он перетряхнул даже раздраженных дисцитиев, которых никто пока и не подумал освободить от пут.
– Вот и все, – с загадочной полуулыбкой на губах произнесла Ристания.
– Что – все?
– Судьба перевернула последнюю карту в пасьянсе, и он у нее, как всегда, сошелся, – с какой-то непонятной грустью отозвалась ведьма. – Жертва принята; любовь благословлена, птица отпущена.
Лерга переглянулась с точно так же ничего не понимающим Григом и почерпнула в его взгляде искомую толику раздражения и решительности:
– А попонятней никак нельзя, а?!
– Можно, – рассмеялась Ристания, словно опомнившись, и наконец окинула их осмысленным взглядом. – Но это долго.
– Мы не торопимся, – заверил ее Григ. – Мы отсюда вообще даже встать не можем.
Ристания с мученическим видом прищелкнула пальцами – и истлевшие веревки упали на пол. «Пять световых… Немудрено, что она не любит колдовать!» – пронеслось в голове у Лерги.
– Ладно, слушайте, – махнула на них рукой Ристания. – Как уже сказала Уганда, тогда, по весне, на сцене объявились мы и здорово спутали ей карты. Тагров победили, Региса защитили, да и в виновность Люмена я, признаться, не поверила – она просто работала через него, подавляя волю. Поэтому, собственно, я и убедила Церхада остаться здесь еще на некоторое время (кто же знал, что оно так растянется?!).
– Стоп, это того Церхада, который получил потом титул графа? Я читал в Ежедневных свитках, его там почти месяц хвалили на все лады… – нахмурился Григ. – Но ведь с ним-же была ведьма по имени… э-э-э… как ее?
– Лойнна, – с усмешкой подсказала Ристания.
– Вот-вот! А при чем тут вы?
– А ты знаешь, как меня зовут? – тонко улыбнулась та.
– Но Лерга называла вас…
– «Ристания» – это не имя, мой юный друг. Это такой же титул, как «графиня», «баронесса», «герцогиня» и так далее. Просто менее известный, поскольку придуман Регисом всего несколько лет назад. Мало ему показалось того, что имелось в наличии.
Лерга пораженно застыла. «Хм… Месяц проводить дни напролет в компании человека и теперь выяснить, что не знаешь даже его имени… Ну вот кто еще на это способен?!»
О Церхаде и Лойнне она слышала многое. За какую-то весеннюю неделю они, чужеземцы без имени и знакомых, стали настоящим символом освобождения Митьессы. Ее опорой и надеждой. Но даже в мыслях Лерга никогда бы не решилась допустить, что Лойнну Нордъерскую может чем-то заинтересовать какая-то там дисцития-недоучка! С чего бы это?
– А-а-а… Понятно, – чувствуя себя полным дураком, хмыкнул Григ. – А дальше?
– А дальше сложнее. Полгода, как теперь выясняется, Уганде понадобилось на то, чтобы сварить оборотное зелье…
– Да ведь на него хватает двух нед… – перебила ее Лерга, но осеклась. – Ой! Неужели это необратимое…
– Оно самое, – невозмутимо кивнула Ристания. – Три капли крови в бокал – и…
– Да оно же запрещено кодексом магов!
– Зато очень сейчас нам пригодится, – отмахнулась Ристания. – И вообще, либо вы прекращаете перебивать через слово, либо я прекращаю рассказывать, надоело!
Дисцитии пристыженно затихли, и она все же продолжила:
– Так вот, через полгода, когда король был прощен и мстить Уганда раздумала, приняв несколько иное решение, ей понадобилось, чтобы кто-нибудь достал для Региса перо. Алконосты прилетают только к магам, а она сама дважды поймать эту птицу не могла. Вот и разыграла изящную сцену, в которую наша Лерга (да и я, если уж совсем честно) отлично вписалась, даже не заподозрив подвоха.
– Но если раздумала мстить, почему тагры снова напали на Обитель? – нахмурился Григ.
«Напали на Обитель? Тагры?!»
