– Так откуда вы взялись?
– Из другого мира. Но вы не тот.
– Что значит, «не тот»?
– Вы не тот человек, который мне нужен.
– Ну вы, возможно, не правы. Поскольку в данный момент только я и могу вам помочь.
– Я должен был встретить человека, которому смогу передать… но Алан, похоже, ошибся, неверно рассчитал направление. Я знаю, что вы совсем не тот человек.
– Выражайтесь яснее, юноша, и поторопитесь, ветер стихает. Как только буря вокруг этого места прекратится, вы уже ничего не сможете объяснить. – Неожиданно Вакенберг увидел на ладони Андрея полупрозрачное изображение синего ножа, похожее на голограмму. Заинтересовавшись этим странным, почти не материальным предметом, он протянул было к нему руку, но изображение сразу же стало бледным, почти неразличимым.
– Видите, я же говорил… Рикон не узнал вас… Не понимаю, почему я здесь оказался, должна быть какая-то причина…
– Сорок лет назад в этом районе пустыни упал осколок космического корабля, летящего с Зидры, и на нем… – начал Вакенберг, но Андрей перебил его:
– Летел инспектор Егоров, и на корабле, кроме него, находилась спора Гифрона.
– Откуда вы об этом знаете? Эта информация строго секретна.
– Алан рассказал мне. Для него нет секретов. Он живет так долго, что пережил все существующие в мире секреты. Но не только спора находилась на корабле. Был еще один осколок…
– Вы знаете и это?
– Я знаю только то, что относится к моей миссии. Внутри второго болида находилось оружие. Внешне похожий на Рикон нож.
Как только Вакенберг отвел свою руку, изображение ножа вновь стало видимым.
– Я руковожу экспедицией, которая занимается поисками второго болида. И теперь, по крайней мере, буду знать, что он собой представлял…
– Этот нож не может принадлежать кому попало. Его хозяином был Егоров, и только тот человек, которому он добровольно согласится передать свое оружие, сможет им воспользоваться.
– Инспектор Егоров давно мертв. От него осталась лишь груда отчетов, в которых до сих пор разбираются специалисты.
– Смерть – довольно условное понятие… Алан, направивший мой полет на Землю из другого параллельного мира, умер тысячи лет назад, однако он до сих пор способен действовать, способен помочь…
– Тогда пусть он поспешит с этим. Буря кончилась. Вон те люди у вездехода собирались меня убить перед вашим появлением, теперь, боюсь, вам придется разделить мою судьбу.
– Вряд ли у них это получится… – Андрей протянул руку с изображением ножа навстречу приближавшимся людям, один из которых уже снимал с плеча бластер.
В руке юноши не было ничего, никакого оружия, потому что Вакенберг упорно отказывался считать оружием почти невидимую голограмму кинжала. Но именно из нее вылетела шипящая голубая молния, оплавившая песок под ногами убийц. И лишь облако пара осталось на том месте, где только что стояли двое.
– Теперь вы возглавляете экспедицию, и, кажется, я начинаю понимать, почему оказался здесь, – Рикон поможет вам найти нож гиссанцев.
Глава 18
До дома, в котором жил бывший хозяин Масека, они добрались без всяких происшествий. И хотя внешний вид Лосева, одетого в изорванную и грязную армейскую куртку, с плотно застегнутым рюкзаком, в котором сидел домовой, иногда вызывал недоуменные взгляды у редких прохожих на улицах, никто не задал ему ни одного вопроса.
Город выглядел заброшенным. Редкие вагончики городской воздушки проходили полупустыми, и Лосеву не пришлось ждать слишком долго, чтобы выбрать один из них, в котором вообще не было пассажиров. Номер маршрута и название нужной станции Масек сообщил ему заблаговременно.
Первое потрясение Лосев испытал на конечной остановке. Дом, к которому они подошли, показался Лосеву знакомым, слишком знакомым. Только он никак не мог вспомнить, откуда ему известно это здание. Лосев готов был поклясться, что видит впервые улицу, на которой стояло здание, но сам дом…
Когда они вышли из лифта, коридор тоже показался ему знакомым отдельными деталями – характерной расцветкой двери, ковриком у соседней квартиры.
