Мой брат всю свою непродолжительную жизнь в замке стремился стать таким, каким бы его хотел видеть Хурогметен. И не понимал, что угодить родителю не сможет никогда.
– Нет, я не Хурогметен, – ответил я и тут же задумался: интересно, лишает ли меня указ короля моего же собственного титула? – По крайней мере в данный момент Хурогом я не управляю…
Глаза Тостена оживленно блеснули.
– Что ты имеешь в виду?
– Отец решил объявить меня неспособным управлять Хурогом. Король с радостью поддержал его в этом. Соответствующий указ вступил в силу сразу после смерти Хурогметена. И если нашего дядюшку не обуяет, так сказать, жадность, то можно с уверенностью сказать, что Хурог – твой.
Последовало продолжительное, тягостное молчание.
Я напряженно ждал реакции брата. А он таращился в пустоту, будто не понимал, что происходит. Его тонкие длинные пальцы, такие же, как у Орега, медленно сжались в кулаки.
Тостен был моим младшим братом. Вряд ли ему хотелось владеть Хурогом. Но если такое желание в нем все же возникло бы, я больше не стал бы предпринимать попыток вернуть себе замок. Бороться с Тостеном я не собирался.
– Как… – изменившимся, надтреснутым голосом пробормотал он.
– Ты – второй наследник отца, следующий за мной, – спокойно пояснил я.
– Знаю, – раздраженно выпалил Тостен. – Но лишь тебе известно, где я нахожусь… Больше никому… Я хотел спросить, как ты намереваешься это сделать. Каким образом…
– Что сделать?
Я недоуменно покачал головой.
Тостен злобно фыркнул.
– Я прекрасно помню: вы с отцом воевали на протяжении долгих лет, – заговорил он, и мне показалось, передо мной гораздо более старый человек, чем мой младший брат. – Мне известно, что для тебя значит Хурог. Когда ты оставил меня здесь, я долго раздумывал, зачем ты прикидывался дурачком, если никогда им не был. И догадался: ты делал это для достижения единственно желанной цели – дожить до того счастливого момента, когда Хурог станет твоим. – Он отложил арфу в сторону, поднялся на ноги и бесстрашно взглянул мне в глаза. – Ну же, поторопись! Мы с тобой одни, самое время действовать. Предупреждаю, скоро вернется хозяин. Он отправился за новым бочонком пива.
Я уставился на него в полной растерянности. Наверное, в эти мгновения я выглядел как настоящий идиот, которого на протяжении столь долгих лет так искусно разыгрывал. При чем тут хозяин и то, что он скоро вернется, размышлял я, ничего не понимая.
– Послушай, мне срочно надо убираться из этого города. В противном случае меня запрут в сумасшедшем доме для недоумков благородных кровей, – сказал я, вспомнив, что у меня крайне мало времени. – Если хочешь, можешь поехать в Эстиан и пройти обучение в Высшей школе музыкантов. Я дам тебе денег. У бондаря множество друзей. Он поможет тебе собраться в дорогу и найти сопровождающих. Если же ты решишь, что будешь править Хурогом… Гм… На мой взгляд, Дарах не так уж плох, но первое время советую тебе прислушиваться мнения Стейлы. Я отправлю назад Пенрода. Поедете в Хурог вместе. – И Орега, если это возможно, добавил я про себя. – А еще Аксиэля.
Если бы Тостен изъявил желание править Хурогом, тогда мне не нужна была армия. Я огляделся по сторонам.
– В любом случае мне не хотелось бы, чтобы ты оставался в этом заведении. Если у тебя есть возможность куда-нибудь уйти, то… – Я резко замолчал, внезапно осознав, что он подумал, когда я явился сюда. – Ты посчитал, что я пришел убить тебя!..
Неужели он мог ожидать от меня такой дикости, такой жестокости? – с горечью в сердце размышлял я, с ужасом глядя в глаза брату.
Тостен растерянно моргнул.
