Я лежал в метре от “призрака”, распростертый ничком на полу, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Тварь неуверенно двинулась в сторону контрольной камеры, но вдруг остановилась на полпути и развернулась ко мне.
Я смотрел на колыхание вуали буквально у себя перед носом, – смотрел в глаза своей гибели – и ни одной мысли не было у меня в голове. Мной овладело великолепное равнодушие. Двигаться я не мог. А сделал все, на что был способен. Задействовал, так сказать, все активы.
И добился того, что инопланетная мерзость шарит по моему звездолету.
Что ж, Рочерс, сказал я себе, надо уметь смотреть фактам в лицо. Даже если они готовы дать тебе в морду или убить. Или заморозить и отправить к “Монстрам Галактики”… Что я там еще знаю про факты? Факты – вещь упрямая. Против фактов не попрешь… Имел на руках все факты… Выступил с фактами на руках…
Да, подумал я, имел, выступил и теперь не попрешь. И хорошо.
Тварь немного повисела неподвижно, как бы вглядываясь в меня, – глазами, которых у нее не было, – и двинулась вперед. Я внутренне сжался, готовый ощутить мертвящее прикосновение мерзкой вуали…
“Призрак” достиг моих раскинутых ног и продолжил движение. Я не почувствовал его прикосновения. Ничего не почувствовал. А он нанизался на мои ноги – они прошли сквозь его полупрозрачное тело – и стал надвигаться на лицо. Я закрыл глаза. А когда открыл их, то никого перед собой не увидел.
Я понял, что “призрак” прошел сквозь меня и теперь находится за моей головой.
Способность двигаться внезапно вернулась. Я резко запрокинул голову и увидел, как “призрак” просачивается сквозь стену зала. Сначала за переборной обшивкой исчез левый край полотнища вуали, а потом и все тело твари неведомым образом проникло через преграду и исчезло.
Очистило, как говорил Гарри, помещение.
Я вскочил на ноги и огляделся. Все в звездолете было цело и находилось на своих местах. Я вспомнил про клавишу со словами “Уйти, чтобы остаться”, про свой страх и отчаяние перед тем, как включить “штуку”, про черную крутящуюся воронку, которая поглотила меня и погасила мое сознание…
Что же произошло? Как сработала “штука”?
Первый результат ее работы я уже видел. Твари меня не могли обнаружить, я для них был неуязвим и бесплотен. “Призраки” проходили сквозь стены звездолета, хотя до этого бились лбами о входной люк, ибо стальная твердь корпуса представляла для них непреодолимую преграду.
Только сейчас я заметил, что на экранах внешнего обзора зал дна шахты погружен в темноту. Прожекторы Ланца его не освещали.
Я посмотрел на приборную доску: датчики показывали, что все внешние осветительные приборы были в порядке и включены. Почему же свет не проникает в зал?
– Ланц! – громко скомандовал я. – Доложи о состоянии бортовых систем и скажи, где мы находимся.
– Все системы работают нормально, – был ответ. – Звездолет находится на планете Коррида, в ста метрах ниже уровня поверхности приземления. На дне вертикальной шахты, куда был опущен спецмеханизмом семнадцать часов двадцать три минуты тому назад.
– Почему прожекторы включены, а зал шахты не освещен?
– Вами была задействована встроенная система оборудования. В настоящий момент ею выполняется функция под кодовым названием “Уйти, чтобы остаться”. В данном режиме система совершила локальное пространственное преобразование вокруг звездолета. Это означает, что организован специальный трехмерный “карман”, форма которого полностью совпадает с формой звездолета и границы которого проходят по граням фюзеляжа и конструктивным выступам и отверстиям. Мы, мистер Рочерс, как бы в гиперпространственном “чехле”. Прожекторы освещают только его, и их свет не может проникнуть в иное пространство…
Вот это да! Мой папа был прав, когда говорил, что создал гениальную вещь!
– …При этом реальность планеты Коррида и реальность “кармана” разделены.
– Что значит “разделены”?
– Это означает взаимопроникновение без пересечения и контакта. Объекты одной реальности не являются объектами другой.
– То есть я для тварей не существую, и они меня не видят?
– Совершенно верно, сэр. И не только вас, но все, что находится в пределах границы локального образования. Отмечу только, что разделение реальностей не является зеркальным. Обитатели планеты Коррида не могут видеть наш пространственный “карман”, вы же не выключены из их реальности. Но только визуально. Этим и объясняется название функции “Уйти, чтобы остаться”. Вас нет в том мире, но вы наблюдаете его, хотя и не можете на него воздействовать и воспринимать звуки извне.
