Разве что глаза...
Николай нахмурился, помотал голвой, словно отгонял навязчивое
видение, потом улыбнулся, подмигнул Аршаку и, взяв с полки опасную
бритву, со щелчком раскрыл ее. Аршак понял, что созрела крутая драка,
а бритва и не нужна вовсе, вдвоем с другом они и без бритвы справятся
с этим, новым, без усов, но с мохнатыми бровями. А там и до Кошкодава
доберутся, вот тогда бритва и пригодится, усики они ему укоротят!
Если бровастый кинется на них, то Аршак упадет под ноги, повалит,
а Николай сделает остальное. Но драки не вышло.
- Ну, я пошел, - сказал Николай, отступил к ванне, полоснул
бритвой по своему горлу и осел в мгновенно покрасневшую воду.
Аршак даже не вздрогнул. Новое предательство не всколыхнуло
темное озеро отчаяния, мертво стоявшее в нем. Еще немного - и он
согласится на все, лишь бы его оставили в покое. Ну, нет, он им
покажет! Аршак оттолкнул бровастого от двери и вышел.

СИЛА

Он переставлял ноги как автомат, но ни одной мысли не было в
голове. Снова оказался у перехода между башнями, где могучим
зелено-коричневым голубем прилепился вертолет. Равнодушно поглядел на
него и пошел обратно.
Ноги сами привели в комнату, уставленную банками. "Триста
четыре", - негромко подсказала память. Отвинтив крышку, он вытряхнул
на ладонь таблетку и проглотил ее.
Словно большой глоток ледяной воды пронзил его сверху вниз, и тут
же к голове всплыл горячий пузырь и рассыпался мелкими искрящимися
пузырьками.
Минуту он стоял, прислушиваясь к новым ощущениям и неожиданным
мыслям. А потом побежал...
Аршак выскочил на площадку. Боевая машина оказалась на месте.
Из-под ног брызнула стайка ящериц. Камешек полетел вниз и исчез, он
проводил его взглядом.
Люк был открыт. Аршак перекинул на второе сиденье пустой
комбинезон со шлемом, уселся поудобнее, поерзал, подгоняя под себя
кресло и захлопнул люк. Проверил топливо, боезапас - все под завязку.
Быстро прошелся по тумблерам, подвигал сектор газа и взялся за
рукоятку.
Через несколько секунд лопасти подняли тучу пыли, и в ячеистых
глазах неподвижно замершей на парапете ящерки многократно отразился
вертолет, косо уходивший в небо.
Аршак сделал круг над городом, но ничего, достойного внимания не
увидел. Близ моря он обнаружил вертолетную базу: ангары, полосатый
чулок, раздуваемый ветром на мачте, решетки радаров, цистерны.
От ангаров к машинам побежали люди. С крыши невысокого здания к
нему потянулась тонкая дымная полоса. Холодно улыбнувшись, Аршак в
боевом развороте, с ходу дал залп по цистернам.
В тот же миг вертолетную базу залило море огня.
Кинув машину вбок и уходя в падении вниз, Аршак чудом избежал
столкновения с кроваво-черным сгустком, взлетевшим над пляжем.
Удовлетворенно оглядев свою работу, он повел свою машину к городу.
Он шел невысоко, над кривыми улочками и садами, а затем невесть
откуда возникли проспекты и современные автострады; тень машины опять
неслась по старым кварталам, полным танцующими, поющими и ликующими
людьми карнавала. Вскоре прямо по курсу выросла неопрятная громада
замка, и Аршак резко отвернул вправо, поднялся метров на триста и
завис перед башнями и стрельчатыми окнами.
И тут уронил машину метров на сто, чуть не задев лопастями
выступающую кран-балку. Из окна ударила трассирующая очередь. Пули
пробили днище машины, и Аршака несколько раз сильно тряхнуло.
Уведя машину подальше, он пошарил под кожаной подушкой сиденья и
вытащил за наполовину отпиленную ручку большую и плоскую чугунную
сковороду. Оглядев свежие щербины - следы пуль, он цокнул языком и
сунул ее обратно. Сориентировался. Машина висела над перекрестком,
внизу копошились у еле различимой отсюда зенитной установки.
- Если враг не сдается, - весело сказал Аршак самому себе, - то
мы его в гробу видали!
И с места дал ракетную очередь.
Из окна повалил дым, одна из башен вдруг треснула и осела набок.
- Не любит! - закричал в восторге Аршак. - Ох, не любит!
Машина рванулась вперед.
Замок ожил. Навстречу неслись трассы снарядов, несколько зенитных
ракет дымно пыхнули в опасной близи, в разбитый боковой иллюминатор
сыпанула на излете струя вольфрамовой шрапнели. Аршак, не обращая
внимание на встречный огонь, расстреливал замок. Гнилые стены
рушились, обнажая коридоры. Лестницы, разваливаясь, идиотскими
гармошками свисали в разбитых пролетах, падали ковры, летели
холодильники, телевизоры...