– Прости меня, – прошептал он и робко протянул вперед руку, словно хотел коснуться меня, но тут же отдернул ее назад и вновь сжал пальцы в кулак, так сильно, что, наверное, почувствовал жгучую боль.
Я поднялся из-за стола, ощущая сильное головокружение. Итак, в глазах родного брата я был отнюдь не идиотом, а бессердечным охотником за Хурогом, для которого не существует ничего святого.
– Если бы ты умер, Хурог просто перешел бы во владение короля, – сказал я, делая шаг в сторону.
И внезапно почувствовал, что мне срочно нужен покой. И уединение. Что я как можно быстрее должен очутиться в каком-то местечке, где никто не помешает мне зализать раны и немного прийти в себя. Что мне следует поскорее уйти отсюда.
– Ты сбежал от бондаря, потому что считал его моим человеком, – сказал я, прекрасно зная, что прав лишь наполовину: Тостен всегда обожал музыку. – Что ж, до тех пор, пока ты приносишь этому заведению прибыль, его хозяин будет тебя защищать.
Я снял с пояса тяжелую сумку с деньгами, которую мне дал Орег, высыпал ее содержимое на стол, разделил на две равные части и одну из них вернул обратно в сумку. Конечно, того, что у меня оставалось, уже не хватило бы на оплату услуг наемных воинов, но я решил, что что-нибудь придумаю. А Тостену тех денег, что я ему оставил, с лихвой хватило бы на обучение в любой школе или на дорогу куда угодно.
Я слышал, как он выкрикивает мое имя, когда выходил из таверны, но даже не оглянулся.
Когда я вернулся на постоялый двор, все остальные были уже готовы отправиться в дорогу.
Передохнув немного, мы двинулись в путь и через некоторое время уже ехали по направлению к Эстиану. Но не по главной дороге, на которой Гарранон мог с легкостью нас отыскать, а по более трудной и менее известной. Когда на землю опустились густые сумерки, мы остановились на ночлег.
Я заявил, что буду первым охранять сон остальных, а в помощники себе выбрал Бастиллу. Она выглядела жутко уставшей и изможденной, я же чувствовал, что запросто продержусь до того момента, пока Пенрод не сменит нас.
Над местом, где мы разбили лагерь, возвышался небольшой холм, густо поросший деревьями. Я указал на него Бастилле и зашагал в том направлении. Она последовала за мной, слегка хромая на обе ноги, но стараясь держаться как можно бодрее. Остальные принялись укладываться спать.
Я опустился на поваленное дерево, а Бастилла скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стволу.
Сейчас, в усиливавшейся с каждой минутой темноте, я не мог отчетливо видеть ее лица. Но в течение всего прошедшего дня то и дело поглядывал на беглую рабыню, любуясь безупречной красотой ее профиля.
Орег дал Бастилле возможность вымыться (еще в пещере Хурога, перед дорогой), и ее черные волосы в свете солнца отливали сейчас потемневшим золотом. Она была старше меня, возможно, даже на несколько лет старше моей матери, но сорокалетия вряд ли достигла.
– Итак, – сказал я, – расскажи мне о себе.
– Что вы желаете знать?
Я улыбнулся.
– В Хуроге рабов нет, Бастилла. Но это вовсе не означает, что я не ведаю, какие они. Мне не раз доводилось выезжать за пределы своих земель. Рабы – смирные и кроткие. Ты совсем другая. Расскажи мне, кто ты, и почему Черный Сирнэк так мечтает вернуть тебя.
Бастилла молчала.
– Она волшебница, милорд, – послышался откуда-то сбоку голос Орега.
В темноте я и не заметил, что он сидит рядом.
– Это я и сам знаю, – ответил я.
Бастилла повернула голову и взглянула прямо на Орега. Я понял, что он не пытается спрятаться от нее при помощи своих заклинаний, как делал в большинстве случаев, когда я был не один.
– Я рабыня, что бы вы обо мне ни думали, – произнесла наконец Бастилла. – И как колдунья не очень сильна, но среди рабов Сирнэка была единственной волшебницей. Он находил меня весьма полезной.
