумал Ларс. Ерунда.
В таком случае мисс Берри не знала, что происходило вокруг. Она была
чистой воды простофилей. Как будто эра перед Падением снова была
восстановлена для приблизительно четырех миллиардов граждан Западного и
Восточного блоков. Та ноша, которая когда-то принадлежала всем, сейчас
легла на плечи только мелких сошек. Они облегчили свое проклятие...
Но я тоже мог бы быть искренним, если бы ничего не знал. По правде,
не вижу в этом особой заслуги. Ведь даже средневековый шут - прошу
прощения, мисс Берри, - имел свободу ляпать языком все что попало. Ну
предположим, всего на одну минутку, что мы сидим, тесно прижавшись друг к
другу, все трое: две мелкие сошки мужском рода и одна блестящая
серебристая простофиля - девушка, и ее главное занятие состоит в
непрерывной заботе о том, чтобы ее славненькие точеные груди были видны
как можно больше... Предположим, что я мог бы так же весело и беззаботно,
как вы, ходить туда-сюда и не быть постоянно обязанным проводить резкую
грань между тем, что я знаю, и тем, что я говорю.
Эту рану можно залечить, решил он. Больше никаких таблеток. Никаких
бессонных ночей из-за невозможности - или нежелания - уснуть.
- Мисс Берри, - заговорил он. - Я действительно люблю вас. Но не
поймите меня превратно. Я говорю о духовной любви. Не о плотской.
- Хорошо, - сказала мисс Берри.
- Потому что я восхищаюсь вами.
- Ты настолько восхищаешься ею, - заворчал Пит, - что не можешь лечь
с ней в постель? Какое ребячество! Тебе сколько лет, Ларс? Настоящая
любовь значит постель, как в браке. Разве я не прав, мисс, как там вас
зовут? Если бы Ларс действительно любил влас...
- Дай мне объяснить, - сказал Ларс.
- Твои объяснения никому не нужны, - ответил Пит.
- Дай, я попробую, - попросил Ларс. - Я восхищаюсь ее позицией.
- "Не так круто", - сказал Пит, цитируя великого композитора и поэта
прошлого века Марка Блитцштейна.
Вспыхнув, мисс Берри сказала:
- Я слишком крута. Именно об этом я вам только что и сказала. И не
только это...
Она замолчала, потому что в их кабинку внезапно вошел маленький
пожилой человек с остатками белых волос, неровными прядями покрывавших его
розовый, почти блестящий череп. На нем были старомодные очки с толстыми
линзами, в руках он держал чемоданчик, и весь его вид был смесью
застенчивости и решительности, словно теперь он не мог повернуть назад,
хотя ему и очень хотелось.
- Продавец, - сказал Пит.
- Нет, - возразила мисс Берри. - Недостаточно хорошо одет.
- Судебный исполнитель, - сказал Ларс. Ему показалось, что этот
невысокий пожилой человек имел официальный вид. - Я прав? - спросил он
его.
Старичок сказал, запинаясь:
- Мистер Ларс?
- Это я, - ответил Ларс. Его догадка явно была правильной.
- Коллекционер автографов, - с триумфом сказала мисс Берри. - Ему
нужен ваш автограф, мистер Ларс. Он вас узнал.
- Нет, он не бродяга, - задумчиво произнес Пит. - Посмотрите на эту
булавку в галстуке. Это настоящий граненый камень. Кто же сегодня носит...
- Мистер Ларс, - сказал пожилой джентльмен и постарался осторожно
усесться на краю скамейки. Он положил свой атташе-кейс перед собой и
отодвинул сахар, соль и пустые кофейные чашки. - Простите, что я мс
беспокою. Но есть небольшая проблема. - Его голос был низким и слабым. Он
чем-то напоминал Санта-Клауса, хотя было видно, что он пришел по делу. В
нем чувствовалась какая-то сила - никаких сантиментов. При нем не было
эльфов, и он пришел не раздавать игрушки. Он знал свое дело: это было
видно по тому, как он рылся в своем кейсе.
Вдруг Пит толкнул Ларса локтем. Ларс увидел, что в кабинке рядом с
дверью сидят двое молодых людей с вялыми, как у трески, водяными лицами.
Они вошли вместе с этим странным стариком и теперь следили за всем
происходящим.
Ларс тут же полез в карман плаща и вытащил из него документ, который
постоянно носил с собой. Обратившись к мисс Берри, он сказал:
- Вызовите полицию.
Девушка заморгала глазами и привстала.
- Давай, давай, - грубо сказал ей Пит. Затем, повысив голос, он
громко произнес: - Кто-нибудь! Вызовите полицию.
- Пожалуйста, - умоляюще произнес пожилой джентльмен, но в то же
время с оттенком раздражения. - Всего пару слов. Мы кое-что не понимаем
здесь. - У него в руках были блестящие цветные фотографии, которые Ларс
сразу же узнал. Это были копии, сделанные и собранные КАСН с его
собственных недавних эскизов, с 260-го по 265-й, и снимки последних
исправленных спектров, сделанных для передачи в Ассоциацию Ланфермана.