Ну папа! Ну дядя Уокер! Мне даже стало намного лучше. Черт возьми, мне стало намного лучше! Я попытался сообразить, что мне дает гениальное волшебство “штуки”.
Так… Прежде всего безопасность и неуязвимость. Потом – возможность наблюдать за тварями, если я их увижу в непроглядной темноте шахты… А я смогу выйти из “кармана” в шахту?
Я задал этот вопрос Ланцу.
– Нет, сэр, это невозможно.
– Почему?
– Вы являетесь элементом этой реальности и не можете попасть ни в какую другую реальность, пока не отключите встроенное оборудование.
– А что, граница “чехла” материальна? Если я захочу пересечь ее – упрусь в стену?
– Не упретесь, сэр. Но если вы захотите выйти из контрольной камеры, то не сможете спустить трап. Вернее, вы спустите его, механизм выполнит процедуру выдвижения всех ступенек, ему ничто не будет мешать, но тем не менее первая ступень даже не выйдет из корпуса звездолета. Таков парадокс пограничных условий “кармана”.
– А если я не буду спускать трап, а просто прыгну из выходного люка вниз?
– Вы зависнете неподвижно в воздухе без опоры, сэр. При этом будете ощущать свой вес, но ощущения падения не будет.
– Значит, сила тяжести, что действует на Корриде, работает и в “кармане”?
– Это так, сэр. Как известно, природа гравитации пока еще изучена очень мало. То, что гравитация всепроникающа для любых подпространств, образованных в ее поле, – необъяснимый феномен.
Ланц помолчал, как бы ожидая, что я на это скажу. Я тоже молчал, соображая очень туго. Тогда Ланц сказал:
– В воздухе уменьшается количество кислорода. Разрешите включить резервуары с воздушным коктейлем, кондиционеры и воздухоочистители.
“Карман” представлял собой замкнутый объем, полностью изолированный от внешней среды. В нем кончался воздух Корриды. Я сначала испугался, а потом понял, что заточение в “чехле” не страшнее обычного полета в звездолете.
– Да, конечно, включай.
В зале загудели кондиционеры, защелкали очистители, озонаторы и увлажнители. Я растерянно сидел и слушал перекличку приборов.
Ланц закончил работу и деликатно произнес:
– Вы можете сделать то, что хотели, – попробовать выйти из звездолета – прямо сейчас. Никакая опасность извне вам не грозит.
Я с сомнением посмотрел на дверь контрольной камеры и понял, что никуда не пойду. Ланц мне все доступно и довольно связно объяснил. Тратить время и силы на пустые эксперименты я не хотел.
Теперь мне все было ясно. Я находился в надежном и тайном убежище, но… и только! Я ничем не мог помочь Лотте. И я по-прежнему не мог связаться с Землей. Даже если “Монстры” и выключили свои радиоглушилки, из гиперпространства выйти в ГКС я не имел никакой возможности!
Пространственный “карман” на самом деле был не убежищем, а ловушкой. И просто наблюдательным пунктом – не более.
Я сел в кресло пилота, разочарованно уронив руки на колени. На экране появились два “призрака”. Это означало, что они выползли из черноты шахты и уткнулись прямо в скрытый в фюзеляже звездолета объектив видеокамеры. Не замедляя движения, “призраки” проследовали сквозь корпус ко мне в гости. Я непроизвольно напрягся, когда твари двинулись прямо на меня, но не позволил себе усомниться в достоверности информации Ланца и надежности работы гениального изобретения отца и дяди Уокера.
“Призраки” проползли сквозь меня – я даже не обернулся им вслед. Я знал, что через секунду они исчезнут за стеной. А им на смену, может быть, появятся другие.
Что делать? – спрашивал я себя. И находил совсем другие ответы, нежели те, что приходили мне в голову всего час назад, до включения “штуки”.
Ждать, твердо сказал я себе. Только ждать. И даже не думать о том, чтобы испытать действие “штуки” в других режимах. Теперь, уйдя от опасности, я не имел права рисковать. То, на что я решился, находясь на грани смерти или пленения, нельзя было повторять. Одно неверное включение и… последствия непредсказуемы.
Я усиленно размышлял.
