Играть в подобные игры не входит в мои привычки.
Бастилла вновь промолчала. Я решил, что должен дать ей возможность побыть в одиночестве. Когда я пришпорил Нарцисса и поехал вперед, Пенрод и Аксиэль одновременно повернули коней назад и пристроились к ней с обеих сторон.
Священник смотрел на нас с упрямством молодого осла.
– Мы приехали в вашу деревню, чтобы спасти вас и эти священные предметы от врага, – сказал Орег.
Храм, в котором, помимо святого отца, находились мы с Аксиэлем, Орегом, Бастиллой и Пенродом, представлял собой маленькую деревянную постройку, вдвое меньшую, чем хижины местных жителей. Никто другой здесь просто не поместился бы. Перед нами разговаривать со священником пыталась Тайсала, но у нее ничего не получилось. Она выскочила из храма, размахивая руками и крутя головой.
– Все эти предметы утратили свою волшебную ценность, – сообщил Орег, рассматривая вместе с Бастиллой разложенные на алтаре вещицы. – Наибольшей силой обладал когда-то этот браслет, но сейчас и он практически потерял ее. Я это чувствую.
По недовольному выражению лица священника было видно, что его раздражает наше присутствие в святилище Мероны.
– В любом случае эти штуковины не стоят того, чтобы лишаться из-за них жизни, – спокойно сказал Аксиэль.
Я попросил пойти с нами именно сына короля гномов, потому что он меньше всех походил на северянина.
Священник несколько смягчился.
– Знаю, сын мой. Но вне этого храма и своего родного поселения я никто. Будет лучше, если я погибну вместе с ними.
– Поймите, если вы не послушаете нас, то не только подвергнете свою жизнь страшной опасности, а еще и поможете врагам сеять на земле зло, – сказал Орег. – Их цель состоит в том, чтобы овладеть как можно большим количеством подобных волшебных вещей, извлечь из них магию и применять ее в ходе осуществления своих дальнейших жутких планов. Мерона будет вам лишь благодарна, если вы убережете ее сокровища.
– Вы намекаете на то, что она беспрепятственно впустит негодяев в свой храм? – спросил священник.
– Уверен в этом, – ответил Орег. – Если боги, перед которыми преклоняются оранстонцы, станут так открыто вмешиваться в дела оранстонского народа, это неминуемо приведет их к войне с ворсагскими богами.
– Кто вам сказал, что ворсагцы почитают других богов? – продолжал упрямиться священник.
Я вспомнил одну мудрую фразу, которую слышал когда-то от Стейлы: если намереваешься убедить человека в чем-либо, узнай, кто он такой и чего хочет.
Я попытался взглянуть на нас глазами священника. Какими он нас видел? Чужаками, не понимающими его жизни.
Этого человека окружали фермеры и пастухи. Лишь их нужды и проблемы его заботили, а не проблемы знати, и уж, конечно, не проблемы всех Пяти Королевств.
Его руки покрывали мозоли. По-видимому, он помогал крестьянам работать на полях. Возможно, сам имел хозяйство.
Мне в голову пришла вдруг блестящая мысль. Я вспомнил главного пастуха своего отца и заговорил на просторечном оранстонском, пытаясь подражать его манере себя вести:
– Конечно, магам не понять нас, трудяг. – Я указал на Орега и Бастиллу. – До того, как стать солдатом, мне-то пришлось погнуть спину в поле! Мерона постоянно была со мной рядом. Помогала и сеять зерно, и жать. Все верно вы толкуете, святой отец. Эти вещи принадлежат храму, и уносить их отсюда никак нельзя. Но вот как только я представлю, что эта красота, – я кивнул на браслет на алтаре, – попадает в лапы ворсагцам, этим изуверам, уничтожившим в Серебряных горах целую деревню, так делается тошно!
Впервые с того самого момента, как мы начали этот разговор, мне показалось, что священник готов пересмотреть свою позицию.
