В замке имелся внутренний двор, немногим больше огорода. Они собрались там, прислушиваясь, как ветер жутковато свистит среди потрепанных ветром и солнцем башен.
— Ты знаешь, где что в этой куче ошибок каменщика? — спросил Конан у Ориса.
— Как немногие люди, — заверил его тот. Он понизил голос: — Будь я на вашем месте…
— Ты не на нем. Пошли. Мне нужен совет, а не аргосийские манеры.
— Я бы посоветовал выставить часовых у входа в погреб, а не только на стенах. — Орис теперь говорил шепотом, почти терявшимся в вое ветра. — Рассказывают, что отсюда прямо через горы проходят туннели к пещерам Зимгаса. Когда Драконы завершили свою работу, их отправили спать в эти туннели.
— Значит, если они проснутся, то могут вернуться сюда и наведаться к нам в гости?
Орис пожал плечами.
— Я б не шутил насчет Драконов, будь я на… прошу прощения. Но я помню, что были отвратительные твари. По туннелю, достаточно большому для такого чудища, могли проехать телега и лошадь. По нему может пройти и добрый отряд воинов.
— Намек уловил. Помещу перед дверью в погреб часовых и кучу камней.
Расстановка часовых и наваливание камней затянулись до темноты. К тому времени когда работу завершили, к удовлетворению Конана и Резы, от дня осталась только легкая красноватость на западной половине неба. Ветер стих до слабого шепота, который Конан понимал ничуть не хуже. Если б ветер стонал так же жутко, как тогда, когда они прибыли, киммериец все равно бы разгуливал, положив руку на эфес меча и время от времени оглядываясь назад.
Рассказы Ориса о Драконах заставляли их казаться чересчур уж фантастическими. И были еще похитители женщин, рыскавшие по деревням, словно бешеные волки, а вот они и их магия были вполне реальными. В этих горах закручивалось что-то покруче, чем простые коварные замыслы торгового магната.
Мысль об умыкателях женщин напомнила Конану о Комаре, лежащей на своем тюфяке в самой теплой комнате, какая нашлась в древнем замке. Он спустился по винтовой лестнице с крыши башни и постучал о дверной косяк рукоятью кинжала.
— Кто там? — отозвался голос Ливии.
— Капитан Конан.
Войдя, Конан увидел Ливию, стоящую на коленях рядом с тюфяком проводя
по порезам женщины губкой, смоченной в уксусе и в воде из греющегося на огне котелка. Реза сидел на подоконнике, с усталым и мрачным видом.
— Где Шилка?
— Я отослала ее немного поспать. Она два дня гонялась за сестрой по долинам и за эти два дня видела мало отдыха и еще меньше пищи.
— Как Комара?
— Думаю чары сходят на нет. Она вскрикивает, как от боли или как при кошмарах. Похоже, она знает, что находится среди друзей.
— Она к тому же находится в пустом замке, который может через несколько дней подвергнуться одним богам известно каким нападениям, — указал Реза. — Я уговаривал госпожу отослать эту женщину на рассвете, вместе с другими селянами.
— Ну, Реза, если уж она тебя не послушается, то я не буду зря терять дыхание, которое мне может понадобится для боя, — решил Конан. — И тебе также лучше вспомнить, что говорила Шилка. В деревне Комара может и не оказаться среди друзей.
— В самом деле, Конан, вполне может, — добавила Ливия. — К тому же Арфос оставил мне кое-что из своих трав и образцов. В деревне не найдется ничего подобного им, и некоторые уже пошли ей на пользу.
— Кстати, а где Арфос?
— Он тоже отправился подыскать тюфяк, — ответила Ливия, но только ли померещилось Конану, будто голос у нее на миг прервался, а лицо зашла краска? — Он сказал, что хочет заступить в караул с полуночи до рассвета, так что теперь он должен уже спать.
— А я и не слышал, что Арфос был солдатом, — проговорил Конан старательно вежливым тоном.
— Он сказал, что для него это будет единственной возможностью научиться данному искусству, — вставил Реза. — Он желает отправиться с нами в пещеры, когда придет время спасать его мать.
В ответ Конан нечленораздельно крякнул и кивнул. Что-либо большее выдало бы его подозрения. Арфос и Шилка ушли вместе, и Ливия беспокоится из-за этого? Она что, ревнует или разыгрывает из себя сваху по своим личным причинам?
Конан сомневался, что когда-нибудь узнает это, учитывая, что женщины были такими, какие есть, а Ливия — и того чище! Определенно ради поисков ответа не стоило терять сон.
