Глянула в билеты, потом зачем-то на физии путешественников, потом вновь на билеты и вернула их Забелину.
– Проходите, – позволила она.
– Сейчас, – пробормотал Павел. – Держите билеты… Домой звякну, жене, скажу, что все в порядке, отправляемся… Ты сотовый с собой не прихватил? – обратился к Аркадию.
– Там не возьмет, – спокойно пожал плечами тот. – Незачем и брать.
– Я взял! – встрял Виталий. – Сразу штуку на счет кинул, на всякий случай.
– А, – с презрением махнул Пашка рукой. – Зря старался. Джиэсэмовский стандарт – туфта, детство собачье. То ли дело – во, смотри!
И он извлек из внутреннего кармана куртки здоровенный, как лапоть, аппарат.
– Монстр, – сказал Егор.
– Зато возьмет где хочешь, хоть на том свете, – Пашка стал набирать номер.
– Грузимся, ребята, – распорядился негромко Аркадий.
Стали закидывать в вагон рюкзаки. Егор стоял в тамбуре и, принимая вещи, слышал, как заговорил по мобильному Забелин:
– Алло, Танюха?.. Это я, привет. Ну что, порядок, отправляемся… Да, уже у вагона, минут через десять… Что? Ага, ага… Ну все, люблю, целую… Люблю, люблю, говорю! Всей душой и всем телом – конечно, кроме жопы… Шучу, дура!..
Егор беззвучно рассмеялся и подхватил обеими руками два самых тяжелых рюкзака.
ГЛАВА 3
Состав качался, весело громыхая по рельсам. Сон мигом улетучился: в поезде почему-то пробуждение всегда такое – проснулся, и сна ни в одном глазу.
Егор скосил взгляд вправо, затем, сколько смог, вниз. Вагон спал. Серенький туманный полусвет заполонял пространство, и по этому Егор определил, что время где-то около семи утра.
Вагон сильно мотнуло на изгибе пути, внизу с легким стуком упали и покатились пустые пивные баллоны.
Этот звук напомнил Княженцеву о вчерашнем выпитом и сгрызенном, и сразу же рот его насытился пивной отрыжкой, а слева между зубами очутилось застрявшее там волоконце рыбы.
Стал орудовать ногтем и так и сяк, чуть не расковырял десну, а объедок ехидно сидел на месте… Ничего не поделаешь, придется будить Семена.
Егор, кряхтя, повернулся.
Они с Семеном лежали на верхних полках, внизу дрыхли Пашка с Виталием. Аркадий устроился на боковухе, так как никому на ней быть не хотелось, а Кауфману до лампочки, вот он там и расположился.
– Семен, – вполголоса окликнул Егор.
Соратник по походу не пошевелился, как лежал пластом, так и остался. Тихо лежал, без храпа, без звуков, будто и не дышал даже.
– Семен! – придушенно рявкнул Княженцев.
Без толку.
Рассердясь, Георгий перегнулся через провал меж полками, принялся расталкивать спящего.
– Семен… да Семен же, твою маму!..
И добился-таки своего. Семен зашевелился, завозил ногами по матрацу, повернулся и отворил наконец пустынные глаза.
– Семен, проснись! Подъем скоро.
В мутных глазах мелькнул какой-то сигнал, пропал, вернулся, задержался…
– Ааа?.. – вырвался сиплый звук из полуоткрытого рта.
– Хвост на! – передразнил Георгий, но беззлобно. – Проснулся?
Лежащий моргнул и действительно проснулся.
– Доброе утро… – просипел он пересохшим горлом.
– Доброе, – согласился Георгий. – Слушай-ка, у тебя, кажется, спички имелись?
Семен облизнул губы, кашлянул.
– Спички? – переспросил нормальным голосом. – Да, есть, а что, тебе нужны?
– Нужны.
– Зачем? – вроде бы удивился Семен.
– Ну вот, зачем!.. Москву поджечь, как Наполеон, – замысловато сострил Княженцев, но тут же сказал спокойно: – В зубах какая-то зараза застряла, мешает. Выковырнуть надо.
– А, – сразу понял Семен. – Это пожалуйста.
– Спасибо. Мне одну всего…
Семен спрятал спички, откинулся на полку и мгновенно провалился в свое персональное небытие.