Она взмахнула рукой, и в ее ладони загорелось белое холодное пламя. Лицо женщины, освещенное магическим огнем, стало мертвенно-бледным, напряженный взгляд устремился на меня. Я не понимал, что она хочет увидеть. В ее глазах отражалась тревога.
Неожиданно пламя погасло.
Я прищелкнул языком.
– И где же Сирнэк раздобыл тебя? В Эйвинхеле? Я решил так потому, что Бастилла разговаривала с западным акцентом – немного смягчала согласные. Хотя акцент этот все же отличался от эйвинхельского.
Она ответила не сразу.
– Я из Колитской обители.
– Ты дала клятву верности Колите? – удивленно округляя глаза, спросил я.
Считалось, что магам Эйвинхеля велела нести службу в ее храмах сама эйвинхельская богиня-покровительница. Все живущие в этих храмах являлись рабами – но не в обычном понимании этого слова. Лишь сейчас я начал доверять Бастилле.
– Каким образом Сирнэку удалось заполучить тебя? Насколько мне известно, стены храмов Колиты надежно защищены.
– Он предложил за меня огромные деньги. – Я не видел лица Бастиллы, но мог определить по тому, как звучал голос, что его искажает гримаса отвращения. – А для Колиты богатство означает большую власть и, соответственно, большее влияние на верховного короля.
– Значит, она продала тебя Сирнэку, – задумчиво протянул я.
Бастилла вздохнула.
– Но теперь ты свободна. Можешь идти, куда пожелаешь.
Бастилла покачала головой.
– Моя семья отдала меня Колите, милорд. И будет обязана сделать это повторно, если я явлюсь домой. А Колита просто-напросто передаст меня Сирнэку. Мне некуда идти. Если вы возьмете меня с собой, я могу оказаться полезной.
Она склонила голову и переступила с ноги на ногу.
– А как ты узнала о Хуроге? – неожиданно спросил Орег. – На протяжении уже долгих лет Хурог не являлся убежищем для беглых рабов. Если бы ты появилась на этой земле каких-нибудь пару месяцев назад, отец моего нынешнего лорда незамедлительно вернул бы тебя хозяину.
Бастилла рассмеялась, хотя смех ее был наполнен жутким трагизмом.
– У Сирнэка есть мальчик-раб, в чьи обязанности входит поддерживать огонь в той комнате, где собираются за выпивкой и разговорами мужчины. Он поведал мне, что однажды среди гостей Сирнэка появился один чудесный лорд, который битый час рассказывал всем о славном замке под названием Хурог. Наверное, мальчишка слушал его очень внимательно: он помнит то, что слышал, почти наизусть.
Я засмеялся.
– Дело не в том, как этот мальчик слушал меня, а в том, как часто. В последний раз, когда мы с отцом ездили ко двору, я ходил к Сирнэку при каждом удобном случае и буквально надоедал своими рассказами всем, кого встречал. Тогда мне не удалось добиться того, чего я хотел.
Я страстно мечтал не позволить одному молодому человеку попасть в лапы Сирнэка. Но не смог.
Забавно! Выяснилось, что и к побегу Бастиллы я имел непосредственное отношение. Итак, все, даже потеря Сирнэком драгоценной рабыни, играло против меня.
Я провел ладонью по лбу.
– Ты уверена, что хочешь идти с нами, Бастилла? А то обстоятельство, что скоро мы можем оказаться на настоящей войне в Оранстоне, не пугает тебя?
– Лучше идти с вами, милорд, чем заниматься торговлей собственным телом в грязных подворотнях, – ответила она.
– Что ж, – воскликнул я с беспечной веселостью. – Тогда готовься стать одним из членов команды наемников.
Некоторое время все молчали.
Я первым нарушил тишину.
