Посветил на воду и прислушался. Никого. Звук мотора уже не был слышен. Только что отсюда ушла моторная лодка, подумал он. Страх все нарастал. Что с Исой? Он двинулся назад, пытаясь сообразить, что делать дальше. Интересно, есть ли у береговой охраны собаки? Остров, конечно, небольшой, но одному ему не справиться, во всяком случае, пока окончательно не рассветет. Он попытался представить себя на месте Исы. Она в панике выпрыгнула в окно. Она не могла побежать ко мне, потому что тот, кто стоял у двери, перекрывал дорогу. Итак, она выпрыгнула в окно и помчалась в темноту. Фонарика у нее наверняка не было. Он дошел до развилки.
Вдруг его осенило. Когда они гуляли вчера, она рассказывала о тайнике, где они с Йоргеном играли в детстве. Он попытался вспомнить, где это, она показывала куда-то на округлую скалу, самую высокую точку острова. Эта скала была поближе к дому, где-то на полдороге между погребом и тем местом, где он сейчас находился. Там как раз тропинка шла между кустами можжевельника, вспомнил он, она остановилась и показала пальцем на скалу. Он пошел по тропинке. Вот они, эти кусты. Он посветил на склон – туда, куда она показывала, – сошел с тропинки и начал продираться сквозь заросли. То и дело дорогу преграждали поваленные деревья и валуны, так что дело шло медленно. Наконец он дошел до скалы. За густыми зарослями папоротника угадывалась расщелина. Он отвел рукой папоротник и посветил на камни.
Она сидела скорчившись, прислонившись к скале, в одной ночной рубашке. Голова склонена на плечо. Можно было подумать, что она спит, но он уже знал, что она не спит. Она мертва. Убита выстрелом в лоб.
Он без сил опустился на траву. Кровь бросилась в голову. Ему показалось, что он сейчас умрет, и понял, что ему это все равно. Он проиграл. Он не смог защитить девочку. Даже детский тайник ее не спас, место, где она играла ребенком. Выстрела он не слышал – значит, оружие было с глушителем.
Он встал и прислонился к дереву. Пока он вставал, из нагрудного кармана выскользнул телефон. Он поднял его, дошел до дома и позвонил Мартинссону.
– Я опоздал, – только и сказал он.
– Опоздал куда?
– Она мертва. Ее застрелили, как и остальных.
Мартинссон, казалось, не понял. Валландер повторил всю фразу.
– О боже, – пробормотал Мартинссон. – Кто это сделал?
– Человек, приехавший на моторной лодке. Позвони в полицию в Норрчёпинге, пусть пришлют наряд. И поговори с береговой охраной.
– Конечно.
– И разбуди остальных, – продолжил он. – Лизу Хольгерссон, всех. Батарейка кончается. Позвоню, когда подоспеет помощь.
Он сел на стул в кухне. Посветил на маленький гобелен на стене с надписью: «Дом, милый дом». Потом заставил себя встать, нашел одеяло и снова вышел во тьму. Дошел до скалы, завернул труп девушки в одеяло, присел на поросший папоротниками камень и так и остался сидеть. Было двадцать минут четвертого.
К рассвету поднялся ветер. Валландер услышал звук мотора приближающегося катера береговой охраны и вышел на причал. С катером приехали несколько полицейских, они смотрели на Валландера с неприязнью и подозрением. Он их понимал. Что делает полицейский из Сконе на их островах? Если бы он приехал на лето погостить – тогда пожалуйста. Он проводил их к скале и отвернулся, когда они откинули одеяло. В этот момент один из полицейских потребовал, чтобы Валландер предъявил удостоверение. Валландер рванул из кармана бумажник и, швырнув документ тому под ноги, пошел прочь. Гнев его сразу остыл. На смену пришла парализующая усталость. Он сел на крыльцо дома с бутылкой воды в руке.
