— Вам известно, что в Британии существует секретная служба, которая называется «Источник»? — спросил полковник Рушенко.
— Они нитку в иголку не могут продеть без того, чтобы не уколоться, — равнодушно заметил Римо.
— О-о, так вы знаете...
— Давным-давно.
— А как называется ваша организация?
— Никак не называется. У нашей организаций нет названия.
— А вот это умно. Жаль, что я не успел воплотить эту мечту. Тогда вам меня ни за что бы не найти.
Римо расхаживал по салону, поглядывая в окна. С носа и хвоста самолет блокировали танки «Челленджер», так что, даже имей они запас топлива, взлететь им все равно не дали бы.
— Я не собираюсь покидать самолет, — сказал Римо, оценив ситуацию.
— Кто-то должен объяснить этим кретинам, что мы спасаем мир от смертельной опасности, — сказал Чиун.
— Это верно, — согласился Римо. — Но я думал о другом. Если мы выйдем из самолета, то в итоге нас пересадят на другой. Со стюардессами на борту. Я не собираюсь снова терпеть эту пытку.
— Что страшного, если на борту находятся стюардессы? — спросил полковник Рушенко.
— У них сейчас как раз критическая фаза.
— Фаза?
— Все они норовят расстегнуть мне ширинку.
— Странная фаза...
Римо и Чиун отошли в сторонку, чтобы посовещаться. Когда они вернулись к креслу Рушенко, тот сидел, уткнувшись головой в колени, чтобы в него не попали английские снайперы.
— Вам придется сдаться, — объявил Римо.
— Значит, меня не убьют?
— Это зависит от англичан. Вы сдадитесь, возьмете на себя всю ответственность и скажете англичанам то, что они захотят от вас услышать. Лишь бы они позволили нам вылететь отсюда.
— А что же я должен сказать им, чтобы они мне поверили?
Римо кивнул на стоявшего у него за спиной мастера Синанджу, на лице которого застыло снисходительное выражение.
— Скажете, что пассажир — это он.
— Понимаю, — сказал Рушенко. — Разумеется, англичанам должно быть известно, что мастер Синанджу работает на американцев. Возможно, это обстоятельство и произведет впечатление на этих людей — а это, надо заметить, весьма непросто.
Едва заметная улыбка скользнула по тонким губам Чиуна:
— Это моя идея. Ведь не зря говорится, что самый могущественный мастер тот, которому нет нужды силой доказывать свое могущество.
— Отличное решение, — с нескрываемым облегчением произнес Рушенко.
— Вы так говорите просто потому, что хотите остаться в живых, — сказал Римо.
— Англичане не будут убивать меня. Я напомню им, что теперь мы идеологически близки.
— Говори что хочешь, — сказал Чиун, отступая в сторону, чтобы пропустить полковника Рушенко к выходу.
На прощание Римо от всей души хлопнул его ладонью между лопатками. Полковник, чуть живой, судорожно хватаясь за перила трапа, спустился на землю и поднял руки вверх, давая понять, что сдается.
Десантники встретили полковника со свойственным англичанам радушием — они уложили его на асфальт, выбив при этом передние зубы. Заломив ему руки, они надели на них «браслеты». В таком неприглядном виде его потащили к стоявшей неподалеку БМП.
Полковник начал колоться так быстро, что ему никто не поверил.
— Говорю же вам, что я сопровождаю мастера Синанджу, который — как вам, несомненно, известно — работает на американцев, — убеждал он англичан.
— Складно врет, — сквозь зубы процедил усатый майор-десантник.
— Это правда.
Было принято решение брать самолет штурмом. Четверо коммандос поднялись по трапу. Дверь в кабину оставалась открытой. Метнув гранаты, они ввалились внутрь и открыли огонь.
Вскоре все четверо высыпали наружу. Целы и невредимы, если не считать, что теперь они были без оружия и в чем мать родила. И, как побитые собаки, поплелись обратно к машине.
— Я же вам говорил, что это правда, — сказал Рушенко, когда незадачливых коммандос подобрали. — Теперь-то вы мне верите?
Майор вынужден был согласиться. Танки отогнали, самолет заправили.
«Як» снова взмыл в небо. Примерно в это же время полковник Рушенко испустил вздох облегчения. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что вдохнуть уже не в состоянии. Легкие работали только на выдох. Голова у него закружилась, перед глазами поплыли круги.
Когда его спасители наконец догадались, что у него сердечный приступ, было уже поздно. Полковник был совершенно синий. И совершенно мертвый.