– Мне нельзя оставаться Вардом из Хурога. Его в любой момент могут отправить в Эстиан. Всем известно, что он – идиот и должен сидеть в королевском доме для полоумных. Наверное, мне следует превратиться в его младшего брата, рожденного от порочной связи отца и стремящегося заполучить доброе имя. Я взял деньги и лошадь из дома и сбежал вместе со своим верным слугой… – Я почесал затылок. – Надо подумать, кто лучше подходит для роли верного слуги, Аксиэль или Пенрод. Наверное, Пенрод. Он больше похож на старого преданного слугу. Сиарра будет оруженосцем, и называть нам ее следует Сиарр. Для нее безопаснее быть юношей. Аксиэля мы могли повстречать в пути – голодного бедняка, воина, чей хозяин погиб от болезни по дороге домой. Орег будет моим кузеном или единокровным братом, рожденным неизвестно кем…
– А это правда? – спросила Бастилла, несколько оживившись.
– Да, – ответил я, отрываясь от своих выдумок и возвращаясь в окружающую действительность. – Но он не любит об этом распространяться.
– Не люблю об этом распространяться? – переспросил Орег, приподнимая бровь.
– Не любишь, – твердо заявил я.
– А я? – спросила Бастилла, немного подаваясь вперед.
– Та, с кем согрешил твой отец за девять месяцев до появления на свет тебя, – предложил Орег.
– Нет, – запротестовал я. – Мне не нравится этот вариант. Слишком мелодраматично. Лучше так: мы наняли тебя в Тирфаннинге. Рожденную в Эйвинхеле колдунью, случайно попавшую в северные края.
– Которая чудом спаслась при кораблекрушении, – с воодушевлением подхватила Бастилла. – И очутилась слишком далеко от дома. Поэтому-то она и согласилась стать наемной волшебницей в компании воинов, которые с первого взгляда внушили ей доверие.
– Прекрасно.
Я кивнул. Мне нравилась Бастилла, и вовсе не только потому, что она была красивой.
– Странно, – пробормотала Бастилла с внезапной серьезностью в голосе. – Раньше мне никогда и в голову не приходило, что в один прекрасный день я окажусь так далеко от дома. Обитателям Колитской обители запрещено выходить за пределы стен, огораживающих храмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Нет, я не Хурогметен, – ответил я и тут же задумался: интересно, лишает ли меня указ короля моего же собственного титула? – По крайней мере в данный момент Хурогом я не управляю…
Глаза Тостена оживленно блеснули.
– Что ты имеешь в виду?
– Отец решил объявить меня неспособным управлять Хурогом. Король с радостью поддержал его в этом. Соответствующий указ вступил в силу сразу после смерти Хурогметена. И если нашего дядюшку не обуяет, так сказать, жадность, то можно с уверенностью сказать, что Хурог – твой.
Последовало продолжительное, тягостное молчание.
Я напряженно ждал реакции брата. А он таращился в пустоту, будто не понимал, что происходит. Его тонкие длинные пальцы, такие же, как у Орега, медленно сжались в кулаки.
Тостен был моим младшим братом. Вряд ли ему хотелось владеть Хурогом. Но если такое желание в нем все же возникло бы, я больше не стал бы предпринимать попыток вернуть себе замок. Бороться с Тостеном я не собирался.
– Как… – изменившимся, надтреснутым голосом пробормотал он.
– Ты – второй наследник отца, следующий за мной, – спокойно пояснил я.
– Знаю, – раздраженно выпалил Тостен. – Но лишь тебе известно, где я нахожусь… Больше никому… Я хотел спросить, как ты намереваешься это сделать. Каким образом…
– Что сделать?
Я недоуменно покачал головой.
Тостен злобно фыркнул.
– Я прекрасно помню: вы с отцом воевали на протяжении долгих лет, – заговорил он, и мне показалось, передо мной гораздо более старый человек, чем мой младший брат. – Мне известно, что для тебя значит Хурог. Когда ты оставил меня здесь, я долго раздумывал, зачем ты прикидывался дурачком, если никогда им не был. И догадался: ты делал это для достижения единственно желанной цели – дожить до того счастливого момента, когда Хурог станет твоим. – Он отложил арфу в сторону, поднялся на ноги и бесстрашно взглянул мне в глаза. – Ну же, поторопись! Мы с тобой одни, самое время действовать. Предупреждаю, скоро вернется хозяин. Он отправился за новым бочонком пива.
