– Дед моего друга был великим целителем народа гварани. Он был «сукья».
– Да, я слышал об этих целителях, – сказал Каменное Дерево. – Они используют камни для концентрации и сохранения силы.
– Камни духов. – Кроукер вспомнил о том, что камень Хумаиты попал в руки Хейтора, и его душу наполнил страх. Он вспомнил, как испугалась Эстрелла, когда он показал ей камень Хумаиты. – Тебе что-нибудь о них известно?
Каменное Дерево покачал головой.
– Совсем немного. Говорят, что при соответствующих обстоятельствах «сукья» глотают эти камни, и тогда они становятся как боги.
– Что это значит?
Каменное Дерево пожал плечами.
– Одним прикосновением руки они могут исцелять безнадежно больных, но могут и убивать своих врагов. Это самое страшное из всех возможных превращений «сукья», потому что оно, по сути, вечно – ведь камень так и остается внутри. Однако закон Вселенной гласит – если в одном месте прибудет, то в другом – убудет. Значит, обретая такое могущество, они что-то теряют.
– Этот «сукья» был убит много лет назад, – сказал Кроукер. – Это сделали братья-близнецы, которые неотступно преследовали нас по пути к тебе. Однако еще до своей гибели он сказал моему другу, что вернется в виде акулы. Пять дней назад мы столкнулись в океане с тигровой акулой, огромной, свирепой... Мой друг был уверен, что это и был...
– Что это был Хумаита?
Кроукер осекся, ошеломленный. Некоторое время он смотрел на своего собеседника, потом спросил:
– Откуда тебе известно его имя?
Каменное Дерево улыбнулся и слегка коснулся его лба своей изуродованной рукой.
– Он сам сказал мне об этом, Шагающий Ибис. – Он нарисовал пальцем круг на лбу Кроукера. – Он здесь, внутри тебя.
– Этого не может быть! Не верю!
Каменное Дерево взял кусочек древесного угля и что-то нарисовал на полу. Кроукер посмотрел на его рисунок – это был контур человеческого глаза с двумя зрачками.
– Вот он, – сказал Каменное Дерево. – Разве не так, Шагающий Ибис?
Кроукер кивнул.
– Да, это символ Хумаиты.
– Похоже, твой друг приходит в себя. – Каменное Дерево повернулся, взял миску, выдолбленную из тыквы, и налил в нее супа.
– Покорми его. – Он протянул миску Кроукеру. – Дай ему жизнь.
И молча вышел из хижины.
Кроукер положил голову Бенни к себе на колени и стал заботливо вливать ему в рот по ложечке ароматный суп. Бенни послушно глотал. У него были воспаленные глаза, казалось, он еще не совсем проснулся. Кроукер оглядел его рану – ее покрывала корка запекшейся крови, она была аккуратнейшим образом закрыта, словно ее зашил искусный хирург.
Ветер снаружи заметно усилился. Ветки мангровых деревьев царапали стены хижины, дождь без устали барабанил по жестяной крыше. Древесные лягушки не переставали верещать, но насекомых уже не было слышно. Кроукер кормил Бенни, на его плечах уютно устроился Джой.
Вскоре миска опустела, и Кроукер отставил ее в сторону, не сводя глаз с Бенни. Он думал о Хумаите, о том, что его дух был сейчас в нем, в Кроукере. Мороз продрал его по коже. Нет, он не верил в переселение душ, такого не может быть.
Бенни медленно поднял глаза на Кроукера и удивленно уставился на уютно свернувшегося на его плечах огромного питона.
– Амиго, я сплю? – хрипло спросил он. – Что это за чертовщина?
– Это питон, его зовут Джой, он очень дружелюбен.
– Оба вы ненормальные...
– Ничуть. У него отличный характер. Кроме того, он приносит хозяину большую пользу – например, охотится на других змей, включая и карликовую гремучую змею, укус которой почти смертелен для человека.
– А на водяного щитомордника он тоже охотится? Ненавижу этих щитомордников...
– Здесь водяные змеи не водятся, – сказал Кроукер. – Вода здесь слишком соленая для них.
– О Боже, – тихо застонал Бенни и снова закрыл глаза.
Кроукер прислушался к бушевавшей за стеной буре. Похоже, она усиливалась. Словно в подтверждение его мыслям загрохотал гром.
Кроукер снова взглянул на Бенни – у переживших землетрясение или бомбежку бывает такой безучастный вид.
– Бенни, как ты себя чувствуешь?
Бенни открыл глаза.
– Ни жив, ни мертв, где-то посередине, – печально проговорил он. – Послушай, амиго, мне надо кое-что тебе сказать.
– Только не сейчас, – сказал Кроукер. – Отдохни.
– Если не сейчас, то когда же?