Там его и нашел Харри Лундстрём. Он видел разыгравшуюся сцену и посчитал, что это было бестактно – спрашивать удостоверение. Ясно же было, что перед ними полицейский. Звонили ведь не откуда-то, а из Истадской полиции.
Объективка была совершенно ясной: на острове Бернсё находится комиссар Валландер. Там убита девушка. Ему нужна помощь.
Харри Лундстрёму было пятьдесят девять. Он родился и вырос в Норрчёпинге и считался всеми, кроме его самого, лучшим детективом города. Он прекрасно понял вспышку Валландера. Лундстрём точно не знал, какие именно события предшествовали убийству – информация из Истада была по понятным причинам очень лаконичной. Все, что он знал, – убиты полицейский и трое молодых людей.
Но Харри Лундстрём хорошо знал людей. Он представлял себе, каково это – обнаружить в расщелине скалы труп девушки в ночной рубашке. С дыркой во лбу.
Он выждал несколько минут, потом подошел к Валландеру и сел рядом.
– На редкость бестактно, – сказал он. – С чего это он решил требовать у тебя удостоверение?
Он протянул руку и представился. Валландер сразу почувствовал к нему доверие.
– Это мне с тобой надо говорить?
Лундстрём кивнул.
– Тогда пошли в дом.
Они сели в гостиной. Он попросил у Лундстрёма телефон и позвонил Мартинссону, чтобы тот известил родителей девушки. После этого он не меньше часа рассказывал, кто эта мертвая девушка и с чем это все связано. Лундстрём слушал, не перебивая и не записывая. То и дело их прерывали полицейские – им надо было получить ответ на какие-то вопросы. Лундстрём давал очень простые и ясные указания. Когда Валландер закончил, он задал ему несколько вопросов. Я спросил бы то же самое, подумал Валландер.
Было уже семь. В окно он видел, как у причала покачивается катер береговой охраны.
– Пожалуй, мне надо пойти туда, – сказал Лундстрём. – Если ты не хочешь, можешь не идти. Ты уже насмотрелся.
Ветер все усиливался. Валландера знобило.
– Осенний ветер, – заметил Лундстрём. – Погода на осень поворачивает.
– Я здесь никогда раньше не был, – сказал Валландер. – Красивые места.
– Я в юности играл в гандбол, – сказал Лундстрём. – У меня до сих пор на стенке висит цветная фотография истадской сборной. А в Сконе побывать не привелось.
Они шли по тропке. Чуть вдалеке слышался собачий лай.
– Надо бы прочесать остров, – сказал Лундстрём. – На тот случай, если он еще здесь.
– Он приехал на лодке и уехал на лодке, – возразил Валландер. – Я слышал мотор. Чалился в бухте на западном берегу.
– Чуть бы пораньше, – сказал Лундстрём, – мы бы блокировали все причалы. А сейчас уже поздно.
– Может быть, кто-то что-то видел. Причалившую моторку, например.
– Мы этим занимаемся, – сказал Лундстрём. – Я об этом подумал. Обычно на лодках по ночам не ездят.
Валландер остался стоять у подножия скалы и смотрел, как Лундстрём продирается через чащу, перекрикиваясь со своими сотрудниками. Потом он исчез за папоротниками. Валландера мутило. Больше всего на свете он хотел бы поскорее уехать с этого острова. Его не оставляло чувство, что он повинен в смерти Исы. Они должны были уехать сразу. Он обязан был предвидеть, что ее подстерегает серьезная опасность. Они имели дело с преступником, который обладал способностью предугадывать каждый их шаг. Словно бы знал все их планы. Ошибкой было и то, что он позволил ей спать на первом этаже.
Он понимал, что самоедство бессмысленно, но ничего не мог с собой поделать.
Из кустов папоротника вновь появился Лундстрём. С другой стороны шел полицейский с собакой. Лундстрём остановил его.
– Нашли что-нибудь?
– На острове никого нет, – сказал тот. – След исчезает у бухты на западной оконечности.
Лундстрём поглядел на Валландера:
– Ты был прав. Он приехал на лодке. И уехал на лодке.