Человеческая память в чем-то похожа на навигационную систему звездолетов. Воспоминания базируются на отправных зрительных образах, используя их, словно маяки, и сейчас Лосев чувствовал, что не ошибся. Он уже бывал в этом здании, хотя какие-то характерные детали интерьера не соответствовали тем образам, что хранились в его памяти, и это сбивало его с толку. Дом был ему совершенно чужд и в то же время определенно знаком.
– Куда ты меня привел? – спросил он Масека, встряхивая рюкзак.
– Я же говорил, к дому, где жил мой бывший хозяин.
– Зачем он нам, что мы будем тут делать?
– Нам необходимо отдохнуть, запастись продуктами. Кроме того, нам могут понадобиться деньги, если ты собираешься отправиться на Землю. Билет на звездолет стоит довольно дорого.
– Ты что, собираешься ограбить квартиру своего бывшего хозяина?
– Грабить совсем необязательно: Ты скоро поймешь. Не торопись.
Масек ловко вынырнул из котомки Лосева, быстро осмотрелся и, убедившись в том, что лифтовая площадка пуста, шмыгнул к двери под номером 87. Номер квартиры ничего не напомнил Лосеву, и это обстоятельство несколько его успокоило. Быстрым движением Масек извлек из-под коврика электронный ключ и, словно извиняясь, сказал:
– Для меня эта дверь не существует, но, чтобы впустить тебя, придется воспользоваться ключом. У хозяина не было от меня секретов…
– Хорошо же ты используешь его доверие, если собираешься грабить его квартиру.
– Нам не придется грабить квартиру, я уже говорил об этом.
Наверно, холостяцкие квартиры во всех городах выглядят одинаково. Дух унылой заброшенности на кухне и стерильная чистота на рабочем столе – все это было хорошо знакомо Лосеву. Но раздражало другое – он то и дело натыкался на знакомые предметы обстановки. Ему даже не пришлось рыскать по многочисленным отделениям кухонных шкафов, чтобы найти автоматическую суповарку.
Впрочем, она не понадобилась. Энергии в квартире все равно не было.
Разжигая на плите таблетки сухого горючего, обнаруженные в одном из ящиков, Лосев с недоумением пытался понять, чем именно знакома ему эта квартира. Его профессиональная фотографическая память никогда раньше не подводила его, и вот теперь она дала сбой.
Наконец он понял, в чем дело. Знакомый, до мелочей, облик кухни в деталях не соответствовал образу, хранившемуся у него в памяти. Вместо электронной плиты, установленной в его доме, здесь стояла «Сабра» неизвестной ему фирмы и модели. Полки над посудомоечным встроенным шкафом были другого цвета, а сама посудомойка… Поймав себя на этой непрерывной череде сравнений, он остановился и признал наконец, на что похожа эта квартира. На его собственную, оставленную в столице месяц назад, когда он уехал в отпуск на Байкал.
– Масек! – рявкнул Лосев, но домового уже и след простыл. Его не было в спальне с выдвигавшейся из шкафа знакомой автоматической кроватью фирмы «Зелингер», его не было в гостиной с беспорядочно разбросанными по дивану мятыми рубашками от «Серзана». Лосев не знал такого портного, зато размер был его.
И наконец, в кабинете, в глубине полки, висящей над письменным столом, он обнаружил фотографию. Свою собственную фотографию! В этом не было ни малейшего сомнения, если не считать того, что он никогда не фотографировался в парке «Ривьера» и ничего не знал о женщине, стоявшей рядом с ним на фото.
– Масек! – снова крикнул Лосев, но на этот раз его голос прозвучал почти беспомощно. Вихрь недоумения, растерянности и просто страха, ворвавшись в его сознание, разметал в клочья его хваленую способность мыслить логически.
Вихрь разрозненных мыслей захлестнул его.
Ну да, им надо было немного отдохнуть, набраться сил, прежде чем двигаться дальше. Но именно Масек выбрал этот дом. Домовому для чего-то нужно было вернуться сюда, ему нужно было привести сюда Лосева, и лишь теперь тот начинал понимать, для чего именно.
Это понимание рождало в Лосеве такой иррациональный страх, что он повернул фотографию лицом к стене и ушел на кухню. Он не желал ничего знать о своем двойнике. Он не желал иметь с этим ничего общего. Человеку нельзя знать о том, что где-то в параллельных пространствах существовала его копия, его двойник, который окончил свой путь в желудке у Лешего, оставив ему в наследство эту квартиру и своего домового…
И вот теперь, чертыхаясь и злясь на себя за столь бурную, неожиданную реакцию, на сюрприз, подброшенный Масеком, он пытался приготовить обед, то и дело ожидая звонка в дверь и каких-нибудь непрошеных гостей.
