Точно смертоносные яды впитались в ее кровь, которая разогнала их по всему телу, так что оно наконец скорчилось и в судорогах сползло на пол.
От боли у нее звенело в ушах.
— На кого ты работаешь, русская? — Сквозь этот звон услышала она голос старика корейца.
— Я не могу сказать, — стиснув зубы, простонала Кинга.
Языком она извлекла из отверстия на месте отсутствующего зуба мудрости капсулу с цианистым калием. Она думала, что проделала это незаметно, но ошиблась.
В следующее мгновение боль стала нестерпимой. Язык вывалился у Кинги изо рта, а вместе с ним на ковер выпала капсула, которую тут же раздавила обутая в сандалию нога. Вслед за этим нога с силой надавила на ее голову.
Кинга не выдержала.
— ФСК! ФСК! Я работаю на ФСК! Мой шеф Станкевич, ФСК!
Римо вопросительно посмотрел на Чиуна:
— Что такое ФСК?
— Не знаю, — ответил Чиун. — Я знаю другое — с этой тварью, которая собиралась убить меня, покончено.
— Она не смогла бы убить тебя, даже если бы у нее под лифчиком была спрятана нейтронная бомба.
— Дело не в этом. — Чиун еще сильнее надавил пяткой на голову, и та с хрустом треснула, подобно перезревшей дыне.
— Чиун! Черт подери, я же собирался назначить ей свидание.
— Ты ужасно неразборчив насчет женщин, — буркнул Чиун, вытирая сандалию о ковер.
— Она первая, кому я хотел назначить свидание за... не знаю сколько лет. Я даже не успел сделать первый шаг.
— Тебе бы и не удалось его сделать. Она не любила мужчин, только женщин.
Еще раз оглядев комнату, Римо промолвил:
— Видимо, ты прав. Но должен признать, что мне было приятно поговорить с женщиной, которая совершенно не запала на меня.
— Если ты предпочитаешь общаться с лесбиянками, то этого добра и без нее хватает, — сказал Чиун.
— Не смешно. — Римо взял телефонную трубку и позвонил Харолду У. Смиту. Для этого он всего лишь нажал кнопку с цифрой 1. Автоматическое реле, вмонтированное в телефон, адресовало его звонок — через Диксвилл-Нотч — в «Фолкрофт Санитариум».
— Римо?
— А кто же еще?
— У меня проблема.
— С русскими?
— Нет. С Кингой Зонгар. Согласно моим сведениям, до восемьдесят восьмого года ее просто не было на свете.
— Похоже, и после девяносто шестого ее не будет.
— Что вы имеете в виду? — недоверчиво спросил Смит.
— Чиун избавился от нее.
— Причина?
— Мы были в ее квартире. На ее компьютер пришло сообщение. Чиун говорит, что оно было на русском.
— Она и была русская, — подтвердил Смит.
— Кто-то приказал Кинге убрать Чиуна. Им известно, кто он.
Стоявший рядом Чиун кивнул:
— Даже русские знают, кто такой Чиун.
Отвернувшись от него, Римо продолжал:
— Я бы прочитал, что написано на экране ее монитора, но там полно перевернутых Эн и Ар и еще каких-то странных букв — они как будто вверх тормашками.
— Где вы сейчас?
— В квартире Кинги. Если интересуетесь, она скоро освободится, — заметил Римо.
— Минуту. Я уточню ее номер.
Римо повернулся к Чиуну и произнес:
— Почему бы тебе не прикрыть ее одеялом? Она же голая.
— Это твоя знакомая, — буркнул Чиун, не сводя глаз с экрана. — Вот сам и прикрывай ее наготу.
В трубке снова раздался голос Смита:
— Я получил доступ к ее компьютеру.
— Как вам это удалось?
— По телефонному номеру, зарегистрированному на имя Кинги Зонгар.
— Вот это да, — сказал Римо. — Умно.
В трубке послышалось легкое жужжание, затем снова голос Смита:
— Пытаюсь выйти на отправителя.
— А это еще каким образом?
— Адрес указан наверху сообщения.
Римо растерянно посмотрел на экран:
— Где?
— Верхняя строка.
— Я вижу что-то вроде дабл-ю, оборотную эн и ти.
— По-русски это напоминает одно непристойное слово.
— Какое? — спросил Римо.
— Дабл-ю по-русски читается почти как звук "ш". Перевернутое эн звучит как долгий "и", "т" аналогичная английской ти.
— Смит, я сегодня что-то плохо соображаю. Может, скажешь слово целиком?
— Ладно. Это слово «щит». И по-моему, я вычислил их электронную почту в Москве.
— Она сказала, что работает на ФСБ. Еще бы знать, что это такое.
— Федеральная служба безопасности русских. Бывший КГБ. Однако извещение об использовании электронной почты поступило не из их штаб-квартиры на бывшей площади Дзержинского.