Они пошли к дому. Валландер думал над словами Лундстрёма.
– Лодка – это важно, – сказал он. – Где он ее взял.
– Я как раз думаю о том же. Если предполагать, что преступник не из наших краев. Значит, он должен был где-то раздобыть лодку.
– Украл, – сказал Валландер.
Лундстрём остановился:
– А как он нашел остров? Среди ночи?
– Может быть, хорошо знает эти шхеры. И потом, есть же карты.
– Думаешь, он бывал здесь и раньше?
– Не исключено.
Лундстрём двинулся дальше.
– Украл лодку. Может быть, украл и вернул на место. Скорее всего, где-то поблизости. Фюрудден, Снекварп или Грют. Если, конечно, он увел ее с большой стоянки, а не с частного причала не взял ее напрокат.
– У него было очень мало времени, – напомнил Валландер. – Иса сбежала из больницы вчера утром.
– Вора, который торопится, выследить обычно легче, – заметил Лундстрём.
Они спустились к причалу. Лундстрём заговорил с полицейским, подтягивающим швартовы. По обрывкам разговора Валландер понял, что речь идет о лодке.
Они зашли за эллинг, чтобы укрыться от ветра.
– Собственно, у меня нет причин тебя задерживать, – сказал Лундстрём. – Легко догадаться, что ты хочешь попасть поскорее домой.
Валландеру вдруг захотелось выговориться.
– Этого не должно было произойти, – сказал он. – Это случилось по моей вине. Мы должны были уехать вчера. А теперь она мертва.
– Я поступил бы точно также, – ответил Лундстрём. – Она же сбежала именно сюда. И здесь, в знакомой обстановке, легче всего было заставить ее говорить. Откуда тебе было знать?
Валландер покачал головой:
– Я должен был предвидеть опасность.
Они пошли в дом. Лундстрём пообещал лично проследить, чтобы между Норрчёпингской и Истадской полицией не возникло трений.
– Кто-то, конечно, будет ворчать, что нас не поставили в известность о твоем приезде. Но я с этим управлюсь.
Валландер взял свою сумку, и они опять пошли к мосткам. Катер береговой охраны должен был отвезти Валландера на материк. Лундстрём стоял на причале. Валландер, прощаясь, поднял руку.
Он кинул сумку в машину и пошел заплатить за стоянку. Выйдя на пирс, он заметил катер Вестина, входивший в гавань. Валландер подошел поближе и дождался его. Вестин спрыгнул на причал. Лицо его было очень серьезным.
– Вижу, что ты знаешь, – сказал Валландер.
– Иса убита.
– Это случилось ночью. Меня разбудил ее крик. Но было уже поздно.
Вестин смотрел на него, словно ожидая продолжения.
– То есть, если бы вы уехали вчера, этого бы не случилось?
Вот оно, подумал Валландер. Обвинение. И крыть нечем.
Он вытащил бумажник:
– Сколько я вам должен?
– Ничего.
Вестин пошел к катеру. В ту же секунду Валландер понял, что просто обязан задать ему еще один вопрос.
– Подождите, – крикнул он.
Вестин остановился и повернулся к нему.
– Где-то между девятнадцатым и двадцать вторым июля, я думаю, у вас был пассажир на Бернсё.
– В июле у меня почти каждый день пассажиры.
– Полицейский, – сказал Валландер. – Полицейский по имени Карл-Эверт Сведберг. У него сконский выговор еще почище моего. Не помните, случайно?
– Он был в форме?
– Не думаю.
– Можете его описать?
– Почти лысый. Моего роста. Крупный. Но не толстый.
Вестин задумался:
– Между девятнадцатым и двадцать вторым?
– Скорее всего, он уехал туда девятнадцатого после обеда или вечером. А когда назад – точно не знаю. Самое позднее – двадцать второго июля.
– Надо посмотреть, – сказал Вестин. – Может быть, я записал. Так-то я его не помню.