Равным образом он сомневался, что из Арфоса когда-либо выйдет приличный боец. Определенно не настолько приличный, чтобы больше помогать людям, спасающим его мать, чем подвергать их опасности, но как уберечь его, если он хотел броситься навстречу опасности? На этот вопрос сегодняшней ночью тоже не найти ответа.
— Спасибо, — поблагодарил Конан. — Если я кому понадоблюсь, то я буду спать на верху восточной башни.
Первым ощущением, проникшим сквозь густую вуаль сна вокруг Конана, было ощущение тепла. Неужели эти одеяла выполнили наконец свой долг или эти горы каким-то образом привели теплый ветер к скале с замком?
Затем пробудился рассудок Конана, в достаточной мере для того, чтобы он понял, что тепло исходило из одного места. Наверно, от жаровни или от очага — но когда он лег спать, с ним на крыше башни не было ни того ни другого.
Он отбросил одеяла и сел, потянувшись одновременно за мечом. И оказался глядящим в два широко раскрытых голубых глаза. В глазах этих таился смех, так же как и в красных губах рта под ними.
— Я не могла уснуть в миазмах тех покоев, там внизу, — объяснила Ливия. — И поэтому поднялась поспать там, где у меня будет безопасность и свежий воздух.
Конан заметил, что плечи у нее над обертывающими ее одеялами голые. Жаровня давала достаточно света, чтобы показать легкую пыльцу веснушек на этих плечах.
— Прежде чем настанет утро, ты можешь обнаружить, что воздух этот посвежее, чем тебе нравится. — Конан потянулся. Если эта деваха намеревалась поболтать, то сна ему какое-то время не видать, так что лучше всего устроиться поудобнее.
— Ты случайно не захватила вина?
— Нет, но зато захватила один из горшочков с мазями Арфоса. Я видела, что ты весь в ссадинах и царапинах.
— Едва ли. Когда я влезал на скалу, то лез на нее в кожанке и крагах. Попробуйте как-нибудь полазать по скалам с голой кожей, вот тогда действительно узнаете, что такое ссадины и царапины. Или попробуйте дружеское состязание с борьбе.
— А что такое дружеское состязание?
— Это когда состязаешься с другом, чтобы увидеть, кто лучший борец, или просто тренируешься. Я участвовал в состязаниях, где владельцы выставляли друг против друга своих рабов. Проигравшего, конечно, ждала порка или что похуже.
— Ты поучишь меня немного борьбе? — Голос у Ливии снова прервался, но краски у нее на лице он не увидел.
— Зачем?
— У меня есть кинжал, но если на нас нападут и бой затянется…
— Понятно. Вы с Арфосом оба хотите стать солдатами за одну ночь.
— Не оскорбляй нас, Конан. Мы всего лишь хотим научиться чему можем, чтобы помочь разбить магната Акимоса. И мне думается, я годна для обучения борьбе.
Должно быть, Ливия не раз репетировала этот жест, потому что она сбросила все одеяла одним движением. Под ними она была одета именно так, как начал подозревать Конан. В свою собственную кожу, слегка усыпанную веснушками не только на плечах, и больше ни во что.
— Ну, Конан?
— Для серьезных состязаний, Ливия, обычно надевают набедренную повязку.
— Женщины устроены иначе, чем мужчины, о чем ты, уверена, и сам знаешь. Кроме того, я не вижу никакой повязки и на твоих бедрах.
— Да, но я вижу, что жаровня упала и одеяла через минуту загорятся.
Ливия стремительно обернулась, и взгляд Конана приковали к себе плавность линий ее тела и мягкая округлость ее груди. Кровь у него уже бурлила, и только самая строгая команда своим рукам не позволяла им протянуться к ней.
Упало всего несколько углей, и медного горшочка с мазью хватило, чтобы раздавить их. Закончив, Ливия снова повернулась к Конану:
— Если нам не нужны набедренные повязки, то чего же нам еще не хватает?
— Борьбой лучше всего заниматься на чем-то мягком.
— Вроде одеял?
— Да.
Она расстелила свои одеяла, и когда Конан расстелил свои, их руки встретились. Его ладони жили самостоятельной жизнью, взлетев вверх по ее рукам, чтобы схватить ее за плечи и привлечь к себе.
Она сопротивлялась всего миг. А затем полетела вперед так, что Конан упал на спину, опрокинув на себя Ливию. Поскольку все, что они собирались сделать, можно было проделать лежа, то прошло какое-то время, прежде чем они снова поднялись, да и тогда лишь ненадолго.
Они не угомонились, пока не взошла луна и не застала их обоих спящими, обвитыми руками друг друга и спутанными одеялами.