Разворачивая документ, Ларс обратился к пожилому джентльмену:
- Это предписание на ограничение. Вы знаете, что в нем говорится?
Мужчина кивнул с явной неохотой.
- "Любому и каждому официальному лицу Правительства Советского Союза,
народов Китая, Кубы, Бразилии, Доминиканской Республики..." - начал читать
Ларс.
- Да, да, - согласился, кивая, пожилой джентльмен.
- "...и всем прочим этническим и национальным единствам, составляющим
политическую целостность Нар-Востока, строго предписывается в течение
срока действия этом документа не беспокоить, не раздражать, не мешать, не
угрожать и не оказывать давление на истца - то есть меня, Ларса Паудердрая
- или каким-либо образом сталкиваться с ним или создавать такую ситуацию с
целью...".
- Ну хорошо, - сказал джентльмен. - Я советское официальное лицо.
Согласно закону, я не могу разговаривать с вами, мистер Ларс, и мы знаем
об этом. Но видите этот ваш эскиз N_265? - Он пододвинул к Ларсу глянцевый
снимок, сделанный КАСН. Ларс проигнорировал его. - Кто-то из ваших
подчиненных написал здесь, что это... - Сморщенный толстый палец провел по
английским словам внизу эскиза. - Что это - Эволюционное Ружье. Правильно?
Пит громко сказал:
- Да, и берегитесь ем. А то оно превратит вашу спину в
протоплазматическую слизь.
- Нет, это не эскиз транса, - сказало советское официальное лицо и
хитро хихикнуло. - Должен быть прототип. Вы из Ассоциации Ланфермана? Вы
делаете модели и проводите испытания? Да, я думаю, так и есть. Я - Аксель
Каминский. - Он протянул руку Питу. - А вы?
Патрульная машина полиции Нью-Йорка мягко приземлилась на тротуар
перед кофейным магазином. В дверь вбежали двое полицейских, держа руки на
кобуре и осматривая всех и вся, способных помешать их действиям и особенно
тех, кто мог каким-то образом извлечь собственное оружие.
- Сюда, - сказал напряженно Ларс. Ему все это не нравилось. Советские
власти вели себя просто по-идиотски. Как они додумались подойти к нему вот
так открыто, в общественном месте? Он встал и протянул предписание одному
из полицейских.
- Этот человек, - сказал он и показал на пожилом представителя
Нар-Востока, - оскорбил Третий департамент Высокого Суда Округа Куинз. Я
хочу, чтобы его арестовали. Мой адвокат будет просить, чтобы издержки были
сокращены. Это официальное заявление.
- Единственное, что я хотел бы спросить, - сказало советское
официальное лицо. - Эта часть 76, к чему она относится?
Его увели. Два молчаливых, опрятных, модных молодых человека с
глазами как у трески переступили порог заведения вместе с ним и не сделали
никаких попыток вмешаться в действия городской полиции. Они были
безучастны и безропотны.
- В конце концов, - сказал Пит, снова садясь, - все это было не
слишком шумно. - Тем не менее его лицо исказила гримаса. Было ясно, что
ему все это не понравилось. - Десять против двадцати, что он из
посольства.
- Да, - согласился Ларс.
Без сомнения, он из посольства СССР, а не из БезКаба. Ему были даны
инструкции, и он просто хотел их выполнить, чтобы удовлетворить свое
начальство. Все они там, как белки в колесе. Эта встреча принесет и
Советам немало неприятностей.
- Странно, что они так интересуются 265-ым, - сказал Пит. - У нас не
было с ним особых проблем. Как ты думаешь, кто из твоих работает на КАСН?
Может, стоит, чтобы ФБР их проверило?
- Нет никакой надежды, - ответил Ларс, - что ФБР или ЦРУ или
кто-нибудь еще вычислит человека из КАСН в нашем штате. И ты это знаешь. А
как насчет кого-нибудь в Ассоциации Ланфермана? Я видел снимки ваших
точных копий. - Конечно, он знал это. Ем волновало не подтверждение того,
что КАСН имеет человека в Корпорации Ларса и что Нар-Восток знает о нем
столько же, сколько он об эскизах Лили Топчевой, а этот странный интерес к
265-ому. Ему он нравился. Он с интересом наблюдал за его некоторыми
стадиями. Прототип был испытан на этой неделе в почти бесконечных
подземных лабораториях Ассоциации Ланфермана.
Пока было проведено только одно испытание.
Если бы Ларс позволил себе думать об этом слишком долю, ему пришлось
бы оставить свою работу. Он не винил Джека Ланфермана, и конечно же, не
винил Пита: ни тот, ни другой не создавали игру и не определяли правил.
Точно так же как и он, они были пассивны - потому что таков был закон
жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30