Валландер поднялся вместе с ним на катер. Вестин достал из-под карты ежедневник и полистал.
– Здесь ничего нет, – сказал он, выходя из рубки. – Но теперь мне почему-то кажется, что я его припоминаю. В те дни была уйма народу. Я запросто могу его с кем-нибудь перепутать.
– У вас есть факс? – спросил Валландер. – Мы пошлем вам фотографию.
– Факс есть на почте.
Есть еще одна возможность.
– Вы, наверное, видели его снимок, – сказал Валландер. – В газетах или по телевизору. Это тот полицейский, которого убили в Истаде несколько дней назад.
Вестин поднял брови.
– Слышать-то я слышал, – сказал он, – а снимка не видел.
– Тогда пришлем факсом. Если вы дадите номер.
Вестин записал номер в ежедневнике, вырвал листок и протянул Валландеру.
– А может быть, попробуете вспомнить, была ли здесь Иса в эти дни? Между девятнадцатым и двадцать вторым?
– Точно не помню. Вообще-то этим летом она часто приезжала.
– То есть может быть, что и в эти дни?
– Все может быть.
Валландер сел в машину и уехал из Фюруддена. В Вальдемарсвике он остановился заправиться, а потом поехал на юг по приморскому шоссе. На небе не было ни облачка. Он опустил водительское стекло. Подъезжая к Вестервику, он понял, что больше не выдержит. Он должен поесть и поспать. На съезде к городу было кафе. Он заказал омлет, минеральную воду и кофе. Хозяйка приняла заказ и улыбнулась.
– В ваши годы надо спать по ночам, – сказала она дружелюбно.
Валландер посмотрел на нее с удивлением: – Неужели так заметно?
Она нагнулась и вытащила из-за прилавка сумочку. Достала зеркало и протянула ему. Валландер тут же понял, что особой прозорливости тут не нужно – нечесаная шевелюра, бледная физиономия, покрасневшие глаза.
– Вы правы, – сказал он. – Съем омлет и посплю немного в машине.
Он вышел на веранду и сел за столик под зонтиком. Она принесла поднос с едой.
– У меня есть комнатка за кухней, – сказала она. – Там стоит кровать. Можете ею воспользоваться.
И ушла, не дожидаясь ответа. Валландер долго смотрел ей вслед.
Поев, он зашел в кухню:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Вдруг его осенило. Когда они гуляли вчера, она рассказывала о тайнике, где они с Йоргеном играли в детстве. Он попытался вспомнить, где это, она показывала куда-то на округлую скалу, самую высокую точку острова. Эта скала была поближе к дому, где-то на полдороге между погребом и тем местом, где он сейчас находился. Там как раз тропинка шла между кустами можжевельника, вспомнил он, она остановилась и показала пальцем на скалу. Он пошел по тропинке. Вот они, эти кусты. Он посветил на склон – туда, куда она показывала, – сошел с тропинки и начал продираться сквозь заросли. То и дело дорогу преграждали поваленные деревья и валуны, так что дело шло медленно. Наконец он дошел до скалы. За густыми зарослями папоротника угадывалась расщелина. Он отвел рукой папоротник и посветил на камни.
Она сидела скорчившись, прислонившись к скале, в одной ночной рубашке. Голова склонена на плечо. Можно было подумать, что она спит, но он уже знал, что она не спит. Она мертва. Убита выстрелом в лоб.
Он без сил опустился на траву. Кровь бросилась в голову. Ему показалось, что он сейчас умрет, и понял, что ему это все равно. Он проиграл. Он не смог защитить девочку. Даже детский тайник ее не спас, место, где она играла ребенком. Выстрела он не слышал – значит, оружие было с глушителем.
Он встал и прислонился к дереву. Пока он вставал, из нагрудного кармана выскользнул телефон. Он поднял его, дошел до дома и позвонил Мартинссону.
– Я опоздал, – только и сказал он.
– Опоздал куда?
– Она мертва. Ее застрелили, как и остальных.
