– Здравствуйте, сэр, – ответил я и на всякий случай встал по стойке «смирно».
– Ай, не надо, – отмахнулся он. – Рабочий день ещё не начался, так что давай пока без формальностей. Тем более, что ты в увольнительной.
– Отец здесь? – спросил я, усаживаясь за стол.
– Нет, остался ночевать в Доме Правительства. Он просил не будить тебя, пока ты сам не проснёшься. Но раз ты уже встал, то поедем к нему вместе.
Между тем расторопная миссис Эпплгейт подала мне завтрак, и я принялся за еду, то и дело вопросительно поглядывая на Павлова.
– Мой мундир? – понимающе улыбнулся он.
– Да, – ответил я. – Ваш мундир. Девочки мне ничего не сказали.
– Они и не могли сказать. Я принял это назначение только вчера вечером.
– Начальником космических операций?
Он кивнул:
– Ситуация изменилась, и я больше не могу оставаться в стороне. А твой отец дал мне слово, что отказывается от планов государственного переворота на Октавии.
– Ну и что теперь? – спросил я. – Как я понимаю, ваша идея с концессией тоже с треском провалилась.
Павлов нахмурился.
– И не говори. Я до сих пор в шоке. Никогда бы не подумал, что фармацевтические компании окажутся такими прожорливыми... гм...
– Акулами капитализма, – добавил я.
– Да. Твой отец был прав, а я ошибался. Но хуже всего то, что тайна Ютланда уже перестала быть тайной. Её знают в тяньгонском правительстве и в руководстве земного фармацевтического консорциума. Скоро о ней проведают и другие планеты – а тогда начнётся настоящая охота. Твой отец уже отправил курьерский корабль, чтобы предупредить Фаулера и ещё троих адмиралов, которым известно, где расположен Ютланд. Им придётся скрыться вместе с семьями, пока до них не добрались тяньгонские агенты, наёмники консорциума или сообщники Гарсии. Но, на мой взгляд, это мало поможет. Единственная возможность и дальше держать в секрете местонахождение Ютланда – полная и абсолютная самоизоляция, прекращение любых контактов с внешним миром.
– Но это неосуществимо, – сказал я.
– Совершенно верно. Ютланд, хоть и незримо, но тем не менее довольно прочно интегрирован в межпланетную экономику. Он экспортирует эндокринин, а импортирует не только корабли и вооружение, но также и другие товары – от высоких технологий до банального ширпотреба. Прекращение торговли ввергнет планету в экономический кризис. В первую очередь это коснётся флота, который существует исключительно на средства, вырученные с продажи эндокринина. И не важно, сколько уже накоплено этих средств. Если не будет торговли, то инопланетные деньги, лишённые товарного обеспечения, превратятся в пустые бумажки. Рано или поздно флот выйдет из-под контроля – а достаточно одного корабля-дезертира, чтобы весь остальной мир узнал путь к Ютланду. Так что полная изоляция исключена – с этим согласны все в правительстве и генштабе.
– А открыться миру, значит, навлечь на себя агрессию, – заметил я. – Получается тупик.
– Похоже, что так. Правда, генерал Хаксли... Кстати, ты знаешь, кто он?
Я коротко кивнул. Конечно, я знал. Генерал Хаксли был самым высокопоставленным военным из числа коренных ютландцев. Он возглавлял Планетарную Армию – то есть, все вооружённые силы наземного базирования, руководство которых почти на сто процентов состояло из местных уроженцев. В ВКС ситуация была совершенно иная – в их высшем командовании доминировали бывшие эриданские офицеры. Впрочем, это и понятно – ведь ещё пятнадцать лет назад у Ютланда не было ни одного космического корабля, а за этот срок не могло появиться достаточное количество «доморощенных» адмиралов. Единственным ютландцем, носившим три звезды на адмиральских погонах, был командующий Седьмой эскадрой, тридцатисемилетний вице-адмирал Бенсон – и как раз он, а не четырёхзвездный генерал Хаксли, являлся самым популярным после отца человеком на планете. Поговаривали даже, что отец готовит его себе в преемники на посту императора.
– Так вот, – продолжал Павлов. – Генерал Хаксли предложил план, как избежать агрессии. План отвратительный, надо сказать, даже гнусный.
– Сдаться на милость консорциума? – предположил я.
– Вот именно. Заключить с фармацевтическими компаниями соглашение, которое полностью удовлетворит их аппетиты. Фактически продать планету с её населением в обмен на долю в прибыли. Предложить своего рода разделение труда: консорциум будет контролировать производство и сбыт эндокринина, а правительство с вооружёнными силами – держать народ в повиновении, чтобы он не рыпался и не требовал своей части доходов. Ну, каково?