Не мог же бывший хозяин этой квартиры исчезнуть, не вызвав интереса к своему исчезновению даже у соседей. Есть же здесь какая-нибудь полиция, и, если вдруг у него спросят, что он здесь делает, разумное объяснение вряд ли удастся найти.
И как он должен себя вести, если его примут за двойника? Что он будет отвечать на вопросы? Обычно в известных ему фильмах в подобных ситуациях ссылались на потерю памяти. Но он знал, что в полиции такое объяснение вряд ли будет иметь успех. Он вообще не желал оказаться в шкуре другого человека, его вполне устраивала своя собственная.
Чтобы как-то отвлечься от потока мрачных мыслей, от этой ситуации, в которой в настоящий момент он все равно ничего не мог изменить, он полностью сосредоточился на приготовлении обеда. Гнусного обеда из запасенных хозяином концентратов, издававших неаппетитный запах.
Обычные продукты, оставшиеся в холодильнике, воняли еще отвратительней, чем его стряпня. К тому же они покрылись толстой коркой плесени, значит, энергии в квартире не было уже давно. Зато вода подавалась исправно, и, закончив готовку обеда, Лосев решил дождаться домового, с наслаждением представляя, как спустит шкуру с этого коварного негодяя, едва тот появится.
Но бездеятельное ожидание показалось невыносимым, а исследование этой, не совсем чужой, квартиры выглядело почти кощунственным.
Но в конце концов Лосев решил, что не будет большой беды, если он узнает, чем занимался живший здесь человек.
На рабочем столе располагался великолепный компьютерный терминал, имеющий свой собственный, отдельный вход в Инет. О такой машине он мог только мечтать. И его-то, уж точно, не было в его собственной квартире, зато там была попавшаяся на глаза пепельница, подаренная ему сослуживцами ко дню рождения.
Лосев никогда не курил, и пепельница сиротливо стояла на тумбочке в стороне от письменного стола…
Тумбочка здесь была другого цвета, в ее верхнем ящичке обычно лежали аккредитивы центрального банка, в которых он предпочитал хранить остатки своей не такой уж маленькой зарплаты…
Лосев понял, что если немедленно не прекратит свои исследования, то процесс затянет его, и ничто уже не сможет удержать от того, чтобы открыть ящик.
Желая избавиться от этого наваждения, Лосев, включил компьютер и начал медленное, неторопливое путешествие по его файловой системе.
Никакая другая вещь в доме не может рассказать о своем хозяине так много, как компьютер.
В кристалле памяти была какая-то дикая смесь самых разнообразных программ, от сложных компьютерных языков программирования до бланков бухгалтерской отчетности и редакторов цифровых фотографий.
Минут через пятнадцать бесцельного блуждания по бездонной памяти этой машины Лосев наткнулся на странную папку, которая никак не желала открываться. Название папки показалось Лосеву-слишком интересным, чтобы оставить ее в покое.
Папка называлась «Egorow SS». Вполне обычная русская фамилия, написанная латинскими буквами, показалась Лосеву знакомой, к тому же связанной с чем-то очень важным. Приставка из двух латинских «с» в конце названия вполне могла означать что-то вроде: «Совершенно секретно».
Он перепробовал все известные ему хитрые способы доступа к закрытым электронным материалам, в том числе даже использование древней «досовской» системы, которая могла работать независимо от остальных программ. Ничего не помогало.
Для открытия папки требовалось ввести неизвестный ему пароль. Слово из шести букв. С помощью досовских аналитических программ ему удалось даже определить первую букву этого словэ. Это была латинская G – но вот остальные…
Лосев любил решать кроссворды, они помогали тренировать память, и сейчас он так увлекся решением задачки с расшифровкой пароля, что забыл и о своем двойнике, и о чужой, почти знакомой квартире.
Схватка с Лешим, проход через новый виток пространства, космодром с чужими кораблями – все куда-то ушло, все стало незначительным и совершенно неважным.
Папка притягивала его как магнит. И он не услышал шороха за своей спиной. Впрочем, Масек всегда умел появляться совершенно неожиданно и бесшумно.
– Хорошо, хозяин!
– Что, черт возьми, хорошо? Что тут хорошего, если я не могу сломать эту проклятую защиту без пароля!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Из другого мира. Но вы не тот.