Глава 17
— Конан, Конан, проснись!
Проснуться-то Конан проснулся, но был занят тем, что любовался через полузакрытые глаза Ливией. А полюбоваться ею стоило, так как прежде, чем подойти к парапету, она не потрудилась одеться.
— Я проснулся. В чем дело?
— Я вижу четыре десятка человек на пути к замку.
Конан вскочил и тоже поспешил к парапету, не утруждая себя одеванием. Затенив ладонью глаза от восходящего солнца, он изучил приближающихся людей. А затем рассмеялся:
— Там в основном женщины и дети. Я вижу несколько парнишек с луками и дубинами, но больше ничего. Думаю, одна из деревень отправила своих жителей укрыться здесь.
— Извини, что я их не узнала.
— В том, что ты не солдат, ничего плохого нет. У тебя уйма других талантов.
Ливия покраснела, что сделало ее светлую кожу розоватой при еще более розовом свете зари. А затем рассмеялась и изящно наклонилась за одеждой.
Конан поспешно натянул штаны, подхватил оружие и спустился по лестнице вниз. К тому времени и Реза, и Арфос стояли на посту, мечники построились, готовые помочь лучникам, если новоприбывшие окажутся враждебными. Реза казался таким же нерушимо гранитным, как всегда, но у Арфоса был вид человека, проведшего большую часть ночи в постели, но в основном без сна.
Орис предложил выйти и встретить селян и быстро вернулся с сообщением от них.
— Они взяли с собой еду, воду, спальные принадлежности?
— Я таких не видел.
Конан пожелал троллям побрать деревенских вождей и сделал глубокий вдох:
— Я не буду отсылать их обратно, не могу, так как они, несомненно, всю ночь брели сюда. Но я хочу, чтобы нескольких парнишек разослали по деревням и велели им передать вот что: "Без своей еды и спальных принадлежностей в замок никому не приходить. Воды у нас навалом, но мы не в состоянии укрыть пол-округи".
— А не разумно ли будет попросить их также прислать и нескольких вооруженных мужчин? — вставил Арфос. — Нам ведь придется разделить свои силы, когда мы выступим спасать мою мать от…
— Арфос, помолчи, пока мы не останемся одни, — резко оборвал его Реза. Юноша потерял половину своих лет и стал похож на мальчика, которого только что пригрозили высечь.
Конан вмешался в эту ссору:
— Мы и в самом деле будем отправлять бойцов на вылазки. Но этот форт и десять бойцов удержат против целой армии.
— Верно, будь он совершенно цел, — указал Арфос. — Но я… ночью, когда искал тихое местечко, где можно… поспать, увидел слабые места. К тому же деревенским бойцам не нужно являться в замок. Они могут разбить лагерь в долине, готовые предупредить нас о нападении. А потом они могут подождать и ударить по нападающим сзади, пока мы бьем их спереди.
Конан посмотрел на Арфоса с уважением. Миг спустя, и с неохотой, на него так же посмотрел и Реза.
— Ты мыслишь как солдат, — одобрил мажордом и схватил Арфоса за плечи. — Если это будет продолжаться, то твоя мать, возможно, наконец поблагодарит тебя за изучение того, чему она тебя не учила!
— Реза, если ты так думаешь, то у тебя просто трогательная вера в человеческую доброту, — отозвался Арфос. — Капитан Конан, можно мне показать вам слабые места?
Большинство показанных Арфосом Конану слабых мест ничуть не походили на таковые. Иные из них устрашили бы даже специально обученных обезьян, и только два предлагали хоть какую-то надежду, даже для самых ловких скалолазов. Арфос выглядел довольно приунывшим, но Конан его утешил:
— Сударь, я год прослужил капитаном в войсках Турана, прежде чем многое узнал о строительстве крепостей.
— В Туране не очень-то много замков, не так ли?
— Только в горах, где могут перекрыть дороги. В остальном же у Турана слишком много открытых границ, и слишком много врагов. Нет смысла тратить золото на круговую оборону.
— Понимаю. — Арфос отвернулся, глядя на долину, и, казалось, с трудом подыскивал нужные слова. — Капитан Конан, могу я попросить вас об услуге?
— Отправиться вместе с нами?
— Арфос кивнул.
— Ваше искусство целителя нам не помешает. Но умеете ли вы совершать длинные переходы и сражаться?
— Всю дорогу от Мессантии я ведь не отставал, не так ли?
— Да, но нам не пришлось драться. Арфос, я не могу выделить четырех воинов на то, чтобы… чтобы…
— Нянчиться с мальчишкой?
— Я бы выразился не совсем так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35