– Может, временно вывезем отсюда эти вещи? – поспешил добавить я. – А как только ворсагцы провалят отсюда, сразу вернем их на место.
Священник сделал глубокий вдох.
Я услышал вдруг странный звук – так лязгают клинки мечей, ударяясь друг о друга – и рванул к двери. Одного взгляда на улицу мне было достаточно, чтобы понять, что происходит.
– Бандиты! – гаркнул я, выскакивая наружу.
Наверное, непрошеных гостей встретили на окраине деревни несколько оставшихся там солдат Тайсалы: теперь к ним уже подключились все остальные. Когда мы с Нарциссом подоспели к месту сражения, бой был в самом разгаре.
Нарцисс рванул в гущу дерущихся с полной готовностью, как и подобает настоящему боевому коню. Время замедлило для меня свой ход. Все мое внимание сконцентрировалось на драке – на каждом взмахе руки, каждом блоке, каждом ударе, каждой угасавшей на моих глазах жизни. Тостен сражался слева от меня, Пенрод – справа, но в тот момент это не имело особенного значения.
Мне нравилось драться, особенно с этими негодяями-бандитами. А сознание того, что за спиной у меня целая деревня невинных жителей и что я обязан защитить их, лишь помогало драться яростнее и жестче.
Сейчас, когда мой меч встречался с мечом врага в равной схватке, я мог по-настоящему проверить силу своего тела и духа. Ворсагцы падали один за другим под ударами моего клинка, и я чувствовал ни с чем не сравнимое удовлетворение. И, ужасаясь, вспоминал своего отца.
Аксиэль был прав: истребление неорганизованной кучки мародеров, с которыми мы столкнулись в первой оранстонской деревне, вовсе не походило на настоящий бой. Сражаясь с ворсагцами сейчас, я отчетливо сознавал, что военная подготовка противника сравнима с моей собственной. От этого каждая маленькая победа казалась еще слаще.
Схватка длилась долго. Временами у меня не было ни секунды продыха, но выдавались и такие моменты, когда наступало относительное затишье, и вокруг не оказывалось никого, с кем я мог вступить в поединок. В такие секунды я пытался максимально расслабиться, чтобы собраться с силами. Отдыхал и Нарцисс. Я оглядывался по сторонам и видел, что тут и там некоторые из воинов делают то же самое.
В один из таких перерывов ко мне приблизилась Тайсала.
– Пока держимся нормально, – сказала она, радостно улыбаясь.
Я кивнул, разминая уставшую правую руку.
– Надеюсь, командир этих гадов скоро поймет, что мы не впустим его в деревню, и прикажет им отступить. В противном случае нам не избежать больших потерь.
Тайсала окинула поле боя внимательным взглядом и кивнула на группку своих солдат, атакованную ворсагцами. Мы оба, как по команде, помчались туда.
Конь Тайсалы оказался быстрым и ловким, почти как Нарцисс. Но Нарцисс был гораздо мощнее и мог наносить удары корпусом. От таких ударов лошади противника валились с ног вместе с всадниками.
Манера ведения боя Тайсалы сильно отличалась от моей. Многие ее движения были направлены на то, чтобы сбить врага с толку, но убивала она так же быстро, как и я.
Когда наступила еще одна пауза, я увидел, что солнце уже клонится к горизонту. Нарцисс тяжело дышал и стоял, склонив голову.
– Их предводитель собирается смотаться отсюда, – сказал Пенрод, приблизившись ко мне справа.
Он улыбался, и его зубы на фоне забрызганного потемневшей кровью лица казались невероятно белыми.
– Их больше, чем нас, но они не ожидали встретить здесь сопротивление. Впрочем, их численность ненамного превышает нашу. В деревню им не попасть.
Я взглянул туда, куда смотрел Пенрод. Командир ворсагцев, отойдя назад, свернул в сторону небольшого перелеска, в то время как его подчиненные устремились в несколько ином направлении.
