— Но почему вы так в этом уверены?
Он ответил не сразу, продолжая свою мысль:
Каждый взрослый член общества является рационально мыслящим существом, способным принимать решения, и при этом учитывать всеобщие интересы — это непреложно. При подобных условиях чистейшая форма демократии не только возможна, но и обязательна. Происходит учет общих интересов.
Я хмыкнул.
— А что же насчет прочих Парламентов и Сенатов, работу которых вы мне так красочно описали?
— Никто не утверждает, что порядок в этой части Сферы идеален, — сказал он. — Но разве не в этом суть свободы? Не все из нас заинтересованы, как полагается, в механизме правления, чтобы желать принять в нем участие, поэтому для большинства такая форма предпочтительнее.
— Возлагать, иными словами, свои гражданские обязанности на других?
— Это здравый выбор.
— Прекрасно. Но что, если этот выбор не оправдает себя?
— У нас есть место, — веско произнес он. — Не забывайте — мы живем не на планете, поэтому никто ничем не связан — и для каждого недовольного остается место и неограниченная свобода.
— Иными словами…
— Совершенно верно — любой недовольный системой может жить вне ее и создавать собственные правила проживания и законы управления.
, пресловутые «нации» морлоков оказались текучими непостоянными переменчивыми сообществами индивидуалов, каждому из которых было предоставлено самое широкое прав на самоопределение. Здесь не было государственных границ, итак называемые «нации» были не более чем социальными группами, «кучковавшимися» по своему усмотрению, как им заблагорассудится.
Поэтому войн среди морлоков не было.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы постичь и уяснить это. Дело в том, что не было причин для войны. Благодаря универсальному полу, поставлявшему провиант и всевозможные прочие блага, не было голода, и, стало быть, экономических споров между нациями. Сфера была настолько велика, что не было и территориальных споров, пограничных конфликтов и прочего, что так легко вызывает межгосударственные конфликты. Они были попросту бессмысленны. И, пожалуй, самое главное — не было религиозных распрей, векового источника ссор.
— Так значит, у вас нет Бога, — сказал я Нево. Это еще что — представляю, если бы на моем месте оказался бы кто-нибудь из служителей церкви моего времени!
— У нас нет необходимости в Боге, — ответствовал Нево.
Оказывается/, морлоки рассматривали религиозное состояние ума как противоположность рациональному мышлению — как некую наследственную традицию, не более чем цвет глаз или волос, которые передаются по наследству.
И чем дальше объяснял Нево, тем яснее становилось мне.
Всемогущий Господь вынужден был заниматься мелкими и суетными проблемами людей, постоянно принимать в них участие — так, во всяком случае, в это верили сами люди. Да и кто станет служить Богу, пусть даже Всемогущему, который не станет защищать чьи-либо интересы в мышиной возне человечества за свои маленькие выгоды и права?
В конфликте человека рационального и религиозного сила на стороне рационалиста. В конце концов, именно рационалисты изобрели порох.! И все же — до конца 19-го столетия религиозная тенденция постоянно одерживала победу над рационалистической и срабатывал закон естественного отбора, оставляя и приумножая популяции «овец стада Господня»
Этот парадокс объяснялся, потому что тем что религия ставила перед людьми ясную цель, за которую надо было сражаться. Оросив священную землю своей кровью, религиозно настроенный индивид жертвовал большим, чем простой вклад в экономику родной страны.
— Но постепенно мы двигались к парадоксу. Обойти который нельзя было никак, — продолжал Нево. — Мы приходили к выводу, что сами управляем нашим наследием, и при этом нет необходимости в каком-то особом религиозном умонастроении.
Пропустив эту реплику мимо ушей. Я спросил:
— Но в отсутствие Бога, какой же смысл может иметь ваше существование?
Попутно я вспомнил о Дарвине и его воинствующей теории.
И лишь позже уяснил смысл существования морлоков.
Я до сих пор находился под впечатлением увиденного и услышанного в искусственном мире морлоков — хотя не уверен, что это как-то могло повлиять на мою судьбу. Морлоки избавили завещанную им политическую систему от жестокости, и тем добились стабильности и прогресса, практически немыслимых для человека 1891 года. Человека вроде меня, выросшего в раздираемом войнами мире.
И это еще на несколько громадных шагов отдалило их в моих глазах от морлоков Уины, которые, несмотря на свою тягу к знаниям и технике, оставались кровожадными дикарями.