Я уставился на него в полной растерянности. Наверное, в эти мгновения я выглядел как настоящий идиот, которого на протяжении столь долгих лет так искусно разыгрывал. При чем тут хозяин и то, что он скоро вернется, размышлял я, ничего не понимая.
– Послушай, мне срочно надо убираться из этого города. В противном случае меня запрут в сумасшедшем доме для недоумков благородных кровей, – сказал я, вспомнив, что у меня крайне мало времени. – Если хочешь, можешь поехать в Эстиан и пройти обучение в Высшей школе музыкантов. Я дам тебе денег. У бондаря множество друзей. Он поможет тебе собраться в дорогу и найти сопровождающих. Если же ты решишь, что будешь править Хурогом… Гм… На мой взгляд, Дарах не так уж плох, но первое время советую тебе прислушиваться мнения Стейлы. Я отправлю назад Пенрода. Поедете в Хурог вместе. – И Орега, если это возможно, добавил я про себя. – А еще Аксиэля.
Если бы Тостен изъявил желание править Хурогом, тогда мне не нужна была армия. Я огляделся по сторонам.
– В любом случае мне не хотелось бы, чтобы ты оставался в этом заведении. Если у тебя есть возможность куда-нибудь уйти, то… – Я резко замолчал, внезапно осознав, что он подумал, когда я явился сюда. – Ты посчитал, что я пришел убить тебя!..
Неужели он мог ожидать от меня такой дикости, такой жестокости? – с горечью в сердце размышлял я, с ужасом глядя в глаза брату.
Тостен растерянно моргнул.
– Прости меня, – прошептал он и робко протянул вперед руку, словно хотел коснуться меня, но тут же отдернул ее назад и вновь сжал пальцы в кулак, так сильно, что, наверное, почувствовал жгучую боль.
Я поднялся из-за стола, ощущая сильное головокружение. Итак, в глазах родного брата я был отнюдь не идиотом, а бессердечным охотником за Хурогом, для которого не существует ничего святого.
– Если бы ты умер, Хурог просто перешел бы во владение короля, – сказал я, делая шаг в сторону.
И внезапно почувствовал, что мне срочно нужен покой. И уединение. Что я как можно быстрее должен очутиться в каком-то местечке, где никто не помешает мне зализать раны и немного прийти в себя. Что мне следует поскорее уйти отсюда.
– Ты сбежал от бондаря, потому что считал его моим человеком, – сказал я, прекрасно зная, что прав лишь наполовину: Тостен всегда обожал музыку. – Что ж, до тех пор, пока ты приносишь этому заведению прибыль, его хозяин будет тебя защищать.
Я снял с пояса тяжелую сумку с деньгами, которую мне дал Орег, высыпал ее содержимое на стол, разделил на две равные части и одну из них вернул обратно в сумку. Конечно, того, что у меня оставалось, уже не хватило бы на оплату услуг наемных воинов, но я решил, что что-нибудь придумаю. А Тостену тех денег, что я ему оставил, с лихвой хватило бы на обучение в любой школе или на дорогу куда угодно.
Я слышал, как он выкрикивает мое имя, когда выходил из таверны, но даже не оглянулся.
Когда я вернулся на постоялый двор, все остальные были уже готовы отправиться в дорогу.
Передохнув немного, мы двинулись в путь и через некоторое время уже ехали по направлению к Эстиану. Но не по главной дороге, на которой Гарранон мог с легкостью нас отыскать, а по более трудной и менее известной. Когда на землю опустились густые сумерки, мы остановились на ночлег.
Я заявил, что буду первым охранять сон остальных, а в помощники себе выбрал Бастиллу. Она выглядела жутко уставшей и изможденной, я же чувствовал, что запросто продержусь до того момента, пока Пенрод не сменит нас.