— Возможно, адрес заблокирован.
— К сожалению, точный адрес пока установить не удается.
— Значит, тупик?
— Нет. Я сузил квадрат поисков до четырех кварталов по улице Горького. Думаю, вам с Чиуном будет полезно отправиться туда. Попытайтесь что-нибудь раскопать.
— Негусто для начала, — заметил Римо.
— Если верить сообщению из Москвы, ее руководство связывалось с Главкосмосом — это российское космическое агентство. Если ничего не узнаете, попробуйте там.
— Все это как-то шатко.
— По крайней мере у нас есть направление. Это важно. Особенно сейчас, когда доктор Космо Паган то и дело навязывает публике свои дурацкие гипотезы.
— А что он сейчас заявляет?
— Шарахается от версии к версии. То это нашествие астероидов, то озоновая дыра.
— Никакой астероид не натворил бы такого.
— Американской публике не хватает мозгов, чтобы понять это. Пока в стране нарастает паника, а мы не продвинулись ни на йоту.
— О'кей, — сказал Римо, многозначительно поглядывая на Чиуна. — Следующая остановка в Москве.
Тут Римо обратил внимание на какое-то красное пятно на ногте указательного пальца Кинги.
— Смит, подождите-ка минутку, — сказал он и обратился к Чиуну: — Надо бы проверить. Похоже, у нее накладные ногти.
— Не напоминай мне о моем позоре, — проворчал Чиун.
— Ты здесь ни при чем. — Римо опустился на колени и приподнял успевшую остыть руку. Она была цвета фарфора. Под ногтем были как будто вытатуированы три буквы: «WИT».
— Кажется, по-английски это значит щит.
— Ты прав, — подтвердил Чиун.
Снова взяв трубку, Римо сказал:
— У нее под ногтем вытатуировано слово «щит». Что скажете на это, Смит?
— Отличительный знак — вроде пароля.
— Может, это ее кличка?
— Или название организации, на которую она работает. Сейчас проверю в базе данных.
Римо не успел и глазом моргнуть, как Смит уже вновь был на проводе.
— Кое-что нашел, — сказал он с тревогой в голосе. — Помнишь тот случай, несколько лет назад, когда вы с Чиуном встретили русских агентов?
— Угу. Когда мы в последний раз дрались с этим клептоманом, проходившим сквозь стены.
— В ходе того задания один русский головорез, которого вам удалось захватить, на допросе назвал это слово: «щит».
— Я свои задания выполняю, а не запоминаю, — буркнул Римо.
— Римо, в Москве хорошо было бы закинуть удочку, порасспрашивать про это.
— Так как это будет по-русски?
— Sh-e-e-t.
— Чего вы ругаетесь? — спросил Римо. — Палец порезали?
В наступившей тишине Римо показалось, что Смит на том конце кипит от злости. Когда он заговорил снова, тон его был недовольный.
— Доложите как полагается.
Разговор оборвался.
Уже направляясь к выходу, Римо прикрыл роскошное тело Кинги красным атласным покрывалом и произнес:
— Такие вот дела, милая.
Глава 23
Им предстоял долгий перелет из Орландо, штат Флорида, в Москву.
— Десять часов, — сообщил им служащий в отделе бронирования. — Вам придется лететь до Берлина, затем пересесть на рейс Аэрофлота, следующий через Бухарест.
Римо сокрушенно вздохнул:
— Значит, будет полно стюардесс.
— Уверен, они сделают все, чтобы вы не скучали, — сказал служащий и многозначительно подмигнул ему.
— Надо подумать.
— Ближайший рейс через пятьдесят минут.
— Я подойду попозже.
Римо нашел мастера Синанджу зорко присматривающим за багажом на ленточном транспортере, хотя было очевидно, что ни у кого и в мыслях не было покуситься на чужие чемоданы. Пассажиры обступили транспортер, как крестьяне Трансильвании — умирающего монстра Франкенштейна.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Римо.
— Я охраняю частную собственность от воров, — сказал Чиун, разрубая воздух ладонью, словно рассерженный тигр. По толпе пробежал трепет.
— По-моему, это обычные пассажиры.
— Пусть сначала докажут. Я видел по ТВ, как злоумышленники воруют багаж, притворяясь туристами.
— Но у пас нет с собой багажа, — напомнил ему Римо.
— Если мы сейчас нагоним на воров страху, то в следующий раз, когда у нас будет багаж, я буду знать, что мои чемоданы останутся целы.
Римо вздохнул:
— Это замечательная теория, но нам надо бы попасть в Москву еще в этом году.
— Я не могу лететь в Москву без багажа.
— Мы не можем лететь в Москву, пока я не придумаю, как сделать так, чтобы стюардессы пяти или шести национальностей не надругались по пути над моим телом.