14. Построенное и разрушенное
Я обсуждал с Нево устройство Сферы.
— Должно быть, это были невообразимо глобальные инженерные проекты — которые убрали с орбит такие планеты, как Юпитер, Сатурн и…
— Нет, — перебил Нево. — Такой схемы не было. Эти планеты до сих пор на своих орбитах. Но на всех планетах нельзя было отыскать достаточно материала для строительства Сферы.
— И как же вы тогда вышли из положения?
Нево стал рассказывать, как Солнце окружил гигантский флот космических кораблей, несущих на себе мощные электромагниты из сверхпроводникового материала — то есть такого, в котором сопротивление тока было сведено к нулю. Этот флот стал облетать Солнце на все возрастающей скорости, тем самым опутывая Солнце электромагнитным полем диаметром в миллион миль. После чего с помощью этого сверхмощного поля стал сдавливать вещество солнца, буквально выжимая его — словно фрукт в соковыжималке. Как лимон в кулаке, Кипящее вещество солнца наэлектризовалось, то есть магнетизировалось — изливая его от экватора к полюсам звезды.
Еще больший флот кораблей управлял этим облаком поднятого со звезды вещества, с помощью все тех же магнитов ваяя жесткую оболочку вокруг Солнца. Так постепенно, охлаждаясь, они и образовывали то, что я видел вокруг.
Закупоренное Солнце между тем продолжало светить — поскольку для его массы и энергии отнятое кораблями ничего не значило. Устройство Сферы было таково, что солнечные лучи высвечивали гигантские континенты, способные уместить в себе миллионы развернутых карт земли.
— Такая планета как Земля, — продолжал Нево, — способна перехватывать и поглощать лишь ничтожную долю солнечной энергии, которую светило выплескивает в космос. Теперь же вся эта энергия собирается внутри Сферы. Мы «запрягли» Солнце и теперь оно работает только на нас.
За миллион лет, рассказывал Нево, Сфера собрала достаточно солнечного материала, чтобы нарастить конструкцию на 1/25-ю дюйма — почти невидимая невооруженным взглядом величина — но при этом надо иметь в виду размеры Сферы! В то же время Солнце обеспечивало морлоков энергией не только для жизни, но и для разработки самых немыслимых проектов.
Тут не выдержал и я — азартно поделившись своими впечатлениями во время путешествия. О том, чему я был свидетелем — как менялись полюса на Солнце, что происходило со светилом и то, как, наконец, оно исчезло под колпаком — то есть как я увидел "околпаченное "Солнце. Нево посмотрел на меня, похоже, с некоторой завистью.
— Значит, — выдавил он. — Вы видели, как строилась Сфера. Это заняло десять тысяч лет…
— Но для меня все это прошло как один миг.
— Вы говорили, что это ваше второе путешествие в будущее. А во время первого вы видели совсем другие вещи.
— Да. — Теперь загадка времени начинала постепенно раскрываться передо мной. — В истории произошли необратимые изменения. Она стала, если можно так выразиться, альтернативной. Дело в том, Нево, что когда я впервые путешествовал в будущее, Сферы не существовало.
— Как?
— Ни в этом, ни в последующем временах. Ее там просто некому было строить.
И я поведал Нево, как преодолел 657 208 год. В первом путешествии передо мной была одичавшая земля, покоренная флорой. Всюду бушевала зелень, растения, леса, кустарники и трава. Я рассказал ему, как зима исчезла с лица земли, и как Солнце стало светить еще ярче. Но никто не сдвигал земную ось, придавая ей нужное направление, и никто не замедлял вращения планеты. И, несмотря на то, что никто не замыкал Солнце под колпак в своих целях, Земля оставалась прекрасной, не заключенная в стигийскую тьму морлоков.
— Так, — рассказывал я Нево, — я прибыл в 802701 год — сто пятьдесят тысяч лет вашего будущего — и все же не могу поверить, что, зайдя так далеко, так и не встретил знакомого мира!
Вкратце я рассказал ему о мире Уины, об элоях и выродившихся морлоках.
Нево задумался. Он как будто переваривал информацию. — Не было такого состояния дел в эволюции человечества, письменная история, летописи этого не содержат, — заявил он, наконец. И со времени построения Сферы представляется невозможным, чтобы жизнь докатилась до столь варварского состояния. Даже в самом далеком будущем.