Егор еще полежал немного, а потом все-таки встать пришлось – природа потребовала, никуда не денешься. Точнее, та часть природы, что именуется мочевым пузырём. Егор легко спрыгнул с полки, натянул кроссовки и проследовал в конец вагона, мотаясь вместе с ним, хватаясь за поручни на перегородках. Когда же, справив нужду, пошел назад, еще издалека увидел, что Аркадий не спит, обувается, сидя на своей лежанке.
– Привет, – вполголоса поздоровался Егор, подойдя.
– Здорово, – бодро отозвался Кауфман. – Как спалось?
– Отлично, в поезде мне почему-то всегда спится хорошо.
Аркадий встал, притопнул сперва левой ногой, потом правой.
– Н-да, – сказал он. – Нет бы старые надеть, разношенные. До сорока лет дожил, а ума не нажил…
У Георгия брови взлетели чуть ли не на самые волосы:
– До скольки… Постой, тебе, что, сороковник?!
– Ну, прибавил малость, – сознался Аркадий. – Тридцать восемь.
Княженцев все равно не мог оправиться от изумления.
– Ну тем не менее… Даешь, брат! Я-то думал, ты нам с Пашкой ровесник, – тридцать два, тридцать три…
Удивление Егора выразилось еще и в том, что он заговорил в полный голос, и от этого восстал с верхней полки Семен – причем поразительно легко: сел, жутко зевнул и тут же спрыгнул вниз.
– Проснулись? – поинтересовался он и зашарил под полкой Виталия, отыскивая башмаки.
– Как видишь, – ответил ему Егор.
– Ага, – молвил Семен рассеянно. – А я прямо не знаю, что со мной… Всю ночь так и не заснул. Ворочался, ворочался, вставал, курил… Все уже спят давно, а я один, как сыч. Так и не спал.
Тут Княженцев поперхнулся удивлением и смехом, даже закашлялся.
– Семен Семеныч!.. – вскричал он. – Кха-кха… Что-то с памятью моей стало?
– Я Семен Николаевич, – объяснил Семен кротко.
– Э-э, дорогой мой, я ведь тоже Сергеевич, и тем не менее я-то все помню хорошо.
– Что хорошо?
– Как ты дрых без задних ног.
– Я дрых? Когда это?
– Ты. Ну или твой двойник. Клон, так сказать.
От шумных разговоров завозился на своей полке Пашка, повернулся, потянулся, почесался и начал вставать – мятый и всклокоченный.
– Кто? – оторопел Семен. Глаза его широко раскрылись.
– Клон, говорю! – И Княженцев прибавил веселое непечатное ругательство.
– Э, опять матом ругаетесь, как маленькие дети… – пробурчал Забелин. Запасы его офицерских прибауток были неистощимы. – Чего такое?
– А, Семен Николаевич нам тут заливает сказочки про белого бычка. Брат Гримм!
– Да ну, правду я говорю, – огорчился Семен так, что Егору сразу стало жаль его.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал он. – Правду так правду.
– Па-адъем, – скомандовал сам себе Павел. Он действительно поднялся и сделал несколько энергичных, резких движений. – Зарядка, – объяснил он, пригладил обеими руками шевелюру. – Ну что, переходим к водным процедурам?..
Аркадий посмотрел на часы:
– Да, надо поторапливаться. Виталю будите.
Как будили Виталия, Егор не видел, потому что двинулся обратно в туалет, а когда вернулся, умытый, с освеженным ртом, то застал в своем купе одного Аркадия, который умело разворачивал на столике всякую походную снедь.
– Позавтракаем слегка, – предложил он. – Много нам есть сейчас не следует, а вот чуть подкрепиться – в самый раз.
– А лимон найдется?
– Запросто, – ответил Аркадий так, что Княженцев только головой качнул, улыбнулся. Нравился ему этот парень, Аркадий Кауфман, с первой минуты глянулся. Все у него получалось, все препятствия-трудности словно бы сами разбегались от него, зная, что тут им делать нечего.
Егор засмеялся добродушно:
– Да уж, ты опытный турист, по всему видно.
– Витамин С, – улыбнулся Кауфман, – в походе вещь немаловажная… А слушай-ка, Егор, я вот что хотел тебя спросить. Вот вы с Семеном… это точно, что он спал крепко?