Для Лерги это было новостью. Для Ристании – нет. Она только усмехнулась:
– Это была попытка временно выключить из игры лезущих не в свое дело пришлых магов. Чтобы они занялись нежитью, не обратив внимания на то, что было главной целью Уганды на самом деле. И Церхад, разумеется, тут же попался. Но Уганде и в голову не пришло, что на этот раз мы разделились – пока некромаг разбирался с таграми, я распутывала этот клубок прямо там, где он когда-то и запутался – во дворце. Когда же Уганда была уже абсолютно уверена в собственной безопасности, а до задуманного оставались считаные дни, она решила исправить содеянное и вернуть воде ее прежнее течение. Вот и понеслось к испорченным колодцам деактивирующее заклинание… и напоролось случайно на не вовремя оказавшегося рядом мага… Поверь, Григ, твое появление в замке никак не входило в планы этой ведьмы. Хотя и не мешало…
– А как вы нас вообще нашли? – вздохнул Григ, потихоньку растирая затекшие, несмотря на предусмотрительность Уганды, запястья. – Замок черт знает где, магически блокирован…
– Да, именно это и стало проблемой, – кивнула Ристания. – Мы с Церхадом довольно быстро пришли к выводу, что искать вас обоих следует в одном месте… хотя бы по закону подлости или взаимопритяжения. Разошлись на пару верст для верности, скрестили поисковики, но точки пересечения не обнаружили. Она всякий раз получалась в новом месте – этот замок экранирован почище обительских сокровищниц.
– Даже от внешнего поиска? – удивилась Лерга.
– В первую очередь от него, – кивнула Ристания.
– И что же изменилось сегодня? – не понял Григ. – И где, между прочим, граф?
– Сегодня вечером двое не в меру любопытных дисцитиев прорвали внутреннюю защиту, чем и дали нам возможность проломить и внешнюю. И вот я здесь. А Церхад снаружи, в саду, страхует пути отступления. Правда, хорошо бы его уже позвать…
Ведьма на несколько секунд прикрыла глаза, чуть сощурилась, а потом улыбнулась. Если это была телепатическая связь, то высшего пошиба: магическое поле даже не шелохнулось.
– А что теперь будет с Угандой? – Лерга недовольно покосилась на дверь, за которую убежала чародейка, бросив на Ристанию зелье и своих пленников.
Ристания тяжело вздохнула и присела на широкий подоконник. За окном плескались мутные осенние сумерки.
– А этого тебе не могу сказать даже я. Потому что сама знаю мало что, но и то, что знаю, разглашать не имею права.
– Почему?
– Потому что есть на свете законы выше меня, – пожала плечами Ристания. – И хвала богам, что есть, иначе бы я тут наворотила, пожалуй, дел! Точно и честно могу сказать только одно: она ушла. И увела Региса. Навсегда.
– То есть как – навсегда?! Куда?! И кто теперь докажет, что я не травила короля?! – возмутилась Лерга. – Мне что, до конца жизни прикажете от королевских стражников бегать?
Ристания мрачно смерила взглядом бледного как сама смерть, но мужественно молчащего Грига. Кровью пропиталась вся левая половина рубашки.
Прикинув временной расклад, Лерга поняла, что все анестезирующие заклинания были деактивированы с час назад. Стало тошно. Уж кому бы возмущаться и жаловаться, так точно не ей.
– Откуда она вообще там взялась, эта мьердона? – со злым отчаянием в голосе выкрикнула она.
– Еще один «подарок» от Уганды. – Голос дисцития звучал глухо, хотя все еще насмешливо. (Лерге ужасно захотелось махнуть ему рукой, отвесить пощечину, чтобы не притворялся и не мучился еще и оттого, что нужно не только терпеть, но и скрывать свою боль.) – Точнее, «побочный эффект». Я вспомнил эту нежить. Она из разряда подземно-водных и обитает как раз в Зельинских горах, откуда, очевидно, попала в реку так же, как и тагры в город. Верно?