Над местом, где мы разбили лагерь, возвышался небольшой холм, густо поросший деревьями. Я указал на него Бастилле и зашагал в том направлении. Она последовала за мной, слегка хромая на обе ноги, но стараясь держаться как можно бодрее. Остальные принялись укладываться спать.
Я опустился на поваленное дерево, а Бастилла скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стволу.
Сейчас, в усиливавшейся с каждой минутой темноте, я не мог отчетливо видеть ее лица. Но в течение всего прошедшего дня то и дело поглядывал на беглую рабыню, любуясь безупречной красотой ее профиля.
Орег дал Бастилле возможность вымыться (еще в пещере Хурога, перед дорогой), и ее черные волосы в свете солнца отливали сейчас потемневшим золотом. Она была старше меня, возможно, даже на несколько лет старше моей матери, но сорокалетия вряд ли достигла.
– Итак, – сказал я, – расскажи мне о себе.
– Что вы желаете знать?
Я улыбнулся.
– В Хуроге рабов нет, Бастилла. Но это вовсе не означает, что я не ведаю, какие они. Мне не раз доводилось выезжать за пределы своих земель. Рабы – смирные и кроткие. Ты совсем другая. Расскажи мне, кто ты, и почему Черный Сирнэк так мечтает вернуть тебя.
Бастилла молчала.
– Она волшебница, милорд, – послышался откуда-то сбоку голос Орега.
В темноте я и не заметил, что он сидит рядом.
– Это я и сам знаю, – ответил я.
Бастилла повернула голову и взглянула прямо на Орега. Я понял, что он не пытается спрятаться от нее при помощи своих заклинаний, как делал в большинстве случаев, когда я был не один.
– Я рабыня, что бы вы обо мне ни думали, – произнесла наконец Бастилла. – И как колдунья не очень сильна, но среди рабов Сирнэка была единственной волшебницей. Он находил меня весьма полезной.
Она взмахнула рукой, и в ее ладони загорелось белое холодное пламя. Лицо женщины, освещенное магическим огнем, стало мертвенно-бледным, напряженный взгляд устремился на меня. Я не понимал, что она хочет увидеть. В ее глазах отражалась тревога.
Неожиданно пламя погасло.
Я прищелкнул языком.
– И где же Сирнэк раздобыл тебя? В Эйвинхеле? Я решил так потому, что Бастилла разговаривала с западным акцентом – немного смягчала согласные. Хотя акцент этот все же отличался от эйвинхельского.
Она ответила не сразу.
– Я из Колитской обители.
– Ты дала клятву верности Колите? – удивленно округляя глаза, спросил я.
Считалось, что магам Эйвинхеля велела нести службу в ее храмах сама эйвинхельская богиня-покровительница. Все живущие в этих храмах являлись рабами – но не в обычном понимании этого слова. Лишь сейчас я начал доверять Бастилле.
– Каким образом Сирнэку удалось заполучить тебя? Насколько мне известно, стены храмов Колиты надежно защищены.
– Он предложил за меня огромные деньги. – Я не видел лица Бастиллы, но мог определить по тому, как звучал голос, что его искажает гримаса отвращения. – А для Колиты богатство означает большую власть и, соответственно, большее влияние на верховного короля.
– Значит, она продала тебя Сирнэку, – задумчиво протянул я.
Бастилла вздохнула.
– Но теперь ты свободна. Можешь идти, куда пожелаешь.
Бастилла покачала головой.
– Моя семья отдала меня Колите, милорд. И будет обязана сделать это повторно, если я явлюсь домой. А Колита просто-напросто передаст меня Сирнэку. Мне некуда идти. Если вы возьмете меня с собой, я могу оказаться полезной.
Она склонила голову и переступила с ноги на ногу.
– А как ты узнала о Хуроге? – неожиданно спросил Орег. – На протяжении уже долгих лет Хурог не являлся убежищем для беглых рабов. Если бы ты появилась на этой земле каких-нибудь пару месяцев назад, отец моего нынешнего лорда незамедлительно вернул бы тебя хозяину.