Вскоре огневые точки замка были подавлены. Но дом, несмотря на
ужасающие разрушения, все так же возвышался мрачной громадой над
городом, и шар на вершине нагло поблескивал.
- Ах, так, - угрожающе пробормотал Аршак и поднял вертолет выше.
Завис - пальнул - промахнулся!
Снизу потянулись разноцветные огни. По нему жарили фейерверками.
Аршаку это на понравилось, он отвел машину и пару раз прошелся
пулеметами по карнавальной площади.
Снова залп. Мимо! Озверев, Аршак врубил газ пошел на замок,
посылая ракету за ракетой в шар. Проскочил, чуть не врезавшись в него,
развернул машину и пошел в новую атаку. Глянув на индикатор, он
вздрогнул: почти весь боезапас спалил, остались всего две единицы.
"Если промахнусь, - решил он, - ударю машиной! Пропади они все
тут!"
В этот миг знакомый голос сказал:
- Чуть-чуть правее, и еще на волосочек, - из-за спины высунулась
рука, легла на рукоятку поверх его ладони и нажала на кнопку.
С пилонов огненными жучками сорвались две последние ракеты и
впились в самую середину шара!
Брызнули во все стороны бетонные сегменты, кирпичной лавиной стек
шпиль... Замок рассыпался на глазах. Несколько секунд - и от него
осталась чернеющая груда развалин.
Аршак, облегченно вздохнув, глянул назад.
Во втором кресле, в летном комбинезоне и со шлемом на коленях
сидел Лысый и приятно улыбался.
Привет тебе, о юный разрушитель! Ты совершенно прав, хибару давно
пора было ко всем матерям снести. Тоже мне, дом разума, нужник
паршивый! Мы наш, мы новый Дом построим...
Аршак молча плюнул ему в лицо и опустил рычаг. Машина пошла
вниз...

ИСТИНА

Ему снился сон. Большая черная птица опять ходила кругами у ямы,
и снова вспыхивало пламя, и тот же пустырь, но города с замком не
было, сгинул, исчез. В знакомые видения вдруг всплыл чудовищный
головастик, вильнул хвостом и исчез в мутной воде...
Аршак открыл глаза. Он лежал на грязной мешковине. Вблизи, у
развалин замка, догорали обломки вертолета. Одна лопасть дико и нелепо
торчала из окна маленького магазинчика, непонятно как уцелевшего в
этом разгроме. Рядом сидел Кошкодав и меланхолично зевал. Мимо камней
и разбитых бетонных панелей, пробираясь среди хлама, к ним
приближался, блестя на солнце головой Лысый.
Аршак вздрогнул. Он уже привык к тому, что Кошкодав-Ракоед
никогда не появляется с другими, словно им было тесно в этом мире
яркого солнца и зеленой травы.
Лысый проворно спрыгнул с груды разбитой мебели и уселся рядом с
усатым.
- Опять у него чепуха пустая, - пожаловался Кошкодав.
- Вы невыносимо глупы, мой могущественный друг, - с отвращением
сказал Лысый. - Это у нас чепуха, а у них все значимо, все имеет
ранжир и направление в дебрях внутреннего "ты"...
- Поговорили! - оборвал Кошкодав-Ракоед, но Лысый не смутился.
- Карнавал еще продолжается, мой единственный друг, и не надо
грубить. Я охотно признаю твою силу, но это еще вопрос - кто из всех
достоин воплощения. Я ведь могу и по имени назвать!
- Тс-ц! - грозно цыкнул Кошкодав-Ракоед, бросив опасливый взгляд
на Аршака.
Лысый рассмеялся.
- Умолчания! Тайны! Зашитые рты! Старо, до невозможности старо,
грозный ты мой, а юноша неглуп, юноша все видит, почти все понимает и
при случае сложит два плюс два, все поймет и расскажет у себя, там. Не
так ли?
Аршак молчал.
- Вот видишь, - развел Лысый руками. - Он развит и умен. Зачем
обман и насилие, когда можно договориться. Ну, по рукам?
- Что вам надо?
Кошкодав-Ракоед пригладил усы, хмыкнул и испытующе поглядел на
Лысого.
- Вот это, я понимаю, разговор, - обрадовался Лысый, - а не
глупости с пальбой. Мы говорили с тобой, если не забыл, о ключе. Так
вот...
- Подавитесь вашим ключом! - крикнул Аршак и, выхватив из кармана
перламутровую ручку, швырнул ее оземь.
Лысый кряхтя нагнулся, поднял ее и с любопытством повертел,
любуясь радужной игрой.