– Догоним его! – предложил я и, не дожидаясь ответа Пенрода, пришпорил Нарцисса и поскакал в сторону деревьев.
Пенрод последовал за мной.
Лес закончился довольно быстро. За ним располагался небольшой утес.
Командира ворсагцев не было видно. У подножия скалы стоял лишь его конь.
Я спрыгнул с Нарцисса и взглянул наверх, осматривая каменные уступы. Пенрод тоже спустился на землю. Я не поворачивал головы, но мог определить это по характерным звукам.
– Думаешь, нам следует забраться на эту скалу?..
Почувствовав неожиданную боль в руке, я резко обернулся, замахиваясь мечом. Лицо Пенрода искажала странная гримаса. У него в руке был нож, обагренный моей кровью. А стоявший за его спиной Тостен вытаскивал из спины Пенрода меч.
Через пару мгновений старый конюх медленно осел и растянулся на земле.
– Пенрод?! – вскрикнул я, ничего не понимая. Случившееся выглядело настолько странным, что не укладывалось у меня в голове. – Тостен?!..
– Он чуть не убил тебя, – пробормотал мой брат, опуская меч и пораженно глядя мне в глаза. – Я заметил, как вы помчались за этим ублюдком, и последовал за вами. Если я опоздал хотя бы на секунду, Пенрод всадил бы в тебя нож.
Я чувствовал, как по моей руке течет теплая кровь.
Пенрод лежал на спине, поэтому его раны мы не видели. Он смотрел на меня, устало улыбаясь.
– Я очень рад… – Его голос прозвучал жутко, он был больше похож на прерывистое хрипение. – Я не мог остановить…
Я опустился на колени и нагнулся к нему, чтобы лучше его слышать, но Пенрод не добавил больше ни слова и умер, содрогнувшись в предсмертной конвульсии.
Мои глаза наполнились слезами, но я смахнул их быстрым движением руки. Тостен присел рядом со мной, глядя на Пенрода широко раскрытыми глазами.
Этот человек с самого детства находился с нами рядом. Прощаться с ним было невыносимо.
– Я даже не подозревал, что это Пенрод, когда наносил ему удар, – пробормотал мой брат.
– Пенрод погиб в схватке с ворсагцами, – решительно произнес я и многозначительно взглянул ему в глаза.
Тостен понял меня без излишних объяснений и кивнул.
Мы не хотели чернить память о Пенроде, рассказывая всем, что этот человек по непонятным нам причинам стал предателем.
– Почему он задумал убить тебя? – спросил Тостен поникшим голосом.
Я пожал плечами. Случившееся казалось мне чем-то невероятным, я даже не вполне еще верил, что нахожусь не во сне.
– Некоторые колдуны в состоянии на протяжении некоторого времени управлять действиями человека, – прозвучал у нас за спинами голос Бастиллы. По тому, как вздрогнул Тостен, я понял, что он тоже не слышал ее шагов. – Только в таких случаях маг должен находиться где-то неподалеку от своей жертвы.
Бастилла сказала это как-то странно. Естественно, смерть Пенрода явилась для нее страшным ударом. Они много раз были близки. Но ее голос прозвучал несколько отстраненно, словно она не вполне понимала, кто умер.
Я бросил на колдунью вопросительный взгляд. Ее коричневые кожаные одежды от изобилия крови выглядели зловеще черными.
Бастилла положила руку мне на плечо и опустилась на корточки, как будто желала получше рассмотреть Пенрода. Я ощутил исходящую от нее странную силу, и у меня перед глазами все потемнело.
Глава 12
КАЛЛИС: БЕКРАМ
Военачальники должны уметь терять своих солдат.
Единственное, что могло увлечь Бекрама, так это ежедневные тренировки со Стейлой. Когда его внимание сосредоточивалось на бое, щемящая боль в груди и обостренное чувство вины несколько притуплялись. Он ясно ощущал лишь пустоту в душе, которую когда-то заполнял Эрдрик.