Если погибну только я… Моя жизнь была сейчас единственным звеном, связывающим Лотту и команду Ловуда с миром людей, единственной их надеждой на спасение, шансом на освобождение из плена.
Если “штука” уничтожит планету… Боже, не для того же я ставил мировые рекорды в скорости бега по подземным тоннелям Уокера!
Ждать, еще раз сказал я себе. Я буду ждать до тех пор, пока “Монстры Галактики” не покинут планету Коррида. А потом… Потом выйду из своего ”кармана” и буду действовать по обстоятельствам. Свяжусь с Землей, полечу на поиски Лотты…
Я не спал более тридцати часов. Глаза мои стали слипаться, мысли – путаться.
Предупредительный Ланц тихо проговорил:
– Корабельное время – двадцать три ноль-ноль, сэр. Час отхода ко сну. Ваши распоряжения?
Я не ответил. Ланц медленно притушил свет в зале, спинка кресла автоматически откинулась немного назад. Я закрыл глаза и прошептал:
– Мы будем вместе…
“Монстры Галактики” улетели с Корриды к концу третьих суток моего самозаточения внутри пространственного “кармана”. Как я провел эти трое суток в звездолете – что делал, какие мысли приходили ко мне, какие снились сны и какие чувства обуревали – не хочу вспоминать. Мне было плохо – этим сказано все. Мне было плохо, и если бы я имел возможность надраться виски – я бы надрался, скрывать не стану. Но на звездолете не было ни капли спиртного, а в особняк Уокера попасть я не мог.
“Призраки” покинули шахту через несколько часов беспорядочного ползания по тому месту, где должен был находиться мой звездолет. Получалось, что ползали они через меня, и это было малоприятно. Очевидно, они искали внезапно исчезнувший громоздкий летательный аппарат землян. Искали, но не нашли. И поэтому в конце концов сдались и уползли.
Перед уходом они восстановили работу электрооборудования подземелья, и шахту залил яркий электрический свет. Более того, они открыли горловину шахты: верхние створы, что находились на поверхности Корриды, разошлись в стороны, и Ланц сразу же выдал на экраны изображение далекого небесного голубого кругляка над звездолетом.
Путь в Космос был свободен. Я смотрел на кусочек неба Корриды со дна стометрового колодца и боролся с искушением дать по газам и понестись на всех парах к Земле.
Делать этого было нельзя.
Находясь в кармане, я не мог никуда улететь. В своем “личном” пространстве я был ограничен поверхностью “чехла”. Конечно, я мог завести двигатели и взлететь. Но, как объяснил мне Ланц, такой полет привел бы только к бесполезному расходу топлива. Я покрывал бы огромные расстояния и не продвинулся бы ни на шаг за границы “кармана”. Тот же самый эффект, что и при попытке выпрыгнуть из входного люка.
Пространственный парадокс.
– Если вы хотите покинуть планету Коррида, – сказал мне Ланц, – отдайте команду прекратить выполнение функции “Уйти, чтобы остаться”. Но тогда вы станете уязвимы для воздействия реальности планеты.
Вот на что расчитывали “призраки”, когда услужливо включали свет и открывали шахту! Они не смогли найти меня, но решили попробовать взять на искус. По их замыслу я должен был клюнуть на приманку, вылезти из убежища и ринуться на свободу.
Чтобы попасть под ракеты их корабля или в какую-нибудь ловушку на выходе из шахты.
Я отвел взгляд от притягательно голубеющего кругляка над звездолетом и с опаской подумал, что “Монстры” столь же разумны, сколь и вероломны. И ухо с ними надо держать востро. Впрочем, в контакт с ними я больше вступать не собирался…
Когда “призраки” покинули шахту, я начал ломать голову над тем, как мне контролировать присутствие “Монстров Галактики” на планете. Как узнать, что они улетели, не выключая “карман” и не выходя из подземелья? Ничего не придумал и решил посоветоваться с Ланцем.
– Космический корабль типа “линкор” настолько тяжел, что при старте с планеты произведет характерные вибрации глубинных слоев земли, – ответил тот. – Сотрясение стен подземелья прекрасно будет видно на экранах, сэр. Более того, я включил специальные сейсмологические индикаторы смещения изображения. Они дадут знать о работе стартовых двигателей “линкора”, даже если вы не определите вибрацию визуально.