– Как ежик в зиму! – заверил Княженцев. – Насилу добудился.
– А он говорит, что глаз не сомкнул?
– А-а, небось маялся, маялся полночи, а потом мгновенно вырубился – вот и почудилось, что не спал.
– Может быть… – тут Аркадий как-то рассеянно улыбнулся. – Ну что ж, лимон у нас есть, заварка есть, осталось кипятку раздобыть. Сейчас займусь!
Он взял термос и направился за кипятком.
Через четверть часа все сидели в купе, завтракали, пили чай. Семен еще разок пожаловался на бессонницу, впрочем, тут же добавил, что и спать ему совсем не хочется; взял кружку горячего чаю, насыпал туда сахару и с аппетитом стал прихлебывать. Аркадий с Егором обменялись понимающими лукавыми взглядами, Егор постарался спрятать улыбку.
– Сейчас прибудем, – пообещал Павел, когда завтрак был закончен. – Идем по расписанию, минут через десять должны быть на месте… Давайте-ка готовиться.
– Да уж куда готовиться, и так готовы, – заметил Виталий ворчливо, но Павел цыкнул на него и сказал, что надо перетаскивать вещи в тамбур.
Это было справедливо. Только они начали перетаскивать, как поезд замедлил ход, проехали за окном будка, забор, какой-то столб; лязгнули буфера, вагон качнуло вперед, далеко впереди тепловоз предостерегающе заревел.
Прибыли.
Стоянка была минутной – только сгрузились, как поезд дернулся, лязгнул и стал набирать ход.
Последний вагон прокатил мимо путешественников, удаляясь, вместе с ним стало стихать громыхание колес. Голова поезда начала втягиваться влево, за лесную сопку, тепловоз вдруг прощально свистнул оттуда…
Они остались на дощатом перроне одни.
* * *
Почему-то защемило сердце – слабой, тихой грустью; так, впрочем, всегда бывает, когда смотришь в даль убегающих куда-то рельсов – пусть даже трамвайных…
– Эй, господа! – прервал лирическое настроение Егора жизнерадостный Пашкин голос. – Вы чуете? Воздух-то, воздух-то каков!.. Как в райских кущах! Вдохни, князь, вдохни поглубже, что ты как пасынок за обедом!..
Егор подумал, что на пасынка он вовсе не похож, но спорить не стал. Послушно вдохнул, затем еще. Ей-богу, воздух был как воздух, никакого райского дыхания Княженцев не ощутил.
Но Павел-то, несомненно, это ощущал. Он закрыл глаза, упер руки в бока и блаженно вдыхал воздух и ртом, и носом, после чего медленно, бережно выдыхал его, смешно вытягивая губы.
– Слушай, йог, – серьезно сказал ему Аркадий. – В лесу подышишь, там хоть через все отверстия… Давай-ка поищем кого живого, насчет дороги разузнаем.
– Карта есть, – молвил Забелин, не открывая глаз.
– Карта картой, а уточнить не мешает… Пойдем-ка. Пусть ребята с вещами побудут тут, а мы с тобой сходим.
Пашка открыл глаза, посмотрел вправо и сказал:
– Уже не надо. Вон оно, должностное лицо, само к нам идет.
Все повернулись туда и увидали, что действительно, неспешным ходом к ним приближается невысокий дедок в форменной железнодорожной фуражке. В левой руке служитель МПС держал неимоверно грязный желтый флажок.
– Доброго здоровья, – вежливо приветствовал он гостей еще на подходе, шагов за десять.
– И вам того же, товарищ командующий! – Пашка шагнул навстречу «командующему», который охотно протянул руку для приветствия. Они поручкались, а затем дедок так же церемонно поздоровался со всеми остальными, после чего достал носовой платок, зачем-то вытер губы, крякнул и наконец спросил:
– Туристы?
– Точно так, – весело откликнулся Павел.
– Хорошее дело, – не стал возражать старик, еще раз утер губы и подбородок, спрятал платочек в карман. – Куда путь держите?
– До реки, – ответствовал Забелин бойко. – Вот кстати, хотели уточнить маршрут. Не знаете, как проще добраться?
