– Она пришла в себя.
К ним сразу подбежали Тетушка и жена Бо – Харлин.
– Как ты нас напугала, – сказала Тетушка, поглаживая лоб Лили. – Но, наверно, Бог услышал мои молитвы и не забрал тебя к Себе.
– Там была змея, – начала объяснять Лили. Харлин кивнула.
– Она тебя сильно укусила. Но ты боролась с ядом, как солдат. С тобой ничего страшного нет, надо только немного отдохнуть.
– Вокруг меня было волшебство, – попыталась договорить Лили. – Я видела фей.
Бо ухмыльнулся:
– Не сомневаюсь! В лихорадке еще и не то увидишь.
Лили была слишком слаба и не стала убеждать их, что видела все на самом деле.
Когда Тетушка наконец решила, что Лили достаточно окрепла и может вставать, девочка вышла в сад и направилась к Яблочному Человеку.
– Спасибо тебе, спасибо, – стала благодарить его она.
Но он не вышел из дерева поговорить с ней. И Отца Кошек она тоже больше не видела. И фей. И как она ни старалась удержать все это в памяти, ее воспоминания стали тускнеть, как всегда бывает со снами.
С того времени Лили наконец отбросила свои детские фантазии и занялась рисованием – тоже фантазией, но только другого рода: так она решила, по крайней мере, ведь бумагу можно держать в руках и смотреть на то, что нарисовано. Рисунок не потускнеет и не исчезнет. И если захочется посмотреть на него еще раз, он всегда будет под рукой.
Лили зажмурилась, чтобы прогнать воспоминания, и снова сосредоточилась на незнакомце. Он уже встал с коленей и, скрестив ноги, сидел на земле футах в шести от нее и от собак.
– Кого еще вы имели в виду, когда сказали: «Госпожа Леса приветствовала нас»? Кого – «нас»? – спросила она.
Теперь у него сделался непонимающий вид.
– Вы сказали, эта Госпожа показала «нам» какую-то пещеру.
Незнакомец кивнул.
– Ну да, мы с Майло делали наброски, когда-Едва он произнес это имя, как Лили, чувствовавшая, что уже когда-то его видела, сразу вспомнила фотографию из книжки про ньюфордских натуралистов.
– Значит, вы – Фрэнк Спейн? – ахнула она. Он кивнул в знак согласия.
– Но этого не может быть, – возразила Лили. – Вы выглядите ничуть не старше, чем в моей книжке.
– В какой книжке?
– В книжке про Майло Джонсона и про других ньюфордских натуралистов. Она у меня дома.
– А что, про нас есть книжка?
– Ну, вы же знаменитость, – улыбнулась Лили. – В книжке сказано, что вы и мистер Джонсон исчезли двадцать лет назад, когда рисовали в здешних лесах.
Фрэнк помотал головой, по его лицу было видно, что он потрясен.
– Двадцать… лет? – медленно проговорил он. – Как это может быть? Мы же ушли всего несколько дней назад…
– Что с вами случилось? – ошеломленно спросила Лили.
– Точно не знаю, – ответил он. – Мы с Майло отправились сюда после того, как всю зиму, не вылезая, просидели в студии, нам страшно захотелось порисовать на природе. Мы собирались пробыть здесь, пока нас не прогонят обратно в город зловредные мошки. Но тут… – он потряс головой, – тут мы нашли пещеру и встретили Госпожу Леса…
Он выглядел таким растерянным и потрясенным, что Лили повела его к себе домой.
Тетушка только приподняла брови, когда Лили представила ей незнакомца. Лили знала, о чем тетушка думает. Сначала ящик с красками, а теперь еще и художник. Что-то будет дальше?
Но Тетушка всегда отличалась гостеприимством. Она велела Лили показать гостю, где колодец, чтобы он мог освежиться. А сама поставила на стол третью тарелку к ужину. Только позже, когда все сидели на крыльце, пили чай и наблюдали, как наступает ночь, Фрэнк поведал им свою историю. Он рассказал, как они с Майло нашли пещеру, которая сквозь тьму привела их в другой мир. Как они встретили там Госпожу Леса в плаще из листьев. С черными-пречерными глазами. С рыжими волосами, как шерсть у лисы.