Бастилла рассмеялась, хотя смех ее был наполнен жутким трагизмом.
– У Сирнэка есть мальчик-раб, в чьи обязанности входит поддерживать огонь в той комнате, где собираются за выпивкой и разговорами мужчины. Он поведал мне, что однажды среди гостей Сирнэка появился один чудесный лорд, который битый час рассказывал всем о славном замке под названием Хурог. Наверное, мальчишка слушал его очень внимательно: он помнит то, что слышал, почти наизусть.
Я засмеялся.
– Дело не в том, как этот мальчик слушал меня, а в том, как часто. В последний раз, когда мы с отцом ездили ко двору, я ходил к Сирнэку при каждом удобном случае и буквально надоедал своими рассказами всем, кого встречал. Тогда мне не удалось добиться того, чего я хотел.
Я страстно мечтал не позволить одному молодому человеку попасть в лапы Сирнэка. Но не смог.
Забавно! Выяснилось, что и к побегу Бастиллы я имел непосредственное отношение. Итак, все, даже потеря Сирнэком драгоценной рабыни, играло против меня.
Я провел ладонью по лбу.
– Ты уверена, что хочешь идти с нами, Бастилла? А то обстоятельство, что скоро мы можем оказаться на настоящей войне в Оранстоне, не пугает тебя?
– Лучше идти с вами, милорд, чем заниматься торговлей собственным телом в грязных подворотнях, – ответила она.
– Что ж, – воскликнул я с беспечной веселостью. – Тогда готовься стать одним из членов команды наемников.
Некоторое время все молчали.
Я первым нарушил тишину.
– Мне нельзя оставаться Вардом из Хурога. Его в любой момент могут отправить в Эстиан. Всем известно, что он – идиот и должен сидеть в королевском доме для полоумных. Наверное, мне следует превратиться в его младшего брата, рожденного от порочной связи отца и стремящегося заполучить доброе имя. Я взял деньги и лошадь из дома и сбежал вместе со своим верным слугой… – Я почесал затылок. – Надо подумать, кто лучше подходит для роли верного слуги, Аксиэль или Пенрод. Наверное, Пенрод. Он больше похож на старого преданного слугу. Сиарра будет оруженосцем, и называть нам ее следует Сиарр. Для нее безопаснее быть юношей. Аксиэля мы могли повстречать в пути – голодного бедняка, воина, чей хозяин погиб от болезни по дороге домой. Орег будет моим кузеном или единокровным братом, рожденным неизвестно кем…
– А это правда? – спросила Бастилла, несколько оживившись.
– Да, – ответил я, отрываясь от своих выдумок и возвращаясь в окружающую действительность. – Но он не любит об этом распространяться.
– Не люблю об этом распространяться? – переспросил Орег, приподнимая бровь.
– Не любишь, – твердо заявил я.
– А я? – спросила Бастилла, немного подаваясь вперед.
– Та, с кем согрешил твой отец за девять месяцев до появления на свет тебя, – предложил Орег.
– Нет, – запротестовал я. – Мне не нравится этот вариант. Слишком мелодраматично. Лучше так: мы наняли тебя в Тирфаннинге. Рожденную в Эйвинхеле колдунью, случайно попавшую в северные края.
– Которая чудом спаслась при кораблекрушении, – с воодушевлением подхватила Бастилла. – И очутилась слишком далеко от дома. Поэтому-то она и согласилась стать наемной волшебницей в компании воинов, которые с первого взгляда внушили ей доверие.
– Прекрасно.
Я кивнул. Мне нравилась Бастилла, и вовсе не только потому, что она была красивой.
– Странно, – пробормотала Бастилла с внезапной серьезностью в голосе. – Раньше мне никогда и в голову не приходило, что в один прекрасный день я окажусь так далеко от дома. Обитателям Колитской обители запрещено выходить за пределы стен, огораживающих храмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39