– Так, так… – молвил абориген. Сдвинул на затылок фуражку. – До какой… реки? – сказал он с паузой.
– Ну, вот те на! У вас тут что, еще какая-то Угрюм-река течет? Река Кара-су – есть такая?
Железнодорожник внимательно смотрел на Павла. Моргнул, откашлялся и высказался странным образом:
– Это да, конечно…
И отчего-то не по себе сделалось Егору. С чего бы вдруг?.. – он не сказал бы. Что-то напомнила ему эта картинка, но вот что именно… Нет, не вспомнил.
– То есть? – ни черта не понял и Пашка.
– Ну, то есть да… Кара-су – это вон туда, через вон эту сопку Можно напрямки, через перевал, можно в обход. А там в аккурат чуть влево взять, и часа через четыре вот она, Кара-су. Излучина.
Павел кинул взгляд на сопку, о которой было сказано.
– Часа четыре?.. Погоди-ка, отец. Это ты что-то динаму нам запустил. Сейчас я карту тебе покажу…
Он полез во внутренний карман куртки, зашуршал бумагой. Егору стало интересно, он тоже подошел.
Пашка развернул карту.
– Вот, отец, смотри. Километров десять, не больше! Мы ведь прикидывали, Аркан, да?
– Да, – подтвердил Аркадий. – По нашим прикидкам, на переход часа два должно уйти.
– Ну вот, – сказал Забелин. – Может ты сбился, отец? Карта-то вряд ли врет.
– Может, и сбился, – спокойно согласился «отец». – Я в той стороне давно не был. Не хожу.
– Почему? – тут же спросил Аркадий.
– А чего там делать? – удивился дедок совершенно искренне.
– Ну, как чего… Охота, рыбалка, грибы, ягоды…
– Э-э, мил человек!.. Да этого добра и здесь видимо-невидимо. А добра от добра искать – сам знаешь, что за история.
– Отчего же, – Аркадий улыбнулся скуповато. – Мы вот, похоже, пошли искать…
– Ладно. – Павел нахмурился. Ему надоело вести никчемные разговоры, и он убедился, что ничего нового им уже не выжать. – Все, отец, спасибо за информацию, – и свернул карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Проходите, – позволила она.
– Сейчас, – пробормотал Павел. – Держите билеты… Домой звякну, жене, скажу, что все в порядке, отправляемся… Ты сотовый с собой не прихватил? – обратился к Аркадию.
– Там не возьмет, – спокойно пожал плечами тот. – Незачем и брать.
– Я взял! – встрял Виталий. – Сразу штуку на счет кинул, на всякий случай.
– А, – с презрением махнул Пашка рукой. – Зря старался. Джиэсэмовский стандарт – туфта, детство собачье. То ли дело – во, смотри!
И он извлек из внутреннего кармана куртки здоровенный, как лапоть, аппарат.
– Монстр, – сказал Егор.
– Зато возьмет где хочешь, хоть на том свете, – Пашка стал набирать номер.
– Грузимся, ребята, – распорядился негромко Аркадий.
Стали закидывать в вагон рюкзаки. Егор стоял в тамбуре и, принимая вещи, слышал, как заговорил по мобильному Забелин:
– Алло, Танюха?.. Это я, привет. Ну что, порядок, отправляемся… Да, уже у вагона, минут через десять… Что? Ага, ага… Ну все, люблю, целую… Люблю, люблю, говорю! Всей душой и всем телом – конечно, кроме жопы… Шучу, дура!..
Егор беззвучно рассмеялся и подхватил обеими руками два самых тяжелых рюкзака.
ГЛАВА 3
Состав качался, весело громыхая по рельсам. Сон мигом улетучился: в поезде почему-то пробуждение всегда такое – проснулся, и сна ни в одном глазу.
Егор скосил взгляд вправо, затем, сколько смог, вниз. Вагон спал. Серенький туманный полусвет заполонял пространство, и по этому Егор определил, что время где-то около семи утра.
Вагон сильно мотнуло на изгибе пути, внизу с легким стуком упали и покатились пустые пивные баллоны.
Этот звук напомнил Княженцеву о вчерашнем выпитом и сгрызенном, и сразу же рот его насытился пивной отрыжкой, а слева между зубами очутилось застрявшее там волоконце рыбы.
