Надо будет спросить Лобсанга. Он сущий дока во всех тайных буддийских заповедях.
Глава 15
В Дом всекитайского собрания народных представителей вошел министр государственной безопасности. Одет он был в серую маоистскую одежду, руки держал по швам.
Премьер Китая, также в серой маоистской одежде, уже сидел, скрестив руки. Он кивнул, указывая на пустой стул рядом с собой, слева. Казалось, у него отяжелели веки и он вот-вот уснет. С помощью этой мнимой рассеянности он одурачил не одного соперника в недавнем прошлом.
Министр государственной безопасности опустился на стул и стал ждать, что скажет премьер. В Доме они были одни. Это, разумеется, не значило, что за ними не наблюдают и разговор их не подслушивают. Китай на перепутье. Он целиком поглощен своими внутренними делами, но в страну все властнее вторгается внешний мир. Беспокойные времена!
– Какие новости? – сдержанно спросил премьер.
– От тех, кто спит, ни слова.
Веки премьера, казалось, отяжелели еще сильнее.
– Возможно, – отозвался он, – их сон будет долгим и спокойным.
– Нет никаких оснований сомневаться в этом, товарищ премьер, – подтвердил министр безопасности.
Так вот коротко обменявшись не слишком понятными, но тщательно подобранными словами, оба поняли, что их тайные агенты в Калифорнии, по ту сторону Тихого океана, мертвы или обезврежены.
Воцарилось долгое, тяжелое молчание.
Первым заговорил премьер:
– Ожидаемый гость не отказался от своего намерения?
– Напротив. Горит желанием познакомиться с родственником.
– В прежние времена эти двое не очень-то ладили, – заметил премьер. – Возможно, нелады продолжаются.
– Ничего не слышал об этом.
Премьер нахмурился.
– Тьма все сгущается, и никто не знает, когда же взойдет солнце.
– Может, гость предпочтет остаться в доме своего новообретенного родственника и не станет продолжать путешествие.
– Как бы этому поспособствовать?
– Все возможно, – ответил министр госбезопасности.
– Хорошо бы добиться этого законными методами, – обронил премьер, совсем сомкнув веки, точно вот-вот уснет.
Министр госбезопасности понял, что встреча окончена, и поднялся. Не говоря ни слова, он тихо вышел из Дома всекитайского собрания и отправился к себе в министерство. Надо связаться со своими сотрудниками в Индии и дать им указания действовать с большой осторожностью, так как в судьбе бунджи-ламы лично заинтересована супруга Президента Соединенных Штатов.
Глава 16
Перед невероятно безобразным зданием, которое мастер Синанджу окрестил замком Синанджу, стояло множество грузовиков. У Римо имелась довольно обширная личная стоянка, где поместилось бы больше десятка автомобилей, но она вся уже была забита, и ему пришлось поставить свой голубой «бьюик-регал» на соседней улочке.
– Господи, – буркнул под нос себе Римо. – Надеюсь, Чиун не собирается заниматься массовыми закупками!
Он заметил, что у грузовиков сильно осели рессоры. Грузчики явно опасались, как бы не заработать грыжу, чуть ли не к земле пригибались под тяжестью сравнительно небольших по размеру ящиков.
И тут Римо осенило:
– Золото!
Он проводил одного из грузчиков до дому и распахнул перед ним дверь.
– Не думаю, что вы и есть тот самый мастер Синанджу Чиун, – выговорил грузчик, тяжело отдуваясь.
Римо одной левой подхватил ящик. Впечатление было такое, будто поклажа вдруг оказалась в зоне невесомости.
– Нет, но я уполномочен расписываться за него, – твердо произнес он.
Пока Уильямс подписывал квитанции, грузчик утирал лоб рукавом своего голубого комбинезона.
– И что же там внутри – свинцовые подошвы для водолазов?
Римо покачал головой.
– Обломки сверхплотного вещества.
– Да ну?!