Стейла вступала с ним в поединок только сама – по той простой причине, что после одного случая боялась подвергать опасности других своих бойцов. В тот день Бекрам был так рассеян, что в самый опасный для него момент ей пришлось ударить его по плечу мечом плашмя.
– Если бы перед тобой стоял настоящий враг, ты остался бы без руки. Сосредоточься! – скомандовала она.
Он ответил на замечание неожиданным выпадом и серией столь быстрых движений, что, если бы ее реакция не была мгновенной, она отдала бы богу душу.
– Прости, Стейла, – пробормотал он, поняв, что произошло, и опустил меч.
– Давай попробуем еще разок, – ответила Стейла ровным голосом.
У нее даже не участилось дыхание.
Позднее она провела с ним серьезную беседу.
– Я не представляю себе, что станет с твоим отцом, если он лишится второго сына. Ты должен уметь за себя постоять, и именно для того я учу тебя, как следует драться.
После очередного занятия Бекрам добрел до своей палатки и упал на матрасы, служившие солдатам кроватями. Он чувствовал смертельную усталость и закрыл глаза, надеясь заснуть и не видеть снов. Вместо этого ему в голову полезли мысли о Варде.
Превращение Варда из дурака в нормального человека до сих пор казалось ему настолько невероятным, что, размышляя над этим, он ощущал некоторый дискомфорт. Получалось, что Вард осознанно выкидывал разные номера, да, наверное, еще и потешался над реакцией окружающих.
Ему вспомнилось искаженное лицо вдовы лорда Ибрима, которую его двоюродный брат публично осрамил несколько лет назад, заявив во всеуслышание, что у нее слишком большой живот.
Бекрам невольно улыбнулся, но тут же опять погрустнел. Перед его глазами всплыл шестнадцатилетний Эрдрик, костюм которого буквально накануне леди Ибрим зло обсмеяла вместе с компанией приятельниц. Тогда Эрдрик чуть не расплакался от стыда и обиды.
Вард отомстил этой гадине за Эрдрика!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Бастилла вновь промолчала. Я решил, что должен дать ей возможность побыть в одиночестве. Когда я пришпорил Нарцисса и поехал вперед, Пенрод и Аксиэль одновременно повернули коней назад и пристроились к ней с обеих сторон.
Священник смотрел на нас с упрямством молодого осла.
– Мы приехали в вашу деревню, чтобы спасти вас и эти священные предметы от врага, – сказал Орег.
Храм, в котором, помимо святого отца, находились мы с Аксиэлем, Орегом, Бастиллой и Пенродом, представлял собой маленькую деревянную постройку, вдвое меньшую, чем хижины местных жителей. Никто другой здесь просто не поместился бы. Перед нами разговаривать со священником пыталась Тайсала, но у нее ничего не получилось. Она выскочила из храма, размахивая руками и крутя головой.
– Все эти предметы утратили свою волшебную ценность, – сообщил Орег, рассматривая вместе с Бастиллой разложенные на алтаре вещицы. – Наибольшей силой обладал когда-то этот браслет, но сейчас и он практически потерял ее. Я это чувствую.
По недовольному выражению лица священника было видно, что его раздражает наше присутствие в святилище Мероны.
– В любом случае эти штуковины не стоят того, чтобы лишаться из-за них жизни, – спокойно сказал Аксиэль.
Я попросил пойти с нами именно сына короля гномов, потому что он меньше всех походил на северянина.
Священник несколько смягчился.
– Знаю, сын мой. Но вне этого храма и своего родного поселения я никто. Будет лучше, если я погибну вместе с ними.
– Поймите, если вы не послушаете нас, то не только подвергнете свою жизнь страшной опасности, а еще и поможете врагам сеять на земле зло, – сказал Орег. – Их цель состоит в том, чтобы овладеть как можно большим количеством подобных волшебных вещей, извлечь из них магию и применять ее в ходе осуществления своих дальнейших жутких планов. Мерона будет вам лишь благодарна, если вы убережете ее сокровища.