Мартинссон, казалось, не понял. Валландер повторил всю фразу.
– О боже, – пробормотал Мартинссон. – Кто это сделал?
– Человек, приехавший на моторной лодке. Позвони в полицию в Норрчёпинге, пусть пришлют наряд. И поговори с береговой охраной.
– Конечно.
– И разбуди остальных, – продолжил он. – Лизу Хольгерссон, всех. Батарейка кончается. Позвоню, когда подоспеет помощь.
Он сел на стул в кухне. Посветил на маленький гобелен на стене с надписью: «Дом, милый дом». Потом заставил себя встать, нашел одеяло и снова вышел во тьму. Дошел до скалы, завернул труп девушки в одеяло, присел на поросший папоротниками камень и так и остался сидеть. Было двадцать минут четвертого.
К рассвету поднялся ветер. Валландер услышал звук мотора приближающегося катера береговой охраны и вышел на причал. С катером приехали несколько полицейских, они смотрели на Валландера с неприязнью и подозрением. Он их понимал. Что делает полицейский из Сконе на их островах? Если бы он приехал на лето погостить – тогда пожалуйста. Он проводил их к скале и отвернулся, когда они откинули одеяло. В этот момент один из полицейских потребовал, чтобы Валландер предъявил удостоверение. Валландер рванул из кармана бумажник и, швырнув документ тому под ноги, пошел прочь. Гнев его сразу остыл. На смену пришла парализующая усталость. Он сел на крыльцо дома с бутылкой воды в руке.
Там его и нашел Харри Лундстрём. Он видел разыгравшуюся сцену и посчитал, что это было бестактно – спрашивать удостоверение. Ясно же было, что перед ними полицейский. Звонили ведь не откуда-то, а из Истадской полиции.
Объективка была совершенно ясной: на острове Бернсё находится комиссар Валландер. Там убита девушка. Ему нужна помощь.
Харри Лундстрёму было пятьдесят девять. Он родился и вырос в Норрчёпинге и считался всеми, кроме его самого, лучшим детективом города. Он прекрасно понял вспышку Валландера. Лундстрём точно не знал, какие именно события предшествовали убийству – информация из Истада была по понятным причинам очень лаконичной. Все, что он знал, – убиты полицейский и трое молодых людей.
Но Харри Лундстрём хорошо знал людей. Он представлял себе, каково это – обнаружить в расщелине скалы труп девушки в ночной рубашке. С дыркой во лбу.
Он выждал несколько минут, потом подошел к Валландеру и сел рядом.
– На редкость бестактно, – сказал он. – С чего это он решил требовать у тебя удостоверение?
Он протянул руку и представился. Валландер сразу почувствовал к нему доверие.
– Это мне с тобой надо говорить?
Лундстрём кивнул.
– Тогда пошли в дом.
Они сели в гостиной. Он попросил у Лундстрёма телефон и позвонил Мартинссону, чтобы тот известил родителей девушки. После этого он не меньше часа рассказывал, кто эта мертвая девушка и с чем это все связано. Лундстрём слушал, не перебивая и не записывая. То и дело их прерывали полицейские – им надо было получить ответ на какие-то вопросы. Лундстрём давал очень простые и ясные указания. Когда Валландер закончил, он задал ему несколько вопросов. Я спросил бы то же самое, подумал Валландер.
Было уже семь. В окно он видел, как у причала покачивается катер береговой охраны.
– Пожалуй, мне надо пойти туда, – сказал Лундстрём. – Если ты не хочешь, можешь не идти. Ты уже насмотрелся.
Ветер все усиливался. Валландера знобило.
– Осенний ветер, – заметил Лундстрём. – Погода на осень поворачивает.
– Я здесь никогда раньше не был, – сказал Валландер. – Красивые места.
– Я в юности играл в гандбол, – сказал Лундстрём. – У меня до сих пор на стенке висит цветная фотография истадской сборной. А в Сконе побывать не привелось.