– Иногда на землю падают кусочки карликовых звезд. Они отличаются такой плотностью, что обломок величиной с баскетбольный мяч весит столько же, сколько весит Детройт. Для транспортировки его приходится сильно измельчать. Камешек, что лежит в твоем ящике, размером с пуговицу для рубашки.
– Шутишь!
– Я бы тебе показал, – многозначительно хмыкнул Римо. – Но если он выпадет из ящика, понадобится огромный кран, чтобы поднять его.
– Как же тебе удается держать этот ящик с такой легкостью, словно он начинен аптечным алтеем?
– В свое время я прессовал сверхплотное вещество. Это входило в мою подготовку.
Грузчик тут же передал слова Римо водителям, и все они загорелись желанием посмотреть, как парень вытащит остальные ящики – ведь у него это так легко получается!
Уильямсу, естественно, таскать тяжести не хотелось, но еще меньше ему хотелось, стоя на крыльце, объяснять теорию сверхплотного вещества двадцати различным людям.
К тому времени, когда Римо сложил все ящики в холле, с верхнего этажа соблаговолил спуститься мастер Синанджу.
– Это то, чего я жду? – взволнованно проверещал он. – Прибыло мое золото?
– А что же еще привезли все эти грузовики? И не говори, что ты их не заметил.
Чиун вдруг замер, тихо втянул в себя воздух и произнес:
– Ты встречался со Смитом?
– С чего ты взял?
– Мне сказал об этом запах лосьона после бритья. Таким лосьоном пользуется только Смит.
Проклятие, мысленно выругался Римо. Чиуна не проведешь. Смит пользовался уцененным лосьоном, производство которого прекратилось в 1972 году. Он купил себе на распродаже тридцатилетний запас, сэкономив девяносто восемь центов на каждом долларе.
– О'кей, – устало сказал Римо. – Не стану отрицать, я встречался со Смитом.
Чиун подозрительно прищурился.
– О чем ты с ним разговаривал?
– Так, личное.
– Что за личное такое, о чем ты не можешь рассказать своему приемному отцу.
– Отстань от меня, Чиун!
– Ты ничего лишнего не сказал Смиту?
– Успокойся, если я и упоминал имя Скуирелли Чикейн, то всего один раз.
– И по какому же поводу?
– Пока я там был, позвонил Президент и поинтересовался у Смита, не могли бы мы проводить эту деточку Скуирелли в Тибет.
– И что ответил шеф?
– Да успокойся ты! Смит отказал!
– Отказал?! Почему Смит отказал?! Решил, что мы не заслуживаем доверия? Или счел, что на тебя нельзя возлагать такую важную ответственную миссию? О Римо, Римо, ты опозорил наш род своей неспособностью!
– Ничего подобного! Смит полагает, что все, связанное с бунджи-ламой, не входит в компетенцию КЮРЕ.
– Нет?
– Нет. Куда прикажешь убирать твое сраное золото?
– Мое золото не сраное.
– Пожалуй, ты прав. Оно весит целую тонну.
– Потому и весит, что золото!
– Ладно. Куда отнести?
– Хорошо бы сложить его в комнате для медитации, чтобы я мог медитировать, сосредоточиваясь на его отличнейшем качестве.
– Не вешай мне лапшу на уши! Ты просто хочешь видеть его в одном месте.
– И это тоже.
Римо принялся таскать ящики вверх по лестнице, сразу по пять в каждой руке. Со стороны казалось, будто он с легкостью делает это. Он то и дело балансировал, чтобы не надорвать бицепсы.
Когда дело было сделано, Римо заявил:
– Я пошел спать. Устал как собака.
Из широких рукавов кимоно появились, чтобы тут же исчезнуть, острые ногти Чиуна.
– Ты не хочешь откинуть крышку? – спросил он вкрадчивым голосом.
– Нет.
– Ну раз уж ты так устал, я прощаю тебя.
– Спасибо, – бросил ученик, направляясь к двери.
– Не забудь принять душ! Ты пахнешь как белый.
– Я и есть белый.
– У тебя только кожа белая. Такая же, как и у нового бунджи-ламы.
Римо на секунду задержался.
– Если Скуирелли Чикейн и в самом деле бунджи-лама, значит, я кореец!