– Вы намекаете на то, что она беспрепятственно впустит негодяев в свой храм? – спросил священник.
– Уверен в этом, – ответил Орег. – Если боги, перед которыми преклоняются оранстонцы, станут так открыто вмешиваться в дела оранстонского народа, это неминуемо приведет их к войне с ворсагскими богами.
– Кто вам сказал, что ворсагцы почитают других богов? – продолжал упрямиться священник.
Я вспомнил одну мудрую фразу, которую слышал когда-то от Стейлы: если намереваешься убедить человека в чем-либо, узнай, кто он такой и чего хочет.
Я попытался взглянуть на нас глазами священника. Какими он нас видел? Чужаками, не понимающими его жизни.
Этого человека окружали фермеры и пастухи. Лишь их нужды и проблемы его заботили, а не проблемы знати, и уж, конечно, не проблемы всех Пяти Королевств.
Его руки покрывали мозоли. По-видимому, он помогал крестьянам работать на полях. Возможно, сам имел хозяйство.
Мне в голову пришла вдруг блестящая мысль. Я вспомнил главного пастуха своего отца и заговорил на просторечном оранстонском, пытаясь подражать его манере себя вести:
– Конечно, магам не понять нас, трудяг. – Я указал на Орега и Бастиллу. – До того, как стать солдатом, мне-то пришлось погнуть спину в поле! Мерона постоянно была со мной рядом. Помогала и сеять зерно, и жать. Все верно вы толкуете, святой отец. Эти вещи принадлежат храму, и уносить их отсюда никак нельзя. Но вот как только я представлю, что эта красота, – я кивнул на браслет на алтаре, – попадает в лапы ворсагцам, этим изуверам, уничтожившим в Серебряных горах целую деревню, так делается тошно!
Впервые с того самого момента, как мы начали этот разговор, мне показалось, что священник готов пересмотреть свою позицию.
– Может, временно вывезем отсюда эти вещи? – поспешил добавить я. – А как только ворсагцы провалят отсюда, сразу вернем их на место.
Священник сделал глубокий вдох.
Я услышал вдруг странный звук – так лязгают клинки мечей, ударяясь друг о друга – и рванул к двери. Одного взгляда на улицу мне было достаточно, чтобы понять, что происходит.
– Бандиты! – гаркнул я, выскакивая наружу.
Наверное, непрошеных гостей встретили на окраине деревни несколько оставшихся там солдат Тайсалы: теперь к ним уже подключились все остальные. Когда мы с Нарциссом подоспели к месту сражения, бой был в самом разгаре.
Нарцисс рванул в гущу дерущихся с полной готовностью, как и подобает настоящему боевому коню. Время замедлило для меня свой ход. Все мое внимание сконцентрировалось на драке – на каждом взмахе руки, каждом блоке, каждом ударе, каждой угасавшей на моих глазах жизни. Тостен сражался слева от меня, Пенрод – справа, но в тот момент это не имело особенного значения.
Мне нравилось драться, особенно с этими негодяями-бандитами. А сознание того, что за спиной у меня целая деревня невинных жителей и что я обязан защитить их, лишь помогало драться яростнее и жестче.
Сейчас, когда мой меч встречался с мечом врага в равной схватке, я мог по-настоящему проверить силу своего тела и духа. Ворсагцы падали один за другим под ударами моего клинка, и я чувствовал ни с чем не сравнимое удовлетворение. И, ужасаясь, вспоминал своего отца.
Аксиэль был прав: истребление неорганизованной кучки мародеров, с которыми мы столкнулись в первой оранстонской деревне, вовсе не походило на настоящий бой. Сражаясь с ворсагцами сейчас, я отчетливо сознавал, что военная подготовка противника сравнима с моей собственной. От этого каждая маленькая победа казалась еще слаще.