Ристания, помедлив, все же кивнула:
– Полагаю, да. Во всяком случае, эта версия наиболее правдоподобна.
– И эти раны совсем никак не залечиваются? – Лерга почти с мольбой смотрела на чародейку, но та лишь бессильно развела руками.
– По крайней мере, я о таких случаях не слышала.
Лерга коротко, зло выругалась. До крови закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Брось, – слабо усмехнулся Григ. – Дело к тому и шло, просто никто из нас не решался сказать этого вслух… Домна, могу я спросить?
– Спрашивай, – пожала плечами Ристания.
– Вам ведь симпатична эта Уганда, не так ли? Так почему? Потому, что порок всегда притягателен?
Ристания внимательно посмотрела на него, словно искала в горьком вопросе не увиденный с первого раза подвох. Потом отвела глаза и задумалась.
– Порок здесь ни при чем, – наконец негромко донеслось до Грига. – Я просто уважаю женщину, которая не опустила рук и была готова идти за своей любовью на край света и дальше. И то, что в конце концов она оказалась победительницей, кажется мне самым что ни на есть справедливым во всей этой истории.
– Ага, а то, что из-за этой ее любви пострадали невинные люди, – это тоже справедливо? – зло фыркнула Лерга. – Она благополучно ушла, оставив Грига умирать, меня прятаться от людей и магов, а королевство гореть в гражданской войне из-за смены власти.
– Ты не права, долена, – мягко улыбнулась Ристания. – Она ушла – по моему, заметь, настоянию – и оставила нам ворох проблем и путь их решения. Просто задумайся и над первым, и над вторым.
– Проблемы видны невооруженным глазом. Пути решения не наблюдается, хоть убей!
– А зря. – Ристания подошла к вяло кипящему котлу, склонилась над ним, удовлетворенно хмыкнула и щелчком пальцев загасила все еще пыхавшие жаром угли. – Неужели ты не понимаешь, какие перспективы открывает перед тобой это зелье? Особенно если учесть, что там, у Люмена, Уганда оставила нам кровь Региса?
Лерга помолчала несколько минут. А потом подняла на Ристанию испуганные глаза и еле слышно прошипела:
– Н-нет… Не надо… Я так не хочу…
– Почему? – искренне удивилась та. – Это же идеальный вариант, единственный, который решает все проблемы махом: Люмен становится на место брата (и скажу тебе по секрету, что король из него выйдет куда лучший!), ты преображаешься в самую известную ведьму при дворе, а Григ, полностью сменив телесную оболочку, остается живым и вдобавок получает репутацию легендарного мага – победителя тагров. Чем плоха перспектива?
– Но… это же мерзко! Как мы можем пользоваться тем, что ВЫ заслужили?! Да и потом, если кто-нибудь увидит, что у Ристании Туманных Приделов есть двойник, то что будет?
Ристания нервно прошлась по комнате, подбирая слова. Потом резко остановилась перед Лергой и наклонилась низко-низко.
– Ты не так поняла, Лерга. Это не мы вам оказываем сейчас услугу. А вы – нам.
– То есть?! В каком смысле? – совсем растерялась дисцития.
– В самом прямом. – Ристания снова принялась мерить комнату шагами. – Я и Церхад не можем больше оставаться тут, не имеем права, мы должны идти. Дальше, вперед, навстречу… я и сама пока не знаю чему. Но просто исчезнуть, оставив Митьессу без ставших легендарными за последние полгода магов, – это безумие. Причем жестокое безумие. Пойми, долена, мы здесь уже нужны не как маги и не как профессионалы, а просто… как символы. И если у тебя есть возможность в моем обличье за полгода исправить ситуацию, сделавшись просто бродячей ведьмой – хвала богам, о моем непредсказуемом характере по дворцу и без того байки ходят, так что никто не удивится, – то у меня попросту нет этого полугода. Я ухожу. Скоро. И скорее всего навсегда.
– Но почему?
Ристания замолкла. Грустно улыбнулась и чуть пожала плечами.
