К этому времени она уже вовсю топала, все понимала, но никак не хотела говорить. Ленку это даже
немного волновало: одна из ее подружек, такая же ранняя мамаша, произвела на свет чадо, заговорившее в год. И как я ее ни убеждал, что все с нашей дочерью все нормально, Елена оставалась при своем беспокойстве. Вот и сейчас Валерия стояла рядом с диваном и, сдвинув брови, внимательно разглядывала мое лицо. Кукольная мордашка с маленьким носиком, пухлыми губками и огромными васильковыми глазами сохраняла при этом строжайшую серьезность, и это сочетание невольно вызвало у меня улыбку.
- Ну, что скажешь, Валерка? - спросил я вполголоса дочку.
Та секунду подумала, а потом серьезно мотнула головой, покрепче прижала к себе ободранного тряпичного клоуна, найденного нами на даче и потопала прочь.
Тут же из кухни выглянула Елена.
- Ну наконец-то! - воскликнула она. - Я думала, вы сегодня вообще не проснетесь.
Тут я обратил внимание, что на жене не обычный ее розовый халат, а теплая юбка, кофта, зимние сапоги и даже песцовая шапка, подаренная ей Андреем на прошлой неделе.
- Ты куда это так вырядилась? - спросил я удивленно.
- В город поеду. Бинтов надо купить, йода, да и продукты кончаются.
- С ума, что ли, сошла? Ты же не знаешь, что там и где? Давай я лучше съезжу.
С этими словами я резко поднялся с постели. Лучше бы я этого не делал. Меня словно ударили кувалдой по голове, причем не снаружи, а изнутри черепа. Обхватив руками эту самую бестолковую часть моего организма, я застонал и даже прикрыл от боли глаза.
- Вот видишь! Куда ты поедешь? Лежи уж.
- Андрей! - вполсилы заорал я, решив прибегнуть к последнему средству. - Она хочет ехать в город! Одна!
Спустя несколько секунд с лестницы послышалось шлепанье босых ног лейтенанта.
- Не, я сам съезжу! - решительно заявил лейтенант, появляясь в двери. Танкист очень спешил, и из одежды на нем оказалась только старая простыня, драпировавшая его тело по подобию тоги римского сенатора. Взглянув на него мы с Еленой дружно захохотали. Мне, правда, пришлось при этом поддерживать голову рукой, не то она просто бы отвалилась, как это частенько случалось с тряпичным клоуном Валерии. Но не засмеяться было невозможно, слишком контрастно смотрелось классическое одеяние лейтенанта и его синяя, распухшая морда. Заявить Андрей мог что угодно, хоть ноту протеста в ООН. Но вот появиться на людях с такой рожей...
Нездоровая полнота, прикрывшая его глаз еще вчера, сегодня приобрела добротный фиолетово-синий цвет. Опухшие, разбитые губы казались уже легким довеском к этому основному украшению лица нашего воина.
- Ты глянь на себя в зеркало, прапорщик, - усталым голосом сообщил я.
Андрей сурово показал мне здоровущий перевязанный бинтами кулак, но все-таки подошел к старому трюмо, стоявшему в углу комнаты.
- Мать моя, вся в саже! Вот это меня отделали! Как стенку под орех! изумился он, трогая пальцем синее новообразование под глазом.
- Так что сидите, готовьте обед и присматривайте за Валерией, - заявила Елена, появляясь на пороге уже в пальто и с сумкой в руках. - Что купить, кроме мяса, картошки и бинтов?
- Газет, - в один голос воскликнули мы, а лейтенант еще добавил: - И как можно больше.
Как надоедливая, ворчливая бабушка Андрей трусил за моей женой до самого порога, давая массу самых разных советов, от очень дельных, где что купить подешевле и как туда проехать, до абсолютно бестолковых - как переходить улицу
и почему нельзя садиться в машину к незнакомым людям.
Мы пялились в окошко до тех пор, пока стройная фигурка Елены не скрылась за деревьями, затем посмотрели друг на друга и молча вздохнули. У обоих было чувство, будто мы отправили женщину не в столицу европейского государства, а как минимум в тыл врага. Конечно, это было глупо, Елену никто из местных бандитов не знал. Кто обратит внимание на обычную женщину с продуктовой сумкой? Но вчерашний день словно что-то сломал внутри нас обоих. Об этом Андрей заявил за завтраком.
- Эх и дураки же мы были, что сунулись в столицу, - сказал он тихо, рукой помогая своим челюстям жевать котлету. - Собственно, это моя вина. Я вас сюда притащил.
- Да ладно тебе, - попробовал разуверить его я. - Кто же знал, что все так получится?