Кроукер промолчал.
– Не стану отрицать, я тебе солгал, – продолжил Бенни. – Но теперь все это уже в прошлом. Пойми, я был вынужден так поступить. Все, что у меня осталось после гибели моего деда, это его кости. Я боялся, что они попадут в плохие руки.
– В руки Антонио и Хейтора?
– Это было бы и вовсе катастрофой, – признался Бенни. – Тогда они завладели бы всей силой моего деда.
– Значит, кости не у них.
– Да ты что? Конечно, нет! Они бы никогда не согласились отдать их мне.
– Так у кого же эти кости? С кем ты собирался встретиться в полночь?
– С Рубиннетом.
– С Рейфом? Да ладно, придумай что-нибудь получше.
Бенни вздохнул:
– Знаешь, я совсем не удивляюсь тому, что ты мне не веришь. Я, конечно, огорчен этим, но не удивлен. Я сам в этом виноват. Бог свидетель, сейчас я говорю чистую правду.
– И почему я должен тебе верить?
Бенни попытался засмеяться, но у него ничего не получилось.
– Сам не знаю почему...
Он снова прикрыл глаза. Казалось, он старался собрать в кулак последние силы.
– Прости, друг, – тихо произнес он. – Я совершил ужасную ошибку, побоявшись довериться тебе. Но что же теперь мне делать? Неужели ты никогда не простишь меня? Неужели нет способа загладить мою вину? Плохо это или хорошо, но теперь моя жизнь в твоих руках, Льюис.
Некоторое время Кроукер молчал.
– Расскажи мне о твоих отношениях с Рейфом, – попросил он наконец.
Бенни вздохнул:
– Еще когда Рубиннет был мэром Майами, он вошел в сделку с неким колумбийцем по имени Габриэль. Этот парень решил перехитрить Рейфа, действуя через его голову, и скоро сел в тюрьму.
– Почему? – спросил Кроукер.
– Этот идиот решил воспользоваться деньгами Рейфа, чтобы заняться торговлей наркотиками. А почему бы и нет? Он уже представлял себе, как на него посыплются горы золота, какую шикарную жизнь он будет вести. – Бенни покачал головой. – Ну, в общем, этот Габриэль купил огромную немецкую овчарку и отвел ее к своему другу-ветеринару. Ветеринар вскрыл собаке брюхо, Габриэль дал ему дюжину пластиковых пакетиков с кокаином, и тот аккуратно зашил их в собачье брюхо. Когда овчарка оклемалась после наркоза, Габриэль отправил ее в Штаты.
– Ну, и что случилось дальше?
– Габриэль был новичком в этом деле, и ветеринар тоже первый раз в жизни делал подобную операцию. Они сильно перенервничали и забыли простерилизовать пакетики с наркотиком. У овчарки началось острое воспаление брюшной полости. На таможне заметили больное животное и отправили собаку к местному ветеринару. Тот сделал рентгеновский снимок и обнаружил пакетики с кокаином. Бах-трах! Габриэля прижали к ногтю. – Бенни помолчал, собираясь с силами, потом продолжил: – Рейф не знал ни о чем – по крайней мере говорил, что ему ничего не известно – он позвонил мне по телефону и попросил вмешаться в это дело. Точнее, он просил задним числом расторгнуть партнерские отношения с этим Габриэлем, потому что сам факт их сотрудничества сразу же положил бы конец его политической карьере. Однако дело Габриэля было слишком серьезным, чтобы я мог вмешаться. Колумбийские наркобароны отказались даже выслушать меня, что весьма странно, если учесть мои обширные связи. Мне даже угрожали! Мне пришлось отступить. Рейф страшно разозлился, перестал со мной разговаривать, но через пару дней появился со следующим деловым предложением: я вытаскиваю его из дерьма, а он достанет для меня кости моего деда.
Кроукер взглянул на Бенни.
– Звучит весьма сомнительно.
– Да, но соблазн для меня был слишком велик... В общем, я постарался на славу, сделал все, что было в моих силах, и даже больше, чтобы отмазать его от дерьма. Мне удалось сделать так, чтобы никому и в голову не пришло заподозрить Рейфа в каких бы то ни было связях с этим новоиспеченным наркодельцом.
– И чем же все это кончилось?
Бенни закусил губу, помолчал, потом продолжил:
– Я пришел к Рейфу за обещанным вознаграждением, а он вдруг заявил, что у него ничего не вышло с костями моего деда. Нет, как это тебе нравится? Я посмотрел ему в глаза и увидел в них правду – он просто передумал! Он получил кости моего деда, но решил не отдавать их мне! Вместо них он предложил мне щедрую денежную компенсацию за мои труды. А зачем мне его паршивые деньги? Ну, я объяснил ему, что он может засунуть свои вонючие деньги себе в задницу! Ему это не очень понравилось, я думаю... – Он хитро улыбнулся.