Они шли по тропке. Чуть вдалеке слышался собачий лай.
– Надо бы прочесать остров, – сказал Лундстрём. – На тот случай, если он еще здесь.
– Он приехал на лодке и уехал на лодке, – возразил Валландер. – Я слышал мотор. Чалился в бухте на западном берегу.
– Чуть бы пораньше, – сказал Лундстрём, – мы бы блокировали все причалы. А сейчас уже поздно.
– Может быть, кто-то что-то видел. Причалившую моторку, например.
– Мы этим занимаемся, – сказал Лундстрём. – Я об этом подумал. Обычно на лодках по ночам не ездят.
Валландер остался стоять у подножия скалы и смотрел, как Лундстрём продирается через чащу, перекрикиваясь со своими сотрудниками. Потом он исчез за папоротниками. Валландера мутило. Больше всего на свете он хотел бы поскорее уехать с этого острова. Его не оставляло чувство, что он повинен в смерти Исы. Они должны были уехать сразу. Он обязан был предвидеть, что ее подстерегает серьезная опасность. Они имели дело с преступником, который обладал способностью предугадывать каждый их шаг. Словно бы знал все их планы. Ошибкой было и то, что он позволил ей спать на первом этаже.
Он понимал, что самоедство бессмысленно, но ничего не мог с собой поделать.
Из кустов папоротника вновь появился Лундстрём. С другой стороны шел полицейский с собакой. Лундстрём остановил его.
– Нашли что-нибудь?
– На острове никого нет, – сказал тот. – След исчезает у бухты на западной оконечности.
Лундстрём поглядел на Валландера:
– Ты был прав. Он приехал на лодке. И уехал на лодке.
Они пошли к дому. Валландер думал над словами Лундстрёма.
– Лодка – это важно, – сказал он. – Где он ее взял.
– Я как раз думаю о том же. Если предполагать, что преступник не из наших краев. Значит, он должен был где-то раздобыть лодку.
– Украл, – сказал Валландер.
Лундстрём остановился:
– А как он нашел остров? Среди ночи?
– Может быть, хорошо знает эти шхеры. И потом, есть же карты.
– Думаешь, он бывал здесь и раньше?
– Не исключено.
Лундстрём двинулся дальше.
– Украл лодку. Может быть, украл и вернул на место. Скорее всего, где-то поблизости. Фюрудден, Снекварп или Грют. Если, конечно, он увел ее с большой стоянки, а не с частного причала не взял ее напрокат.
– У него было очень мало времени, – напомнил Валландер. – Иса сбежала из больницы вчера утром.
– Вора, который торопится, выследить обычно легче, – заметил Лундстрём.
Они спустились к причалу. Лундстрём заговорил с полицейским, подтягивающим швартовы. По обрывкам разговора Валландер понял, что речь идет о лодке.
Они зашли за эллинг, чтобы укрыться от ветра.
– Собственно, у меня нет причин тебя задерживать, – сказал Лундстрём. – Легко догадаться, что ты хочешь попасть поскорее домой.
Валландеру вдруг захотелось выговориться.
– Этого не должно было произойти, – сказал он. – Это случилось по моей вине. Мы должны были уехать вчера. А теперь она мертва.
– Я поступил бы точно также, – ответил Лундстрём. – Она же сбежала именно сюда. И здесь, в знакомой обстановке, легче всего было заставить ее говорить. Откуда тебе было знать?
Валландер покачал головой:
– Я должен был предвидеть опасность.
Они пошли в дом. Лундстрём пообещал лично проследить, чтобы между Норрчёпингской и Истадской полицией не возникло трений.
– Кто-то, конечно, будет ворчать, что нас не поставили в известность о твоем приезде. Но я с этим управлюсь.
Валландер взял свою сумку, и они опять пошли к мосткам. Катер береговой охраны должен был отвезти Валландера на материк. Лундстрём стоял на причале. Валландер, прощаясь, поднял руку.