Стал орудовать ногтем и так и сяк, чуть не расковырял десну, а объедок ехидно сидел на месте… Ничего не поделаешь, придется будить Семена.
Егор, кряхтя, повернулся.
Они с Семеном лежали на верхних полках, внизу дрыхли Пашка с Виталием. Аркадий устроился на боковухе, так как никому на ней быть не хотелось, а Кауфману до лампочки, вот он там и расположился.
– Семен, – вполголоса окликнул Егор.
Соратник по походу не пошевелился, как лежал пластом, так и остался. Тихо лежал, без храпа, без звуков, будто и не дышал даже.
– Семен! – придушенно рявкнул Княженцев.
Без толку.
Рассердясь, Георгий перегнулся через провал меж полками, принялся расталкивать спящего.
– Семен… да Семен же, твою маму!..
И добился-таки своего. Семен зашевелился, завозил ногами по матрацу, повернулся и отворил наконец пустынные глаза.
– Семен, проснись! Подъем скоро.
В мутных глазах мелькнул какой-то сигнал, пропал, вернулся, задержался…
– Ааа?.. – вырвался сиплый звук из полуоткрытого рта.
– Хвост на! – передразнил Георгий, но беззлобно. – Проснулся?
Лежащий моргнул и действительно проснулся.
– Доброе утро… – просипел он пересохшим горлом.
– Доброе, – согласился Георгий. – Слушай-ка, у тебя, кажется, спички имелись?
Семен облизнул губы, кашлянул.
– Спички? – переспросил нормальным голосом. – Да, есть, а что, тебе нужны?
– Нужны.
– Зачем? – вроде бы удивился Семен.
– Ну вот, зачем!.. Москву поджечь, как Наполеон, – замысловато сострил Княженцев, но тут же сказал спокойно: – В зубах какая-то зараза застряла, мешает. Выковырнуть надо.
– А, – сразу понял Семен. – Это пожалуйста.
– Спасибо. Мне одну всего…
Семен спрятал спички, откинулся на полку и мгновенно провалился в свое персональное небытие.
Егор еще полежал немного, а потом все-таки встать пришлось – природа потребовала, никуда не денешься. Точнее, та часть природы, что именуется мочевым пузырём. Егор легко спрыгнул с полки, натянул кроссовки и проследовал в конец вагона, мотаясь вместе с ним, хватаясь за поручни на перегородках. Когда же, справив нужду, пошел назад, еще издалека увидел, что Аркадий не спит, обувается, сидя на своей лежанке.
– Привет, – вполголоса поздоровался Егор, подойдя.
– Здорово, – бодро отозвался Кауфман. – Как спалось?
– Отлично, в поезде мне почему-то всегда спится хорошо.
Аркадий встал, притопнул сперва левой ногой, потом правой.
– Н-да, – сказал он. – Нет бы старые надеть, разношенные. До сорока лет дожил, а ума не нажил…
У Георгия брови взлетели чуть ли не на самые волосы:
– До скольки… Постой, тебе, что, сороковник?!
– Ну, прибавил малость, – сознался Аркадий. – Тридцать восемь.
Княженцев все равно не мог оправиться от изумления.
– Ну тем не менее… Даешь, брат! Я-то думал, ты нам с Пашкой ровесник, – тридцать два, тридцать три…
Удивление Егора выразилось еще и в том, что он заговорил в полный голос, и от этого восстал с верхней полки Семен – причем поразительно легко: сел, жутко зевнул и тут же спрыгнул вниз.
– Проснулись? – поинтересовался он и зашарил под полкой Виталия, отыскивая башмаки.
– Как видишь, – ответил ему Егор.
– Ага, – молвил Семен рассеянно. – А я прямо не знаю, что со мной… Всю ночь так и не заснул. Ворочался, ворочался, вставал, курил… Все уже спят давно, а я один, как сыч. Так и не спал.
Тут Княженцев поперхнулся удивлением и смехом, даже закашлялся.
– Семен Семеныч!.. – вскричал он. – Кха-кха… Что-то с памятью моей стало?
– Я Семен Николаевич, – объяснил Семен кротко.
– Э-э, дорогой мой, я ведь тоже Сергеевич, и тем не менее я-то все помню хорошо.
