Дом Тэмсонов представляет собой огромное беспорядочное сооружение, о котором я годами думал, но не мог попасть в него, пока не начал писать роман «Moon heart» («Лунное сердце») (1984). Я не был знаком и с персонажами и узнал, кто такие Сара, Киеран, Талиесин, Байкер и все остальные, только в процессе работы над этой книгой и рассказами, впоследствии объединенными в сборник «Spirit walk». Но, Господи, до чего же хорошо я знаю этот дом с его башней, с таинственными садами, скрывающимися за его стенами…
Мечты Мерлина в Мондримском саду
Mondream – англосаксонское слово, обозначающее мечту о жизни среди людей.
Мерлин я – мудрый и свободный,
Иду за светом путеводным.
Теннисон. «Мерлин и Сияние»
В середине Дома был Сад.
В середине сада стояло дерево.
В середине дерева жил старик, принявший образ рыжего мальчишки с ореховыми глазами, блестящими, как блестят хвосты лососей, резвящихся в воде.
Старик был сама таинственная мудрость, куда более древняя, чем старый дуб, приютивший его тело. Зеленый сок был его кровью, а в волосах шелестели листья; зимой старик спал. Весной на ветках дуба просыпались зеленые почки, и луна песнями ветра ласкала кончики оленьих рогов, венчавших голову старика. Летом вокруг дуба громко жужжали пчелы, а воздух был напоен густым ароматом полевых цветов, буйно разросшихся у мощного коричневого ствола там, где он переходил в корни.
А осенью, когда дерево сбрасывало на землю щедрые подарки, среди желудей оказывались лесные орехи.
И это было тайной Зеленого Человека.
– Когда я была маленькая, – сказала Сара, – я думала, что этот сад – настоящий лес.
С гитарой на коленях она сидела в ногах кровати на скомканном лоскутном одеяле. Джули Симе устроилась у изголовья, прислонившись к резной деревянной спинке. Она подалась вперед, стараясь поверх плеча Сары разглядеть то, что было видно в окно.
– Да, сад и впрямь большой, – проговорила она.
Сара кивнула. В глазах у нее появилось мечтательное выражение.
Шел 1969 год, и подруги решили создать музыкальную группу, чтобы исполнять народную музыку. Сара будет играть на гитаре, Джули – на блок флейте, и обе – петь. Им хотелось с помощью музыки изменить мир, ведь так уже делалось всюду. В Сан-Франциско. В Лондоне. В Ванкувере. Чем же Оттава хуже?
В своих выцветших расклешенных джинсах и пестро раскрашенных футболках они ничем не отличались от других семнадцатилетних девушек, толпившихся возле Воинского Мемориала в центре города или сидевших по выходным в кафе. У обеих были длинные волосы: целый каскад каштановых завитков у Сары и рассыпающиеся по плечам пряди цвета воронова крыла у Джули. Девушки носили бусы и сережки из перьев и обе отвергали макияж.
– Мне казалось, он говорит со мной, – сказала Сара.
– Кто? Сад?
– Ага.
– И что он говорил?
Мечтательный взгляд стал печальным. Сара грустно улыбнулась Джули.
– Не помню, – ответила она.
Через три года после смерти родителей Сара Кенделл – ей тогда было девять лет – стала жить в странном и безалаберном доме своего дяди Джеми. Дом Тэмсонов был гигантским сооружением, состоящим из сплошных коридоров, комнат и башен. Дом занимал целый городской квартал, а девятилетнему ребенку он вообще казался не имеющим границ.
Сара бродила по коридорам, переходя из одного в другой, заглядывала в бесчисленные комнаты, напоминавшие лабиринт, который тянулся от северо-западной башни, где располагалась ее спальня, окнами выходившая на Банковскую улицу, до кабинета дяди в дальнем конце дома с окнами на улицу О'Коннор. Большую часть времени Сара проводила в библиотеке или гуляла в саду. Ей нравилась библиотека, похожая на музей. Там вдоль стен высотой в два этажа тянулись полки с книгами, доходившие до сводчатого потолка, а в середине комнаты стояли витрины, где за стеклом хранились всевозможные диковинные вещицы, от которых захватывало дух. Пришпиленные булавками к бархату насекомые; поделки из камня; черепа животных и глиняные свистульки в виде птиц; старые рукописи; нарисованные от руки карты, выцветшие до сепии; маски Кабуки; миниатюрный синтоистский алтарь из слоновой кости и черного дерева; куклы из кукурузных початков; японские нэцкэ; фарфоровые миниатюры; древние ювелирные украшения; африканские бусы, а также скрипка из латуни в два раза меньше настоящей…
Витрины были так забиты всякой всячиной, что Сара могла целый день увлеченно рассматривать содержимое одной из них, а подойдя к витрине на следующий день, снова находила там что-то, чего еще не видела. Однако интереснее всего было слушать рассказы дяди, который знал историю каждого предмета. Что бы Сара ни принесла в его кабинет – крошечную фигурку нэцкэ из слоновой кости, которая изображала барсука, выползающего из чайника, или плоский камешек со странными черточками-насечками, напоминающими огамический алфавит, которым пользовались древние ирландцы, дядя мог говорить о них от обеда до ужина.