Он кинул сумку в машину и пошел заплатить за стоянку. Выйдя на пирс, он заметил катер Вестина, входивший в гавань. Валландер подошел поближе и дождался его. Вестин спрыгнул на причал. Лицо его было очень серьезным.
– Вижу, что ты знаешь, – сказал Валландер.
– Иса убита.
– Это случилось ночью. Меня разбудил ее крик. Но было уже поздно.
Вестин смотрел на него, словно ожидая продолжения.
– То есть, если бы вы уехали вчера, этого бы не случилось?
Вот оно, подумал Валландер. Обвинение. И крыть нечем.
Он вытащил бумажник:
– Сколько я вам должен?
– Ничего.
Вестин пошел к катеру. В ту же секунду Валландер понял, что просто обязан задать ему еще один вопрос.
– Подождите, – крикнул он.
Вестин остановился и повернулся к нему.
– Где-то между девятнадцатым и двадцать вторым июля, я думаю, у вас был пассажир на Бернсё.
– В июле у меня почти каждый день пассажиры.
– Полицейский, – сказал Валландер. – Полицейский по имени Карл-Эверт Сведберг. У него сконский выговор еще почище моего. Не помните, случайно?
– Он был в форме?
– Не думаю.
– Можете его описать?
– Почти лысый. Моего роста. Крупный. Но не толстый.
Вестин задумался:
– Между девятнадцатым и двадцать вторым?
– Скорее всего, он уехал туда девятнадцатого после обеда или вечером. А когда назад – точно не знаю. Самое позднее – двадцать второго июля.
– Надо посмотреть, – сказал Вестин. – Может быть, я записал. Так-то я его не помню.
Валландер поднялся вместе с ним на катер. Вестин достал из-под карты ежедневник и полистал.
– Здесь ничего нет, – сказал он, выходя из рубки. – Но теперь мне почему-то кажется, что я его припоминаю. В те дни была уйма народу. Я запросто могу его с кем-нибудь перепутать.
– У вас есть факс? – спросил Валландер. – Мы пошлем вам фотографию.
– Факс есть на почте.
Есть еще одна возможность.
– Вы, наверное, видели его снимок, – сказал Валландер. – В газетах или по телевизору. Это тот полицейский, которого убили в Истаде несколько дней назад.
Вестин поднял брови.
– Слышать-то я слышал, – сказал он, – а снимка не видел.
– Тогда пришлем факсом. Если вы дадите номер.
Вестин записал номер в ежедневнике, вырвал листок и протянул Валландеру.
– А может быть, попробуете вспомнить, была ли здесь Иса в эти дни? Между девятнадцатым и двадцать вторым?
– Точно не помню. Вообще-то этим летом она часто приезжала.
– То есть может быть, что и в эти дни?
– Все может быть.
Валландер сел в машину и уехал из Фюруддена. В Вальдемарсвике он остановился заправиться, а потом поехал на юг по приморскому шоссе. На небе не было ни облачка. Он опустил водительское стекло. Подъезжая к Вестервику, он понял, что больше не выдержит. Он должен поесть и поспать. На съезде к городу было кафе. Он заказал омлет, минеральную воду и кофе. Хозяйка приняла заказ и улыбнулась.
– В ваши годы надо спать по ночам, – сказала она дружелюбно.
Валландер посмотрел на нее с удивлением: – Неужели так заметно?
Она нагнулась и вытащила из-за прилавка сумочку. Достала зеркало и протянула ему. Валландер тут же понял, что особой прозорливости тут не нужно – нечесаная шевелюра, бледная физиономия, покрасневшие глаза.
– Вы правы, – сказал он. – Съем омлет и посплю немного в машине.
Он вышел на веранду и сел за столик под зонтиком. Она принесла поднос с едой.
– У меня есть комнатка за кухней, – сказала она. – Там стоит кровать. Можете ею воспользоваться.
И ушла, не дожидаясь ответа. Валландер долго смотрел ей вслед.
Поев, он зашел в кухню:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72