Схватка длилась долго. Временами у меня не было ни секунды продыха, но выдавались и такие моменты, когда наступало относительное затишье, и вокруг не оказывалось никого, с кем я мог вступить в поединок. В такие секунды я пытался максимально расслабиться, чтобы собраться с силами. Отдыхал и Нарцисс. Я оглядывался по сторонам и видел, что тут и там некоторые из воинов делают то же самое.
В один из таких перерывов ко мне приблизилась Тайсала.
– Пока держимся нормально, – сказала она, радостно улыбаясь.
Я кивнул, разминая уставшую правую руку.
– Надеюсь, командир этих гадов скоро поймет, что мы не впустим его в деревню, и прикажет им отступить. В противном случае нам не избежать больших потерь.
Тайсала окинула поле боя внимательным взглядом и кивнула на группку своих солдат, атакованную ворсагцами. Мы оба, как по команде, помчались туда.
Конь Тайсалы оказался быстрым и ловким, почти как Нарцисс. Но Нарцисс был гораздо мощнее и мог наносить удары корпусом. От таких ударов лошади противника валились с ног вместе с всадниками.
Манера ведения боя Тайсалы сильно отличалась от моей. Многие ее движения были направлены на то, чтобы сбить врага с толку, но убивала она так же быстро, как и я.
Когда наступила еще одна пауза, я увидел, что солнце уже клонится к горизонту. Нарцисс тяжело дышал и стоял, склонив голову.
– Их предводитель собирается смотаться отсюда, – сказал Пенрод, приблизившись ко мне справа.
Он улыбался, и его зубы на фоне забрызганного потемневшей кровью лица казались невероятно белыми.
– Их больше, чем нас, но они не ожидали встретить здесь сопротивление. Впрочем, их численность ненамного превышает нашу. В деревню им не попасть.
Я взглянул туда, куда смотрел Пенрод. Командир ворсагцев, отойдя назад, свернул в сторону небольшого перелеска, в то время как его подчиненные устремились в несколько ином направлении.
– Догоним его! – предложил я и, не дожидаясь ответа Пенрода, пришпорил Нарцисса и поскакал в сторону деревьев.
Пенрод последовал за мной.
Лес закончился довольно быстро. За ним располагался небольшой утес.
Командира ворсагцев не было видно. У подножия скалы стоял лишь его конь.
Я спрыгнул с Нарцисса и взглянул наверх, осматривая каменные уступы. Пенрод тоже спустился на землю. Я не поворачивал головы, но мог определить это по характерным звукам.
– Думаешь, нам следует забраться на эту скалу?..
Почувствовав неожиданную боль в руке, я резко обернулся, замахиваясь мечом. Лицо Пенрода искажала странная гримаса. У него в руке был нож, обагренный моей кровью. А стоявший за его спиной Тостен вытаскивал из спины Пенрода меч.
Через пару мгновений старый конюх медленно осел и растянулся на земле.
– Пенрод?! – вскрикнул я, ничего не понимая. Случившееся выглядело настолько странным, что не укладывалось у меня в голове. – Тостен?!..
– Он чуть не убил тебя, – пробормотал мой брат, опуская меч и пораженно глядя мне в глаза. – Я заметил, как вы помчались за этим ублюдком, и последовал за вами. Если я опоздал хотя бы на секунду, Пенрод всадил бы в тебя нож.
Я чувствовал, как по моей руке течет теплая кровь.
Пенрод лежал на спине, поэтому его раны мы не видели. Он смотрел на меня, устало улыбаясь.
– Я очень рад… – Его голос прозвучал жутко, он был больше похож на прерывистое хрипение. – Я не мог остановить…
Я опустился на колени и нагнулся к нему, чтобы лучше его слышать, но Пенрод не добавил больше ни слова и умер, содрогнувшись в предсмертной конвульсии.
Мои глаза наполнились слезами, но я смахнул их быстрым движением руки. Тостен присел рядом со мной, глядя на Пенрода широко раскрытыми глазами.
Этот человек с самого детства находился с нами рядом. Прощаться с ним было невыносимо.