– Значит, все-таки под этими горами на самом деле есть подземный проход, – проговорила Тетушка. – Я всегда подозревала, что в этих рассказах таится доля правды.
Фрэнк покачал головой:
– Пещера привела нас не на другую сторону гор, мэм. Она привела нас из этого мира в другой.
Тетушка улыбнулась:
– Теперь вы начнете рассказывать мне, что побывали в Волшебной Стране.
– Посмотри на него, – сказала ей Лили. Она ушла в дом, взяла книжку и открыла ее на странице с фотографией Фрэнка Спейна. – Ведь он выглядит ничуть не старше, чем на этой фотографии.
– Некоторые люди хорошо сохраняются, – невозмутимо сказала Тетушка.
– Но не настолько же хорошо, – возразила Лили.
Тетушка повернулась к Фрэнку:
– Так в чем же вы хотите нас убедить?
– Я ничего не хочу, – ответил он. – Я и сам не знаю, что думать.
Лили вздохнула и передала гостю книгу. Она показала ему год издания и пальцем отчеркнула абзац, где говорилось о том, как он и Майло Джонсон исчезли почти пятнадцать лет назад.
– Книге пять лет, – сказала она. – Но по-моему, у нас где-то есть газета, ей не больше месяца. Я покажу вам дату.
Но Фрэнк уже углубился в чтение. Он побледнел, пробежав взглядом по строчкам, где говорилось о таинственном исчезновении двух художников – его и его учителя. Подняв глаза, он встретился со взглядом Тетушки.
– Похоже, мы угодили в страну фей, – тихо проговорил он.
Тетушка переводила взгляд с него на Лили.
– Как это может быть? – спросила она.
– Честное слово, не знаю, – растерянно покачал головой Фрэнк.
Он листал книгу, читая посвященную ему главу. Лили знала, о чем там написано. Его отец умер в результате несчастного случая в шахте, когда Фрэнк был еще мальчиком, но когда Фрэнк исчез, его мать была жива. Она умерла через пять лет после этого.
– У меня тоже умерли родители, – сказала Лили.
Фрэнк кивнул, его глаза влажно блестели. Лили бросила взгляд на Тетушку, но та с непроницаемым лицом сидела, глядя, как сгущаются су-мерки. Лили подумала, что одно дело любить волшебные сказки, но совсем другое – оказаться прямиком в самой их середине.
Для Лили это было легче, чем для двух ее собеседников. Может быть, из-за сна, привидевшегося ей после укуса змеи. В последние пять лет Лили все еще просыпалась, оттого что ей снилось, будто она снова стала котенком.
– Почему вы вернулись? – спросила она Фрэнка.
– Я не знал, что возвращаюсь, – ответил он. – Тот мир… – Он полистал страницы и показал Лили и Тетушке рисунки Джонсона. – Вот на что похож мир, который я видел. Майло очень верно изобразил его на своих рисунках. Там на самом деле нет ничего особо фантастического, но вы и представить себе не можете, какие там яркие краски! Их разнообразие пленяет не только глаз, но и сердце. Когда мы попали туда, мы бросили рисовать. Это стало попросту не нужно. – Фрэнк рассмеялся. – Я знаю, Майло выбросил свои краски еще до того, как мы оказались там. И если говорить начистоту, то я даже не знаю, где мои.
– Я нашла ящик мистера Джонсона, – объявила Лили. – Вчера. Недалеко от того места, где вы набрели на меня и собак.
Фрэнк кивнул, но Лили показалось, что он ее не услышал.
– Я бродил, – продолжал он, – искал Госпожу Леса. Мы не видели Ее уже целый день или около того, и мне хотелось снова с Ней поговорить, расспросить Ее об этих местах. Помню, я вошел в рощу сикомор и буков, где мы видели Ее раза два. Я шагнул между залитых солнцем деревьев в тень. И оказалось, что я бреду по здешним горам, я вернулся сюда, где все кажется тусклым, приглушенным…
Фрэнк посмотрел на них.
