«Церхад!!!»
«Что, Лойлинне? – с готовностью отозвался в ее сознании далекий, бесплотный, нечеловеческий, но такой родной и до слез знакомый голос. – Почему ты не спишь? Что-то случилось?»
«Не знаю. – Тревога и не подумала раствориться в звучании его голоса, напротив, нахлынула с новой силой. А пытаться лгать при ментальном разговоре, тем паче лгать ему, – заведомо гиблое дело. – Мне страшно, Церхад».
«Это предчувствие? – К ее интуиции маг всегда относился с предельным вниманием. – Или нет?»
«Я не знаю, – бессильно повторила Лойнна. – Просто… страшно и все. Ощущение. С вами там все в порядке?»
«С нами? – Церхад помедлил с ответом. – Конечно, все в порядке».
«Прекрати мне лгать!»
«А я и не лгу, Лойлинне. Все в порядке настолько, насколько это возможно, учитывая, где мы находимся. И если вот эта тварюшка сейчас не сделает из меня свой неурочный ужин, то мы вернемся к нашему диспуту, хорошо?»
«Дай мне визуальный контакт!» – решительно потребовала Лойнна.
«Зачем, Лойлинне?»
«Не трать время на разговоры, Церхад. Просто проведи контакт и занимайся своим лабиринтником. Или я сделаю это сама».
«Наглый шантаж», – тяжело вздохнул маг, но картинка, которую он видел, все же вспыхнула в ее сознании.
Так, а теперь – вцепиться в простыни до боли в пальцах. Потому что иначе оставить хоть какую-то грань между двумя столь привычными к слиянию сознаниями невозможно: ее глаза видят сейчас его глазами, а его движения кажутся собственными, и клинок, порхающий в его руке, словно продолжение ее ладони… Но пока она ощущает СВОЮ боль, она в состоянии разорвать контакт, а иначе… Ладно, не будем о грустном.
О боги!
Лабиринтники – ладно, пусть тагры – были всюду. Они просто кишели, обступив Церхада со всех сторон. Да и не только Церхада: все маги и Всадники, сколько было видно, сражались в таких же нечеловеческих условиях.
«О, дьявол, Церхад, что это такое?!»
«Лабиринтики».
«Хватит издеваться! Откуда их там столько?!»
«Почем я знаю? – раздраженно отозвался маг. – Размножаются, как кролики»
«Это невозможно. У нежити скорость размножения самая низкая из всех условно живых чудовищ. Требуется как минимум месяц для появления новых особей».
«Скажи это им! Впрочем, ладно, то, что их много, это еще не самое страшное»
«А что еще хуже?»
«Хм… Лойнна, а ты уверена, что убила того тагра?»
«Конечно. Почему ты спрашиваешь?»
«Потому что эти… как бы поточнее выразиться… не убиваются!»
Словно в подтверждение своих же слов, Церхад наконец сподобился вогнать меч в шею одного из таг-ров – и тот со злобным шипением отполз назад… чтобы вновь броситься в бой через несколько мгновений…
Трать-тарарать! Даже достойных слов в ведьминском лексиконе не найти!
«Церхад, это магия».
«Как это я сам не догадался? Может, заодно подскажешь, что делать?»
«Выводить людей. Какой смысл оставаться там? Эти твари вас измотают и убьют, словно младенцев!»
«Нельзя, Лойлинне».
«Да почему?! Принцип дурацкого воинского патриотизма? Положим жизнь ни за что, но не отступимся?! Церхад, хорош дурить!»
«Не ругайся, Лойнна. Видишь руны на стенах?»
«Ну вижу, и что?.. Ой!»
«Вот-вот. Они срабатывают только на присутствие людей или магов в этом клятом лабиринте. А значит, выйдем мы отсюда, и можно годами гадать на кофейной гуще, кто тот сволочной маг, что подпитывает этих тварюг энергией».
«А так вы что выигрываете?»
«Там, наверху, у одного из наших магов остался ученик, вот он и дал ему спецзадание разобраться, какая зараза сейчас колдует где-то неподалеку».
«Думаешь, ученик справится?! Семиматричное заклятие!»
«Маг говорит, что энергии у него хоть отбавляй. В теории, конечно, не силен, но с таким резервом количество попыток у парня почти неограниченно».
«Оно ограничено временем, которое вы еще сможете там сражаться! Об этом твой маг его предупредил?!»
«Зачем лишний раз трепать тонкие детские нервы? Тем более что это все равно наш единственный шанс. Будем надеяться, что хоть чего-то этот его ученик стоит».
«Ну что ж, надейтесь… На чудо».
«А ты?»
«А я пошла его устраивать!»
«Каким образом, Лойлинне?»