– Послушай, Бенни, но откуда ты узнал, что Рейф солгал тебе насчет костей твоего деда?
– Он сказал мне, что, возможно, все же сумеет достать их, но мне придется за это заплатить! Нет, ты только послушай! Я честно выполнил условия сделки, а теперь он еще и деньги потребовал от меня!
Бенни снова замолчал.
– Сегодня ночью мы должны были встретиться, но тут разыгрался этот проклятый шторм. Лодка, на которой я вышел в море, оказалась не приспособленной к плаванию в штормовую погоду, и мне пришлось вернуться на берег.
– О чем еще Рейф просил тебя?
– О посреднических услугах, о чем же еще! Он просил меня выступить посредником между ним и Хуаном Гарсией Барбасеной. Рубиннет отлично знает историю моих отношений с этим ублюдком, но все равно заставляет общаться с ним, хотя для меня это все равно что нож в сердце.
– И ты согласился?
– Согласился. Что еще мне оставалось делать? Барбасене, кажется, удалось подняться на недосягаемую высоту. Неограниченная власть помутила его рассудок, сделала его опасным и непредсказуемым. Те, кто задействовал его в своих махинациях, хотят восстановить контроль над ним. У меня сложилось такое впечатление, Льюис, что в случае неудачи они были готовы уничтожить его.
– Значит, Барбасена и ухом не повел в ответ на их предложение?
– Ну, можно сказать и так, – слабо улыбнулся Бенни. – Он послал их ко всем чертям, тем самым подписав собственный смертный приговор.
– И когда это случилось?
– В самом начале этого года.
Теперь Кроукеру многое стало ясно. Ганну было необходимо время, чтобы найти способ убрать Барбасену, не впутав в это дело АКСК.
– Люди, в махинациях которых, как ты говоришь, был задействован Барбасена, были из департамента юстиции? Человек по имени Сполдинг Ганн там тоже был?
Должно быть, Ганну очень хотелось привлечь к переговорам такого человека, как Бенни. Он имел безупречную репутацию чрезвычайно осторожного и ловкого посредника в подобных делах.
– Так вот, значит, в чем заключалось твое участие в деятельности АКСК, Бенни. Надо думать, тебя заставили поклясться в том, что ты будешь хранить тайну. Теперь я понимаю, почему ты не мог сказать мне правду.
– Да, дружище, это были люди из департамента юстиции, я видел их служебные значки. Однако имя руководителя было не Сполдинг Ганн. Во всяком случае, в его удостоверении стояло другое имя. Его звали Росс Дарлинг.
Кроукер чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Бенни, это очень важно для меня, ты можешь описать, как выглядел этот человек?
– Ну конечно. – Бенни перевел дух. – Он среднего роста и телосложения. У него тяжелая и в то же время осторожная походка, какая бывает у боксеров и борцов. Он еще не стар, но волосы у него совсем седые. Щеки красные, как у заядлого выпивохи или любителя лазить по горам. Впрочем, у него абсолютно трезвый и холодный рассудок. И еще! Глаза у него светло-голубые, словно горный лед. Могу поклясться чем угодно, Льюис, этот человек способен убить любого, кто осмелится перейти ему дорогу. Уверен, он еще в детстве потерял всякую совесть, если она, конечно, вообще у него была.
У Кроукера кровь застыла в жилах. Бенни действительно описал Росса Дарлинга. Значит, все, что рассказал ему этот человек о тайной внутренней войне между АКСК и ДИКТРИБ, было правдой, только вывернутой наизнанку. Барбасеной и мексиканской операцией руководил не АКСК, а ДИКТРИБ! И АКСК пытался помешать этому!
Значит, агенты, которых уволили из АКСК, вошли в тайный сговор с некоторыми сенаторами и бизнесменами и, прикрываясь названием маленького и тихого отдела ДИКТРИБ, реорганизовали его в соответствии со своими потребностями. Он должен был стать мозговым центром для крупномасштабной мексиканской операции, целью которой был захват контроля над мексиканским правительством!
Конечно, это Дарлинг сделал так, чтобы Кроукер не мог обратиться ни к кому из своих бывших коллег в АКСК, иначе Кроукер очень быстро узнал бы всю правду о том, что такое ДИКТРИБ. Поскольку АКСК потерял всякую связь с Кроукером и ему была неизвестна подоплека его действий, то руководство пришло к выводу, что Кроукер переметнулся на сторону ДИКТРИБ. Теперь Кроукеру стало ясно, почему тогда, на недостроенном мосту была предпринята попытка ликвидировать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64