- Нет. Нам надо было смываться раньше. Еще когда тот дедок нас так классно обул. Я должен был догадаться, что это не наш масштаб. Две тысячи километров по тайге протопали, скольких людей похоронили, сколько раз сами могли загнуться. Выжили. А тут нас, как слепых щенков, тычут в собственную лужу.
- Что же теперь делать? - спросил я.
- Давай-как включим телевизор и посмотрим, скажут ли там что-нибудь про вчерашнюю бойню.
Совет показался мне дельным, тем более что мы уже пили кофе. Завалившись на диван, мы начали неторопливо смаковать бразильский напиток. По ящику передавали что угодно, кино, хоккей, только не то, что нам было нужно - последние
новости. Впрочем, долго кайфовать в горизонтальном положении нам не дала Валерия. За заботами о ней мы забыли обо всем на свете.
Елена приехала уже вечером, по темноте. Мы тут же накинулись на нее, упрекая в том, что она так долго задержалась в столице. Ведь обратно ей пришлось идти уже в темноте.
Несмотря на все наши выговоры, Елена выглядела просто счастливой.
- Ты где была столько времени? - наконец догадался спросить я жену.
- Ой, как мне Москва понравилась! - напевно сказала она. - Особенно метро и Красная площадь.
- Что?! - в один голос с Андреем взревели мы. - Ты была на Красной площади?!
- Была. А что? Вы вон две недели по Москве шастали, а я кроме вокзала ничего и не видела, - возмутилась моя дражайшая половинка. - Вот и решила, съезжу посмотрю. Вдруг больше случая не представится. Вам что, жалко, что ли? Тем более я выполнила все ваши заказы.
Елена выгрузила из сумки кипу свежих газет, продукты, бинты, свинцовую примочку для Андрея, мазь Вишневского для его же рук. Мы с жадностью накинулись на прессу.
Пока Лена готовила ужин, мы пересмотрели все газеты. Странно, ни в одной из них не было ни словечка про такую грандиозную пальбу. Молчали и телевизионные новости. Лишь совсем уже поздно, в "Вестях", неулыбчивая женщина с красивыми глазами сказала примерно такие слова: - По информации, поступившей от МВД, вчера в Москве убит уголовный авторитет Шамиль Агаев. Это один из эпизодов большой криминальной войны между чеченскими и славянскими группировками за сферы влияния в столице. Вслед за этим целое сражение разыгралось в подмосковом дачном поселке, недавно облюбованном "новыми русскими" под строительство своих особняков. По разным сведениям, погибло от шести до девяти человек. О точных данных милиция умалчивает...
Диктор заговорила о чем-то другом, а Андрей плюнул на пол и выругался.
- Ты чего? - удивился я.
- Чего-чего! Мне интересно, чем там все закончилось. Для нас с тобой было бы лучше, если бы они там друг друга перестреляли. Пока чеченцы живы, нам в Москву соваться опасно. Да и с братками Коржана мне что-то неохота больше встречаться. А эти дуроломы из МВД ничего толком не говорят.
- Почему? - наивно спросил я.
- Да потому, что десяток трупов под Москвой это почти то же самое, что и труп на Красной площади. Это ЧП, это напуганный обыватель, это полет милицейского начальства вверх тормашками со своих ментовских кресел.
- А ты что, еще хочешь сунуться в Москву? - удивился я.
- Придется. Ты забыл про журналиста? Не дай Боже он напишет в своей статье что-то не то, нас вычислят за пять минут. Позвонить бы ему.
- А наш телефон? - Я кивнул на аппарат, старомодный, в стиле пятидесятых годов, черный, высокий. За все время, что мы жили на даче, он звонил раза четыре. Один раз хозяин интересовался нашими делами, да несколько раз звонившие ошибались номером и все спрашивали какую-то Ангелину Васильевну.
- Нет, опасно, - отверг это предложение Андрей. - Вдруг у него телефон под прослушкой? Сразу нас вычислят. Да и сейчас появились аппараты с определителем. Ты звонишь, а твой номер высвечивается на табло.
- Как здорово! - восхитилась Елена, подавая на стол хлеб и сбрасывая наши газеты на диван. - Это кто ж придумал? Поди японцы?
- Они, собаки! - вздохнул Андрей.
На следующий день все-таки кое-что просочилось в так называемую "желтую" прессу. Число убитых колебалось и здесь, но все единогласно признавали, что оба главаря, и Али, и Коржан, благополучно избежали пули.
Во второй день за газетами снова ездила Елена. Нам не очень хотелось ее отпускать, и не только из-за Валерии, ей-Богу! Но другого выхода не было. Во время недавних ночных боев мы лишились шапок, перчаток. Куртка Андрея пришла в полную негодность.