– Что значит, «не тот»?
– Вы не тот человек, который мне нужен.
– Ну вы, возможно, не правы. Поскольку в данный момент только я и могу вам помочь.
– Я должен был встретить человека, которому смогу передать… но Алан, похоже, ошибся, неверно рассчитал направление. Я знаю, что вы совсем не тот человек.
– Выражайтесь яснее, юноша, и поторопитесь, ветер стихает. Как только буря вокруг этого места прекратится, вы уже ничего не сможете объяснить. – Неожиданно Вакенберг увидел на ладони Андрея полупрозрачное изображение синего ножа, похожее на голограмму. Заинтересовавшись этим странным, почти не материальным предметом, он протянул было к нему руку, но изображение сразу же стало бледным, почти неразличимым.
– Видите, я же говорил… Рикон не узнал вас… Не понимаю, почему я здесь оказался, должна быть какая-то причина…
– Сорок лет назад в этом районе пустыни упал осколок космического корабля, летящего с Зидры, и на нем… – начал Вакенберг, но Андрей перебил его:
– Летел инспектор Егоров, и на корабле, кроме него, находилась спора Гифрона.
– Откуда вы об этом знаете? Эта информация строго секретна.
– Алан рассказал мне. Для него нет секретов. Он живет так долго, что пережил все существующие в мире секреты. Но не только спора находилась на корабле. Был еще один осколок…
– Вы знаете и это?
– Я знаю только то, что относится к моей миссии. Внутри второго болида находилось оружие. Внешне похожий на Рикон нож.
Как только Вакенберг отвел свою руку, изображение ножа вновь стало видимым.
– Я руковожу экспедицией, которая занимается поисками второго болида. И теперь, по крайней мере, буду знать, что он собой представлял…
– Этот нож не может принадлежать кому попало. Его хозяином был Егоров, и только тот человек, которому он добровольно согласится передать свое оружие, сможет им воспользоваться.
– Инспектор Егоров давно мертв. От него осталась лишь груда отчетов, в которых до сих пор разбираются специалисты.
– Смерть – довольно условное понятие… Алан, направивший мой полет на Землю из другого параллельного мира, умер тысячи лет назад, однако он до сих пор способен действовать, способен помочь…
– Тогда пусть он поспешит с этим. Буря кончилась. Вон те люди у вездехода собирались меня убить перед вашим появлением, теперь, боюсь, вам придется разделить мою судьбу.
– Вряд ли у них это получится… – Андрей протянул руку с изображением ножа навстречу приближавшимся людям, один из которых уже снимал с плеча бластер.
В руке юноши не было ничего, никакого оружия, потому что Вакенберг упорно отказывался считать оружием почти невидимую голограмму кинжала. Но именно из нее вылетела шипящая голубая молния, оплавившая песок под ногами убийц. И лишь облако пара осталось на том месте, где только что стояли двое.
– Теперь вы возглавляете экспедицию, и, кажется, я начинаю понимать, почему оказался здесь, – Рикон поможет вам найти нож гиссанцев.
Глава 18
До дома, в котором жил бывший хозяин Масека, они добрались без всяких происшествий. И хотя внешний вид Лосева, одетого в изорванную и грязную армейскую куртку, с плотно застегнутым рюкзаком, в котором сидел домовой, иногда вызывал недоуменные взгляды у редких прохожих на улицах, никто не задал ему ни одного вопроса.
Город выглядел заброшенным. Редкие вагончики городской воздушки проходили полупустыми, и Лосеву не пришлось ждать слишком долго, чтобы выбрать один из них, в котором вообще не было пассажиров. Номер маршрута и название нужной станции Масек сообщил ему заблаговременно.
Первое потрясение Лосев испытал на конечной остановке. Дом, к которому они подошли, показался Лосеву знакомым, слишком знакомым. Только он никак не мог вспомнить, откуда ему известно это здание. Лосев готов был поклясться, что видит впервые улицу, на которой стояло здание, но сам дом…
Когда они вышли из лифта, коридор тоже показался ему знакомым отдельными деталями – характерной расцветкой двери, ковриком у соседней квартиры.
Человеческая память в чем-то похожа на навигационную систему звездолетов. Воспоминания базируются на отправных зрительных образах, используя их, словно маяки, и сейчас Лосев чувствовал, что не ошибся. Он уже бывал в этом здании, хотя какие-то характерные детали интерьера не соответствовали тем образам, что хранились в его памяти, и это сбивало его с толку. Дом был ему совершенно чужд и в то же время определенно знаком.