- Симпатичная вещица. По-моему, это ручка от зонтика. А ты какого
мнения, проницательный мой начальник?
Кошкодав-Ракоед молча вырвал у него ручку и небрежно отшвырнул в
сторону.
- Дурочку ломаешь?! - завопил он таким пронзительным и мерзким
фальцетом, что Аршак слегка присел.
- Не кричи так истошно, у меня от твоего крика моча скисает, -
сказал Лысый, а затем обратился к Аршаку: - Так, значит, бедный
мальчик, ты все время носил эту ненужную безделушку в кармане и
геройски принимал страдания? Потел, но выдать тайну злодеям не хотел?
Гер-рой! Молодец! Но, извини, ошибочка вышла. Это - не то!
Удар был силен. Пройдя все круги предательства, Аршак хотел было
умыть руки, но не успел и был предан раньше, что вдвойне обидно, на
сей раз бездушным предметом. Тайна оказалась пшиком. Он вдруг ощутил
себя маленьким обманутым мальчиком, которому вместо конфеты подсунули
какашку в бумажке. Хотелось уткнуться в бабушкин передник и выплакать
ей все обиды и печали. Но бабушки у него никогда не было, да и не
плакал он вот уже лет десять.
- Не расстраивайся, иногда намерение важнее действия. Сейчас
поднатужься и вспомни - не попадался тебе маленький кусок стекла?
Небольшой такой, темный обломочек. Возможно, он в коробке или в
металлической шкатулке из тяжелого металла.
- Нет, нет! - зарычал Кошкодав. - Стекло открыто, я чую, я знаю,
я сразу почувствовал, как только его раскрыли!
- И я это знаю, торопливый ты мой. Вспомни, мальчик, куда делось
стекло, оно ведь у вас дома было!
- Какое стекло?
- Очень важное. Единственный уцелевший осколок аэндорского
зеркала. Ключ. Найдется зеркало - найдется и дверь. Тогда сможешь
вернуться к себе. А так - останешься здесь.
- Не понял.
- Чего ты не понял?
- Стекло - там?
- Там, там!
- А я - здесь. Как же я вам найду стекло?
- Голубчик! - вскричал Лысый. - Тебе-то зачем напрягаться? Ты
только вспомни, а уж остальное мы сами и в лучшем виде...
- Кто это вы?
- Ну, я, ты, он, она - какая разница!
Аршак задумался. Он чуть не вспомнил, куда уронил стеклышко, но
тут же могучим усилием воли подавил мысль о нем. Досчитав в уме до
семидесяти, он спросил:
- Вы ищете дверь, чтобы вторгнуться к нам и завоевать нас?
- Зачем вас завоевывать? - искренне удивился Лысый.
- Тогда зачем вам зеркало?
Лысый задумался. Пошевелил губами, прищурил глаза, нюхнул воздух.
- Была не была, - начал он. - Все скажу. Хочешь правду - получай
правду. Если не подавишься, то переваришь. Вот тебе вся истина. Да, мы
ищем осколок аэндорского зеркала. Что это такое - не спрашивай,
объяснять сто лет придется, да и то еще не знаю, есть ли тот, кто
объяснить сумеет. Скажем так: зеркало - дверь в миры реальные и
воображаемые. Но не спрашивай, какой из миров реален! В этом вопросе
нет смысла. Как кости лягут, так и выйдет! Ну, это к делу не
относится. Мы должны пройти к вам. Все и навсегда. Частенько к вам
наведываемся, но полное воплощение без зеркала невозможно. Завоевывать
вас нет никакой нужды - что вы, что мы - никакой разницы! Но вы только
по-настоящему впустите к себе, и мы превратим ваш мир в наш рай...
- Кто это вы? - с тупым упрямством повторил вопрос Аршак.
Кошкодав-Ракоед неприятно дернул щекой.
- Вот потеха, он все-таки вспоминает! - рассмеялся Лысый. - В
одном из вариантов было очень смешно. Он сбросил на тебя, спящего,
титановый лист и рассек пополам, аккурат по пояс. А потом трясся от
ужаса и смотрел, как из одной твоей половины растут ноги, а из другой
я! Кажется, он тогда обмочился. Хотя, нет, вру.
Аршак ничего не понял.
- Тот несчастный... С бритвой... говорил правду, - перестал
смеяться Лысый. - здесь _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ никого нет, кроме
него, - кивок в сторону Кошкодава, - и я - это он, и татуированная
девочка - он, и отцы-основатели, и арфист на карнавале... В кого бы ты
не плюнул - попадешь в него, хотя, предупреждаю, он очень не любит,
когда на него плюют. Так вот - только на карнавале мы можем как бы
порознь, а так - как бы по очереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13