– Потому что когда-то давно, когда я была без памяти влюблена в мечи, магию и одного нахального мага, этот путь показался мне лучшим из всех возможных – и я подписала свой договор с судьбой. Раз и навсегда.
– И расторгнуть его нельзя?
Ведьма мягко коснулась ее взглядом и лукаво улыбнулась. Голос стелился тихо-тихо, словно лаская слух самим звучанием:
– Не знаю. Но зачем расторгать то, о чем не пожалел ни разу в жизни?
ГЛАВА 5
Солнце едва ли не в последний раз ярко вызолотило закатными лучами витражные стекла королевского дворца. Осень вступала в свои права, и скоро уже исчезнут эти яркие теплые дни бабьего лета, а небо затянет серая хмарь, дороги расползутся жидкой, подмерзающей по утрам грязью… Думать об этом здесь и сейчас не хотелось никому: народ – на площадях и улицах, а знать – в королевском саду – все праздновали выздоровление короля от страшной, ранее не известной никому болезни.
Чествовали его величество, чествовали королевского лекаря Бэррия и чествовали новонареченную придворную ведьму, сменившую на этом посту получившего отставку Леагра, – Ристанию Туманных Приделов, к чьему уху то и дело наклонялся не отпускавший ее руки граф. Вино лилось рекой, менестрели рвали струны, пытаясь перекричать друг друга, и празднество грозило затянуться на всю ночь.
Окрестные мальчишки, которых, разумеется, никто не пустил в королевский сад, буквально облепили все крыши поблизости, чтобы хотя бы видеть все, что там происходит. В единственный на всех бинокль (тишком стащенный сыном градоправителя из отцовского кабинета) ребятня по очереди разглядывала величественного монарха, оплеванного, но все же присутствующего там Леагра, нечеловечески красивую ведьму и черноволосого, неизменно спокойного мага.
Но никому и в голову не приходило поднять взгляд повыше и заглянуть на самый высокий балкон королевского дворца, откуда вниз, в сад, устремляли не менее любопытный взгляд две пары глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Вот и все, – с загадочной полуулыбкой на губах произнесла Ристания.
– Что – все?
– Судьба перевернула последнюю карту в пасьянсе, и он у нее, как всегда, сошелся, – с какой-то непонятной грустью отозвалась ведьма. – Жертва принята; любовь благословлена, птица отпущена.
Лерга переглянулась с точно так же ничего не понимающим Григом и почерпнула в его взгляде искомую толику раздражения и решительности:
– А попонятней никак нельзя, а?!
– Можно, – рассмеялась Ристания, словно опомнившись, и наконец окинула их осмысленным взглядом. – Но это долго.
– Мы не торопимся, – заверил ее Григ. – Мы отсюда вообще даже встать не можем.
Ристания с мученическим видом прищелкнула пальцами – и истлевшие веревки упали на пол. «Пять световых… Немудрено, что она не любит колдовать!» – пронеслось в голове у Лерги.
– Ладно, слушайте, – махнула на них рукой Ристания. – Как уже сказала Уганда, тогда, по весне, на сцене объявились мы и здорово спутали ей карты. Тагров победили, Региса защитили, да и в виновность Люмена я, признаться, не поверила – она просто работала через него, подавляя волю. Поэтому, собственно, я и убедила Церхада остаться здесь еще на некоторое время (кто же знал, что оно так растянется?!).
– Стоп, это того Церхада, который получил потом титул графа? Я читал в Ежедневных свитках, его там почти месяц хвалили на все лады… – нахмурился Григ. – Но ведь с ним-же была ведьма по имени… э-э-э… как ее?
– Лойнна, – с усмешкой подсказала Ристания.
– Вот-вот! А при чем тут вы?
– А ты знаешь, как меня зовут? – тонко улыбнулась та.
– Но Лерга называла вас…
– «Ристания» – это не имя, мой юный друг. Это такой же титул, как «графиня», «баронесса», «герцогиня» и так далее. Просто менее известный, поскольку придуман Регисом всего несколько лет назад. Мало ему показалось того, что имелось в наличии.