То, что половину историй он придумывал сам, делало их только еще более занимательными, ведь у Сары появлялась возможность уличить его в том, что он что-то путает, а то и самостоятельно завершить его невероятный рассказ.
Но если интеллектуально девочка была развита не по годам, то от душевных ран, вызванных смертью родителей и временем, которое ей пришлось провести в доме другого дяди – брата ее отца, она еще не оправилась. Там все три года Сара целыми днями оставалась на попечении няньки, предоставленная самой себе, пока та курила или смотрела «мыльные оперы». А спать ее укладывали сразу после обеда. Все это совсем не было похоже на жизнь в нормальной семье, о ней Сара могла узнать только из книг, которые глотала с жадностью.
После этого жизнь у дяди Джеми казалась постоянным праздником. Он души не чаял в девочке, а в те редкие моменты, когда Джеми был слишком занят, Сара всегда могла обратиться к кому-нибудь из многочисленных гостей, живших в Доме, кто с радостью соглашался заняться ею.
Эту новую жизнь в Доме Тэмсонов омрачали только ночные страхи Сары.
Она не боялась самого Дома. Не боялась ни привидений, ни чудищ, которые могли жить у нее в шкафу. Она знала, что тени – это просто тени, а скрипы и стоны издает сам Дом, оседая при перепадах температуры. Но девочку мучило то, что по ночам она, дрожа, в ужасе просыпалась посреди глубокого сна, в прилипшей к телу, будто вторая кожа, пижаме, с бешено бьющимся сердцем.
Никакого логического объяснения этому не было, а случались подобные приступы дважды в неделю. Девочкой вдруг овладевала отвратительная паника, которую ей не удалось бы описать никакими словами, Сара дрожала как в лихорадке и уже не могла уснуть до самого утра.
После таких ночей она уходила в сад. Зелень, цветы на клумбах, статуи – все действовало на нее успокаивающе. Всякий раз она, в конце концов, оказывалась в самой середине сада, где на невысоком холме стоял старый дуб, и его ветки нависали над фонтаном. Она ложилась на траву под защиту ветвей дуба, рядом тихо журчала вода, словно напевая ей колыбельную, и Сара засыпала, наверстывая то, чего лишили ее ночные страхи.
И ей снились очень странные сны.
– У сада тоже есть имя, – объявила она однажды дяде, вернувшись в дом после того, как ее в очередной раз сморило под дубом.
Многим комнатам в этом огромном Доме тоже были даны названия, чтобы живущие здесь могли понять, о какой из них идет речь.
– Он называется Мондримский лес, – сообщила Сара.
Поймав удивленный взгляд дяди, она решила, что Джеми не понял смысла ее слов.
– Это значит, что деревьям в нем снится, будто они люди, – объяснила она.
Джеми кивнул.
– Мондримский лес… Хорошее название. Ты сама его придумала?
– Нет. Мне сказал Мерлин.
– Тот самый Мерлин? – улыбнулся Джеми. Теперь удивилась Сара.
– Что значит «тот самый»? – спросила она. Джеми стал было объяснять. Его удивило, что при всей любви к чтению Сара ни разу не натолкнулась на упоминание о Мерлине – самом известном из британских волшебников, но потом он вручил ей книгу «Смерть Артура», написанную в незапамятные времена сэром Томасом Мэлори, а после недолгих размышлений еще и «Меч в камне» Теренса Уайта.
– Скажи, у тебя в детстве был воображаемый друг? – спросила Сара у Джули, наконец отвернувшись от окна.
Джули пожала плечами.
– Мама говорит, что был, но я не помню. Наверное, речь идет о ежике. Он был большой, как годовалый ребенок, и звали его «Чтоэтотакое».
– А у меня никогда не было, но я помню, что долгое время просыпалась по ночам от ужаса и уже не могла заснуть. А утром шла в сад и спала под тем большим дубом, что растет возле фонтана.
– Какая идиллия! – отозвалась Джули. Сара усмехнулась.
– Дело в том, что мне снилось, будто в этом дереве живет мальчик, и зовут его Мерлин.