– Не спеши засыпать! – откликнулся Чиун. – Ибо ты как раз начинаешь обретать мудрость. Попробуй сосредоточиться на том, что ты только что высказал.
Уильямс хлопнул дверью с такой силой, что в доме все целую минуту ходило ходуном.
Мастер несколько мгновений молча смотрел на все еще подрагивающую дверь. Пергаментное лицо корейца сейчас сильно смахивало на маску, правда, темные карие глаза его блестели.
Он вошел в комнату для медитации, не обратив никакого внимания на ящики с золотом, заработанные им с помощью редкой проницательности. Сразу же взялся за телефон и нажал цифру один, как это часто делал его ученик. В трубке послышались странные перезвоны: началась проверка, не прослушивается ли линия. Наконец раздались длинные гудки.
– Да? – ответил голос Харолда В. Смита.
– О император Смит, род Синанджу приветствует тебя!
– Мастер Чиун? Чем могу служить?
– Римо сказал, что виделся с вами.
– Да... Его беспокоят... как бы это сказать... приступы.
Чиун прямо-таки вцепился в трубку.
– Был еще один?
– Нет.
– Это хорошо.
– Он просил, чтобы я проконсультировался с одним из здешних психиатров, – продолжил Смит.
– Странно, на него не похоже.
– Знаю, мастер Чиун. Но он невероятно встревожен.
– Это пройдет.
– Будем надеяться. Иначе я не смогу пользоваться его услугами – услугами человека, страдающего чем-то вроде раздвоения личности.
– Не волнуйтесь, Смит. Все совсем не так. Римо проходит через определенную фазу. Эта фаза скоро закончится.
– И Римо снова станет прежним?
Чиун ничего не ответил, только плотно сжал тонкие, словно бумажные губы. Да у него и не было ответа на этот вопрос. Возможно, убедительного ответа и быть не могло.
– Ученик сказал мне, что вы вынуждены заниматься делом Скуирелли Чикейн, – наконец произнес Чиун.
– Я отклонил предложение Президента обеспечить ей охрану в пути. Это не входит в нашу компетенцию.
– Даже если у нее возникнут какие-либо трудности?
– Она – американская гражданка и имеет право путешествовать где угодно.
– Сдается мне, о император, что если Римо в чем-нибудь и нуждается, то только в отпуске.
– Я предпочел бы, чтобы кто-нибудь из вас был у меня под рукой. Мало ли что произойдет!
– Очень мудрое решение, о император Смит. Позвольте мне предложить, чтобы с вами остался Римо. Он для вас лучший помощник, чем я.
– Если хотите в отпуск, пожалуйста. Езжайте себе на здоровье.
– Мне надо отвезти в родную деревню кое-какое свое имущество. Но я не хочу тратить на перевозку вещей свой отпуск, потому что это работа, а не отдых.
– Что-то я плохо вас понимаю, – озадаченно произнес Смит.
Чиун повысил голос:
– Вы не помните в последнем моем контракте семьдесят восьмой пункт?
– Семьдесят восьмой пункт?
– Да. Мастеру Синанджу предоставляется право пользоваться неоплачиваемым отпуском, как только он пожелает.
– Ты имеешь в виду календарный отпуск?
– Да, если так его принято называть.
– Пожалуйста, мастер Чиун, я предоставлю вам календарный отпуск.
– Ваше благоволение просто не имеет пределов!
Мастер тут же положил трубку и стал паковать вещи. На этот раз всего один сундук. Таксист без особого труда уложил его в багажник: ни сам не пострадал, ни сундучок не поцарапал.
Чиун даже не стал будить Римо. Все свое золото он оставил дома. Бывают на свете вещи и поважнее золота. Немного, но все же бывают.
Главное – не допустить Римо в Тибет. Ибо он может узнать эту страну, и даже боги бессильны предсказать, каковы будут последствия.
Глава 17
Высоко над Индийским океаном Скуирелли Чикейн готовилась к предстоящей встрече на высоком уровне – с далай-ламой.