* * *
Когда они летели над Атлантическим океаном, Римо вдруг щелкнул пальцами и сказал:
— Забыл позвонить Смиту.
— Император Смит может подождать. Его сердце будет согревать сознание того, что мы вернемся, чтобы защищать его обреченную страну.
— Надеюсь, к тому времени ему удастся нарыть что-нибудь полезное, иначе окажется, что мы зря таскались в такую даль.
— У Смита надежные источники. Они практически никогда его не подводят.
— Кстати, об источниках, — сказал Римо. — Наш друг полковник Рушенко, должно быть, уже готовая пища для земляных червей.
— Если ты правильно выполнил удар Отсроченной Смерти...
— Точно между лопаток. Он, наверное, и не понял, что с ним приключилось.
Чиун презрительно фыркнул:
— Поделом ему. Не надо было отдавать приказ о моем устранении. Это было недальновидно, если не сказать, глупо.
— Разбуди меня, когда мы приземлимся. — С этими словами Римо откинулся на спинку кресла.
Внезапно проснувшись, он увидел, что они по-прежнему летят над Атлантикой. Чиун сидел рядом, вперившись немигающим взглядом в простертое над ними звездное небо.
— Любуешься звездами? — спросил Римо.
— Караулю солнечного дракона, — ответил Чиун.
— Ну-ну.
— Римо, солнечные драконы и падающие звезды — это предвестники несчастья.
— На земле каждый день происходят какие-нибудь несчастья. Кометы здесь ни при чем. Это такая же глупость, как и астрология.
— Ты рассуждаешь в точности как человек, родившийся под знаком Девы, — сказал Чиун, который сидел, прищурившись, прижавшись носом к стеклу и не переставая шарить глазами по небосклону.
Вдруг яркая линия прочертила темный небесный свод; Чиун оживился, глаза его заблестели, но это продолжалось лишь мгновение.
— Что это было? — спросил Римо.
— Всего-навсего навозная звезда.
— Что?
— По-вашему, метеорит.
— Почему же ты называешь метеорит навозной звездой?
— Потому что каждому корейцу известно, что так называемые метеориты — это не что иное, как навоз, который падает с настоящих звезд. Прошу не путать с солнечными драконами.
— Корейская астрономия такая же вывихнутая, как и корейская астрология.
— Повстречайся тебе солнечный дракон, ты заговорил бы по-другому.
— Ну уж дудки.
В глазах Чиуна появилось меланхолически мечтательное выражение.
— Римо, ты спрашивал, существуют ли легенды о мастере Салбьоле. Вот тебе одна из них.
— Я слушаю.
— Однажды оракул предсказал, что, когда появится солнечный дракон, мастеру предстоит подняться в Пустоту и сразиться с чудовищем.
— Мастеру-правителю или просто мастеру? — спросил Римо.
— Об этом оракул умолчал. Но, очевидно, Салбьол был мастер-правитель.
— Так ты считаешь, что тебе придется забираться на небо и драться с кометой?
— С солнечным драконом. Но меня беспокоит другое. Тот, кто вступает в Пустоту, уже не может вернуться в мир живых. — Какая-то отрешенность появилась во взгляде Чиуна. — Римо, я еще не чувствую себя готовым принять смерть.
— А как поступил Салбьол?
— Он обратился за советом к звездам. Как еще он мог поступить?
Римо хмыкнул:
— Если корейская астрология похожа на корейскую астрономию, тебе нечего опасаться.
— Ты ошибаешься, — мрачно изрек Чиун. — Я уже ощутил горячее дыхание солнечного дракона. Да и ты тоже. — Тут он замолчал, оставшись наедине со своими невысказанными думами.
Римо решил не докучать ему, посчитав, что, если потребуется, они вдвоем справятся и с солнечным драконом.
Глава 36
В бункере, вырубленном внутри гранитной скалы на склоне горы Шайенн, штат Колорадо, где расположился штаб объединенной системы противовоздушной и противокосмической обороны НОРАД с его мозговым центром, системой слежения СПЕЙСТРАК, все взоры — как электронные, так и иные — были прикованы к Объекту 617, который только что перевалил через Северный полюс.
На этот раз его орбита проходила над территорией Западной Европы. Две последние орбиты располагались над азиатскими республиками бывшего Советского Союза, где СПЕЙСТРАК не располагал наземными станциями слежения, и НАТО была как без глаз.
Когда Объект 617 приближался к Франции, его метка на радиолокационном экране внезапно начала отклоняться.
— Майор, объект смещается, — доложил диспетчер.