– И что же дальше? – насмешливо спросила Джули.
– Нет, правда. Мне снилось, что мальчик вылезает из дерева, и мы сидим там и болтаем целый день.
– И о чем же вы говорили?
– Не помню, – сказала Сара. – Никаких подробностей не помню. Помню только ощущение. Все это было похоже на волшебство… И, по-моему, меня это лечило. Джеми объяснял мои ночные кошмары тем, что подсознательно я старалась справиться с травмой – смертью моих родителей и воспоминаниями о жизни у другого дяди, которого интересовало мое наследство, а вовсе не я. Тогда я была слишком мала и не понимала этого. Я знала только одно: когда я разговаривала с Мерлином, то чувствовала себя лучше… Ночные страхи возникали все реже и реже и в конце концов совсем прекратились. По-моему, Мерлин освободил меня от них.
– А что с ним стало?
– С кем?
– С мальчиком из дерева, – сказала Джули. – С твоим Мерлином. Когда ты перестала видеть его во сне?
– Даже не знаю. Наверно, когда перестала просыпаться по ночам от страха, тогда уже больше не спала под дубом, так что и мальчика не видела. А потом и вовсе про него забыла…
Джули покачала головой.
– Знаешь, иногда ты бываешь немного «того».
– Спасибо тебе большое. Но замечу, что когда я была маленькая, я не проводила время с гигантским ежиком по имени «Чтоэтотакое».
– Ну еще бы! Ты проводила время с мальчиком из дерева.
Джули хихикнула, и обе расхохотались. И потом не сразу восстановили дыхание.
– Ас чего ты вдруг вспомнила своего древесного мальчика? – спросила Джули.
Она снова чуть было не хихикнула, но Сара отвела глаза, стала смотреть в окно, и у нее опять сделался мечтательный вид.
– Не знаю, – ответила она. – Просто смотрела в сад и вдруг вспомнила. Интересно, что же с ним все-таки стало?
– Джеми дал мне кое-какие книжки про человека с таким же именем, как у тебя, – сказала Сара рыжему мальчишке, когда увидела его в следующий раз. – Я их прочла, пошла в библиотеку и нашла там еще кое-что. Знаешь, оказывается, твой тезка был очень знаменит.
– Да, мне говорили, – улыбнулся мальчик.
– Но все это так запутано, – продолжала Сара. – Про одного и того же человека придумано столько разных историй… Как узнать, какие из них – правда? Как ты думаешь?
– Вот что получается, когда сталкиваются легенда и миф, – сказал мальчишка. – Все перепутывается.
– Как ты считаешь, был ли на самом деле настоящий Мерлин? Кроме тебя, конечно.
– Великий волшебник, которого, в конце концов, заключили в дерево?
Сара кивнула.
– Не думаю, – сказал мальчишка.
– Да?
Сара даже не пыталась скрыть разочарование.
– Но нельзя сказать, что и человека по имени Мерлин никогда не было, – добавил мальчик. – Он мог быть бардом, мог быть носителем древней мудрости. А может быть, его волшебство было куда слабее, чем великие колдовские деяния, которые приписывают ему в этих историях.
– И он действительно окончил свои дни в дереве? – жадно допытывалась Сара. – Тогда он мог быть похожим на тебя. А еще я читала, будто его заперли в пещере. Но, по-моему, дерево интереснее, как ты думаешь?
Ведь ее-то Мерлин жил именно в дереве.
– Возможно, речь шла просто об идее дерева. Сара в замешательстве заморгала.
– Что ты хочешь сказать?
– В этих историях, по-моему, говорится, будто никто никого не должен учить, иначе ученик будет знать слишком много и обратит свои знания против учителя. Но я этому не верю. Передача знаний не могла бы подкосить такого человека, как Мерлин.
– А что могло бы?
– Ну, он мог зайти слишком далеко в своем стремлении до всего докопаться… Или так углубиться в перепись деревьев, что забыл, где оставил собственное тело, в один прекрасный день стать тем, кого изучал.
– Я не понимаю.
– Знаю, – улыбнулся рыжий мальчишка. – Но яснее выразиться не могу.
– Почему? – удивилась Сара. Она начиталась рассказов о состязаниях рыцарей и волшебников, и они все еще звучали у нее в мозгу. – Тебя что, заколдовали? И заключили в этот дуб?
Она сгорала от любопытства и была полна решимости вызнать все, что можно, но ловкий мальчишка умело перевел разговор на другую тему, и Сара так и не получила ответа на свои вопросы.
В ту ночь шел дождь, но на следующие сутки небо прояснилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46