Скрестив ноги, она уселась на мягкую подушку, в свою очередь, положенную на роскошный восточный ковер. Актриса просто утонула в своем оранжевом облачении, но Лобсанг не позволял заменить его на изделие кутюрье из Беверли-Хиллз. Коричневая ламаистская шапка у нее на голове отбрасывала на лежавшую перед ней книгу тень, похожую на большой рог, чем сильно затрудняла чтение.
Была уже полночь, поэтому отдергивать занавески на иллюминаторах личного самолета Кулы было бесполезно.
Уже совсем близко до Дели. Или Бомбея, или куда там они летят.
Когда Лобсанг впервые объявил ей, что они отправляются в святую землю, Скуирелли заключила:
– Что ж, в Израиль так в Израиль.
Все азиаты как-то странно посмотрели на нее. Впрочем, они всегда смотрят на нее странновато. Наверное, никак не свыкнутся с мыслью, что бунджи-лама – белая женщина.
– Для буддистов, – терпеливо пояснил Лобсанг, – святая земля – Индия!
– Никогда не была в Индии, – отозвалась Скуирелли.
– Замечательная земля! Не только потому, что там находится колыбель буддизма, но и потому, что – в отличие от Тибета – это свободная страна.
– Я скоро разберусь со всеми нашими врагами, и Тибет будет свободен.
– Сперва вы должны восстановить свою веру.
– Я везу с собой полное собрание сочинений Германа Гессе и Уильяма С. Берроуза.
Оба ее спутника смотрели на нее непонимающими взглядами. Проницательными и тем не менее непонимающими.
Скуирелли показала им свой экземпляр «Льва драхмы», и стоило лишь Куле перевести заглавие, как Лобсанг блаженно улыбнулся. Так легко было доставить им удовольствие!
Скуирелли снова принялась за чтение. Странно, правда, что исчезли ее книги «Дзен-буддизм» и «Искусство вождения мотоцикла», которые она захватила с собой. Лобсанг почти ничего ей брать не разрешил, пояснив, что, будучи бунджи-ламой, она должна стремиться к отрешению от материального мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Глава 15
В Дом всекитайского собрания народных представителей вошел министр государственной безопасности. Одет он был в серую маоистскую одежду, руки держал по швам.
Премьер Китая, также в серой маоистской одежде, уже сидел, скрестив руки. Он кивнул, указывая на пустой стул рядом с собой, слева. Казалось, у него отяжелели веки и он вот-вот уснет. С помощью этой мнимой рассеянности он одурачил не одного соперника в недавнем прошлом.
Министр государственной безопасности опустился на стул и стал ждать, что скажет премьер. В Доме они были одни. Это, разумеется, не значило, что за ними не наблюдают и разговор их не подслушивают. Китай на перепутье. Он целиком поглощен своими внутренними делами, но в страну все властнее вторгается внешний мир. Беспокойные времена!
– Какие новости? – сдержанно спросил премьер.
– От тех, кто спит, ни слова.
Веки премьера, казалось, отяжелели еще сильнее.
– Возможно, – отозвался он, – их сон будет долгим и спокойным.
– Нет никаких оснований сомневаться в этом, товарищ премьер, – подтвердил министр безопасности.
Так вот коротко обменявшись не слишком понятными, но тщательно подобранными словами, оба поняли, что их тайные агенты в Калифорнии, по ту сторону Тихого океана, мертвы или обезврежены.
Воцарилось долгое, тяжелое молчание.
Первым заговорил премьер:
– Ожидаемый гость не отказался от своего намерения?
– Напротив. Горит желанием познакомиться с родственником.
– В прежние времена эти двое не очень-то ладили, – заметил премьер. – Возможно, нелады продолжаются.
– Ничего не слышал об этом.
Премьер нахмурился.
– Тьма все сгущается, и никто не знает, когда же взойдет солнце.
– Может, гость предпочтет остаться в доме своего новообретенного родственника и не станет продолжать путешествие.
– Как бы этому поспособствовать?
– Все возможно, – ответил министр госбезопасности.