Я был ошеломлён.
– И такое предложил ютландец?! Поработить своих соотечественников?.. Вот это уже настоящий фашизм!
Павлов покачал головой:
– Опять ты ошибаешься, Александр. То, что предлагает Хаксли, не фашизм, а олигархический режим.
– Да какая, к чёрту, разница! Хрен редьки не слаще... – Тут я с опозданием притормозил. Хоть и в неформальной обстановке, но я всё же разговаривал со своим главнокомандующим. И об этом не следовало забывать. – А что отец?
– Он сильно разозлился и даже прогнал Хаксли с совещания. А потом, в беседе со мной, признал, что погорячился. Теперь он будет вынужден отправить генерала в отставку.
– По-моему, это правильно.
– Может быть, правильно, а может, и нет. Зависит от того, насколько серьёзен был Хаксли в своих заявлениях. Возможно, последние известия сильно подействовали на него, выбили из колеи, и он наговорил глупостей, о которых сейчас уже сожалеет.
Я хотел было возразить, что человек, предлагающий подобные «глупости», пусть даже сгоряча, не имеет права занимать такой высокий пост. Но затем я передумал – в конце концов, это дело отца и его правительства.
– Так какое же решение было принято? – поинтересовался я. – Или это секрет?
– Какой там секрет! Выход один – начать переговоры с Землёй, как единственной силой, способной гарантировать безопасность Ютланда, и тем временем продолжать готовиться к войне. Если повезёт, сам факт переговоров остудит пыл потенциальных захватчиков, а нет – будем защищаться своими силами. Главное – отбиться от первого агрессора. Этим мы подстегнём земное правительство, покажем ему, что не являемся лёгкой добычей. А длительный конфликт вокруг Ютланда будет не в интересах Земли – ведь это приведёт к снижению поставок эндокринина и повышению его стоимости.
– Вы говорите «мы», – заметил я. – Какой смысл вы в это вкладываете?
Я спросил отнюдь не из праздного любопытства. Мне самому хотелось разобраться в своём отношении к Ютланду.
– Какой смысл я вкладываю? – задумчиво повторил Павлов. – Вряд ли такой же, как ты. Насколько я понимаю, ты уже начинаешь чувствовать себя ютландцем. Хотя бы потому, что твой отец – правитель планеты, и к тебе здесь относятся как к своему. А я... я, пожалуй, наёмник. В лучшем понимании этого слова. Мне предложили работу, которая, после обещаний адмирала Шнайдера оставить Октавию в покое, больше не вступает в конфликт с моей совестью. Работу, к которой я стремился всю свою жизнь и которую на родине получить не мог. – Он немного помолчал. – Видишь ли, Александр, я всегда оставался кадровым военным. Это вовсе не значит, что служба в Астроэкспедиции была мне неинтересна, исследование Дальнего Космоса – увлекательное занятие. Однако я хотел командовать флотом, именно командовать – а в Корпусе флотом руководят. Исследовательские корабли обычно действуют в одиночку, реже – группами по два, по три судна. Поэтому адмиралы в Астроэкспедиции больше чиновники, чем офицеры. Меня никогда не прельщала такая карьера. Другое дело – военный флот.
– Да, понимаю, – сказал я.
– Надеюсь, что понимаешь. Но боюсь, что большинство наших меня не поймут. – (Я догадался, что под «нашими» Павлов имеет в виду команду «Марианны».) – Даже Яна, и та назвала меня предателем... досадно, чёрт возьми! Я, впрочем, ожидал от неё чего-то подобного, поэтому спешил вернуться, пока ты с девочками не лёг спать. Тогда бы всё обошлось мягче. Но я опоздал – а твоя сестра, когда мы наедине, бывает очень язвительной. Вот так и вчера. Едва я появился на пороге, она смерила меня презрительным взглядом и сказала: «Ну всё, дожилась! Теперь я не только дочь фашиста, но и жена изменника родины». А дальше было ещё похлестче.
На эти слова я едва не опрокинул чашку с кофе и уставился на Павлова широко распахнутыми глазами. Тот был очень удивлён:
– Так ты ещё не знаешь? Тебе ничего не рассказали? Мы с Яной женаты уже полтора месяца. Ты, конечно, извини, что не подождали тебя, но свадьбы как таковой не было. Мы просто зарегистрировали наш брак в мэрии, и всё. В моём возрасте уже не до народных гуляний.