– Я должен вернуться назад, – сказал он. – Здесь для меня нет места. Мама умерла, и все, кого я знал, либо тоже умерли, либо так изменились, что я их просто не узнаю. – Он постучал по книге. – Так же, как изменился и я сам, если судить по тому, что здесь написано.
– Но вы же не намерены броситься неизвестно куда очертя голову, – сказала Тетушка. – У вас ведь наверняка есть другие родственники, они захотят с вами повидаться.
– Никого нет. Насколько я знаю, мы с мамой – последние из Спейнов.
Тетушка кивнула, Лили хорошо знала этот ее кивок. Таким образом Тетушка давала вам повод думать, будто согласна с вами, а сама просто ждала, что в вас проснется здравый смысл и вы не станете действовать с бухты-барахты, чтобы не угодить в ситуацию, в которую попадать не следует.
– Вам надо отдохнуть. Вы можете лечь в амбаре. Лили покажет вам где. Утро вечера мудренее.
Фрэнк только взглянул на нее.
– Что может быть мудренее того, что творится со мной?
– Поверьте мне, – ответила Тетушка, – хороший ночной сон исцеляет все, творит чудеса.
Фрэнк последовал ее совету, так было со всеми, за кого Тетушка решала, что для них лучше.
Лили проводила его в амбар, где они соорудили ему постель из соломы. Она гадала, не попытается ли он поцеловать ее и что она тогда почувствует, но возможности выяснить это ей не представилось.
– Спасибо вам, – сказал Фрэнк, укладываясь на одеяла.
Когда она закрывала за собой дверь, он уже спал мертвым сном.
А утром в амбаре его не оказалось.
В ту ночь Лили приснился один из снов, которые она называла сказочными. На этот раз она не была котенком. Она сидела под деревом Яблочного Человека, а он вышел из ствола точно так, как это было во время ее лихорадочного бреда, когда ее – двенадцати летнюю девочку – укусила змея. Он и выглядел так же, как тогда, – странный человек в потрепанной одежде, корявый и искривленный, словно ветки его яблони.
– Ты! – только и сказала она, отворачиваясь.
– Хорошо же ты встречаешь старого друга!
– Какой ты мне друг? Друзья не бывают волшебниками, не живут в деревьях! Если, раз появившись, они больше не показываются, то начинаешь думать, уж не свихнулась ли ты сама.
– И тем не менее я тебе помог, когда ты была котенком.
– В лихорадочном бреду, когда я думала, будто я котенок.
Он обошел вокруг и присел перед Лили на корточки – ноги-руки длинные, угловатые, одежда рваная и волосы, как воронье гнездо. А лицо все в морщинах, словно сушеное яблоко с его дерева.
Он вздохнул.
– Для тебя было лучше запомнить нашу встречу как сон.
– Значит, это был не сон? – спросила Лили, не в силах сдержать нетерпение. – Ты что, настоящий?! И ты, и Отец Кошек, и феи в полях?
– Где-то мы все настоящие.
Она долго смотрела на него, потом кивнула, и ее мгновенная радость сменилась разочарованием.
– Значит, и сейчас всего лишь сон, правда? – сказала она.
– Ну да. А то, что случилось до этого, сном не было.
– А почему для меня лучше думать, что это сон? – спросила она.
– Нашим мирам не следует смешиваться – больше не следует. Уж слишком далеко отошли они друг от друга. Если будешь проводить много времени в нашем мире, станешь такой же, как твой найденыш-художник: в своем собственном мире не сможешь найти себе места, станешь несчастной. И вместо того чтобы жить нормальной жизнью, будешь метаться в снах и фантазиях.
– Может быть, для некоторых сны и фантазии лучше, чем то, что они имеют здесь.
– Может быть, – ответил Яблочный Человек, но Лили поняла, что он с ней не согласен. – Но разве для тебя это так?
– Нет, – вынуждена была признать Лили. – Но все-таки я не понимаю, почему мне было дозволено заглянуть туда в ту ночь и никогда больше?