Все произошло так, как, как и говорил Ланц. Корабль “Монстров” стартовал через три дня и на прощанье так сотряс внутренности бедной Корриды, что стены шахты на экране заходили ходуном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Я смотрел на колыхание вуали буквально у себя перед носом, – смотрел в глаза своей гибели – и ни одной мысли не было у меня в голове. Мной овладело великолепное равнодушие. Двигаться я не мог. А сделал все, на что был способен. Задействовал, так сказать, все активы.
И добился того, что инопланетная мерзость шарит по моему звездолету.
Что ж, Рочерс, сказал я себе, надо уметь смотреть фактам в лицо. Даже если они готовы дать тебе в морду или убить. Или заморозить и отправить к “Монстрам Галактики”… Что я там еще знаю про факты? Факты – вещь упрямая. Против фактов не попрешь… Имел на руках все факты… Выступил с фактами на руках…
Да, подумал я, имел, выступил и теперь не попрешь. И хорошо.
Тварь немного повисела неподвижно, как бы вглядываясь в меня, – глазами, которых у нее не было, – и двинулась вперед. Я внутренне сжался, готовый ощутить мертвящее прикосновение мерзкой вуали…
“Призрак” достиг моих раскинутых ног и продолжил движение. Я не почувствовал его прикосновения. Ничего не почувствовал. А он нанизался на мои ноги – они прошли сквозь его полупрозрачное тело – и стал надвигаться на лицо. Я закрыл глаза. А когда открыл их, то никого перед собой не увидел.
Я понял, что “призрак” прошел сквозь меня и теперь находится за моей головой.
Способность двигаться внезапно вернулась. Я резко запрокинул голову и увидел, как “призрак” просачивается сквозь стену зала. Сначала за переборной обшивкой исчез левый край полотнища вуали, а потом и все тело твари неведомым образом проникло через преграду и исчезло.
Очистило, как говорил Гарри, помещение.
Я вскочил на ноги и огляделся. Все в звездолете было цело и находилось на своих местах. Я вспомнил про клавишу со словами “Уйти, чтобы остаться”, про свой страх и отчаяние перед тем, как включить “штуку”, про черную крутящуюся воронку, которая поглотила меня и погасила мое сознание…
Что же произошло? Как сработала “штука”?
Первый результат ее работы я уже видел. Твари меня не могли обнаружить, я для них был неуязвим и бесплотен. “Призраки” проходили сквозь стены звездолета, хотя до этого бились лбами о входной люк, ибо стальная твердь корпуса представляла для них непреодолимую преграду.
Только сейчас я заметил, что на экранах внешнего обзора зал дна шахты погружен в темноту. Прожекторы Ланца его не освещали.
Я посмотрел на приборную доску: датчики показывали, что все внешние осветительные приборы были в порядке и включены. Почему же свет не проникает в зал?
– Ланц! – громко скомандовал я. – Доложи о состоянии бортовых систем и скажи, где мы находимся.
– Все системы работают нормально, – был ответ. – Звездолет находится на планете Коррида, в ста метрах ниже уровня поверхности приземления. На дне вертикальной шахты, куда был опущен спецмеханизмом семнадцать часов двадцать три минуты тому назад.
– Почему прожекторы включены, а зал шахты не освещен?
– Вами была задействована встроенная система оборудования. В настоящий момент ею выполняется функция под кодовым названием “Уйти, чтобы остаться”. В данном режиме система совершила локальное пространственное преобразование вокруг звездолета. Это означает, что организован специальный трехмерный “карман”, форма которого полностью совпадает с формой звездолета и границы которого проходят по граням фюзеляжа и конструктивным выступам и отверстиям. Мы, мистер Рочерс, как бы в гиперпространственном “чехле”. Прожекторы освещают только его, и их свет не может проникнуть в иное пространство…
Вот это да! Мой папа был прав, когда говорил, что создал гениальную вещь!
– …При этом реальность планеты Коррида и реальность “кармана” разделены.
– Что значит “разделены”?
– Это означает взаимопроникновение без пересечения и контакта. Объекты одной реальности не являются объектами другой.
– То есть я для тварей не существую, и они меня не видят?
– Совершенно верно, сэр. И не только вас, но все, что находится в пределах границы локального образования. Отмечу только, что разделение реальностей не является зеркальным. Обитатели планеты Коррида не могут видеть наш пространственный “карман”, вы же не выключены из их реальности. Но только визуально. Этим и объясняется название функции “Уйти, чтобы остаться”. Вас нет в том мире, но вы наблюдаете его, хотя и не можете на него воздействовать и воспринимать звуки извне.