– Что хорошо?
– Как ты дрых без задних ног.
– Я дрых? Когда это?
– Ты. Ну или твой двойник. Клон, так сказать.
От шумных разговоров завозился на своей полке Пашка, повернулся, потянулся, почесался и начал вставать – мятый и всклокоченный.
– Кто? – оторопел Семен. Глаза его широко раскрылись.
– Клон, говорю! – И Княженцев прибавил веселое непечатное ругательство.
– Э, опять матом ругаетесь, как маленькие дети… – пробурчал Забелин. Запасы его офицерских прибауток были неистощимы. – Чего такое?
– А, Семен Николаевич нам тут заливает сказочки про белого бычка. Брат Гримм!
– Да ну, правду я говорю, – огорчился Семен так, что Егору сразу стало жаль его.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал он. – Правду так правду.
– Па-адъем, – скомандовал сам себе Павел. Он действительно поднялся и сделал несколько энергичных, резких движений. – Зарядка, – объяснил он, пригладил обеими руками шевелюру. – Ну что, переходим к водным процедурам?..
Аркадий посмотрел на часы:
– Да, надо поторапливаться. Виталю будите.
Как будили Виталия, Егор не видел, потому что двинулся обратно в туалет, а когда вернулся, умытый, с освеженным ртом, то застал в своем купе одного Аркадия, который умело разворачивал на столике всякую походную снедь.
– Позавтракаем слегка, – предложил он. – Много нам есть сейчас не следует, а вот чуть подкрепиться – в самый раз.
– А лимон найдется?
– Запросто, – ответил Аркадий так, что Княженцев только головой качнул, улыбнулся. Нравился ему этот парень, Аркадий Кауфман, с первой минуты глянулся. Все у него получалось, все препятствия-трудности словно бы сами разбегались от него, зная, что тут им делать нечего.
Егор засмеялся добродушно:
– Да уж, ты опытный турист, по всему видно.
– Витамин С, – улыбнулся Кауфман, – в походе вещь немаловажная… А слушай-ка, Егор, я вот что хотел тебя спросить. Вот вы с Семеном… это точно, что он спал крепко?
– Как ежик в зиму! – заверил Княженцев. – Насилу добудился.
– А он говорит, что глаз не сомкнул?
– А-а, небось маялся, маялся полночи, а потом мгновенно вырубился – вот и почудилось, что не спал.
– Может быть… – тут Аркадий как-то рассеянно улыбнулся. – Ну что ж, лимон у нас есть, заварка есть, осталось кипятку раздобыть. Сейчас займусь!
Он взял термос и направился за кипятком.
Через четверть часа все сидели в купе, завтракали, пили чай. Семен еще разок пожаловался на бессонницу, впрочем, тут же добавил, что и спать ему совсем не хочется; взял кружку горячего чаю, насыпал туда сахару и с аппетитом стал прихлебывать. Аркадий с Егором обменялись понимающими лукавыми взглядами, Егор постарался спрятать улыбку.
– Сейчас прибудем, – пообещал Павел, когда завтрак был закончен. – Идем по расписанию, минут через десять должны быть на месте… Давайте-ка готовиться.
– Да уж куда готовиться, и так готовы, – заметил Виталий ворчливо, но Павел цыкнул на него и сказал, что надо перетаскивать вещи в тамбур.
Это было справедливо. Только они начали перетаскивать, как поезд замедлил ход, проехали за окном будка, забор, какой-то столб; лязгнули буфера, вагон качнуло вперед, далеко впереди тепловоз предостерегающе заревел.
Прибыли.
Стоянка была минутной – только сгрузились, как поезд дернулся, лязгнул и стал набирать ход.
Последний вагон прокатил мимо путешественников, удаляясь, вместе с ним стало стихать громыхание колес. Голова поезда начала втягиваться влево, за лесную сопку, тепловоз вдруг прощально свистнул оттуда…
Они остались на дощатом перроне одни.
* * *
Почему-то защемило сердце – слабой, тихой грустью; так, впрочем, всегда бывает, когда смотришь в даль убегающих куда-то рельсов – пусть даже трамвайных…
– Эй, господа! – прервал лирическое настроение Егора жизнерадостный Пашкин голос. – Вы чуете? Воздух-то, воздух-то каков!.. Как в райских кущах! Вдохни, князь, вдохни поглубже, что ты как пасынок за обедом!..