– Я даже не подозревал, что это Пенрод, когда наносил ему удар, – пробормотал мой брат.
– Пенрод погиб в схватке с ворсагцами, – решительно произнес я и многозначительно взглянул ему в глаза.
Тостен понял меня без излишних объяснений и кивнул.
Мы не хотели чернить память о Пенроде, рассказывая всем, что этот человек по непонятным нам причинам стал предателем.
– Почему он задумал убить тебя? – спросил Тостен поникшим голосом.
Я пожал плечами. Случившееся казалось мне чем-то невероятным, я даже не вполне еще верил, что нахожусь не во сне.
– Некоторые колдуны в состоянии на протяжении некоторого времени управлять действиями человека, – прозвучал у нас за спинами голос Бастиллы. По тому, как вздрогнул Тостен, я понял, что он тоже не слышал ее шагов. – Только в таких случаях маг должен находиться где-то неподалеку от своей жертвы.
Бастилла сказала это как-то странно. Естественно, смерть Пенрода явилась для нее страшным ударом. Они много раз были близки. Но ее голос прозвучал несколько отстраненно, словно она не вполне понимала, кто умер.
Я бросил на колдунью вопросительный взгляд. Ее коричневые кожаные одежды от изобилия крови выглядели зловеще черными.
Бастилла положила руку мне на плечо и опустилась на корточки, как будто желала получше рассмотреть Пенрода. Я ощутил исходящую от нее странную силу, и у меня перед глазами все потемнело.
Глава 12
КАЛЛИС: БЕКРАМ
Военачальники должны уметь терять своих солдат.
Единственное, что могло увлечь Бекрама, так это ежедневные тренировки со Стейлой. Когда его внимание сосредоточивалось на бое, щемящая боль в груди и обостренное чувство вины несколько притуплялись. Он ясно ощущал лишь пустоту в душе, которую когда-то заполнял Эрдрик.
Стейла вступала с ним в поединок только сама – по той простой причине, что после одного случая боялась подвергать опасности других своих бойцов. В тот день Бекрам был так рассеян, что в самый опасный для него момент ей пришлось ударить его по плечу мечом плашмя.
– Если бы перед тобой стоял настоящий враг, ты остался бы без руки. Сосредоточься! – скомандовала она.
Он ответил на замечание неожиданным выпадом и серией столь быстрых движений, что, если бы ее реакция не была мгновенной, она отдала бы богу душу.
– Прости, Стейла, – пробормотал он, поняв, что произошло, и опустил меч.
– Давай попробуем еще разок, – ответила Стейла ровным голосом.
У нее даже не участилось дыхание.
Позднее она провела с ним серьезную беседу.
– Я не представляю себе, что станет с твоим отцом, если он лишится второго сына. Ты должен уметь за себя постоять, и именно для того я учу тебя, как следует драться.
После очередного занятия Бекрам добрел до своей палатки и упал на матрасы, служившие солдатам кроватями. Он чувствовал смертельную усталость и закрыл глаза, надеясь заснуть и не видеть снов. Вместо этого ему в голову полезли мысли о Варде.
Превращение Варда из дурака в нормального человека до сих пор казалось ему настолько невероятным, что, размышляя над этим, он ощущал некоторый дискомфорт. Получалось, что Вард осознанно выкидывал разные номера, да, наверное, еще и потешался над реакцией окружающих.
Ему вспомнилось искаженное лицо вдовы лорда Ибрима, которую его двоюродный брат публично осрамил несколько лет назад, заявив во всеуслышание, что у нее слишком большой живот.
Бекрам невольно улыбнулся, но тут же опять погрустнел. Перед его глазами всплыл шестнадцатилетний Эрдрик, костюм которого буквально накануне леди Ибрим зло обсмеяла вместе с компанией приятельниц. Тогда Эрдрик чуть не расплакался от стыда и обиды.
Вард отомстил этой гадине за Эрдрика!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39