Чиун сделал шаг вперед, преградив путь женщине в джинсах, которая выползла из толпы. Она зашипела, как змея, и уползла обратно.
— Ты должен контролировать себя, Римо, — сказал Чиун.
— Это не я должен контролировать себя.
— Если бы ты умел скрывать свой природный шарм, у тебя не возникало бы подобных проблем.
— Может, научишь? — раздраженно произнес Римо и обратился к толпе: — Эй! Кто-нибудь здесь знает, как можно сесть на самолет, не привлекая к себе внимания?
— Вы что — террорист? — спросил его какой-то толстяк с радостным блеском в глазах.
— Нет. Просто у меня аллергия на любвеобильных стюардесс.
Толстяк жестом предложил Римо следовать за ним. Чиун покорно поплелся сзади.
Толпа вдруг кинулась к транспортеру. Люди похватали чемоданы и бросились врассыпную, кто — ловить такси, кто — на самолет.
Уже сидя в такси, Римо спросил:
— Вы, должно быть, работаете в туристическом агентстве?
— В некотором роде, — радостно ответил толстяк.
— В каком роде? — спросил Чиун.
— Я отправляю людей на все четыре стороны — и без всяких проблем. Только вам придется некоторое время обходиться без удобств.
— Я потерплю, — сказал Римо.
— Если ты потерпишь, я полечу первым классом, — заявил Чиун.
— Вы можете сопровождать его, я устрою, — сказал толстяк, явно довольный собой.
— Полдела, можно считать, сделано, — заметил Римо.
Каково же было его изумление, когда такси остановилось у похоронной конторы. Золоченая вывеска у входа гласила: «Похоронное бюро Попджой».
— Вы здесь работаете? — спросил он.
— Мне принадлежит это заведение, — не без гордости ответил толстяк. — Боб Попджой — это я.
— Очень мило, — произнес Римо тоном, который передавал совсем иные эмоции.
Боб Попджой пригласил их в демонстрационный зал:
— Выберите себе гроб.
Затем он набрал какой-то номер и произнес в трубку:
— Кристин, это мистер Попджой. Мне нужна такса для Джима Уилсона.
— Кто такой Джим Уилсон? — осведомился Римо, все еще ничего не понимая.
Прикрыв микрофон ладонью, Попджой прошептал:
— Джим Уилсон — это вы.
Через десять минут, когда Римо уже лежал в щегольском, вишневого дерева, гробу, подбитом алым плюшем, держа в руках бутылку минеральной воды — от щедрот похоронного бюро, — гробовых дел мастер пояснил:
— "Джим Уилсон" на профессиональном жаргоне означает покойника, которого перевозят самолетом. Разумеется, у нас действует система скидок. В грузовом отсеке довольно холодно, но вы же летите с пересадками, так что все будет нормально.
Он улыбнулся ангельской улыбкой.
— Мне уже доводилось быть покойником, — сказал Римо.
Чиун рукавом кимоно промокнул слезу и сдавленно, словно сдерживая рыдания, проронил:
— Сын мой.
— Я еще не помер, — напомнил ему Римо.
— Надо же мне войти в роль. Ведь мне придется изображать безутешного отца, — ответил мастер Синанджу.
* * *
Перелет был не самым приятным, поэтому Римо несказанно обрадовался, когда рабочие извлекли гроб из грузового отсека и, громко переговариваясь — Римо решил, что они изъясняются по-русски, — погрузили его на грузовой электрокар.
Римо не терпелось увидеть пункт своего назначения — Москву.
Грузчики оказались весьма заботливыми. Они сами открыли крышку гроба, чтобы выпустить Римо. Один сжимал в руках пассатижи.
Римо был уверен, что они в Москве. На самом деле это был Бухарест.
Вдруг он заметил в ладони одного из грузчиков протез с золотыми зубами и понял, что перед ним мародеры, которые грабят покойников. Один из них остолбенел от ужаса, когда Римо сел в гробу. Римо свернул ему набок челюсть — остальные поспешили раствориться в ночи.
Римо лег и закрыл крышку.
Подошли какие-то люди и отправили гроб на борт следующего самолета.
Московские мародеры оказались более крутого замеса. Они не долго удивлялись. Один из них выхватил «люгер», по всей видимости, решив, что раз их жертва не вполне мертва, он поможет ей умереть прямо здесь, в чреве Шереметьево-2.
Тогда Римо сложил большой и указательный пальцы и щелкнул тому по носу. Пинг.
Русский взвыл и рухнул навзничь. Прибывший на место следователь определил, что смерть наступила в результате сильного носового кровотечения. Это само по себе стало бы сенсацией, если бы не одно обстоятельство: несчастный лежал на груде, состоявшей еще из трех тел, у которых определили неопущение яичек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38