Я прокашлялся и в растерянности тряхнул головой.
– Ну и ну! Не думал, что между вами... э-э... что-то есть.
– Я тоже не думал. Мне давно нравилась твоя сестра, но я был её командиром, к тому же она на пятнадцать лет моложе меня... В общем, я никак не мог решиться.
– Боялись злоупотребить служебным положением? – понял я.
– Вроде того. А потом, когда мы оказались на Ютланде, я стал опасаться, что Яна может истолковать мои ухаживания как попытку угодить вашему отцу. В конце концов я напрямик, без всяких прелюдий, попросил её выйти за меня замуж.
– И что же Яна?
Павлов ухмыльнулся:
– Первым делом она влепила мне пощёчину. Сказала, что больше трёх лет ждала, когда я об этом заговорю.
3
Мне пришлось просидеть в приёмной более получаса, ожидая, когда отец освободится.
Наконец из кабинета вышел генерал Хаксли – бледный, нахмуренный, с плотно сжатыми губами и сердито сверкающими глазами. Я поднялся и поприветствовал его; в ответ он лишь кивнул мне на ходу и исчез за дверью в противоположном конце приёмной.
Секретарь поднял трубку интеркома, несколько секунд что-то слушал, затем сказал: «Да, сэр», – и обратился ко мне:
– Проходите, капитан Шнайдер. Его превосходительство ждёт вас.
В кабинете отец был один. Упреждая формальности, он взмахом руки указал на кресло и произнёс:
– Присаживайся, Алекс. Рад твоему возвращению. Извини, что не смог встретиться с тобой вчера. Сам понимаешь, какие возникли проблемы... – Отец устало вздохнул. – А тут ещё этот кретин!
– Генерал Хаксли? – догадался я.
– Он самый. Вижу, тебя уже ознакомили с положением дел. Этот сукин сын упорно настаивает на своём, и самое скверное, что он непоколебимо уверен в собственной правоте, искренне считает, что только таким образом можно спасти наш народ от чужеземного порабощения. Боюсь, мне всё-таки придётся его уволить. Хотя сейчас для этого не самый удачный момент, и так проблем хватает... Впрочем, ладно. Что делать с Хаксли – моя забота, а с тобой я хотел поговорить о другом. Павлов рассказал тебе, что мы намерены предпринять?
– Да, в общих чертах. Договариваться с Землёй и готовиться к возможной войне.
– Не «возможной», а скорее «неотвратимой». На сей счёт я не питаю никаких иллюзий. Как только начнутся переговоры с земным правительством, тайна Ютланда станет известна всему миру. Поэтому мы решили одновременно увеличить объёмы закупок кораблей и вооружения, отказавшись от привычных посреднических схем, и начать вербовку наёмников.
– Наёмников? – удивлённо переспросил я. – По-моему, это не лучший вариант. Наёмники – потенциальные предатели. Насколько я помню, капитан... то есть адмирал Павлов три месяца назад говорил мне, что в этом вопросе вы с ним вроде бы придерживаетесь одного мнения.
Отец кивнул:
– Всё верно, если говорить о профессиональных наёмниках. В основном это авантюристы, изгои, преступники и просто искатели острых ощущений – с такими и впрямь лучше не связываться. Но есть ещё одна категория людей, которых наёмниками, как правило, не называют. Это бывшие звёздные пилоты, военные и гражданские, которые к сорока пяти годам не сумели дослужиться до командных должностей, однако не захотели переходить на кабинетную работу или переквалифицироваться в каботажники. Их отправляют на пенсию с приличным окладом, материально они вполне обеспечены, но многие из них по-прежнему не мыслят своей жизни без полётов. Они готовы летать даже бесплатно, лишь бы им позволили. Таких отставников можно встретить в любом космопорту на любой планете; обычно их нанимают на один рейс, когда в лётной команде корабля, по той или иной причине, возникает временная вакансия. Эти пилоты, конечно, не асы, да и реакция у них уже не та, что у молодых, зато они обладают богатым опытом – именно тем, чего так не хватает нашему флоту. Некоторые из них даже смогут стать капитанами или старшими помощниками. Далеко не блестящими – но выбирать нам не приходится. Главное, что они будут верны Ютланду; верны не из-за денег, а по той простой причине, что мы вернём им их любимую работу.
– Гм-м, – протянул я. – Раз так, то почему же раньше никому не приходило в голову вербовать отставников?
– Приходило, – ответил отец. – Но всё дело в том, что они – не обычные наёмники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51