Лерга пораженно застыла. «Хм… Месяц проводить дни напролет в компании человека и теперь выяснить, что не знаешь даже его имени… Ну вот кто еще на это способен?!»
О Церхаде и Лойнне она слышала многое. За какую-то весеннюю неделю они, чужеземцы без имени и знакомых, стали настоящим символом освобождения Митьессы. Ее опорой и надеждой. Но даже в мыслях Лерга никогда бы не решилась допустить, что Лойнну Нордъерскую может чем-то заинтересовать какая-то там дисцития-недоучка! С чего бы это?
– А-а-а… Понятно, – чувствуя себя полным дураком, хмыкнул Григ. – А дальше?
– А дальше сложнее. Полгода, как теперь выясняется, Уганде понадобилось на то, чтобы сварить оборотное зелье…
– Да ведь на него хватает двух нед… – перебила ее Лерга, но осеклась. – Ой! Неужели это необратимое…
– Оно самое, – невозмутимо кивнула Ристания. – Три капли крови в бокал – и…
– Да оно же запрещено кодексом магов!
– Зато очень сейчас нам пригодится, – отмахнулась Ристания. – И вообще, либо вы прекращаете перебивать через слово, либо я прекращаю рассказывать, надоело!
Дисцитии пристыженно затихли, и она все же продолжила:
– Так вот, через полгода, когда король был прощен и мстить Уганда раздумала, приняв несколько иное решение, ей понадобилось, чтобы кто-нибудь достал для Региса перо. Алконосты прилетают только к магам, а она сама дважды поймать эту птицу не могла. Вот и разыграла изящную сцену, в которую наша Лерга (да и я, если уж совсем честно) отлично вписалась, даже не заподозрив подвоха.
– Но если раздумала мстить, почему тагры снова напали на Обитель? – нахмурился Григ.
«Напали на Обитель? Тагры?!»
Для Лерги это было новостью. Для Ристании – нет. Она только усмехнулась:
– Это была попытка временно выключить из игры лезущих не в свое дело пришлых магов. Чтобы они занялись нежитью, не обратив внимания на то, что было главной целью Уганды на самом деле. И Церхад, разумеется, тут же попался. Но Уганде и в голову не пришло, что на этот раз мы разделились – пока некромаг разбирался с таграми, я распутывала этот клубок прямо там, где он когда-то и запутался – во дворце. Когда же Уганда была уже абсолютно уверена в собственной безопасности, а до задуманного оставались считаные дни, она решила исправить содеянное и вернуть воде ее прежнее течение. Вот и понеслось к испорченным колодцам деактивирующее заклинание… и напоролось случайно на не вовремя оказавшегося рядом мага… Поверь, Григ, твое появление в замке никак не входило в планы этой ведьмы. Хотя и не мешало…
– А как вы нас вообще нашли? – вздохнул Григ, потихоньку растирая затекшие, несмотря на предусмотрительность Уганды, запястья. – Замок черт знает где, магически блокирован…
– Да, именно это и стало проблемой, – кивнула Ристания. – Мы с Церхадом довольно быстро пришли к выводу, что искать вас обоих следует в одном месте… хотя бы по закону подлости или взаимопритяжения. Разошлись на пару верст для верности, скрестили поисковики, но точки пересечения не обнаружили. Она всякий раз получалась в новом месте – этот замок экранирован почище обительских сокровищниц.
– Даже от внешнего поиска? – удивилась Лерга.
– В первую очередь от него, – кивнула Ристания.
– И что же изменилось сегодня? – не понял Григ. – И где, между прочим, граф?
– Сегодня вечером двое не в меру любопытных дисцитиев прорвали внутреннюю защиту, чем и дали нам возможность проломить и внешнюю. И вот я здесь. А Церхад снаружи, в саду, страхует пути отступления. Правда, хорошо бы его уже позвать…
Ведьма на несколько секунд прикрыла глаза, чуть сощурилась, а потом улыбнулась. Если это была телепатическая связь, то высшего пошиба: магическое поле даже не шелохнулось.