Она посмотрела на Яблочного Человека. Его темные глаза светились добротой, но были в них и озабоченность, и какая-то тайна. Что-то загадочное и пугающее, чего Лили, наверно, никогда не сможет понять. Да, пожалуй, не стоит и стараться.
– В твоем мире не меньше чудес и волшебства, – продолжал он после долгого молчания. – Только люди слишком часто об этом забывают. Вот почему то, что ты делаешь, так много значит.
Лили рассмеялась:
– То, что делаю я? А что такого важного я делаю?
– Может быть, важно не то, что ты делаешь сейчас, а то, что ты сделаешь, если продолжишь свои занятия рисованием.
Лили покачала головой:
– У меня это не так уж хорошо получается.
– Ты правда так считаешь?
Лили вспомнила, что сказал Фрэнк Спейн, поглядев на ее наброски.
«Хорошие рисунки, даже больше, чем хорошие».
Она вспомнила, как ее рисунки, пусть всего лишь на мгновение, но все-таки отвлекли Фрэнка от тяжелой печали, лежавшей у него на сердце.
– Но ведь я рисую только лес, – сказала Лили. – Рисую то, что вижу, не фей и не фантазии.
Яблочный Человек кивнул:
– Феи и фантазии иногда нужны людям, чтобы разбудить их и заставить увидеть то, что уже есть. Люди так напряженно ищут маленькое лицо в чертополохе, сморщенного человека, живущего в дереве. А потом начинают приглядываться к самому чертополоху, к пушистому пурпуру его цветов, к остриям его шипов. Они протягивают руку и касаются грубой коры дерева, упиваются зеленью листьев, пробуют плоды. И преображаются. Люди полностью и окончательно осваиваются в своем мире, иногда впервые после того, как перестают быть детьми, и наконец начинают ценить то, что их мир дает им. Одно это мгновение не позволяет им впасть в спячку. Точно так же, как один взгляд, такой, как у тебя, пробуждает воображение на всю жизнь. Оно может дать пищу для тысячи историй и рисунков. Но как ты используешь свое воображение, какие истории решишь рассказать, будет зависеть от того, что у тебя на душе, а не от мимолетного блеска крылышек феи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
К ним сразу подбежали Тетушка и жена Бо – Харлин.
– Как ты нас напугала, – сказала Тетушка, поглаживая лоб Лили. – Но, наверно, Бог услышал мои молитвы и не забрал тебя к Себе.
– Там была змея, – начала объяснять Лили. Харлин кивнула.
– Она тебя сильно укусила. Но ты боролась с ядом, как солдат. С тобой ничего страшного нет, надо только немного отдохнуть.
– Вокруг меня было волшебство, – попыталась договорить Лили. – Я видела фей.
Бо ухмыльнулся:
– Не сомневаюсь! В лихорадке еще и не то увидишь.
Лили была слишком слаба и не стала убеждать их, что видела все на самом деле.
Когда Тетушка наконец решила, что Лили достаточно окрепла и может вставать, девочка вышла в сад и направилась к Яблочному Человеку.
– Спасибо тебе, спасибо, – стала благодарить его она.
Но он не вышел из дерева поговорить с ней. И Отца Кошек она тоже больше не видела. И фей. И как она ни старалась удержать все это в памяти, ее воспоминания стали тускнеть, как всегда бывает со снами.
С того времени Лили наконец отбросила свои детские фантазии и занялась рисованием – тоже фантазией, но только другого рода: так она решила, по крайней мере, ведь бумагу можно держать в руках и смотреть на то, что нарисовано. Рисунок не потускнеет и не исчезнет. И если захочется посмотреть на него еще раз, он всегда будет под рукой.
Лили зажмурилась, чтобы прогнать воспоминания, и снова сосредоточилась на незнакомце. Он уже встал с коленей и, скрестив ноги, сидел на земле футах в шести от нее и от собак.
– Кого еще вы имели в виду, когда сказали: «Госпожа Леса приветствовала нас»? Кого – «нас»? – спросила она.
Теперь у него сделался непонимающий вид.
– Вы сказали, эта Госпожа показала «нам» какую-то пещеру.
Незнакомец кивнул.