– Куда ты меня привел? – спросил он Масека, встряхивая рюкзак.
– Я же говорил, к дому, где жил мой бывший хозяин.
– Зачем он нам, что мы будем тут делать?
– Нам необходимо отдохнуть, запастись продуктами. Кроме того, нам могут понадобиться деньги, если ты собираешься отправиться на Землю. Билет на звездолет стоит довольно дорого.
– Ты что, собираешься ограбить квартиру своего бывшего хозяина?
– Грабить совсем необязательно: Ты скоро поймешь. Не торопись.
Масек ловко вынырнул из котомки Лосева, быстро осмотрелся и, убедившись в том, что лифтовая площадка пуста, шмыгнул к двери под номером 87. Номер квартиры ничего не напомнил Лосеву, и это обстоятельство несколько его успокоило. Быстрым движением Масек извлек из-под коврика электронный ключ и, словно извиняясь, сказал:
– Для меня эта дверь не существует, но, чтобы впустить тебя, придется воспользоваться ключом. У хозяина не было от меня секретов…
– Хорошо же ты используешь его доверие, если собираешься грабить его квартиру.
– Нам не придется грабить квартиру, я уже говорил об этом.
Наверно, холостяцкие квартиры во всех городах выглядят одинаково. Дух унылой заброшенности на кухне и стерильная чистота на рабочем столе – все это было хорошо знакомо Лосеву. Но раздражало другое – он то и дело натыкался на знакомые предметы обстановки. Ему даже не пришлось рыскать по многочисленным отделениям кухонных шкафов, чтобы найти автоматическую суповарку.
Впрочем, она не понадобилась. Энергии в квартире все равно не было.
Разжигая на плите таблетки сухого горючего, обнаруженные в одном из ящиков, Лосев с недоумением пытался понять, чем именно знакома ему эта квартира. Его профессиональная фотографическая память никогда раньше не подводила его, и вот теперь она дала сбой.
Наконец он понял, в чем дело. Знакомый, до мелочей, облик кухни в деталях не соответствовал образу, хранившемуся у него в памяти. Вместо электронной плиты, установленной в его доме, здесь стояла «Сабра» неизвестной ему фирмы и модели. Полки над посудомоечным встроенным шкафом были другого цвета, а сама посудомойка… Поймав себя на этой непрерывной череде сравнений, он остановился и признал наконец, на что похожа эта квартира. На его собственную, оставленную в столице месяц назад, когда он уехал в отпуск на Байкал.
– Масек! – рявкнул Лосев, но домового уже и след простыл. Его не было в спальне с выдвигавшейся из шкафа знакомой автоматической кроватью фирмы «Зелингер», его не было в гостиной с беспорядочно разбросанными по дивану мятыми рубашками от «Серзана». Лосев не знал такого портного, зато размер был его.
И наконец, в кабинете, в глубине полки, висящей над письменным столом, он обнаружил фотографию. Свою собственную фотографию! В этом не было ни малейшего сомнения, если не считать того, что он никогда не фотографировался в парке «Ривьера» и ничего не знал о женщине, стоявшей рядом с ним на фото.
– Масек! – снова крикнул Лосев, но на этот раз его голос прозвучал почти беспомощно. Вихрь недоумения, растерянности и просто страха, ворвавшись в его сознание, разметал в клочья его хваленую способность мыслить логически.
Вихрь разрозненных мыслей захлестнул его.
Ну да, им надо было немного отдохнуть, набраться сил, прежде чем двигаться дальше. Но именно Масек выбрал этот дом. Домовому для чего-то нужно было вернуться сюда, ему нужно было привести сюда Лосева, и лишь теперь тот начинал понимать, для чего именно.
Это понимание рождало в Лосеве такой иррациональный страх, что он повернул фотографию лицом к стене и ушел на кухню. Он не желал ничего знать о своем двойнике. Он не желал иметь с этим ничего общего. Человеку нельзя знать о том, что где-то в параллельных пространствах существовала его копия, его двойник, который окончил свой путь в желудке у Лешего, оставив ему в наследство эту квартиру и своего домового…
И вот теперь, чертыхаясь и злясь на себя за столь бурную, неожиданную реакцию, на сюрприз, подброшенный Масеком, он пытался приготовить обед, то и дело ожидая звонка в дверь и каких-нибудь непрошеных гостей.