– А что теперь будет с Угандой? – Лерга недовольно покосилась на дверь, за которую убежала чародейка, бросив на Ристанию зелье и своих пленников.
Ристания тяжело вздохнула и присела на широкий подоконник. За окном плескались мутные осенние сумерки.
– А этого тебе не могу сказать даже я. Потому что сама знаю мало что, но и то, что знаю, разглашать не имею права.
– Почему?
– Потому что есть на свете законы выше меня, – пожала плечами Ристания. – И хвала богам, что есть, иначе бы я тут наворотила, пожалуй, дел! Точно и честно могу сказать только одно: она ушла. И увела Региса. Навсегда.
– То есть как – навсегда?! Куда?! И кто теперь докажет, что я не травила короля?! – возмутилась Лерга. – Мне что, до конца жизни прикажете от королевских стражников бегать?
Ристания мрачно смерила взглядом бледного как сама смерть, но мужественно молчащего Грига. Кровью пропиталась вся левая половина рубашки.
Прикинув временной расклад, Лерга поняла, что все анестезирующие заклинания были деактивированы с час назад. Стало тошно. Уж кому бы возмущаться и жаловаться, так точно не ей.
– Откуда она вообще там взялась, эта мьердона? – со злым отчаянием в голосе выкрикнула она.
– Еще один «подарок» от Уганды. – Голос дисцития звучал глухо, хотя все еще насмешливо. (Лерге ужасно захотелось махнуть ему рукой, отвесить пощечину, чтобы не притворялся и не мучился еще и оттого, что нужно не только терпеть, но и скрывать свою боль.) – Точнее, «побочный эффект». Я вспомнил эту нежить. Она из разряда подземно-водных и обитает как раз в Зельинских горах, откуда, очевидно, попала в реку так же, как и тагры в город. Верно?
Ристания, помедлив, все же кивнула:
– Полагаю, да. Во всяком случае, эта версия наиболее правдоподобна.
– И эти раны совсем никак не залечиваются? – Лерга почти с мольбой смотрела на чародейку, но та лишь бессильно развела руками.
– По крайней мере, я о таких случаях не слышала.
Лерга коротко, зло выругалась. До крови закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Брось, – слабо усмехнулся Григ. – Дело к тому и шло, просто никто из нас не решался сказать этого вслух… Домна, могу я спросить?
– Спрашивай, – пожала плечами Ристания.
– Вам ведь симпатична эта Уганда, не так ли? Так почему? Потому, что порок всегда притягателен?
Ристания внимательно посмотрела на него, словно искала в горьком вопросе не увиденный с первого раза подвох. Потом отвела глаза и задумалась.
– Порок здесь ни при чем, – наконец негромко донеслось до Грига. – Я просто уважаю женщину, которая не опустила рук и была готова идти за своей любовью на край света и дальше. И то, что в конце концов она оказалась победительницей, кажется мне самым что ни на есть справедливым во всей этой истории.
– Ага, а то, что из-за этой ее любви пострадали невинные люди, – это тоже справедливо? – зло фыркнула Лерга. – Она благополучно ушла, оставив Грига умирать, меня прятаться от людей и магов, а королевство гореть в гражданской войне из-за смены власти.
– Ты не права, долена, – мягко улыбнулась Ристания. – Она ушла – по моему, заметь, настоянию – и оставила нам ворох проблем и путь их решения. Просто задумайся и над первым, и над вторым.
– Проблемы видны невооруженным глазом. Пути решения не наблюдается, хоть убей!
– А зря. – Ристания подошла к вяло кипящему котлу, склонилась над ним, удовлетворенно хмыкнула и щелчком пальцев загасила все еще пыхавшие жаром угли. – Неужели ты не понимаешь, какие перспективы открывает перед тобой это зелье? Особенно если учесть, что там, у Люмена, Уганда оставила нам кровь Региса?