– Ну да, мы с Майло делали наброски, когда-Едва он произнес это имя, как Лили, чувствовавшая, что уже когда-то его видела, сразу вспомнила фотографию из книжки про ньюфордских натуралистов.
– Значит, вы – Фрэнк Спейн? – ахнула она. Он кивнул в знак согласия.
– Но этого не может быть, – возразила Лили. – Вы выглядите ничуть не старше, чем в моей книжке.
– В какой книжке?
– В книжке про Майло Джонсона и про других ньюфордских натуралистов. Она у меня дома.
– А что, про нас есть книжка?
– Ну, вы же знаменитость, – улыбнулась Лили. – В книжке сказано, что вы и мистер Джонсон исчезли двадцать лет назад, когда рисовали в здешних лесах.
Фрэнк помотал головой, по его лицу было видно, что он потрясен.
– Двадцать… лет? – медленно проговорил он. – Как это может быть? Мы же ушли всего несколько дней назад…
– Что с вами случилось? – ошеломленно спросила Лили.
– Точно не знаю, – ответил он. – Мы с Майло отправились сюда после того, как всю зиму, не вылезая, просидели в студии, нам страшно захотелось порисовать на природе. Мы собирались пробыть здесь, пока нас не прогонят обратно в город зловредные мошки. Но тут… – он потряс головой, – тут мы нашли пещеру и встретили Госпожу Леса…
Он выглядел таким растерянным и потрясенным, что Лили повела его к себе домой.
Тетушка только приподняла брови, когда Лили представила ей незнакомца. Лили знала, о чем тетушка думает. Сначала ящик с красками, а теперь еще и художник. Что-то будет дальше?
Но Тетушка всегда отличалась гостеприимством. Она велела Лили показать гостю, где колодец, чтобы он мог освежиться. А сама поставила на стол третью тарелку к ужину. Только позже, когда все сидели на крыльце, пили чай и наблюдали, как наступает ночь, Фрэнк поведал им свою историю. Он рассказал, как они с Майло нашли пещеру, которая сквозь тьму привела их в другой мир. Как они встретили там Госпожу Леса в плаще из листьев. С черными-пречерными глазами. С рыжими волосами, как шерсть у лисы.
– Значит, все-таки под этими горами на самом деле есть подземный проход, – проговорила Тетушка. – Я всегда подозревала, что в этих рассказах таится доля правды.
Фрэнк покачал головой:
– Пещера привела нас не на другую сторону гор, мэм. Она привела нас из этого мира в другой.
Тетушка улыбнулась:
– Теперь вы начнете рассказывать мне, что побывали в Волшебной Стране.
– Посмотри на него, – сказала ей Лили. Она ушла в дом, взяла книжку и открыла ее на странице с фотографией Фрэнка Спейна. – Ведь он выглядит ничуть не старше, чем на этой фотографии.
– Некоторые люди хорошо сохраняются, – невозмутимо сказала Тетушка.
– Но не настолько же хорошо, – возразила Лили.
Тетушка повернулась к Фрэнку:
– Так в чем же вы хотите нас убедить?
– Я ничего не хочу, – ответил он. – Я и сам не знаю, что думать.
Лили вздохнула и передала гостю книгу. Она показала ему год издания и пальцем отчеркнула абзац, где говорилось о том, как он и Майло Джонсон исчезли почти пятнадцать лет назад.
– Книге пять лет, – сказала она. – Но по-моему, у нас где-то есть газета, ей не больше месяца. Я покажу вам дату.
Но Фрэнк уже углубился в чтение. Он побледнел, пробежав взглядом по строчкам, где говорилось о таинственном исчезновении двух художников – его и его учителя. Подняв глаза, он встретился со взглядом Тетушки.
– Похоже, мы угодили в страну фей, – тихо проговорил он.
Тетушка переводила взгляд с него на Лили.
– Как это может быть? – спросила она.
– Честное слово, не знаю, – растерянно покачал головой Фрэнк.
Он листал книгу, читая посвященную ему главу. Лили знала, о чем там написано. Его отец умер в результате несчастного случая в шахте, когда Фрэнк был еще мальчиком, но когда Фрэнк исчез, его мать была жива. Она умерла через пять лет после этого.