– Хорошо бы добиться этого законными методами, – обронил премьер, совсем сомкнув веки, точно вот-вот уснет.
Министр госбезопасности понял, что встреча окончена, и поднялся. Не говоря ни слова, он тихо вышел из Дома всекитайского собрания и отправился к себе в министерство. Надо связаться со своими сотрудниками в Индии и дать им указания действовать с большой осторожностью, так как в судьбе бунджи-ламы лично заинтересована супруга Президента Соединенных Штатов.
Глава 16
Перед невероятно безобразным зданием, которое мастер Синанджу окрестил замком Синанджу, стояло множество грузовиков. У Римо имелась довольно обширная личная стоянка, где поместилось бы больше десятка автомобилей, но она вся уже была забита, и ему пришлось поставить свой голубой «бьюик-регал» на соседней улочке.
– Господи, – буркнул под нос себе Римо. – Надеюсь, Чиун не собирается заниматься массовыми закупками!
Он заметил, что у грузовиков сильно осели рессоры. Грузчики явно опасались, как бы не заработать грыжу, чуть ли не к земле пригибались под тяжестью сравнительно небольших по размеру ящиков.
И тут Римо осенило:
– Золото!
Он проводил одного из грузчиков до дому и распахнул перед ним дверь.
– Не думаю, что вы и есть тот самый мастер Синанджу Чиун, – выговорил грузчик, тяжело отдуваясь.
Римо одной левой подхватил ящик. Впечатление было такое, будто поклажа вдруг оказалась в зоне невесомости.
– Нет, но я уполномочен расписываться за него, – твердо произнес он.
Пока Уильямс подписывал квитанции, грузчик утирал лоб рукавом своего голубого комбинезона.
– И что же там внутри – свинцовые подошвы для водолазов?
Римо покачал головой.
– Обломки сверхплотного вещества.
– Да ну?!
– Иногда на землю падают кусочки карликовых звезд. Они отличаются такой плотностью, что обломок величиной с баскетбольный мяч весит столько же, сколько весит Детройт. Для транспортировки его приходится сильно измельчать. Камешек, что лежит в твоем ящике, размером с пуговицу для рубашки.
– Шутишь!
– Я бы тебе показал, – многозначительно хмыкнул Римо. – Но если он выпадет из ящика, понадобится огромный кран, чтобы поднять его.
– Как же тебе удается держать этот ящик с такой легкостью, словно он начинен аптечным алтеем?
– В свое время я прессовал сверхплотное вещество. Это входило в мою подготовку.
Грузчик тут же передал слова Римо водителям, и все они загорелись желанием посмотреть, как парень вытащит остальные ящики – ведь у него это так легко получается!
Уильямсу, естественно, таскать тяжести не хотелось, но еще меньше ему хотелось, стоя на крыльце, объяснять теорию сверхплотного вещества двадцати различным людям.
К тому времени, когда Римо сложил все ящики в холле, с верхнего этажа соблаговолил спуститься мастер Синанджу.
– Это то, чего я жду? – взволнованно проверещал он. – Прибыло мое золото?
– А что же еще привезли все эти грузовики? И не говори, что ты их не заметил.
Чиун вдруг замер, тихо втянул в себя воздух и произнес:
– Ты встречался со Смитом?
– С чего ты взял?
– Мне сказал об этом запах лосьона после бритья. Таким лосьоном пользуется только Смит.
Проклятие, мысленно выругался Римо. Чиуна не проведешь. Смит пользовался уцененным лосьоном, производство которого прекратилось в 1972 году. Он купил себе на распродаже тридцатилетний запас, сэкономив девяносто восемь центов на каждом долларе.
– О'кей, – устало сказал Римо. – Не стану отрицать, я встречался со Смитом.
Чиун подозрительно прищурился.
– О чем ты с ним разговаривал?
– Так, личное.
– Что за личное такое, о чем ты не можешь рассказать своему приемному отцу.
– Отстань от меня, Чиун!
– Ты ничего лишнего не сказал Смиту?
– Успокойся, если я и упоминал имя Скуирелли Чикейн, то всего один раз.