Лерга помолчала несколько минут. А потом подняла на Ристанию испуганные глаза и еле слышно прошипела:
– Н-нет… Не надо… Я так не хочу…
– Почему? – искренне удивилась та. – Это же идеальный вариант, единственный, который решает все проблемы махом: Люмен становится на место брата (и скажу тебе по секрету, что король из него выйдет куда лучший!), ты преображаешься в самую известную ведьму при дворе, а Григ, полностью сменив телесную оболочку, остается живым и вдобавок получает репутацию легендарного мага – победителя тагров. Чем плоха перспектива?
– Но… это же мерзко! Как мы можем пользоваться тем, что ВЫ заслужили?! Да и потом, если кто-нибудь увидит, что у Ристании Туманных Приделов есть двойник, то что будет?
Ристания нервно прошлась по комнате, подбирая слова. Потом резко остановилась перед Лергой и наклонилась низко-низко.
– Ты не так поняла, Лерга. Это не мы вам оказываем сейчас услугу. А вы – нам.
– То есть?! В каком смысле? – совсем растерялась дисцития.
– В самом прямом. – Ристания снова принялась мерить комнату шагами. – Я и Церхад не можем больше оставаться тут, не имеем права, мы должны идти. Дальше, вперед, навстречу… я и сама пока не знаю чему. Но просто исчезнуть, оставив Митьессу без ставших легендарными за последние полгода магов, – это безумие. Причем жестокое безумие. Пойми, долена, мы здесь уже нужны не как маги и не как профессионалы, а просто… как символы. И если у тебя есть возможность в моем обличье за полгода исправить ситуацию, сделавшись просто бродячей ведьмой – хвала богам, о моем непредсказуемом характере по дворцу и без того байки ходят, так что никто не удивится, – то у меня попросту нет этого полугода. Я ухожу. Скоро. И скорее всего навсегда.
– Но почему?
Ристания замолкла. Грустно улыбнулась и чуть пожала плечами.
– Потому что когда-то давно, когда я была без памяти влюблена в мечи, магию и одного нахального мага, этот путь показался мне лучшим из всех возможных – и я подписала свой договор с судьбой. Раз и навсегда.
– И расторгнуть его нельзя?
Ведьма мягко коснулась ее взглядом и лукаво улыбнулась. Голос стелился тихо-тихо, словно лаская слух самим звучанием:
– Не знаю. Но зачем расторгать то, о чем не пожалел ни разу в жизни?
ГЛАВА 5
Солнце едва ли не в последний раз ярко вызолотило закатными лучами витражные стекла королевского дворца. Осень вступала в свои права, и скоро уже исчезнут эти яркие теплые дни бабьего лета, а небо затянет серая хмарь, дороги расползутся жидкой, подмерзающей по утрам грязью… Думать об этом здесь и сейчас не хотелось никому: народ – на площадях и улицах, а знать – в королевском саду – все праздновали выздоровление короля от страшной, ранее не известной никому болезни.
Чествовали его величество, чествовали королевского лекаря Бэррия и чествовали новонареченную придворную ведьму, сменившую на этом посту получившего отставку Леагра, – Ристанию Туманных Приделов, к чьему уху то и дело наклонялся не отпускавший ее руки граф. Вино лилось рекой, менестрели рвали струны, пытаясь перекричать друг друга, и празднество грозило затянуться на всю ночь.
Окрестные мальчишки, которых, разумеется, никто не пустил в королевский сад, буквально облепили все крыши поблизости, чтобы хотя бы видеть все, что там происходит. В единственный на всех бинокль (тишком стащенный сыном градоправителя из отцовского кабинета) ребятня по очереди разглядывала величественного монарха, оплеванного, но все же присутствующего там Леагра, нечеловечески красивую ведьму и черноволосого, неизменно спокойного мага.
Но никому и в голову не приходило поднять взгляд повыше и заглянуть на самый высокий балкон королевского дворца, откуда вниз, в сад, устремляли не менее любопытный взгляд две пары глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56