– У меня тоже умерли родители, – сказала Лили.
Фрэнк кивнул, его глаза влажно блестели. Лили бросила взгляд на Тетушку, но та с непроницаемым лицом сидела, глядя, как сгущаются су-мерки. Лили подумала, что одно дело любить волшебные сказки, но совсем другое – оказаться прямиком в самой их середине.
Для Лили это было легче, чем для двух ее собеседников. Может быть, из-за сна, привидевшегося ей после укуса змеи. В последние пять лет Лили все еще просыпалась, оттого что ей снилось, будто она снова стала котенком.
– Почему вы вернулись? – спросила она Фрэнка.
– Я не знал, что возвращаюсь, – ответил он. – Тот мир… – Он полистал страницы и показал Лили и Тетушке рисунки Джонсона. – Вот на что похож мир, который я видел. Майло очень верно изобразил его на своих рисунках. Там на самом деле нет ничего особо фантастического, но вы и представить себе не можете, какие там яркие краски! Их разнообразие пленяет не только глаз, но и сердце. Когда мы попали туда, мы бросили рисовать. Это стало попросту не нужно. – Фрэнк рассмеялся. – Я знаю, Майло выбросил свои краски еще до того, как мы оказались там. И если говорить начистоту, то я даже не знаю, где мои.
– Я нашла ящик мистера Джонсона, – объявила Лили. – Вчера. Недалеко от того места, где вы набрели на меня и собак.
Фрэнк кивнул, но Лили показалось, что он ее не услышал.
– Я бродил, – продолжал он, – искал Госпожу Леса. Мы не видели Ее уже целый день или около того, и мне хотелось снова с Ней поговорить, расспросить Ее об этих местах. Помню, я вошел в рощу сикомор и буков, где мы видели Ее раза два. Я шагнул между залитых солнцем деревьев в тень. И оказалось, что я бреду по здешним горам, я вернулся сюда, где все кажется тусклым, приглушенным…
Фрэнк посмотрел на них.
– Я должен вернуться назад, – сказал он. – Здесь для меня нет места. Мама умерла, и все, кого я знал, либо тоже умерли, либо так изменились, что я их просто не узнаю. – Он постучал по книге. – Так же, как изменился и я сам, если судить по тому, что здесь написано.
– Но вы же не намерены броситься неизвестно куда очертя голову, – сказала Тетушка. – У вас ведь наверняка есть другие родственники, они захотят с вами повидаться.
– Никого нет. Насколько я знаю, мы с мамой – последние из Спейнов.
Тетушка кивнула, Лили хорошо знала этот ее кивок. Таким образом Тетушка давала вам повод думать, будто согласна с вами, а сама просто ждала, что в вас проснется здравый смысл и вы не станете действовать с бухты-барахты, чтобы не угодить в ситуацию, в которую попадать не следует.
– Вам надо отдохнуть. Вы можете лечь в амбаре. Лили покажет вам где. Утро вечера мудренее.
Фрэнк только взглянул на нее.
– Что может быть мудренее того, что творится со мной?
– Поверьте мне, – ответила Тетушка, – хороший ночной сон исцеляет все, творит чудеса.
Фрэнк последовал ее совету, так было со всеми, за кого Тетушка решала, что для них лучше.
Лили проводила его в амбар, где они соорудили ему постель из соломы. Она гадала, не попытается ли он поцеловать ее и что она тогда почувствует, но возможности выяснить это ей не представилось.
– Спасибо вам, – сказал Фрэнк, укладываясь на одеяла.
Когда она закрывала за собой дверь, он уже спал мертвым сном.
А утром в амбаре его не оказалось.
В ту ночь Лили приснился один из снов, которые она называла сказочными. На этот раз она не была котенком. Она сидела под деревом Яблочного Человека, а он вышел из ствола точно так, как это было во время ее лихорадочного бреда, когда ее – двенадцати летнюю девочку – укусила змея. Он и выглядел так же, как тогда, – странный человек в потрепанной одежде, корявый и искривленный, словно ветки его яблони.