– И по какому же поводу?
– Пока я там был, позвонил Президент и поинтересовался у Смита, не могли бы мы проводить эту деточку Скуирелли в Тибет.
– И что ответил шеф?
– Да успокойся ты! Смит отказал!
– Отказал?! Почему Смит отказал?! Решил, что мы не заслуживаем доверия? Или счел, что на тебя нельзя возлагать такую важную ответственную миссию? О Римо, Римо, ты опозорил наш род своей неспособностью!
– Ничего подобного! Смит полагает, что все, связанное с бунджи-ламой, не входит в компетенцию КЮРЕ.
– Нет?
– Нет. Куда прикажешь убирать твое сраное золото?
– Мое золото не сраное.
– Пожалуй, ты прав. Оно весит целую тонну.
– Потому и весит, что золото!
– Ладно. Куда отнести?
– Хорошо бы сложить его в комнате для медитации, чтобы я мог медитировать, сосредоточиваясь на его отличнейшем качестве.
– Не вешай мне лапшу на уши! Ты просто хочешь видеть его в одном месте.
– И это тоже.
Римо принялся таскать ящики вверх по лестнице, сразу по пять в каждой руке. Со стороны казалось, будто он с легкостью делает это. Он то и дело балансировал, чтобы не надорвать бицепсы.
Когда дело было сделано, Римо заявил:
– Я пошел спать. Устал как собака.
Из широких рукавов кимоно появились, чтобы тут же исчезнуть, острые ногти Чиуна.
– Ты не хочешь откинуть крышку? – спросил он вкрадчивым голосом.
– Нет.
– Ну раз уж ты так устал, я прощаю тебя.
– Спасибо, – бросил ученик, направляясь к двери.
– Не забудь принять душ! Ты пахнешь как белый.
– Я и есть белый.
– У тебя только кожа белая. Такая же, как и у нового бунджи-ламы.
Римо на секунду задержался.
– Если Скуирелли Чикейн и в самом деле бунджи-лама, значит, я кореец!
– Не спеши засыпать! – откликнулся Чиун. – Ибо ты как раз начинаешь обретать мудрость. Попробуй сосредоточиться на том, что ты только что высказал.
Уильямс хлопнул дверью с такой силой, что в доме все целую минуту ходило ходуном.
Мастер несколько мгновений молча смотрел на все еще подрагивающую дверь. Пергаментное лицо корейца сейчас сильно смахивало на маску, правда, темные карие глаза его блестели.
Он вошел в комнату для медитации, не обратив никакого внимания на ящики с золотом, заработанные им с помощью редкой проницательности. Сразу же взялся за телефон и нажал цифру один, как это часто делал его ученик. В трубке послышались странные перезвоны: началась проверка, не прослушивается ли линия. Наконец раздались длинные гудки.
– Да? – ответил голос Харолда В. Смита.
– О император Смит, род Синанджу приветствует тебя!
– Мастер Чиун? Чем могу служить?
– Римо сказал, что виделся с вами.
– Да... Его беспокоят... как бы это сказать... приступы.
Чиун прямо-таки вцепился в трубку.
– Был еще один?
– Нет.
– Это хорошо.
– Он просил, чтобы я проконсультировался с одним из здешних психиатров, – продолжил Смит.
– Странно, на него не похоже.
– Знаю, мастер Чиун. Но он невероятно встревожен.
– Это пройдет.
– Будем надеяться. Иначе я не смогу пользоваться его услугами – услугами человека, страдающего чем-то вроде раздвоения личности.
– Не волнуйтесь, Смит. Все совсем не так. Римо проходит через определенную фазу. Эта фаза скоро закончится.
– И Римо снова станет прежним?
Чиун ничего не ответил, только плотно сжал тонкие, словно бумажные губы. Да у него и не было ответа на этот вопрос. Возможно, убедительного ответа и быть не могло.
– Ученик сказал мне, что вы вынуждены заниматься делом Скуирелли Чикейн, – наконец произнес Чиун.
– Я отклонил предложение Президента обеспечить ей охрану в пути. Это не входит в нашу компетенцию.