На огромном экране с нанесенной на него картографической проекцией Меркатора было отображено более восьми тысяч объектов — от крупных, размером около ярда, до мелкого космического мусора размером с горошину. Каждому объекту был присвоен собственный инвентаризационный номер, набранный зелеными цифровыми символами. Объект 617 имел приоритетное значение, и его электронная метрика горела рубиновым светом.
В океане фосфоресцирующей зелени Объект 617 был подобен налитому кровью бычьему глазу.
Объект 617 изменил курс, неуклонно приближаясь к восточному побережью США.
— Эта чертова штуковина еще и маневрирует, — буркнул майор.
— Объект входит в зону радиовидимости ГЕОДСС.
Наземная система космического слежения ГЕОДСС подстраховывала радиолокационную сеть СПЕЙСТРАК. Схватив трубку телефона спецсвязи, майор связался со своим коллегой из ГЕОДСС.
— Проверьте, можете ли вы засечь этот объект, — сказал он.
— Сделаем, майор.
Персонал ГЕОДСС засел за телефоны международной связи. Наконец пришел ответ из Финляндии, откуда удалось засечь цель.
Загадочный орбитальный объект появился на экране ГЕОДСС.
— Он что, пролетит над территорией Штатов? — спросил дежурный офицер.
Диспетчер ГЕОДСС покачал головой:
— Неподходящая орбита. Но на следующем витке непременно.
— Когда это произойдет?
— Часа через полтора.
— Я должен сообщить Президенту, — взволнованным голосом произнес дежурный офицер и липкой от пота рукой схватил трубку телефона спецсвязи.
* * *
Донесение из штаб-квартиры ГЕОДСС пошло по инстанциям. Примерно через двадцать минут в Пентагоне генерал военно-воздушных сил доложил о звонке из ГЕОДСС министру ВВС США, который, в свою очередь, известил министра обороны. Тот решил доложить Президенту лично. Двадцать драгоценных минут у него ушло, чтобы доехать по битком забитым вашингтонским улицам до Белого дома.
Выслушав невеселые новости, Президент США тяжело опустился в кресло.
— И что, он может пролететь над Вашингтоном? — уныло спросил он.
— Вполне.
— Нам уже известно, что это за объект?
— Нет. Просто темный шар. Правда, мы можем наблюдать лишь его сторону, обращенную к Земле.
— Мы должны его сбить, — сказал Президент. — Не можем же мы дожидаться, пока он нанесет очередной удар.
— Мы не можем, — сказал в ответ министр обороны.
— Что вы хотите этим сказать?
— Если мы его собьем, начнется война с Россией.
— Если это русский спутник, война уже началась.
— Этого мы не знаем.
— А если не русский, тогда какое им до этого дело?
На лице министра обороны застыло выражение человека, попавшего в западню.
— Средства-то у нас имеются, — растерянно пробормотал он. — Есть противоспутниковая ракета, которую можно было бы запустить с Эф-пятнадцатого... Или с Эф-шестнадцатого. Надо только навесить специальные кронштейны. Однако вывод оружия в космос запрещен по договору о сокращении наступательных вооружений.
— Вот как?
— Абсолютно точно. Россия — одна из сторон, подписавших договор. Если мы нарушим его, это грозит милитаризацией космического пространства. А учитывая, какие геополитические ветры дуют сейчас в Москве, не исключено, что там найдутся горячие головы, которые с радостью ухватятся за идею начать новую гонку вооружений в космосе.
— Может, и так, — признал Президент.
— Сэр?
— Что, если они провоцируют нас, вынуждая атаковать этот проклятый спутник? Если мы нарушим договор, то тем самым развяжем им руки, и они начнут милитаризацию космоса.
— Это всего лишь гипотеза...
Президент сокрушенно обхватил седеющую голову руками:
— А что вы можете предложить, кроме таких же гипотез? А отсчет времени, которое остается до конца света, уже пошел. Вдруг они задумали уничтожить Вашингтон?
— Если это так, то мы здесь на положении подсадных уток. Против этого нет защиты, кроме упреждающего удара. — Министр обороны помолчал, затем тихим голосом, в котором угадывались с трудом сдерживаемые эмоции, добавил: — Господин Президент, примете ли вы решение о нанесении такого удара?
Президент Соединенных Штатов погрузился в задумчивость, рассеянно разглядывая собственное отражение на полированной поверхности стола. Шли минуты. Президент молчал.
* * *
В Москве генерал-майор ФСК Иона Станкевич, допив третий по счету стакан водки, вызвал по интеркому секретаршу и приказал принести ему секретные документы по космосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38