Ну папа! Ну дядя Уокер! Мне даже стало намного лучше. Черт возьми, мне стало намного лучше! Я попытался сообразить, что мне дает гениальное волшебство “штуки”.
Так… Прежде всего безопасность и неуязвимость. Потом – возможность наблюдать за тварями, если я их увижу в непроглядной темноте шахты… А я смогу выйти из “кармана” в шахту?
Я задал этот вопрос Ланцу.
– Нет, сэр, это невозможно.
– Почему?
– Вы являетесь элементом этой реальности и не можете попасть ни в какую другую реальность, пока не отключите встроенное оборудование.
– А что, граница “чехла” материальна? Если я захочу пересечь ее – упрусь в стену?
– Не упретесь, сэр. Но если вы захотите выйти из контрольной камеры, то не сможете спустить трап. Вернее, вы спустите его, механизм выполнит процедуру выдвижения всех ступенек, ему ничто не будет мешать, но тем не менее первая ступень даже не выйдет из корпуса звездолета. Таков парадокс пограничных условий “кармана”.
– А если я не буду спускать трап, а просто прыгну из выходного люка вниз?
– Вы зависнете неподвижно в воздухе без опоры, сэр. При этом будете ощущать свой вес, но ощущения падения не будет.
– Значит, сила тяжести, что действует на Корриде, работает и в “кармане”?
– Это так, сэр. Как известно, природа гравитации пока еще изучена очень мало. То, что гравитация всепроникающа для любых подпространств, образованных в ее поле, – необъяснимый феномен.
Ланц помолчал, как бы ожидая, что я на это скажу. Я тоже молчал, соображая очень туго. Тогда Ланц сказал:
– В воздухе уменьшается количество кислорода. Разрешите включить резервуары с воздушным коктейлем, кондиционеры и воздухоочистители.
“Карман” представлял собой замкнутый объем, полностью изолированный от внешней среды. В нем кончался воздух Корриды. Я сначала испугался, а потом понял, что заточение в “чехле” не страшнее обычного полета в звездолете.
– Да, конечно, включай.
В зале загудели кондиционеры, защелкали очистители, озонаторы и увлажнители. Я растерянно сидел и слушал перекличку приборов.
Ланц закончил работу и деликатно произнес:
– Вы можете сделать то, что хотели, – попробовать выйти из звездолета – прямо сейчас. Никакая опасность извне вам не грозит.
Я с сомнением посмотрел на дверь контрольной камеры и понял, что никуда не пойду. Ланц мне все доступно и довольно связно объяснил. Тратить время и силы на пустые эксперименты я не хотел.
Теперь мне все было ясно. Я находился в надежном и тайном убежище, но… и только! Я ничем не мог помочь Лотте. И я по-прежнему не мог связаться с Землей. Даже если “Монстры” и выключили свои радиоглушилки, из гиперпространства выйти в ГКС я не имел никакой возможности!
Пространственный “карман” на самом деле был не убежищем, а ловушкой. И просто наблюдательным пунктом – не более.
Я сел в кресло пилота, разочарованно уронив руки на колени. На экране появились два “призрака”. Это означало, что они выползли из черноты шахты и уткнулись прямо в скрытый в фюзеляже звездолета объектив видеокамеры. Не замедляя движения, “призраки” проследовали сквозь корпус ко мне в гости. Я непроизвольно напрягся, когда твари двинулись прямо на меня, но не позволил себе усомниться в достоверности информации Ланца и надежности работы гениального изобретения отца и дяди Уокера.
“Призраки” проползли сквозь меня – я даже не обернулся им вслед. Я знал, что через секунду они исчезнут за стеной. А им на смену, может быть, появятся другие.
Что делать? – спрашивал я себя. И находил совсем другие ответы, нежели те, что приходили мне в голову всего час назад, до включения “штуки”.
Ждать, твердо сказал я себе. Только ждать. И даже не думать о том, чтобы испытать действие “штуки” в других режимах. Теперь, уйдя от опасности, я не имел права рисковать. То, на что я решился, находясь на грани смерти или пленения, нельзя было повторять. Одно неверное включение и… последствия непредсказуемы.
Я усиленно размышлял.
Если погибну только я… Моя жизнь была сейчас единственным звеном, связывающим Лотту и команду Ловуда с миром людей, единственной их надеждой на спасение, шансом на освобождение из плена.