– Ты! – только и сказала она, отворачиваясь.
– Хорошо же ты встречаешь старого друга!
– Какой ты мне друг? Друзья не бывают волшебниками, не живут в деревьях! Если, раз появившись, они больше не показываются, то начинаешь думать, уж не свихнулась ли ты сама.
– И тем не менее я тебе помог, когда ты была котенком.
– В лихорадочном бреду, когда я думала, будто я котенок.
Он обошел вокруг и присел перед Лили на корточки – ноги-руки длинные, угловатые, одежда рваная и волосы, как воронье гнездо. А лицо все в морщинах, словно сушеное яблоко с его дерева.
Он вздохнул.
– Для тебя было лучше запомнить нашу встречу как сон.
– Значит, это был не сон? – спросила Лили, не в силах сдержать нетерпение. – Ты что, настоящий?! И ты, и Отец Кошек, и феи в полях?
– Где-то мы все настоящие.
Она долго смотрела на него, потом кивнула, и ее мгновенная радость сменилась разочарованием.
– Значит, и сейчас всего лишь сон, правда? – сказала она.
– Ну да. А то, что случилось до этого, сном не было.
– А почему для меня лучше думать, что это сон? – спросила она.
– Нашим мирам не следует смешиваться – больше не следует. Уж слишком далеко отошли они друг от друга. Если будешь проводить много времени в нашем мире, станешь такой же, как твой найденыш-художник: в своем собственном мире не сможешь найти себе места, станешь несчастной. И вместо того чтобы жить нормальной жизнью, будешь метаться в снах и фантазиях.
– Может быть, для некоторых сны и фантазии лучше, чем то, что они имеют здесь.
– Может быть, – ответил Яблочный Человек, но Лили поняла, что он с ней не согласен. – Но разве для тебя это так?
– Нет, – вынуждена была признать Лили. – Но все-таки я не понимаю, почему мне было дозволено заглянуть туда в ту ночь и никогда больше?
Она посмотрела на Яблочного Человека. Его темные глаза светились добротой, но были в них и озабоченность, и какая-то тайна. Что-то загадочное и пугающее, чего Лили, наверно, никогда не сможет понять. Да, пожалуй, не стоит и стараться.
– В твоем мире не меньше чудес и волшебства, – продолжал он после долгого молчания. – Только люди слишком часто об этом забывают. Вот почему то, что ты делаешь, так много значит.
Лили рассмеялась:
– То, что делаю я? А что такого важного я делаю?
– Может быть, важно не то, что ты делаешь сейчас, а то, что ты сделаешь, если продолжишь свои занятия рисованием.
Лили покачала головой:
– У меня это не так уж хорошо получается.
– Ты правда так считаешь?
Лили вспомнила, что сказал Фрэнк Спейн, поглядев на ее наброски.
«Хорошие рисунки, даже больше, чем хорошие».
Она вспомнила, как ее рисунки, пусть всего лишь на мгновение, но все-таки отвлекли Фрэнка от тяжелой печали, лежавшей у него на сердце.
– Но ведь я рисую только лес, – сказала Лили. – Рисую то, что вижу, не фей и не фантазии.
Яблочный Человек кивнул:
– Феи и фантазии иногда нужны людям, чтобы разбудить их и заставить увидеть то, что уже есть. Люди так напряженно ищут маленькое лицо в чертополохе, сморщенного человека, живущего в дереве. А потом начинают приглядываться к самому чертополоху, к пушистому пурпуру его цветов, к остриям его шипов. Они протягивают руку и касаются грубой коры дерева, упиваются зеленью листьев, пробуют плоды. И преображаются. Люди полностью и окончательно осваиваются в своем мире, иногда впервые после того, как перестают быть детьми, и наконец начинают ценить то, что их мир дает им. Одно это мгновение не позволяет им впасть в спячку. Точно так же, как один взгляд, такой, как у тебя, пробуждает воображение на всю жизнь. Оно может дать пищу для тысячи историй и рисунков. Но как ты используешь свое воображение, какие истории решишь рассказать, будет зависеть от того, что у тебя на душе, а не от мимолетного блеска крылышек феи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46