Я согласился с ним. Видимо, я путешествовал в двух версиях истории. Получается, история — как необожженная глина, и из нее можно вылепить что угодно?
— Вполне возможно, — пробормотал в ответ Нево. — А когда вы возвратились в свою эру — в 1891-й год, вы принесли с собой какие-нибудь свидетельства о своих приключениях?
— Да ничего такого особенного, — отвечал я. Всего лишь несколько цветков, белых таких, похожих на мальвы, которые Уина, — тут я споткнулся, не желая говорить с морлоком о личном, — которые один из элоев положил мне в карман на память. Мои друзья осмотрели эти цветы. Они признали, что такой вид неизвестен в современной природе, и я помню, как они обратили внимание на гинецей цветка…
— Друзья? — оборвал меня Нево. — Так вы им рассказывали о первом путешествии, прежде чем отправиться во второе?
— Рассказывал, — улыбнулся я. — Конечно, рассказывал. Но так, пустая болтовня, — тут же поправился я, заметив его остановившийся взгляд. — Никаких письменных свидетельств, просто дружеская застольная беседа. Продолжение последовало в курительной комнате.
— Вы не написали. Но за вас мог сделать это кто-нибудь другой.
— Другой? — поразился я.
— Кто-то из ваших друзей.
— Но они мне даже не поверили. Сочли все это мистификацией, розыгрышем. Только один писатель…
— Кто? — перебил Нево.
— Писатель… Ах, да, я совсем забыл… Но этот молодой человек только подавал виды…
— Вот вам и объяснение, — веско подытожил Нево. — откуда появились Расхождения в истории, альтернативные витки.
— Подождите, — я смотрел на него, осененный этим страшным предположением, — вы хотите сказать, что это я изменил историю?
— Да. Вняв вашему предупреждению, человечество избежало деградации и конфликта, который стал результатом возникновения жестокого примитивного мира элоев и морлоков. Вместо этого мы продолжали расти. И вместо этого, запрягли Солнце, заставив его работать на себя.
Я все еще был не в силах принять эту гипотезу — мне казалось, что на мои плечи наваливается ответственность за все будущее человечества.
— Но как же, — воскликнул я, — Ведь все осталось тем же — ведь вы же — МОРЛОКИ ВО ТЬМЕ!
— Мы не морлоки, — спокойно отвечал Нево. — Не те, какими вы запомнили нас в первом будущем. А что касается темноты — то мы ее выбрали сами. Темнота лучше сохраняет органы чувств. Темнота дает более тонкое чувство окружающего мира. И, наконец, темнота бесконечна — как и Космос.
— Но в Космосе хотя бы есть звезды.
— У нас они тоже есть, — парировал он, указывая вокруг. Трудно было спорить. Звезды просвечивали всюду. Казалось, все это время мы шли, отдыхали, сидели, разговаривали — в открытом космосе.
Крыть было нечем, и что ни говори, я вынужден был признать правоту Нево.
Я посмотрел на свои руки. Двадцать лет они занимались постройкой машины времени. Я хотел оседлать время, как морлоки — Солнце. И я добился своего. Но кто знал, к каким это приведет результатам?
Мое изобретение стало не просто машиной для путешествий во времени, но исторической машиной, разрушителем миров!
Я был убийцей будущего. Взяв в свои руки власть, большую, чем у Господа (если верить Аквинату), одним движением рычага я стер биллионы не родившихся жизней — жизней, которым уже никогда не суждено появиться на свет.
Как я смогу жить дальше, зная, что на моей совести лежит такое преступление. За которое даже наказания придумать невозможно.
И тут я дал себе зарок, что если когда-нибудь еще сяду на Машину Времени, то лишь для того, чтобы вернуться в свое время и там навсегда уничтожить машину и чертежи.
…И только теперь я понял, что уже никогда, никогда не увижу Уины. Потому что был не просто виновником ее гибели — я отменил, неизвестно с какого колена, историю ее рода, и вообще, сделал ее ничтожней ничтожества! Я обнулил само ее существование!
Несмотря на бурю эмоций, боль о потере, несравнимой с космическим масштабом моих разрушений, зазвучала светлой нотой гобоя в шуме оркестра.
15. Жизнь и смерть среди морлоков
Однажды Нево привел меня к тому, что я могу считать самым отвратительным зрелищем в этом городе под колпаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65