«Подкую мальчика в теории. Добровольная помощь подрастающему поколению».
«Лойлинне, ты не можешь! Не смей! Ты больна!»
«Ага. Больна. С детства и на всю голову. Держитесь там, Церхад!»
Встать.
Дьявол, как же она в такие моменты ненавидела свою ауру, чуть расширенную в сравнении с человеческой. Вечный бич психомагов. И верный отличительный признак. Если перед вами маг с огромным энергетическим потенциалом, даже не сомневайтесь – к психомагии он имеет не большее отношение, чем мечник к бисерному плетению. Ибо обладающие такой силой чародеи с малых лет плевать хотели на свое окружение, люди для них так, разменные монеты.
Иное дело так называемые слабые маги, те, которые обладают способностью преобразовывать энергию, но ее самой в них настолько мало, что открывают (а точнее, осознают в самих себе) это умение они чрезвычайно поздно. И до этого времени вынуждены считаться с людьми, хотя и ощущают себя не совсем на них похожими. Приспосабливаются, привыкают, адаптируются, находят те тонкие, но верные ниточки, натяжение которых позволяет им без хлопот манипулировать своим окружением, – и в одно мгновение вдруг понимают, что это уже что-то большее, чем просто техника.
Вот так и рождаются психомаги…
Встать.
Хотя мало кто, даже среди чародеев, вообще знает об их существовании. Для всех они просто слабые маги. И никто и не думает считать эту слабость недостатком: давно известно, что в битве самоуверенного наглеца с невероятным потенциалом и слабого мага, с ювелирной точностью знающего, где предел его возможностей, побеждает всегда второй…
Сами же психомаги никогда не афишировали себя. Ну маг и маг. А что из людей он может веревки вить – так на то харизма и дана, вспомните хоть ту же Альмиру III: захватила трон, не имея на оный никаких прав, а народ мало того что бунта не поднял, чуть ли не боготворил эту тираншу, сократившую население собственного королевства почти вдвое.
Ведь узнай люди, что вообще существуют на свете такие уникумы, способные подчинить одним взглядом, и магов сжигали бы при малейшем подозрении в использовании психомагии. Ибо нет для человека страха сильнее, чем страх перед потерей собственных – пусть и весьма иллюзорных – воли и индивидуальности.
Встать.
Лойнна бессильно откинулась на подушку. Дьявол, да как же можно было так уработаться?!
Энергетический голод – худшее, что только может случиться с магом.
Представьте себе ситуацию: два своих законных выходных вы убиваете на бессмысленную зубрежку какой-нибудь абсолютно никому не нужной ерунды. Да хоть бы и генетической классификации нежити – есть такая дрянь в старых фолиантах: больше двух сотен видов, с полсотни групп и десяток макросемей. И, главное, логики никакой! А наутро в понедельник приходите сдавать зачет, берете билет и понимаете, что вы не помните НИЧЕГО. И два угробленных выходных прошли зря, и зачет не сдан, и еще следующие семь вечеров придется ухлопать на ту же бессмысленную дрянь…
И вот в таком состоянии вы идете домой пешком, чтобы не разреветься в автобусе. На улице сыро, темно, мерзко, летит мокрый снег, до дома вы добираетесь уже с температурой, злобно огрызаетесь на стандартный вопрос: «Как дела?», залпом выпиваете три таблетки – и сбиваете свою температуру под тридцать пять…
И вот тогда, сидя в кресле с такой слабостью, что вы не состоянии даже поднять руку, зато готовы разрыдаться в любой момент, вы поймете, что такое энергетический голод…
Встать.
Как и всякий психомаг, Лойнна была непобедима среди толпы и бессильна в пустой комнате. Как воин или как обычный маг она была почти ничем, собственной ауры не хватало даже на десяток шаровых молний. Вот потому Церхад всегда и обвешивал ее гроздьями всевозможных амулетов и талисманов с заранее напитанными силой заклинаниями: не отбиться – так хоть телепортироваться куда подальше.
Церхад… Там, где-то бесконечно далеко, в лабиринтах, кишащих бессмертной нежитью…
Встать!
ГЛАВА 6
Миргл отбросил перо и зло выругался. Пергамент сам собой съежился от взъяренного взгляда.
Да что он, вообще сдурел, что ли, этот магистр?! Вот вынь да положь ему, кто колдует в радиусе одной версты! А как эти чертовы выкладки делаются, догадайся, мол, сам! Руководство по пользованию летательным амулетом будет выдано при приземлении! Старый хрен…
Миргл недовольно покосился на тревожно пылающий костер и достал еще один чистый свиток. Третий. А воз и ныне там…
Полог одной из палаток откинулся и на свет божий… тьфу ты, скорее, на тьму непроглядную, вышла девушка. Девушка и девушка – тоненькая, в длинном платье, с распущенными волосами, но что-то в ее облике поразило Миргла. А приглядевшись пристальнее, он понял: не в облике.