Если “штука” уничтожит планету… Боже, не для того же я ставил мировые рекорды в скорости бега по подземным тоннелям Уокера!
Ждать, еще раз сказал я себе. Я буду ждать до тех пор, пока “Монстры Галактики” не покинут планету Коррида. А потом… Потом выйду из своего ”кармана” и буду действовать по обстоятельствам. Свяжусь с Землей, полечу на поиски Лотты…
Я не спал более тридцати часов. Глаза мои стали слипаться, мысли – путаться.
Предупредительный Ланц тихо проговорил:
– Корабельное время – двадцать три ноль-ноль, сэр. Час отхода ко сну. Ваши распоряжения?
Я не ответил. Ланц медленно притушил свет в зале, спинка кресла автоматически откинулась немного назад. Я закрыл глаза и прошептал:
– Мы будем вместе…
“Монстры Галактики” улетели с Корриды к концу третьих суток моего самозаточения внутри пространственного “кармана”. Как я провел эти трое суток в звездолете – что делал, какие мысли приходили ко мне, какие снились сны и какие чувства обуревали – не хочу вспоминать. Мне было плохо – этим сказано все. Мне было плохо, и если бы я имел возможность надраться виски – я бы надрался, скрывать не стану. Но на звездолете не было ни капли спиртного, а в особняк Уокера попасть я не мог.
“Призраки” покинули шахту через несколько часов беспорядочного ползания по тому месту, где должен был находиться мой звездолет. Получалось, что ползали они через меня, и это было малоприятно. Очевидно, они искали внезапно исчезнувший громоздкий летательный аппарат землян. Искали, но не нашли. И поэтому в конце концов сдались и уползли.
Перед уходом они восстановили работу электрооборудования подземелья, и шахту залил яркий электрический свет. Более того, они открыли горловину шахты: верхние створы, что находились на поверхности Корриды, разошлись в стороны, и Ланц сразу же выдал на экраны изображение далекого небесного голубого кругляка над звездолетом.
Путь в Космос был свободен. Я смотрел на кусочек неба Корриды со дна стометрового колодца и боролся с искушением дать по газам и понестись на всех парах к Земле.
Делать этого было нельзя.
Находясь в кармане, я не мог никуда улететь. В своем “личном” пространстве я был ограничен поверхностью “чехла”. Конечно, я мог завести двигатели и взлететь. Но, как объяснил мне Ланц, такой полет привел бы только к бесполезному расходу топлива. Я покрывал бы огромные расстояния и не продвинулся бы ни на шаг за границы “кармана”. Тот же самый эффект, что и при попытке выпрыгнуть из входного люка.
Пространственный парадокс.
– Если вы хотите покинуть планету Коррида, – сказал мне Ланц, – отдайте команду прекратить выполнение функции “Уйти, чтобы остаться”. Но тогда вы станете уязвимы для воздействия реальности планеты.
Вот на что расчитывали “призраки”, когда услужливо включали свет и открывали шахту! Они не смогли найти меня, но решили попробовать взять на искус. По их замыслу я должен был клюнуть на приманку, вылезти из убежища и ринуться на свободу.
Чтобы попасть под ракеты их корабля или в какую-нибудь ловушку на выходе из шахты.
Я отвел взгляд от притягательно голубеющего кругляка над звездолетом и с опаской подумал, что “Монстры” столь же разумны, сколь и вероломны. И ухо с ними надо держать востро. Впрочем, в контакт с ними я больше вступать не собирался…
Когда “призраки” покинули шахту, я начал ломать голову над тем, как мне контролировать присутствие “Монстров Галактики” на планете. Как узнать, что они улетели, не выключая “карман” и не выходя из подземелья? Ничего не придумал и решил посоветоваться с Ланцем.
– Космический корабль типа “линкор” настолько тяжел, что при старте с планеты произведет характерные вибрации глубинных слоев земли, – ответил тот. – Сотрясение стен подземелья прекрасно будет видно на экранах, сэр. Более того, я включил специальные сейсмологические индикаторы смещения изображения. Они дадут знать о работе стартовых двигателей “линкора”, даже если вы не определите вибрацию визуально.
Все произошло так, как, как и говорил Ланц. Корабль “Монстров” стартовал через три дня и на прощанье так сотряс внутренности бедной Корриды, что стены шахты на экране заходили ходуном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48