Пришлось посылать Елену в город и на третий день. И лишь еще через два дня я смог наконец съездить в город и позвонить Санину. В первопрестольную я соваться не стал, вышел на одной из остановок, с трудом отыскал исправный таксофон и набрал номер редакции. Пришлось немного подождать: его искали по кабинетам, но все-таки нашли.
- Да, Санин у телефона, - донеслось из трубки сквозь шорохи и скрипы.
- Я звоню по поводу статьи об артели "Заря". Вы обещали нам кое-что узнать. - Тут я замолк, опасаясь говорить дальше.
Но Санин все понял.
- Ах, вот вы о чем! Когда мы можем встретиться?
- Давайте завтра, - предложил я. - На том же месте, где и в прошлый раз.
- Разумно, - рассмеялся журналист. - Тогда и в то же время.
Вечером мы долго обсуждали, стоит ехать Андрею на эту встречу или нет. Глаз у него приоткрылся, но зацветшии синяки по-прежнему нельзя было спрятать ни за какими черными очками.
- Придется ехать тебе одному, - в конце концов согласился Андрей.
- Давай я с тобой съезжу, - предложила Елена. - Вдвоем мы будем привлекать меньше внимания.
- Ага, ты еще Валерку возьми! - возмутился Андрей. - Ну уж нет. Это слишком опасно.
- Иди ложись спать, - заявил я жене.
- А вы?
- А нам еще надо обсудить, что можно сказать этому писаке, а что нельзя.
Проговорили мы с Андреем до двух часов ночи. Взвешивали каждое слово, каждый факт. От этого во много зависела наша жизнь в дальнейшем.
На следующий день в одиннадцать часов я ошивался около автостоянки Казанского вокзала. Признаться, я сильно нервничал и беспрерывно перебирал в памяти лица людей, попадающих в поле моего зрения. Тысячи приезжих, челноки, таксисты, частники на извозе, просто прохожие - все они многократно прокручивались в моей памяти. Меня чуть не довел до паники шустрый блондинистый парень, мелькнувший перед моими глазами трижды за какие-то полчаса. Я уже лихорадочно перебирал варианты ухода, когда он появился снова, на этот раз нагруженный чемоданами и в сопровождении пожилой толстой дамы.
"Слава Богу!" - подумал я, вытирая пот со лба. От длительного напряжения у меня даже заболела голова. Все-таки крепко досталось моему личному "компьютеру" в последнее время. Чудо, что он совсем не сгорел.
Тут подъехал Санин. Я быстро нырнул на заднее сиденье и скомандовал ему:
- Поехали!
- Вы сегодня один? - удивился репортер, трогая машину с места.
- Да, мой товарищ приболел.
- Надеюсь, ничего серьезного?
- Да нет, через недельку он будет здоров.
После такого дипломатичного разговора мы молчали до самого переулка, того же, что и в прошлый раз. Здесь Санин заглушил двигатель и обернулся ко мне.
- Я проверил некоторые ваши данные, они подтверждаются.
- Какие, например? - насторожился я.
- Я разыскал дочь прокурора Румянцева. Она узнала почерк отца. Ей так и не объяснили толком обстоятельств, при которых он исчез.
- Она ездила туда, домой?
- Нет, ей прислали письмо из прокуратуры области. Если не секрет, о каком выходе из положения писал Румянцев?
- Доллары, - пояснил я. - Очень солидная сумма. Она была у него в дипломате.
- Он действительно был сильно болен?
- Судя по внешнему виду, да. Костюм на нем болтался как на вешалке, лицо нездорового цвета и постоянно пил какие-то лекарства. Ну, а вам что-нибудь удалось узнать о московских корнях этой аферы?
- Да, - Санин достал из своего "дипломата" большую кожаную папку, а оттуда несколько фотографий. - Непосредственным лоббированием лицензии "Зари" занимался вот этот человек. Тогда он работал в совете министеров РСФСР, пост занимал не очень значимый, но по своему положению Сергей Ивановича был вхож в самые высокие кабинеты. Очень толковый человек, об этом все говорят однозначно. Многие знали о большой дружбе Сергея Иванович с вот этим генералом. - Санин подал мне другую фотографию. На ней был изображен человек в милицейской фуражке. Я сразу узнал его. Слишком часто в последнее время он мелькал на телеэкране.
Меня как будто еще раз ударили по голове. Я держал на коленях снимки этих двух людей, пухленького чиновника в тонких золоченых очках и некрасивого человека в генеральской форме с холодным прищуром палача, и понимал, что мы попали в ловушку похлеще чеченского подвала.
- Значит, если мы сунемся с этим золотом в госорганы, то это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65