Егор подумал, что на пасынка он вовсе не похож, но спорить не стал. Послушно вдохнул, затем еще. Ей-богу, воздух был как воздух, никакого райского дыхания Княженцев не ощутил.
Но Павел-то, несомненно, это ощущал. Он закрыл глаза, упер руки в бока и блаженно вдыхал воздух и ртом, и носом, после чего медленно, бережно выдыхал его, смешно вытягивая губы.
– Слушай, йог, – серьезно сказал ему Аркадий. – В лесу подышишь, там хоть через все отверстия… Давай-ка поищем кого живого, насчет дороги разузнаем.
– Карта есть, – молвил Забелин, не открывая глаз.
– Карта картой, а уточнить не мешает… Пойдем-ка. Пусть ребята с вещами побудут тут, а мы с тобой сходим.
Пашка открыл глаза, посмотрел вправо и сказал:
– Уже не надо. Вон оно, должностное лицо, само к нам идет.
Все повернулись туда и увидали, что действительно, неспешным ходом к ним приближается невысокий дедок в форменной железнодорожной фуражке. В левой руке служитель МПС держал неимоверно грязный желтый флажок.
– Доброго здоровья, – вежливо приветствовал он гостей еще на подходе, шагов за десять.
– И вам того же, товарищ командующий! – Пашка шагнул навстречу «командующему», который охотно протянул руку для приветствия. Они поручкались, а затем дедок так же церемонно поздоровался со всеми остальными, после чего достал носовой платок, зачем-то вытер губы, крякнул и наконец спросил:
– Туристы?
– Точно так, – весело откликнулся Павел.
– Хорошее дело, – не стал возражать старик, еще раз утер губы и подбородок, спрятал платочек в карман. – Куда путь держите?
– До реки, – ответствовал Забелин бойко. – Вот кстати, хотели уточнить маршрут. Не знаете, как проще добраться?
– Так, так… – молвил абориген. Сдвинул на затылок фуражку. – До какой… реки? – сказал он с паузой.
– Ну, вот те на! У вас тут что, еще какая-то Угрюм-река течет? Река Кара-су – есть такая?
Железнодорожник внимательно смотрел на Павла. Моргнул, откашлялся и высказался странным образом:
– Это да, конечно…
И отчего-то не по себе сделалось Егору. С чего бы вдруг?.. – он не сказал бы. Что-то напомнила ему эта картинка, но вот что именно… Нет, не вспомнил.
– То есть? – ни черта не понял и Пашка.
– Ну, то есть да… Кара-су – это вон туда, через вон эту сопку Можно напрямки, через перевал, можно в обход. А там в аккурат чуть влево взять, и часа через четыре вот она, Кара-су. Излучина.
Павел кинул взгляд на сопку, о которой было сказано.
– Часа четыре?.. Погоди-ка, отец. Это ты что-то динаму нам запустил. Сейчас я карту тебе покажу…
Он полез во внутренний карман куртки, зашуршал бумагой. Егору стало интересно, он тоже подошел.
Пашка развернул карту.
– Вот, отец, смотри. Километров десять, не больше! Мы ведь прикидывали, Аркан, да?
– Да, – подтвердил Аркадий. – По нашим прикидкам, на переход часа два должно уйти.
– Ну вот, – сказал Забелин. – Может ты сбился, отец? Карта-то вряд ли врет.
– Может, и сбился, – спокойно согласился «отец». – Я в той стороне давно не был. Не хожу.
– Почему? – тут же спросил Аркадий.
– А чего там делать? – удивился дедок совершенно искренне.
– Ну, как чего… Охота, рыбалка, грибы, ягоды…
– Э-э, мил человек!.. Да этого добра и здесь видимо-невидимо. А добра от добра искать – сам знаешь, что за история.
– Отчего же, – Аркадий улыбнулся скуповато. – Мы вот, похоже, пошли искать…
– Ладно. – Павел нахмурился. Ему надоело вести никчемные разговоры, и он убедился, что ничего нового им уже не выжать. – Все, отец, спасибо за информацию, – и свернул карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39