– Даже если у нее возникнут какие-либо трудности?
– Она – американская гражданка и имеет право путешествовать где угодно.
– Сдается мне, о император, что если Римо в чем-нибудь и нуждается, то только в отпуске.
– Я предпочел бы, чтобы кто-нибудь из вас был у меня под рукой. Мало ли что произойдет!
– Очень мудрое решение, о император Смит. Позвольте мне предложить, чтобы с вами остался Римо. Он для вас лучший помощник, чем я.
– Если хотите в отпуск, пожалуйста. Езжайте себе на здоровье.
– Мне надо отвезти в родную деревню кое-какое свое имущество. Но я не хочу тратить на перевозку вещей свой отпуск, потому что это работа, а не отдых.
– Что-то я плохо вас понимаю, – озадаченно произнес Смит.
Чиун повысил голос:
– Вы не помните в последнем моем контракте семьдесят восьмой пункт?
– Семьдесят восьмой пункт?
– Да. Мастеру Синанджу предоставляется право пользоваться неоплачиваемым отпуском, как только он пожелает.
– Ты имеешь в виду календарный отпуск?
– Да, если так его принято называть.
– Пожалуйста, мастер Чиун, я предоставлю вам календарный отпуск.
– Ваше благоволение просто не имеет пределов!
Мастер тут же положил трубку и стал паковать вещи. На этот раз всего один сундук. Таксист без особого труда уложил его в багажник: ни сам не пострадал, ни сундучок не поцарапал.
Чиун даже не стал будить Римо. Все свое золото он оставил дома. Бывают на свете вещи и поважнее золота. Немного, но все же бывают.
Главное – не допустить Римо в Тибет. Ибо он может узнать эту страну, и даже боги бессильны предсказать, каковы будут последствия.
Глава 17
Высоко над Индийским океаном Скуирелли Чикейн готовилась к предстоящей встрече на высоком уровне – с далай-ламой.
Скрестив ноги, она уселась на мягкую подушку, в свою очередь, положенную на роскошный восточный ковер. Актриса просто утонула в своем оранжевом облачении, но Лобсанг не позволял заменить его на изделие кутюрье из Беверли-Хиллз. Коричневая ламаистская шапка у нее на голове отбрасывала на лежавшую перед ней книгу тень, похожую на большой рог, чем сильно затрудняла чтение.
Была уже полночь, поэтому отдергивать занавески на иллюминаторах личного самолета Кулы было бесполезно.
Уже совсем близко до Дели. Или Бомбея, или куда там они летят.
Когда Лобсанг впервые объявил ей, что они отправляются в святую землю, Скуирелли заключила:
– Что ж, в Израиль так в Израиль.
Все азиаты как-то странно посмотрели на нее. Впрочем, они всегда смотрят на нее странновато. Наверное, никак не свыкнутся с мыслью, что бунджи-лама – белая женщина.
– Для буддистов, – терпеливо пояснил Лобсанг, – святая земля – Индия!
– Никогда не была в Индии, – отозвалась Скуирелли.
– Замечательная земля! Не только потому, что там находится колыбель буддизма, но и потому, что – в отличие от Тибета – это свободная страна.
– Я скоро разберусь со всеми нашими врагами, и Тибет будет свободен.
– Сперва вы должны восстановить свою веру.
– Я везу с собой полное собрание сочинений Германа Гессе и Уильяма С. Берроуза.
Оба ее спутника смотрели на нее непонимающими взглядами. Проницательными и тем не менее непонимающими.
Скуирелли показала им свой экземпляр «Льва драхмы», и стоило лишь Куле перевести заглавие, как Лобсанг блаженно улыбнулся. Так легко было доставить им удовольствие!
Скуирелли снова принялась за чтение. Странно, правда, что исчезли ее книги «Дзен-буддизм» и «Искусство вождения мотоцикла», которые она захватила с собой. Лобсанг почти ничего ей брать не разрешил, пояснив, что, будучи бунджи-ламой, она должна стремиться к отрешению от материального мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36