В ауре. Энергетическое облако, даже вокруг обычного человека сгущавшееся в виде легкого тумана, у нее сжалось в тонкую-тонкую, нитевидную, болезненно ярко вспыхивающую кромку вокруг силуэта.
Боги, да как она… вообще идет?! С такой аурой человек может в лучшем случае лежать, а в обычном – даже и сознание-то удержать не способен.
Частые синеватые вспышки молний придавали и без того бледному лицу мертвенную бесцветность, словно оно не принадлежало живому человеку, а было с филигранной точностью и совершенным мастерством высечено из мрамора. Волосы вспыхивали мистическими алыми искрами в свете костра.
– Воды и огня, домн.
Забавно, правда? Неотрывно разглядывать человека, но не заметить, как он приблизился.
– Воды и огня, домна.
– Вам не нужна помощь?
Маг ошарашенно вскинул брови. Она ему может в чем-то помочь?! Да она сейчас и говорить-то едва способна!
– Скорее вам нужна моя помощь, домна, – как можно мягче постарался произнести он, осторожно усаживая девушку рядом. Та не сопротивлялась (да и захотела бы – не смогла!), но отрицательно покачала головой:
– Нет, это подождет. Да вы мне и не поможете.
– Ошибаетесь, домна! – горячо возразил он. – Вы просто…
– Перестаньте! – резко оборвала она. – Я отлично знаю, что со мной такое. Равно как и то, что вам нужно сделать и что это куда важнее, чем мое самочувствие.
– Откуда вы можете знать…
– Не вы один здесь маг.
Миргл хмыкнул. Как раз кто здесь еще маг, и был больной вопрос последнего получаса. Только вряд ли эта энергетически бессильная ведьма могла бы наколдовать что-то путное, что требуется магистру.
– И как вы хотите мне помочь?
– Очень просто. Я – теоретик, вы – практик. Одно без другого как рыба без воды. Так почему бы нам не объединиться?
– А каким образом?
– Мое построение, а ваша – сила.
Миргл задумался. С одной стороны, ясно, что в одиночку ему с этой задачей не справиться. Да и эта ведьма выглядела вполне уверенной в том, что она сможет точно и грамотно построить заклинание. В ее профессионализме Миргл почему-то не сомневался. Зато сомневался в другом: при работе в паре дающий силу полностью открывается перед берущим и преобразующим. Это обряд высочайшего доверия, потому что никто и ничто в тот момент не мешает берущему забрать всю энергию – и одним ударом уничтожить своего напарника. А разве можно доверять человеку (хуже – ведьме!), которого видишь впервые в жизни?!
«Оказывается, можно», – тоскливо отметил Миргл, с трудом осознав, что его аура уже сделала выбор за него, прижавшись к ауре ведьмы и объединив силовые потоки. Обычно происходило смешение энергетических полей, но в этом случае смешивать было просто нечего: вокруг девушки была только тоненькая, электрически вспыхивающая нить, к которой плотно примкнула силовая оболочка Миргла.
И, хотя маг уже пару раз участвовал в подобном обряде, это было что-то новенькое: ни приступов тошноты при каждом новом слове заклинания, срывающемся с губ партнера, ни режущей острой боли от энергопотери – просто легкий холодок, щекочущий кожу при каждой новой, наслаивающейся на прежние матрице. Ведьма умела забирать энергию мягко и осторожно, как мать отбирает у ребенка игрушку перед обедом: «Поешь – и отдам!» И брала ровно столько, сколько требовалось, чтобы напитать силой пустое кружево заклинания, не больше.
– Закрой глаза!
Миргл послушно сомкнул веки – и перед внутренним взглядом предстала яркая, почти материальная нить, уводящая куда-то в центр лагеря.
– Видишь?
– Да.
– Тогда размыкаемся.
Но прежде чем ведьма успела разорвать контакт аур, Миргл сумел насильно втолкнуть в ее поле изрядное количество силы. Это был его конек – единственное, что он умел делать в совершенстве безо всякого обучения.
– Зачем?! – не то брезгливо, не то испуганно вскрикнула ведьма.
– Затем, – малопонятно ответил Миргл, с удовлетворением отмечая, что мертвенно бледная кожа постепенно наливается хоть каким-то подобием жизни. – А то на вас смотреть страшно было.
– Чудный комплимент! – фыркнула ведьма, к которой, судя по всему, вместе с энергией вернулась и природная склонность к сарказму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56