Не мог же бывший хозяин этой квартиры исчезнуть, не вызвав интереса к своему исчезновению даже у соседей. Есть же здесь какая-нибудь полиция, и, если вдруг у него спросят, что он здесь делает, разумное объяснение вряд ли удастся найти.
И как он должен себя вести, если его примут за двойника? Что он будет отвечать на вопросы? Обычно в известных ему фильмах в подобных ситуациях ссылались на потерю памяти. Но он знал, что в полиции такое объяснение вряд ли будет иметь успех. Он вообще не желал оказаться в шкуре другого человека, его вполне устраивала своя собственная.
Чтобы как-то отвлечься от потока мрачных мыслей, от этой ситуации, в которой в настоящий момент он все равно ничего не мог изменить, он полностью сосредоточился на приготовлении обеда. Гнусного обеда из запасенных хозяином концентратов, издававших неаппетитный запах.
Обычные продукты, оставшиеся в холодильнике, воняли еще отвратительней, чем его стряпня. К тому же они покрылись толстой коркой плесени, значит, энергии в квартире не было уже давно. Зато вода подавалась исправно, и, закончив готовку обеда, Лосев решил дождаться домового, с наслаждением представляя, как спустит шкуру с этого коварного негодяя, едва тот появится.
Но бездеятельное ожидание показалось невыносимым, а исследование этой, не совсем чужой, квартиры выглядело почти кощунственным.
Но в конце концов Лосев решил, что не будет большой беды, если он узнает, чем занимался живший здесь человек.
На рабочем столе располагался великолепный компьютерный терминал, имеющий свой собственный, отдельный вход в Инет. О такой машине он мог только мечтать. И его-то, уж точно, не было в его собственной квартире, зато там была попавшаяся на глаза пепельница, подаренная ему сослуживцами ко дню рождения.
Лосев никогда не курил, и пепельница сиротливо стояла на тумбочке в стороне от письменного стола…
Тумбочка здесь была другого цвета, в ее верхнем ящичке обычно лежали аккредитивы центрального банка, в которых он предпочитал хранить остатки своей не такой уж маленькой зарплаты…
Лосев понял, что если немедленно не прекратит свои исследования, то процесс затянет его, и ничто уже не сможет удержать от того, чтобы открыть ящик.
Желая избавиться от этого наваждения, Лосев, включил компьютер и начал медленное, неторопливое путешествие по его файловой системе.
Никакая другая вещь в доме не может рассказать о своем хозяине так много, как компьютер.
В кристалле памяти была какая-то дикая смесь самых разнообразных программ, от сложных компьютерных языков программирования до бланков бухгалтерской отчетности и редакторов цифровых фотографий.
Минут через пятнадцать бесцельного блуждания по бездонной памяти этой машины Лосев наткнулся на странную папку, которая никак не желала открываться. Название папки показалось Лосеву-слишком интересным, чтобы оставить ее в покое.
Папка называлась «Egorow SS». Вполне обычная русская фамилия, написанная латинскими буквами, показалась Лосеву знакомой, к тому же связанной с чем-то очень важным. Приставка из двух латинских «с» в конце названия вполне могла означать что-то вроде: «Совершенно секретно».
Он перепробовал все известные ему хитрые способы доступа к закрытым электронным материалам, в том числе даже использование древней «досовской» системы, которая могла работать независимо от остальных программ. Ничего не помогало.
Для открытия папки требовалось ввести неизвестный ему пароль. Слово из шести букв. С помощью досовских аналитических программ ему удалось даже определить первую букву этого словэ. Это была латинская G – но вот остальные…
Лосев любил решать кроссворды, они помогали тренировать память, и сейчас он так увлекся решением задачки с расшифровкой пароля, что забыл и о своем двойнике, и о чужой, почти знакомой квартире.
Схватка с Лешим, проход через новый виток пространства, космодром с чужими кораблями – все куда-то ушло, все стало незначительным и совершенно неважным.
Папка притягивала его как магнит. И он не услышал шороха за своей спиной. Впрочем, Масек всегда умел появляться совершенно неожиданно и бесшумно.
– Хорошо, хозяин!
– Что, черт возьми, хорошо? Что тут хорошего, если я не могу сломать эту проклятую защиту без пароля!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55